Слава была очень красива и прекрасно об этом знала. Это выражалось в снисходительно-высокомерном взгляде, который она бросала на девушек и женщин, находящихся рядом с ней в отделении, и в повелительном тоне при обращении к мужчинам. В каждом её движении была презентация: смотрите, как я прекрасна, я лучше всех. Или кто-то сомневается?
Она ревностно следила за реакцией окружающих и, если не получала подтверждения своей исключительности, её настроение мгновенно менялось: она могла часами не вставать с постели, отказывалась от еды. И горе тому, кто не выразил ей своего восхищения – на него набрасывалась разъярённая фурия. Колкие замечания, открытые оскорбления и даже угрозы. Взгляд, в котором, если присмотреться, можно было увидеть глубокую тоску и отчаяние. Тому, кто осмеливался ей сказать о том, что её поведение неадекватно, она резко отвечала, что и не планирует быть адекватной – у неё депрессия и «это нормально, что негативные эмоции выводят из себя».
Каждый день Слава получала романтические посылки. Букеты цветов, фрукты, мягкие игрушки. Постепенно стол, тумбочка и подоконник в её палате стали похожи на витрину магазина. Отправитель всегда был один и тот же, муж. Каждый день ему говорилось, что очередная посылка получена, но «это ничего не значит и ничего не меняет». Более того, только доказывает, что она, Слава, как всегда, права: «только тот, кто виновен, может так заглаживать свои вину». Если раньше она ещё могла допустить, что ошиблась в своих подозрениях, и он ей верен, то сегодняшние тюльпаны окончательно развеяли её сомнения. Каждый день несчастный звонил доктору и спрашивал, когда это закончится. Сколько это будет продолжаться? Почему она такая? Что ещё он может сделать?
В том-то и дело, что ему ничего нельзя было сделать. Патологическому ревнивцу не нужны доказательства в измене, как и не нужны доказательства в верности. Если эмоция ревности присуща каждому живому существу в момент, когда объект его симпатии отдаляется или иным способом не даёт достаточного количества внимания, заботы и любви, то паталогическая, или бредовая, ревность проявляется в навязчивых мыслях о том, что партнёр изменяет или может изменить в любой момент. Ревнивец постоянно погружён в эти мысли и благодаря им совершает безрассудные поступки: следит, порой прибегая к услугам детектива, контролируют каждый шаг партнёра, заставляя отчитываться за любое невинное сообщение в мессенджере, угрожает, и, наконец, если так ничего не помогло «вывести на чистую воду», прибегает к манипуляциям.
Например, заболевает, как сделала наша Слава. Не признаешься по-хорошему добровольно, сознаешься, когда я буду на «смертном одре». На самом деле определённость ревнивцу не нужна, он просто неспособен жить вне сомнений, ему легче страдать от ревности, чем столкнуться с теми эмоциями и чувствами, которые возникают от основной проблемы. Какой? Отец Славы ушёл из семьи, когда ей было девять лет, и она хорошо запомнила горе мамы и её слова: «Все мужчины уходят, и ты остаешься одна». Она слышала эти слова много раз позже, когда мать расставалась с отчимом, и когда готовила дочь к замужеству. Мужчины – уходят. Я останусь одна. Славина ревность – ширма главного вопроса: любят ли меня? не бросят ли меня?
Страх отвержения стал источником внутреннего конфликта: хочу построить взаимоотношения, но боюсь их строить. Интенсивность эмоции страха такова, что Слава просто не может их выдерживать, это блокирует доступ к разуму и выражается в навязчивых мыслях об изменах мужа. Каков будет итог, если не решать внутренний конфликт? Слава обязательно добьётся того, что муж устанет и уйдет, что только укрепит её в мысли о том, что «все мужчины уходят», а она окунётся в поиски того, кто точно никогда не бросит. Замкнутый круг, разорвать который ей нужно уже здесь и сейчас, находясь в безопасном месте, в комнате, заполненной доказательствами любви, которым она не верит.
_________________________________
Онлайн-консультации с опытным психотерапевтом в клинике Корсаков доступны каждому.