- «Меня сильно нервирует ходьба и разговоры в Доме Божием, у старообрядцев с этим строго. Жду объединения».
Объединения со старообрядцами? Вы думаете, что после этого объединения как-то изменится атмосфера в храме? Ничего не изменится. Всё так же и будет.
Кстати говоря, я в Псково-Печерский монастырь заезжал на денек, и на недельку, и на десять дней приезжал, там жил, останавливался, молился… Там интересно тем, что монастырь фактически как градообразующая организация, скажем так… То есть город вырос вокруг монастыря. Там нет никакого производства, градообразующего предприятия. Именно вокруг монастыря вырос город. И до сих пор так и есть.
До тридцать девятого года этот город вместе с монастырем был на территории Эстонии. Никакой антирелигиозной пропаганды не было, храмы там не закрывали, духовенство не расстреливали, семинария действовала. Город Печоры жил себе такой же жизнью, как и сто, и двести, и триста лет назад. Люди так же отмечали все церковные праздники, огромные массовые крестные ходы устраивали, шествия не только в монастыре, но и по округе. Многотысячные, многодневные крестные ходы. Всё это было в порядке вещей до тридцать девятого года.
Но в тридцать девятом году, когда наши вместе с немцами разделили Польшу, а заодно и все Прибалтийские республики, всё это вошло в состав Советского Союза. Но это уже был тридцать девятый год. Особо сильно там не разогнались: начался сорок первый год, и Печоры оккупировали немцы. И всё это под немцами оказалось до сорок четвертого года. Только в сорок четвертом году наши опять отвоевали эту землю.
Таким образом, можно сказать, что до сорок четвертого года этот монастырь жил своей жизнью, да и после сорок четвертого там еще какое-то время всё жило своим чередом. Особо там не до того было, чтобы какую-то пропаганду вести.
Тем более, что во время войны отношение к Церкви у государства стало меняться. Открыли Троице-Сергиеву лавру. В этот монастырь Печерский сослали (мягко пригласили) многих старцев из Валаамского монастыря. Наоборот, в то время был расцвет духовной жизни монастыря, потому что монастырей не было в России, все позакрывалось. Туда очень много съехалось светил духовной жизни. Всё это наложило колоссальнейший отпечаток, который сохраняется по сей день. Дух там удивительный.
Я к чему все это рассказываю? В том числе, это заметно, если посмотреть на прихожан, жителей Печор, которые до сих пор живут не так, как вся Россия. Я имею в виду отношение к Церкви. Очень многие люди работают в монастыре, так или иначе связаны с ним. Там определенный колорит.
Во время службы там царит очень интересная атмосфера, совершенно не строгая. Люди могут со своим складным стульчиком прийти и сидеть в храме, книжки читать (не художественную литературу, а поминание, синодики). Там целой горой носят тетради с длиннющими списками имен, за которых нужно помолиться. Монах выходит и разносит прихожанам синодики. Они совершенно спокойно могут перемещаться по храму. Всё так просто, и это совершенно не напрягает, не раздражает. Это так естественно выглядит, гармонично. Безобразий, нарушения дисциплины нет. Всё очень пристойно, благородно, спокойно, естественно и хорошо.
Может быть, раздражает даже не столько ходьба людей по храму, сколько то, что атмосфера в самом храме не совсем, может быть, располагает, не совсем молитвенная? А тут еще и этот ходит, раздражает, и так тяжело сосредоточиться.
В Печорах совершенно молитвенная атмосфера, тебе ничего не мешает. Сел человек, встал человек, прошелся туда, подошел к свечам… Жизнь какая-то жительствует, но это не мешает абсолютно. То есть ты стоишь в этой атмосфере, она вокруг тебя, как будто в воде какой-то находишься. Она вокруг тебя обволакивает... Ты, собственно, находишься в молитвенном состоянии.
Навигация по статьям канала Киберпоп ТВ
Дорогие друзья! В этой статье использованы вопросы, заданные мне на стримах или по е-mail в то время, когда я еще трудился священником. Темы, затронутые в аналогичных статьях, актуальны и сейчас, что показывает ваш живой отклик, поэтому и публикую.
