КОМУ доводилось быть в Пловдиве, обязательно поднимались на Холм освободителей. Здесь в бессменном карауле вот уже многие годы стоял и стоит Алеша — «Болгарии русский солдат».
Часто приходила сюда, к памятнику, и Васса Серова, солдатская мать, старая болгарка в черном платке, по-русски завязанном на подбородке.
...Вассе не было и девяти, когда на второй балканской войне погиб отец. Осталось у матери семеро — мал мала меньше. Вассу, старшую, удалось пристроить в Софию в пансион для сирот. В городе окончила она семь классов, стала белошвейкой, потом вернулась в родное село.
Стройная, кареглазая, с густыми и черными как смоль волосами. Такой увидел я ее на старых фотографиях. Парни в селе с ума посходили: человек пять сразу же решили свататься. А она сердце отдала Ивану Серову — русскому парню, которого занесли в Болгарию ветры гражданской войны. Иван был рослым, широкоплечим, голубоглазым, мастером на все руки. Зажили они небогато, но зато душа в душу. Первенца нарекли Михаилом. В честь деда.
Летом 1923 года в Болгарии произошел фашистский переворот. К этому времени Иван стал уже коммунистом. Когда Центральный Комитет партии принял решение о вооруженном восстании, он был первым в селе, кто взял в руки оружие. После подавления восстания Серова объявили государственным преступником, вместе с другими бросили в тюрьму. Палачи намеревались расстрелять коммунистов на глазах у родных.
Как спасся тогда Иван, Васса и теперь понять не может. Сильный был, молодой, отчаянный. Тайком добрались они до Лома. Оттуда на пароходе — до Вены. В первый же день Иван отправился в советское консульство. Все рассказал и попросил помочь вернуться в Советскую Россию. Ему пообещали. Потянулись дни ожидания. Здесь, в Вене, родился второй их сын — Александр. А осенью Серовы приехали на родину Ивана, в село Михайловское, что раскинулось вдоль самого тихого Дона.
Встретили их приветливо. Родители поделились всем, чем только могли. Огорчало одно: не было для Ивана ни земли, ни подходящей работы. К кулакам наниматься не пожелал, а до колхозов здесь было тогда еще далеко. И вот один из приятелей, узнав, что Иван — столяр-краснодеревщик, посоветовал двинуться в Новороссийск.
Им повезло. В Новороссийске предложили Серову учить мастерству ребят в ФЗУ. Определилась и Васса: поступила на курсы торговых работников. Занималась прилежно. Это учли при распределении, назначили ее заместителем директора гарнизонного магазина Военторга. Купили они домик на улице Буденного. В саду появились вишни, черешни, виноград. А тут и третий сын родился, назвали Ванечкой. По такому случаю посадили перед домом три тополька. В честь наследников. Холили их, лелеяли... И потянулись деревца к солнышку.
Росли и мальчишки. Первым окончил десять классов Миша, отличник учебы, комсомолец, ворошиловский стрелок, твердо решивший стать моряком. А в воздухе уже пахло грозой.
Никогда не забудет Васса Ивановна воскресное утро, когда в комнату вбежали сыновья: «Мама, война!». Через три дня провожали Мишу. На причале он нежно обнял мать и отца, чмокнул братьев. Потом подхватил вещмешок, винтовку и шагнул к трапу. Перед тем как скрыться из виду, обернулся:
— Вернемся с победой! Ждите!
Потом провожали на фронт Ивана Михайловича. Был он сдержан и казался спокойным.
Нежно обнял жену, расцеловал сыновей и вскочил на подножку вагона. Назавтра бомбили Новороссийск. Все три тополя, которые они так лелеяли, срезало осколками...
Каждый день приходили в порт транспорты с ранеными. Сколько раз доводилось Серовой вместе с другими женщинами выносить их на берег! Как-то забежала в Военторг приятельница и сказала, что видела Ивана... Стремглав бросилась в госпиталь Васса Ивановна. Мужа узнала с трудом. Он был в бессознательном состоянии, щеки ввалились, глаза запали... Но вместе с медиками выходила его!
В НАЧАЛЕ сентября 1942 года гитлеровцы захватили основную часть города. Серова с ребятами уходила из Новороссийска вместе с бойцами 19-й танковой бригады. Им удалось пробиться в Геленджик. Жили в землянке. Прямо в части. А Васса Ивановна получила автолавку. Нехитрый ее товар — папиросы, сухари, почтовая бумага — пользовался спросом. Жизнь кое-как наладилась. Но вот однажды сын Саша сказал матери:
— Мама! Мне уже семнадцать! Папа на фронте, и Миша воюет. Теперь и мое место там. Не грусти, с тобой останется Ваня!
Что могла ответить мать?
В феврале 1943 года в предместье Новороссийска высадился десант морской пехоты под командованием майора Цезаря Куникова. Десантники вгрызались в каменистый грунт. 225 дней продолжались жестокие бои на Малой земле. Рядом с морскими пехотинцами была Серова. Она умудрялась и готовить для них, и обстирывать, и доставлять им в окопы табак и сухари... Само появление женщины на Малой земле вселяло в бойцов новые силы. Она старалась быть веселой. Это было, конечно, невероятно трудно. Давно уже не было вестей от мужа, а тут еще Ванечка...
— И теперь страшно вспоминать этот день, — тихо говорит Васса Ивановна. — Верите, как наяву вижу худенькую фигурку в длинной не по росту шинели и шапке-ушанке. Голос его слышу прощальный:
— Не плачь, мама! Мы вернемся!
Потом пришла похоронка: старший Серов, Иван Михайлович, пал смертью храбрых в битве за Сталинград.
А война продолжалась. Как-то на передовой тяжело ранили водителя автолавки рядового Федю Голубева. Много крови потерял парень. Серова, не задумываясь, отдала ему свою.
Передо мной пожелтевшее от времени письмо: «В боях за город Кенигсберг, Восточная Пруссия, 19 февраля 1945 года погиб ваш сын Михаил... Он награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, орденом Славы третьей степени. Очень хороший был разведчик... Лейтенант И. Авраменко».
Страшный груз обрушился на сердце матери. Но она крепилась, надеялась, что найдутся Саша и Ванечка. Написала десятки писем, послала десятки запросов... Наконец пришел ответ. Командир подразделения гвардии старший лейтенант Бендерук сообщал, что рядовой Иван Иванович Серов погиб при взятии Берлина 1 мая 1945 года и похоронен в городе Кюстрин.
У нее подкосились ноги. Но оставалась последняя хрупкая надежда: «А вдруг жив Саша!» Она писала в Геленджик, где он призывался, в Москву в Наркомат обороны. Вести были неутешительные: пропал без вести в боях под Будапештом.
В конце сорок пятого ее воинскую часть расформировали. Радостные солдаты возвращались в родные места. А ей ехать было некуда... Семейное гнездо, которому отдала она столько сердечного тепла, было разрушено дотла. И все-таки решилась поехать в Новороссийск.
С трудом нашла свою улицу. Там,где когда-то стоял их дом, — груда развалин. Серова почувствовала, что теряет сознание. И вдруг она отчетливо услышала детский плач. Заметила в развалинах мальчугана — худенького, чумазого. Он поднял глаза, увидел гимнастерку с пятью боевыми медалями и прижался к ней озябшим телом.
— Я Миша! У меня брат потерялся... Ни мамки, ни папки нету...
Нежно обняла она мальчугана.
— Вот что, Миша! Теперь я твоя мама. Будешь жить у меня...
И тут, к ужасу своему, сообразила, что жить-то ей негде. Взяв за руку мальчонку, она пошла в горвоенкомат. А на следующий день вышла на работу в гарнизонный Военторг. Спустя какое-то время ей помогли с жильем. Тут неожиданно нашелся Мишин брат — Коля. И его взяла в свой дом Васса Ивановна. Она воспитала мальчишек, выучила их и даже женила. Стали они сильными, добрыми и уважаемыми людьми.
Сама Васса Ивановна на склоне лет вернулась на родину, в Болгарию. Совсем недавно получила сердечное письмо от товарища Тодора Живкова. В нем — глубокая благодарность за воспитание сыновей — патриотов, интернационалистов. За материнский подвиг болгарское правительство наградило ее высоким орденом «Народная Республика Болгария» первой степени.
Такова она, Васса Серова — мужественная болгарская женщина, мать троих русских солдат, павших за нашу Советскую Родину, за свободу всего человечества. Живет она на улице Волга, в доме № 8, совсем рядом с памятником Алеше.
В. ЛУКАШИН (1983)