На следующий день решено было собрать семейный совет и обсудить будущую жизнь в связи с произошедшими в семье радикальными переменами.
В большой гостиной собрались хозяева дома, их дети, гости и слуги.
Слово взял Абаза Мехмед-паша.
- С именем Аллаха я начинаю серьёзный разговор! – торжественно произнёс он. – Во-первых, я объявляю о скором никяхе моей дочери Лилианы с Мурадом-пашой, который попросил её руки и заплатил калым в 50000 акче. Паша прибыл из Эрзурума.
По комнате пронёсся ропот весёлого оживления.
- Я продолжу. Свадьба моей единственной и любимой дочери будет пышной, однако в силу многих причин, состоится она не здесь. И вот сейчас я перейду к самому главному. Так случилось, что моя семья более не может жить в Стамбуле. Мы переезжаем в поместье возле Молдавии. Будем выращивать скот, производить оружие, торговать. Станем жить на своей земле.
Тот, кто захочет поехать с нами, будет обеспечен не хуже, чем здесь, а, может, и лучше. Тому же, кто не пожелает менять место жительства, я выплачу достойную сумму, которая позволит открыть своё дело, и оставлю для проживания этот дом.
Вот и всё, что я хотел сказать.
Родные Абазы, Шерифе-хатун и Мурад уже знали об этом решении, поэтому спокойно выслушали хозяина дома.
Остальные стали с удивлением переглядываться.
Первым вышел вперёд слуга Метин-ага.
- Мехмед-паша, мы с Вами столько лет, что я и со счёту сбился, куда ж я без Вас? Нет уж, куда Вы, туда и я, и супруга моя, и детки. Мы готовы ехать, - твёрдо заявил он, и его жена, служившая в доме, согласно кивнула.
То же самое ответили и кучер Булут-ага, и его жена, и повар Барыш-ага, служившие в доме Абазы.
Лишь Юсуф вдруг встал и вышел, ничего не говоря, чем расстроил всех присутствующих.
Пока Абаза объяснял, что его старший сын Хасан останется в османской империи на прежней высокой должности губернатора одного из самых важных санджаков, дверь тихонько скрипнула, и на пороге появился Юсуф.
За его спиной стояла молоденькая девушка, о сильном смущении которой говорили её пылающие щёки.
Юсуф взял её за руку и поставил рядом с собой. И тут все узнали дочь недавно умершего пастуха, оставшуюся сиротой.
Парень посмотрел на Нургюль и что-то объяснил ей на своём языке. Женщина улыбнулась, согласно кивнула и обратилась ко всем:
- Юсуф просит взять с собой Камиле-хатун. Я надеюсь, никто не станет возражать?
- Конечно, пусть берёт, едем с нами, молодец, Юсуф, - послышалось со всех сторон.
Абаза вышел из-за стола и подвёл молодых людей ближе, усадив их на свободные высокие подушки. Девушка, уцепившись за Юсуфа, не хотела отпускать его руку, и он с удовольствием крепко держал её.
Мурад наблюдал за происходящим и с трудом верил, что такая жизнь возможна, когда господин не кичится своим статусом, с уважением и заботой относится к подданным, то есть к прислуге, и они отвечают ему искренней преданностью и любовью. Этим людям чужды интриги, они живут по совести и чести.
Мысли об этом превратились в его истерзанной с детства душе в спокойную мелодичную песню, его всего обдало непривычным теплом, и наступило блаженство и умиротворение.
Он повернулся и посмотрел на Лилиану, которая с серьёзным умным видом слушала отца, и она, почувствовав на себе его взгляд, тоже посмотрела на него, и её лицо озарилось широкой улыбкой. Под этим взглядом сладкой истомой заныло его сердце, счастье и спокойствие ласковой волной разлились в его душе.
…Через два дня в дом Абазы Мехмеда-паши был приглашён муфтий, который провёл никях Мурада и Лилианы.
- Это паша из Эрзурума, - сказал на всякий случай Мехмед-паша, священнослужитель кивнул и приступил к совершению таинства бракосочетания молодых людей.
…- Принимаешь?
- Принимаю! …
- Я, в присутствии всех свидетелей объявляю этот брак совершённым! - Сказал муфтий и вознёс молитву Всевышнему.
Потом он раздал свитки о получении калыма и о заключении никяха и пошёл в комнату невесты объявить ей, что она стала женой Мурада-паши.
За ним последовали Мурад и все гости, присутствующие на мужской половине.
Двери на женской половине отворились, и в сопровождении матери и всех женщин вышла Лилиана.
Ах, как хороша она была в традиционном наряде красного цвета. Парчовое алое платье с золотой затейливой вышивкой подчёркивало её безупречную фигурку, вокруг тоненькой талии красовался красный атласный пояс с нашитыми драгоценными камнями.
Светлые, золотистого оттенка волосы были уложены в безупречную причёску, которую венчала высокая золотая диадема с россыпью рубинов и жемчугов.
Всему этому великолепию добавляла таинственности тонкая прозрачная алая вуаль, обшитая бахромой из бус и бисера, сквозь пышные складки которой, приглядевшись, можно было различить черты лица девушки, поражающие редкой красотой.
При каждом движении Лилианы это чудное невесомое покрывало мягко обволакивало силуэт девушки и очаровательно вздрагивало.
Мурад, увидев свою жену, задохнулся от восторга!
Он подошёл к ней, взял за руку, и они встали рядом, устремив друг на друга полные любви взоры!
Все остальные глаз не могли отвести от этой прекрасной пары!
Абаза с Нургюль счастливо переглянулись и обняли друг друга.
Торжественное событие отметили скромно, чтобы не привлекать излишнего внимания. Кто знает, что могло прийти в голову новому султану, например, установить слежку за домом Мехмеда-паши.
Поэтому в саду были накрыты столы, а пышную свадьбу, как и договорились, решили отпраздновать на новом месте.
В уютной приподнятой атмосфере гости искренне и сердечно поздравили новобрачных, пожелали им семейного счастья и большой любви на долгие годы и подарили подарки.
Наступил момент, когда Мурад встал, подошёл к Лилиане, взял её за руку и повёл в отведённые им покои, чтобы оказаться в обаянии и сладости первой брачной ночи законных супругов.
А гости продолжили вечер в мирных доверительных беседах, главной темой которых стало обсуждение будущей новой жизни.
Следующие несколько дней прошли в сборах. Мужчины проверяли повозки, осматривали лошадей, которую надо, подковали, женщины собирали вещи, укладывали, заматывали и завязывали.
Счастливые молодожёны не выпускали рук друг друга, упиваясь своим новым статусом.
В один момент Лилиана стала серьёзной и выразительно посмотрела на Мурада.
- Та-а-к, по-моему в головке моей жены появилась какая-то важная идея, - снисходительно улыбаясь, сказал он.
- Да, Мурад, появилась, и очень важная. Ты знаешь, мне бы хотелось поехать к Селимие-хатун и поблагодарить её. Ведь всего этого не было бы, не помоги она мне, - ответила Лилиана.
Улыбка исчезла с лица Мурада, брови сдвинулись, на лбу образовалась глубокая морщина. Похоже, он вспомнил о своём состоянии, когда выпил противоядие.
- Лилиана, ты абсолютно права. Мы должны поблагодарить эту женщину. Может быть, она в чём-то нуждается? Обязательно нужно узнать и помочь ей. Когда мы едем? – решительно заявил он.
По лицу Лилианы пробежала тень смущения.
- Мурад, я думаю, тебе не стоит ехать. Упаси Аллах, кто-нибудь тебя узнает, - с сомнением заглянула он в его глаза.
- Лилиана, я решил. Эта женщина подарила мне вторую жизнь, я хочу видеть Селимие-хатун, - тоном, не терпящим возражений, произнёс Мурад.
- Но, Мурад…я боюсь…- пыталась возразить девушка.
- О чём спор, молодые люди? Простите, конечно, – подошёл к ним Абаза, ещё издали заметив, что дочь с зятем что-то обсуждают и не могут прийти к согласию.
- Отец, я хотела навестить Селимие-хатун, ведь ей я обязана своим счастьем. Мурад тоже хочет ехать, а я говорю, что ему опасно, - сказала дочь, надеясь найти поддержку в лице отца.
Мехмед-паша погладил усы и бороду и степенно произнёс:
- Поедем все вместе, и Нургюль-хатун с собой возьмём. Собирайтесь.
Мурад благодарным взглядом проводил Мехмеда-пашу, направившегося к супруге.
- Ну хорошо, - пожала плечами Лилиана.
Вскоре все четверо сидели в карете, и Булут-ага повёз их к дому Селимие-хатун.
Пожилая женщина сидела на диване и что-то рассказывала своей Чернушке, пригревшейся у неё на коленях.
Вдруг кошечка подняла голову, заводила ушами, спрыгнула и, торопливо перебирая лапками, выбежала за дверь.
- О, Аллах! Чернушка, неужели у нас гости? – c интересом промолвила Селимие и, опираясь на трость, встала с дивана.
Она уже ждала у открытых ворот, когда к ним подъехала карета.
Из экипажа вышли двое мужчин и двое женщин, и Селимие махнула рукой в сторону дома, приглашая их пройти.
Чёрная кошечка уже забежала в дом и внимательно встречала каждого гостя.
Селимие остановилась напротив Мурада и учтиво поклонилась. Все оторопели и переглянулись.
- Приветствую Вас, повелитель, - сказала она, изумив всех окончательно.
- Я уже не повелитель, - тихо ответил Мурад.
- Нет, неправда! В истории и в сердцах людей Вы навсегда останетесь семнадцатым великим султаном Османской империи, - величественно ответила пожилая женщина, и у Мурада предательски заблестели глаза.
Все, не сговариваясь, склонились перед Мурадом.
Он жестом султана позволил им поднять головы.
- Прошу к столу, - пригласила Селимие гостей к угощениям, которые незаметно принесла её помощница.
Беседовали долго. Гости будто замерли, жадно слушая интересные рассказы современницы великих людей, которая свято чтила их память.
- Повелитель, а ведь Вы с моей Мерьем связаны родственными узами, - сказала она, улыбаясь. – Она, конечно, гораздо старше Вас, у неё взрослые дети, есть внуки. И все вы члены одной великой династии.
- Я надеюсь, что мы однажды встретимся и познакомимся, - расчувствовался Мурад.
- Дай Аллах, так и будет! – согласилась Селимие и услышала в ответ “Аминь!”
- Селимие-хатун, может быть, Вы в чём-то нуждаетесь или Вам нужна помощь? – спросил Мурад.
- Нет, благодарю, я живу хорошо, - спокойно ответила она, - нужды я не испытывала никогда.
- Примите, пожалуйста, от меня вот этот кулон. Я понимаю, что в сравнении с подарками султана Селима, о которых Вы нам поведали, это ничто, но он символ большой любви, которая благодаря Вам выжила и сделала счастливыми двух людей, - взволнованно сказала Лилиана, протягивая в ладони драгоценную вещицу.
Селимие с благодарностью взяла украшение, глаза её озарились ласковым светом, и она благостно промолвила:
- О-о, мне ведомо, что такое любовь! Я много лет прожила на этом свете и могу утверждать, что это лучшее чувство, которым мог одарить Всемогущий своих рабов!
Она немного помолчала, заглянув мыслями в своё прошлое, вздохнула и вновь улыбнулась.
- А вы знаете, и у меня для вас есть подарок. Чернушка, ты же не будешь против? – посмотрела она на свою кошечку.
Та, словно понимая, о чём ей сказала хозяйка, быстро вышла из комнаты и возвратилась с маленьким чёрным котёнком в зубах. Она положила его к ногам Лилианы и довольно мурлыкнула.
Девушка от неожиданности и умиления, взяла в руки маленькое пушистое чудо и погладила его маму.
Селимие вновь обратилась к своей кошечке:
- Чернушка, не жадничай, ты же видишь, что здесь присутствует ещё одна прекрасная женщина, и она достойна твоего подарка.
Кошка вновь куда-то сбегала, принесла в зубах ещё одного чёрного пушистика и положила к ногам Нургюль.
Женщина вскрикнула от удовольствия, немедленно взяла котёнка на руки, погладила Чернушку и произнесла ей много слов благодарности, которые та с удовольствием выслушала.
- Не сомневайтесь, это волшебные кошечки, их прародительницей была сама чудесная кошка великой ворожеи и целительницы Мускаджи-хатун. Я рассказывала вам, как она спасла Михримах-султан и самого великого султана Сулеймана.
Солнце уже клонилось к закату, и гости тепло попрощались с Селимие-хатун и покинули её дом.
По их лучезарным одухотворённым лицам было видно, какое необыкновенное впечатление произвела на них встреча с Селимие-хатун. А ещё всю дорогу они обсуждали, как непредсказуема жизнь, и сколько ещё кровных родственников, оказывается, есть у Мурада.
Наконец, пришёл день, когда все обитатели дома Абазы Мехмеда-паши были готовы к отъезду.
У ворот растянулся караван из карет и обозов.
Хозяин дома с супругой и младшим сыном Андрейкой и Мурад с Лилианой разместились в одном большом экипаже, в двух других Шерифе-хатун, жёны и дети кучера Булута-аги и слуги Метина-аги, и повар Барыш-ага.
Для молоденькой Камиле место в карете было, но она ни в какую не хотела оставаться без Юсуфа и села с ним в одну повозку. Кстати, повозки были крытые и удобные.
Кортеж уже готов был тронуться в путь, Мехмед-паша ждал людей, чтобы передать им ключи от дома. Оставаться в нём никто не пожелал, поэтому Абаза предложил жить в нём соотечественникам Фериде-хатун и Мусы-паши, которые с удовольствием согласились.
Когда за поворотом послышался цокот копыт, все повернулись и увидели вывернувший из проулка открытый экипаж, запряженый одной лошадью.
- Это не те люди, которые должны приехать за ключами, - насторожился паша, потянувшись рукой к поясу с саблей. Нургюль прищурилась и отошла за спину супруга.
Коляска остановилась, и из неё вышла женщина средних лет с саквояжем в руках.
Незнакомку узнала Лилиана.
- Это же Бельгин-хатун, - ахнула она и пошла навстречу женщине.
Минуту спустя они уже держали друг дружку в объятиях, а Бельгин-хатун причитала:
- Лилианушка, девочка моя, нашлась. А меня долго спрашивали, где ты можешь быть, не верили, что я не знаю, но я молчала и только молилась, чтобы ты выбралась оттуда. Слава Аллаху, он помог! А я попросила Кёсем-султан отпустить меня из гарема, давно уж имею право, и вот я решила заглянуть к тебе. А вы куда-то уезжаете?
- Да, Бельгин-хатун, мы не можем здесь оставаться. Поедем далеко, на новое место, - ответила девушка.
- Понимаю, - ответила женщина, вскользь посмотрев на Мурада.
Заметив, что Лилиана изменилась в лице, Бельгин-хатун обняла её и прошептала:
- Да я давно уж обо всём догадалась, ещё тогда, когда ты песенки напевала у себя в комнате, похоронив султана. Но я надеюсь, ты не думаешь, что я кому-то проговорилась?
- Нет, что Вы Бельгин-хатун. А Вам есть, куда идти? – спросила она женщину и посмотрела на отца. Тот кивнул дочери.
- Пока не придумала, но я решу, средств мне должно хватить и на небольшой домик, и на проживание, - грустно ответила она.
- Бельгин-хатун, а не хотите поехать с нами? Мы собираемся жить в своём поместье, ближе к Молдавии.
Глаза Бельгин-хатун загорелись.
- Если Мехмед-паша и Нургюль-хатун не будут против, то я с удовольствием бы поехала с вами, - с радостью в глазах ответила она.
- Мы не против, Бельгин-хатун. Вы ухаживали за нашей девочкой, спасли её и помогли бежать. Давайте посмотрим, в какой карете можно потесниться, - громко обратилась ко всем Нургюль.
- Не надо никому тесниться, в моём экипаже целое свободное место, - подал голос повар Барыш-ага и тут же покраснел.
- Вот и хорошо. Барыш-ага, помогите, пожалуйста, Бельгин-хатун поставить её багаж в карету.
Повар шустро подхватил сумку женщины. Аккуратно пристроил её к другой поклаже, перевязав для надёжности верёвкой.
- Спасибо большое, - поблагодарила его Бельгин-хатун, повар вновь покраснел и подал женщине руку, чтобы помочь забраться в экипаж.
Наконец, дела были улажены, все уселись по своим местам, и кортеж тронулся в дальний путь.
Они ехали по шляху, проторённому торговыми караванами.
Никто и не видел, кроме Нургюль, как по лесу вдоль дороги бежала небольшая стая волков. Вообще-то те места, куда они бежали за караваном, были родиной и их предков.
Решено было сначала ехать к родственникам Нургюль, оставить на некоторое время у них женщин, а мужчинам отправиться в поместье, проверить обстановку и решить, когда можно заезжать туда на постоянное место жительства.
…Пани Бронислава пила чай, когда в комнату вбежала её помощница и с круглыми глазами заохала:
- Там, по дороге, к нашему дому свернули кареты, много людей едут.
Бронислава отставила чашку в сторону и всплеснула руками “Матерь Божья! Да неужели! Доченька моя едет!”
Она торопливо вышла за ворота, уцепилась за калитку и дождалась, когда кортеж остановился, дверца первой кареты отворилась, и из экипажа вышел зять Мехмед-паша, а следом за ним, держась за его руку, её любимая доченька Ядвига.
Раскинув руки, мать и дочь пошли навстречу друг другу и застыли в крепких объятиях.
Уважаемые мои дорогие читатели! Следующая глава будет заключительной!