Дед не берет трубку. Отсчитываю гудки - первый, второй, третий, седьмой. Абонент не отвечает или временно не доступен, попробуйте позвонить позднее, - сообщает мне приятный женских голос, и я придумываю сценарий в ту же секунду. Бездыханный дед лежит в подъезде, нет на даче, нет посреди оживленной улицы, так более драматично. Мимо него проходят люди, спешащие на работу, и никому, ни единой живой душе нет дела до моего деда. Безразличными рассеянными взглядами прохожие скользят по остановке, тротуару, бордюру и не видят ничего, кроме собственного носа, а вдруг деду стало плохо, он упал и никто не помог, а вдруг его уже не спасти? Шумно выдыхаю воздух с горькой усмешкой и одергиваю себя за глупые мысли.
Коварный злой рок держит меня в своих объятиях всю дорогу до дедового дома, игриво мигает красными светофорами и подло подсаживает в едущие впереди машины самых медленных водителей города. Что же происходит с моим дедом когда я, в облике Жанны Д'арк в сверкающих доспехах, еду спасать его от неминуемой гибели? Он демонтировал скамью у подъезда и восседает на руинах своей империи.
***
Скамейка эта была самым настоящим предметом дедовой гордости, и сколько бы он не открещивался от этого презанятного ощущения, искренняя радость за себя и свое творение, с чувством высокомерия и возвышения этой лавки над тысячами других тривиальных приподъездных сооружений, переполняла деда и правильно делала. Потому что дедова скамейка была не просто удобной и красивой, она была идеальной.
Если сделать скамейку полностью металлической, она окажется слишком тяжелой, летом на солнце будет накаляться, а зимой к ней попросту примерзнешь.
Дедова же скамейка была спроектирована и прочной, и лишенной перечисленных недостатков – всю несущую конструкцию он сделал металлической, а сиденье и спинку выполнил из досок.
Чтобы не загонять занозы в руки и другие места, лицевые поверхности скамьи были отшлифованы сто двадцатым зерном и покрыты акриловым лаком, не глянцевым который бесспорно, блестит, но древесина под ним утрачивает натуральный вид, нет. Лавка была покрыта матовым лаком.
Эргономические свойства скамьи были выверены в соответствии с антропометрическими, физиологическими и психологическими свойствам человека - на ней можно было болтать ногами, лежать, восседать подобно древнему божеству, есть мороженное, обсуждать соседей, целоваться, слушать музыку в наушниках, пить пиво, признаваться в любви, ссориться, обиженно сидеть отвернувшись, надменно задирать нос и много еще чего. В комплекте к скамье, справа от нее дед установил мусорную урну. Обертки от конфет нужно куда-то девать, а не рассовывать по карманам.
Уютное общественное место, организованное моим дедом привлекало разных людей. Увы, некоторые из них были подвержены энтропии больше, чем другие. Они плевали под лавку, топтали ее ногами, рисовали на ней гадости, обливали бог знает чем, разбрасывали бутылки из-под водки, семечковую шелуху и бычки. Урна набивалась отходами до такого состояния, что дно ее проваливалось, мусор разлетался, превращая периметр вокруг скамьи в локальную экологическую катастрофу.
Все это страшно расстраивало деда и приводило в искреннее недоумение. Нет, дед никого не винил, он просто молча все убирал чистил, чинил и прикручивал. Не знаю всей правды, но видимо в этот день на скамейку был совершен последний, контрольный плевок.
Я приехала, когда гроза уже миновала и теперь участок перед подъездом казался лысой горой после шабаша - на нем не было ни лавки, ни мусорки. Была только черная-черная туча, в которой угадывался мой дед. Он слабо улыбнулся и развел руками.
***
-Существует два вида зрительного восприятия – сказал дед, - центральное и периферическое. Первое обеспечивается центральной частью сетчатки, где находятся нервные окончания, отвечающие за четкость и цвет зрения. За второе отвечают нервные клетки сетчатки, которые позволяют человеку ориентироваться в пространстве.
Отделить периферическое зрение от центрального очень просто. Вот человек видит на улице какой-то предмет, например лавку. Однако, кроме лавки, в поле зрения также попадают некоторые другие предметы, которые находятся рядом - жасминовый куст, фонарь, клумба с васильками. Человек видит все эти предметы нечетко, потому что взгляд его зафиксирован на себе любимом. Периферическое зрение необходимо для восприятия предметов, которые расположены вне своего эго.
Некоторые люди периферический обзор потеряли и смотрят через узкую трубу. Такое состояние называют туннельным зрением. Нарушение периферического зрения лишает их возможности ориентирования в пространстве и видеть вокруг. Это сильно усложняет жизнь. Вот идешь ты, к примеру, в лесной чаще и натыкаешься на упаковку от чипсов, или, скажем, на пляже лежишь в окурках, знай - здесь эволюция вильнула в сторону и прошел не человек разумный, а человек с туннельным зрением. А есть ли свет в конце этого туннеля? Дед резко прерывается, замолкает и мы уходим домой.
***
Пройдет две, может быть три недели и мой дед прохладным июльским вечером за огромной кружкой огненно-горячего чая скажет мне,- знаешь видимо дело было все-таки в скамейке, дурак я, что людей винил. Нет скамейки и никто больше не плюет и не мусорит, вот такие дела.
Дед все еще расстроен. Он все еще не готов делать новую скамейку, чертежи которой лежат на его письменном столе.