Все мы родом из детства и поэтому сегодняшний профессиональный праздник касается каждого.
Я уверена, что любой из нас вспомнит сегодня своих учителей - самых лучших, самых понимающих, самых мудрых.
Когда я была совсем маленькой, учителя для меня были небожителями. Мне они казались людьми особого рода.
Однажды, будучи первоклашкой, я случайно оказалась в квартире своей учительницы и была удивлена, увидев обыкновенный советский быт, привычную, почти стандартную обстановку. А больше всего меня поразил внешний вид учителя. Она была в тапочках и на ней был кухонный фартук! Мне показалось странным, что в её доме вообще есть кухня - с кастрюлями и сковородками. Так не вязалось это всё с недосягаемым образом учителя. Но авторитет моей учительницы остался нерушимым. Я своим детским умишком переосмыслила увиденное и записала ей в плюс – учительница, не такая как мы, но умеет жить так же как мы! И фартук у неё очень даже красивый…
Позднее, уже в старших классах, когда я обнаружила, что не все учителя бывают добры и справедливы, мне всё равно тяжело было слышать любую критику от одноклассников в их адрес.
Я и детей своих воспитывала так, что учитель всегда прав. Это было не трудно. Особенно со старшим сыном. Ему очень повезло с учителями. О каждом из учителей Ухтинского технического лицея, преподававших с 1999 по 2004 гг. (именно в эти годы сын там учился) можно рассказывать долго и взахлёб.
Это был коллектив единомышленников, создавших удивительную Школу. Школу, в которой во главу угла был поставлен авторитет знаний. Школу, в которой быть "ботаником" стало престижно и почётно.
А ещё в нашем лицее учителям удалось создать удивительную эмоциональную атмосферу. Никогда и нигде не видела я таких уважительных взаимоотношений, которые были внутри педагогического коллектива, среди одноклассников и между лицеистами и учителями.
Приведу только один пример. Я как-то по работе была в университетской библиотеке и решила заскочить в лицей. Он тогда находился под патронажем университета и располагался в одном из его корпусов.
Была перемена. Я зашла в коридор и увидела такую картину. На полу, прямо на ковре (диван был рядом, но на полу же прикольнее!) сидели кружочком одноклассники сына. Тут же на ковре стояли открытые термоса. Видно ребята только что перекусили. И теперь, обнявшись и раскачиваясь, они дружно и громко пели какую-то рок композицию. Вы думаете, проходившие мимо учителя сделали им замечания? Все улыбались и махали им руками!
Это не всё! Несколько учителей при мне, не удержавшись, прямо с классными журналами в руках, тоже присели рядом на пол и подхватили песню.
Это было потрясающе! Больше не надо было ничего знать ни о воспитательном процессе в этом образовательном заведении, ни о психологической службе, ни о внеурочной работе. Эта сцена говорила больше, чем любые отчёты и планы.
Особую остроту моменту придавал тот факт, что я прекрасно знала этих детей, горланящих во весь голос рок с раскрасневшимися от удовольствия лицами. Это были не просто подростки. Это были победители многочисленных республиканских и всероссийских олимпиад. Только в нашем классе было девять (девять!) медалистов! Одним из них был и мой сын.
Прошло несколько лет, и мой младший сын тоже поступил в этот лицей. В этот, да не в тот. Лицей к тому времени уже переехал из университета, перешёл в систему УНО, и руководство его сменилось. Директора лицея, его создателя и вдохновителя, Абзалова Галия Загитовича что называется "ушли" чиновники от образования. На смену ему пришёл человек со стороны, не знающий и не понимающий, что такое лицейский дух. Вслед за своим директором ушли многие учителя.
Представить детей, сидящими на полу и поющими вместе с учителями рок, я уже не могла. Хотя немногочисленная оставшаяся старая гвардия, педагогический костяк прежнего лицея ещё старались поддерживать особую лицейскую атмосферу.
Именно эти учителя и помогли моему младшему сыну в трудную минуту.
Минута эта сложилась, к сожалению тоже из-за учителей, но учителей другого рода. Это была та ситуация, когда я впервые не смогла сказать сыну привычное: «Учитель всегда прав».
Мой младший сын увлекался палеонтологией и археологией. О его палеонтологической коллекции я недавно писала. А археологическую коллекцию мы собирали все вместе на раскопках древнегреческого городища Нимфей в Крыму.
В третьем классе наша учительница, узнав об увлечениях сына, предложила выступить ему на городском конкурсе школьных исследовательских работ.
Оба выступления – и по палеонтологии и по археологии, оказались удачными, с конкурсов мы ушли победителями.
Коллекции наши продолжали пополняться, как и наши знания о древней Греции и древних ископаемых. В последующие годы мы не раз ещё бывали на раскопках в Крыму, разговаривали с археологами и с геологами, были в музеях, беседовали с их сотрудниками.
В итоге, через несколько лет Ване было, что показать и рассказать нового. И я предложила ему опять поучаствовать в конкурсах научных работ. Хотелось, чтобы новые одноклассники (в лицей поступали с 5 класса) тоже познакомились с Ваниным увлечением.
И вот, в шестом классе, сын решил снова показать свои палеонтологические находки.
Я шла с работы и предвкушала рассказ сына о конкурсе. Но уже войдя в подъезд, услышала плач…
- Мама, представляешь, они сказали, что это плагиат! Я что, сам у себя списал?
Дело в том, что сын готовился без научного руководителя. Педагога за ним закрепили, но он ни разу не поинтересовался работой своего ученика. Иван всё делал сам. В начале выступления он догадался рассказать о том, что уже выступал с подобной темой и даже показал на слайдах фотографии с первого конкурса, пояснил, чем отличается эта работа, в каком направлении развивалось его исследование. Но никто в жюри на это внимания не обратил. А всё потому, что название доклада Иван сменить как раз и не догадался. Подсказать было не кому. Наставника у него, в отличие от остальных ребят, не было. И защищать его было не кому.
Обидным было для него и то, что победителем стала работа девочки, которую Иван уже слышал в прошлом году. Она не изменилась ни на пол-слова...
Дело не в том, что сын не стал призёром, а в том, что он впервые встретился с равнодушием и несправедливостью.
Его новая работа на самом деле была совершенно не похожа на предыдущую. Сказались встречи с геологами. В этой работе он не только сделал реконструкцию живых организмов, чьи останки были им найдены, но и доказал важность таких находок для геологии нефти и газа. Только никто не стал вчитываться. Никто не стал с ним даже разговаривать. А ведь старое название доклада, на мой взгляд, как раз свидетельствовало о том, что ребёнок всё делал сам. По-детски, но сам.
В конце конкурса участников вывели на сцену и вручили - кому дипломы победителя, кому дипломы лауреатов, кому просто благодарности за участие. На сцене стояли все участники. Все. Кроме Ивана. Он с позором сидел в зале один. Словно наказуемый… Со своей тяжеленной коллекцией на коленях...
Что я могла сказать своему заплаканному, отчаявшемуся мальчику? Это было больно.
На следующее утро, я видела, как не хочет он идти в лицей. Мне стало страшно. Весь день на работе я была сама не своя. Вечером с испугом открывала квартиру. Плача не слышно, и то хорошо.
Навстречу вышел Иван. И в глазах его уже не было такой боли.
- Мам, представляешь, ко мне сегодня на перемене подошла учительница по биологии и попросила меня провести уроки в восьмых классах по моей коллекции. В восьмых!
Надежда Фридриховна! Спасибо!
Я знаю почему Вы это сделали. Несколько часов в течении следующей недели Иван стоял у доски и зачитывал старшим лицеистам свой доклад. Тот самый, который не потянул даже на формальный листок благодарности. И отвечал на вопросы ребят. И видел Ваш подбадривающий взгляд.
Каждая минутка этих уроков была ему тогда во спасение. Спасибо Вам за сына. И за первого, и за второго. Вы Учитель.
Через некоторое время эта история дошла и до нашей первой учительницы. При случайной встрече с ней на улице, я видела, как она переживала и тревожилась за Ваню.
Не знаю, как удалось ей показать Ванину работу сотрудникам Коми центра Российской академии наук. Только на следующий год мы получили приглашение на участие в конференции этого центра. И Светлана Михайловна, бросив, своих малышей третьеклашек, поехала с нами в Сыктывкар! Это совершенно не входило в её обязанности. Ваня учился уже в другом заведении. Но она не могла не поехать вместе с ним.
Это она когда-то сподвигла его на участие в первых конкурсах. Это она показала ему как важно то, чем он занимается, дала ему веру в себя. И сейчас она не могла позволить, чтобы её бывший ученик эту веру потерял. Светлана Михайловна, спасибо! Вы Учитель.
Как же нужно было сыну вновь увидеть внимание зала! Эта поездка была нужна не столько ради общения с учёными и студентами, сколько ради возрождения веры в справедливость.
А потом меня вызвала в лицей завуч (не из старой лицейской гвардии). Размахивая газетой, на первой полосе которой была статья о Ванином выступлении в РАН, она укоряла меня, почему я не предупредила о поездке.
- Так не делается, Ирина Геннадьевна. Вы поставили нас в такое неловкое положение. Весь город знает, а мы – нет. Словно мы не в курсе.
Мне, конечно, хотелось спросить: «А вы в курсе?». Но я лишь извинилась. Я и правда, не подумала, что об этом надо сообщать тем, кому всё-равно. Кстати, об уроках биологии, проведенных в её заведении шестиклассником, она, думаю, до сих пор не подозревает.
Я рассказала эту историю, может, не совсем вовремя. Есть в ней грустные моменты, о которых в День учителя говорить бы не стоило. Но я обещала вам её рассказать. И мне очень хотелось именно сегодня сказать слова благодарности этим двум настоящим Учителям. Как же здорово, что таких Учителей - и в моей жизни, и в жизни моих детей, было много.
Огромная вам благодарность и уважение. С праздником, дорогие наши Учителя.
Всем доброго дня. Спасибо,что со мной.
P.S: Когда Иван заканчивал лицей его нового директора сняли. На это место пришла бывшая ученица Лицея. Одна из тех, кого вдохновляли настоящие Учителя. Я верю, сегодня в лицее всё хорошо.