Вдруг в опустевшем пространстве кафе Сергей Михайлович увидел мальчика лет пяти. Он сидел под столом, съежившись, в руках у него был плюшевый медвежонок. Мужчина подбежал к ребенку, схватил его голову в свои сильные ладони, посмотрел в глаза.
- Живой? – мальчик испуганно смотрел на дядю.
- А это мы выясним чуть позже, - проговорил мужчина, взял ребенка на руки и побежал к лестнице. Эскалатор к тому моменту уже не работал. Спускаясь ниже, Сергей Михайлович понимал, что вряд ли дойдет до выхода. Дым был настолько густой и плотный, что впереди совершенно ничего не было видно.
Оставался только один способ спастись самому и спасти мальчика – попытаться выйти на крышу, а там дождаться помощи спасателей. Мужчина слышал шум и звук пожарных сирен. Значит, помощь рядом. Он начал подниматься вверх, гадая, где может быть выход на крышу. Мужчина все время тряс ребенка, чтобы он не терял сознание, а сам только и думал, Господи, помоги, ну, где же этот чертов выход на крышу.
Наконец он попал в узкий коридор с множеством дверей. Это были офисы, кабинеты владельцев и руководителей торговых точек, находившихся в здании торгового центра. В конце коридора мужчина увидел железную лестницу, ведущую к люку. Он оглянулся назад, дым подбирался, назад хода не было.
- Держись крепче, - сказал Сергей Михайлович мальчику, а сам стал взбираться по железной лестнице. Какого же было его разочарование, когда почти добравшись до люка, мужчина обнаружил, что тот закрыт на большой висячий замок. Пришлось спускаться, выход закрыт.
Сергей Михайлович метался по коридору, дергая ручки дверей и вдруг, одна из них поддалась, дверь в кабинет отворилась. Мужчина вбежал в небольшую комнату, впустив за собой клуб дыма, закрыл дверь и посадил мальчика на стол. «Только бы окна были не заблокированы», - думал мужчина. Он дернул одну ручку окна, она не поддалась. Тогда Сергей Михайлович залез на подоконник второго окна, с силой нажал на ручку, окно открылось. С высоты третьего этажа он смотрел на происходящее внизу. Там бегали, суетились люди, было много техники, толпа людей колыхалась, как взбешенное бурей море.
- Эй, мы здесь, - попытался крикнуть Сергей Михайлович, но его голос предательски скрипел. Едкий дым лишил его возможности громко кричать. – Эй, эй, помогите!
Попытки привлечь к себе внимание мужчина. Но его, казалось, никто не замечал. Мальчик плакал, сидя на столе, где его оставил незнакомый дядька.
- Мама, где моя мама, - плач переходил в сухой кашель. Дым, проникая в щель под дверью, постепенно заполнял кабинет. «Так мы скоро здесь задохнемся», - думал мужчина. Он спрыгнул с подоконника, схватил чей-то пиджак, висевший на вешалке, снова полез в открытое окно. Сергей Михайлович махал пиджаком серого цвета из окна, рискуя вывалиться наружу. Вдруг кто-то стал показывать на него рукой. Мужчина увидел, что в толпе машут именно ему. Очень быстро пожарные вытащили большой тент, растянули, а люди из толпы держали его по краям, помогая спасателям. В этот момент все, кто находился в этот момент перед зданием торгового центра, думали только об одном – внутри мужчина и маленький ребенок, их надо спасать.
- Прыгайте, - кричали снизу.
Сергей Михайлович держал на руках мальчика, готовился прыгнуть вниз, прикидывая, как сильно надо оттолкнуться, чтобы попасть в центр растянутого тента. Он уже хотел сделать шаг, но мальчик в панике, от сильного испуга, интуитивно схватился за раму открытого окна. Дальше все было, как в замедленном кино. Сергей Михайлович отдернул его руку от рамы и не удержал ребенка, выскользнувшего из другой руки. Они оба летели вниз… Мальчик грохнулся на край тента, а мужчина на бетонную брусчатку, немного не долетев до спасительной ткани, которая должна была смягчить удар от падения. Больше он ничего не чувствовал, в глазах потемнело, Сергей Михайлович потерял сознание.
Увидев в новостях фрагмент ролика с места события, Николай Викторович понял, случилось несчастье с человеком, который выпрыгнул с высоты и спас ребенка. Он спешил в приемный покой. Не дожидаясь лифта, мужчина бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.
- Где он? – спросил заведующий хирургией у медсестры.
- В смотровой, с ним работают, - ответила девушка со скорой, заполнявшая документы на доставленного в больницу пострадавшего.
Николай Викторович поспешил в смотровую. Мужчина лежал на каталке прикрытый окровавленным одеялом.
- Срочно везите его на УЗИ, быстро! – скомандовал врач. – Результаты немедленно мне лично.
Неожиданно в коридор влетел парень. Он был очень взволнован, трясся всем телом.
- Где он? К вам должны были привезти мужчину из торгового центра… Где он? – кричал парень.
- Стойте, туда нельзя, - останавливали его медсестры, но молодой человек рвался проникнуть вглубь коридора в поисках кого-нибудь, кто ответит на его вопрос.
- Стойте, молодой человек, - остановил его жестом, преградив дорогу, Николай Викторович. – Вы кто?
И тут он узнал в парне своего студента Михаила Кожухова.
- Михаил? Это вы? – удивленно спросил хирург.
- Николай Викторович, там мой отец, - торопливо пытался объяснить парень. – его из торгового центра привезли, я сам видел, как его в скорую…
Парень упал на стул у стены, уронил голову и громко зарыдал.
- Принесите ему воды и успокоительное, - попросил медсестру Николай Викторович. Сам присел рядом, обнял Михаила за плечи.
Да, это был его студент. Миша не был выдающимся, обычный парень. На первый взгляд он не был сильно увлечен медициной, но все сессии сдавал без долгов. Про таких говорят «без таланта, но старательный». Его мать умерла от рака много лет назад, парня воспитывал отец, который больше так и не женился. В медицинский институт Михаил поступил не потому, что чувствовал в себе призвание лечить людей, а скорее, чтобы доказать, что-то отцу. Доказать, что мать могли спасти, а врачи лишь отмахнулись, мол, опухоль неоперабельная. Доказать, что он может быть лучше тех равнодушных к его матери докторов, которые не оставили ей шансов на жизнь. Учеба в институте давалась парню непросто, но он твердо решил окончить вуз и стать врачом.
- Папа – единственный родной и близки мне человек, - говорил Михаил своему преподавателю, немного успокоившись. – Он один меня воспитывал, всю жизнь посвятил мне. За что ему такое?
Миша снова зарыдал, а потом вдруг упал на колени перед Николаем Викторовичем.
