Шел второй год войны с австрийцами. Кудрет стал сотником османской разведывательной сотни. Потерял много товарищей. Ему самому лихой австрийский гусар отрубил кончик уха. Кудрет в ярости зарубил гусара.
В этом году османы как всегда сосредоточились у места сбора в Белграде. Оттуда переправились через Дунай в пограничную австрийскую провинцию Банат. Она когда-то была турецкой, но ее отбили австрияки. Тут жил сбродный народ, по повадкам похожий на цыган - чуть что собирали вещи на телеги и уходили куда глаза глядят. Не надежные люди!
Особо никто за Банат не держался! Сюда входили и уходили, начиная отсюда походы. Никто не благоустраивал этот дикий край, и никто не торопился его отбивать.
И в этот раз Иосиф II собрал войска только к концу лета.
Турки став лагерем уже прижились в этих местах, где была отличная ловля. Воевать не хотелось! Но надо было! Австрийцы и русские сильно потрепали осман при Фокшанах. В Стамбуле требовали победу, чтобы загладить впечатление от поражения.
Но австрийцы были уже не те, что во время битвы при Карансебеше. Их возглавлял храбрый и опытный фельдцейхмейстер Клерфайт.
Собрались! Короткий переход! Впереди австрийцы. Турки заняли высоты у селения Мехадии. Австрияки устроились с комфортом в самом селе Мехадии. Хоть внизу, зато в домах.
Османы тоже хотели ночевать в домах. Поэтому конные спаги, в том числе и сотня Кудрета атаковала правый фланг, отвлекая часть сил. А янычары бросились в самоубийственную атаку на шанцы.
Ничего не получилось! Австрийцы легко расстреляли атакующих из-за укрытий. Свиста пуль даже не было слышно. Австрияки были залпами. Вокруг Кудрета только охали его товарищи, припадая к крупу лошади, или выбитые из седла. Не чувствовалось куража победы. Дело проиграно! Кудрет понял это и и знаком показал своим отходить. Это сделали и другие сотни.
Турки не успели вырыть окопы и поставить рогатки, сразу бросившись в бесполезную атаку. Теперь пожинали плоды беспечности. Австрийцы контратаковали и легко опрокинули турок.
Кудрет ушел. Его сотня потеряла половину аскеров. Но половина осталась. Ночь скрыла позор их бегства. С вершины горы Кудрету осталось только бессильно погрозить кулаком ночному лагерю австрийцев.
