Стол приставлен вплотную к массивному окну во всю стену от пола до потолка. Мы с Марго пьем кофе из гигантских глиняных кружек, ждем моего деда и смотрим, как происходит жизнь.
На улице разругались и стремительно удаляются друг от друга влюбленные, большущий кабачок удобно расположился в плетеной корзине старенькой, почти прозрачной бабули, мужчина с рыжей бородой и проглядывающей из нее счастливой улыбкой щекочет пухлого хохочущего малыша, компания мальчишек на самокатах бандитского вида делит конфеты, две юные подружки фотографируются в попытке достичь идеала, по бордюру надменно шествует кот, светящаяся от счастья девочка играет с маленьким щенком, уши которого подпрыгивают от каждого прыжка и смешно выворачиваются наружу.
На стене кофейни за нашей спиной - огромная инсталляция часового механизма. Руки часовщика-исполина разобрали и разложили систему шестеренок разного диаметра, пружин и спускового механизма в завораживающей упорядоченности. Обод двухметрового колеса, выкрашенного в черный цвет, обрамляет конструкцию и двигается размеренным ходом, с приятным шуршащим звуком проскальзывая по опорно-направляющим каткам.
Все вращается, крутится, перемещается, колеблется очень медленно, осторожно, едва заметно, но неумолимо, не оставляя возможности отменить, предотвратить или нарушить работу механизма. Циферблат отстукивает секундной стрелкой, отсчитывает минуты, часы, годы. Пружина двигателя заведена, регулятор совместно со спусковым механизмом определяет точность хода часов, ремонтуар тщательно выверен.
Ремонтуар состоит из деталей механизма для завода часов и перевода стрелок: заводная головка "коронка", заводной вал, заводной триб, кулачковая муфта, заводное колесо, барабанное колесо и т. п.
***
Перед Марго стоит трудный выбор - продолжать служить на работе, которую она знает хорошо и где считается отличным специалистом, коим и является, или шагнуть в черную дыру и заняться делом-мечтой всей ее жизни. Передо мной - двадцатисантиметровый пузатый эклер, под завязку наполненный карамельно-сливочным кремом и орехами пекан. Мне повезло больше. Я то с эклером точно справлюсь, а вот Марго в себя не верит совершенно.
В дверь заходит мой дед, хитро улыбается нам, присаживается и заказывает американо с добавлением молока. К кофе здесь подают вкуснейшую трюфельную конфету, которую я изымаю из дедовой тарелки и невозмутимо подкладываю на свою.
Марго взахлеб рассказывает моему деду о рационально необъяснимом долге и вымышленной ответственности, о том, что она училась пять лет в высшем учебном заведении и столько же работала по специальности не просто так, что крест нести будет она сама, что не оправдает ожиданий родителей, и те будут при каждом удобном случае взывать к ее чувству вины - важнейшему инструменту манипуляции. Дед слушает внимательно и не перебивает до того момента, когда Марго с облегчением выдыхает и выпускает из рук смятую бумажную салфетку, которую она теребила с момента нашей встречи.
- Ты помнишь Римму?
- Еще как помню,- отвечаю я деду.
Восхитительная, мечтательная Римма, обладательница невероятного, подвижного воображения, работала в банке до 37 лет и высчитывала процентные ставки, да проверяла кредитные истории годами. Просто потому, что сначала училась в финансово-экономическом университете, а потом сразу же, не успев прийти в себя, была устроена клерком.
С подросткового возраста Римма писала в стол любовные романы, о существовании которых однажды случайно узнал ее супруг и в тайне от жены направил рукописи в издательство. Через полгода один за одним последовали: первая публикация, стотысячные тиражи и долгожданное увольнение.
- Сейчас они то ли в Кисловодске, то ли в Пятигорске, я уж и не помню, когда эти лягушки-путешественники задерживались в одном городе больше месяца, и, кажется, она придумала новую героиню, - не обращаясь ни к кому замечает мой дед, - а через неделю у них юбилей свадьбы - 40 лет, они обещались в гости заехать, я буду торт морковный печь.
- Дед, а помнишь Костю, моего одноклассника? - отхлебываю я капучино.
Костик, из всех моих ухажеров, был дедовым любимчиком, потому что все детство проторчал с ним в гараже, рассматривая форсунки и придумывая вечный двигатель.
Он по стандартной схеме выучился на юриста. Как его родители, и родители его родителей. По их же стопам он больше десяти лет отработал в огромном госучреждении, пока однажды на море не нырнул с аквалангом. Дома нашел секцию фридайвинга- оказалось у него талант, и начал погружаться все глубже и глубже.
Сейчас Костя - один из самых известных фридайверов в мире, живет в Шарм-Эль-Шейхе и обучает спасателей, страхующих глубинных спортсменов на крупнейших мировых соревнованиях в Дахабе, Мексике и на Багамских островах.
Мой дед ловит в капкан взгляд Марго и треплет ее по волосам.
- Единственное, что важно - это ты. Может мне иногда не хватает времени, чтобы сделать что-то правильно, но всегда есть достаточно времени, чтобы сделать что-то новое. Ты главное не затягивай.
***
Скоро к нам подходит улыбчивый сотрудник кофейни и дед моментально превращается в инженера. Они направляются к инсталляции, что-то подкручивают в одной из шестеренок, которая, по мнению моего деда, недостаточно мягко превращает поступательное движение во вращательное. Марго удивлена, я же шутливо отмахиваюсь.
- Ты его просто давно не видела, он теперь движущиеся скульптуры проектирует и изготавливает. Этот часовой механизм, разбитый на составные части, тоже его рук дело. Мы ему, кстати, вчера ИП зарегистрировали.
Дед заканчивает, перебрасывается игривыми замечаниями с хорошенькой бариста и мы уходим, попрощавшись с Марго и договорившись в четверг сходить в бассейн - август уничтожает наш город 32-градусной жарой.
Марго допивает кофе неспеша. Через короткий промежуток времени часы пробьют для нее стартовое время, внутренний импеллер начнет мерно раскручиваться и шуметь внутри повторяющейся фразой: чтобы найти, что ищешь, нужно ходить нехожеными путями.
Импеллер - механизм для создания реактивной тяги.