Кудрет похлопал лошадь, успокаивая её. Чувствовала страшное. Кудрет ничего не боялся. В молодом сердце торткараула (разведчика) армии великого визиря Высокого государства Османов еще не поселился страх - удел опытных.
Кудрета отправили вперед одного. Юзбаши (сотник) Назар послал его, чтобы не привлекая внимания осмотрел лагерь австрияков.
Уже который день шли вперед, но все никак не встретили австрияков. Великий визирь Коджа Юсуф-паша опасался, что их завлекают в западню.
Кудрет ехал не спеша. Но и не тихо Если засада, то все равно своей смерти не увидишь. Она приходит внезапно.
По пути стали встречаться трупы австрийцев. Вот лежит гусар в порванном ментике. Он вцепился в бороду какого-то славянина. Тот успел видимо так сдавить горло гусара, что тому уже не помог кинжал, который всадил в бок врага. В предсмертной агонии бородач крепкой хваткой унес с собой на тот свет противника.
А вот еще тела. Изорванные в клочья. Видимо по ним били из пушек. Но кто? Османы даже не развьючивали верблюдов, на которых возили легкие пушки.
А вон там, в низине еще шевелилось месиво из остатков тел. Кто-то был жив! И умирал страшной, медленной смертью. Видимо по низине пронеслась толпа конных и пеших, затаптывая тех, кто слабее.
Дух смерти витал над окрестностями австрийского лагеря!
В самом лагере было пусто. Он был огромен. Примерно на 100 тысяч войска. Но теперь там никого не было. Кроме вездесущих цыган, которые всегда оказывались там, где можно поживиться.
Кудрет хорошо знал повадки этого народа. Его отец был конокрадом. И водил дела с цыганами, продавая им то, что украл в румелийских деревнях.
Молодой воин задорно свистнул, привлекая внимание цыган:
- Те авен бахтале, ромалэ! - прокричал турок на цыганском их приветствие.
- Те авес и ту! - и тебе привет.
Теперь можно было начинать разговор. Цыгане видели, что он один и не представляет опасности. А обижать воина султана они не будут.
Вскоре Кудрет все узнал. И возвратился к сотнику. Вечером в османском стане гремел смех. Это был смех удивления и радости. Не будет никакого сражения, и все пока останутся живы.
Австрияки оказывается, за лагерем набрели на цыган. И купили у них шнапсу. А потом так напились, что вступили друг с другом в драку. Кто-то, чтобы разогнать их не нашел ничего умнее как закричать Турки. И этим сделал только хуже. Все на пьяную голову обезумели от страха и кинулись толпой в лагерь.
А там увидели бегущих и не разобравшись начали палить по ним из пушек. И вот тут началось кровавое месиво. Один офицер поняв, что это свои закричал на немецком Хальт (Стоп).
Но лучше бы не кричал. Большую часть войска составляли новобранцы из славянских юношей. Не понимали немецкого языка. И им послышалось "Алла! Алла!".
Подумав. что турки в лагере, все побежали из него. Да еще кто-то выпустил из-за загородок сотни обозных лошадей. Многих потоптали.
Теперь, говорят, австрияки бегут до сих пор, не жалея пяток.
Единственный, кто не обрадовался победе был Коджа Юсуф-паша. Он хотел победить австрийцев в сражении. А о такой победе даже писать стыдно. Но все-таки нашел выход - написал султану, что только имя его, услышанное австрийцами, ввергло их в ужас, и они бежали в панике.
Теперь, султан тоже в деле. Он не сможет отрицать того, что его бояться враги. А значит, победа как бы его заслуга. И немного Коджа Юсуф-паши.