Ох уж эти отношения между братьями. Я не говорю о вражде. Просто, между старшим(и) и младшим(и) сыновьями всегда будет хоть что-то, что тщательно оберегается и пестуется как различие. Почти как психологический закон. Я могу подтвердить это по своим сыновьям. Впрочем, если эти процессы протекают относительно мирно, то это скорее повод для улыбки.
Знаменитые люди - тоже не исключение. Например, братья Третьяковы. Каждый первый знает о коллекции Павла Михайловича Третьякова. Чуть меньший процент наших граждан осведомлён о коллекции Сергея Михайловича. Так что им это всё хорошо известно, а остальным кратко скажу – Сергей Михайлович Третьяков, в отличие от старшего брата, собирал в основном французскую живопись. Возможно и здесь тот же самый психологический закон.
В 1885 году Сергей Михайлович Третьяков приобрёл на парижской распродаже одну картину. Оказалось, что эта покупка произведёт необыкновенное впечатление.
Хорошо известно о влиянии этой картины на Валентина Серова, Михаила Нестерова, Виктора Борисова-Мусатова. В частности, Нестеров (уж кого сложно упрекнуть в отсутствии религиозного чувства) говорил, что этой картине место в храме.
А Валентин Серов, безусловно человек с безупречным вкусом, какое-то время чуть ли не еженедельно посещал галерею Сергея Михайловича Третьякова именно для того, чтобы полюбоваться на «Деревенскую любовь». Впрочем, целью сегодняшней заметки не является исследование влияния данного произведения Бастьен-Лепажа на русскую живопись.
Это просто рассказ о картинах двух разных художников с одним и тем же сюжетом. Как правило, я не ставлю вопрос о том, кто был первым, а кто вторым. Кто кому подражал и, кто у кого что подсмотрел. Но именно в данном случае всё очевидно. Впрочем, это не в упрёк другому автору*. Просто влияние было слишком уж сильным.
* Михаил Филиппович Иванов учился в Академии художеств (1891-1896) у И.Е. Репина. Участник поздних выставок передвижников.
Замечаете сходство?
Подписывайтесь на канал! Vive la France!
