А давайте для начала посмотрим, сколько и как он их потерял в войну?
- Эсминец USS Jacob Jones (DD-61) был потоплен U-53.
- Крейсер USS San Diego (ACR-6) скорее всего подорвался на мине, поставленной U-156, хотя есть версия и о диверсии.
- Корабль береговой охраны USCGC Tampa торпедирован UB-91
- Эсминец USS Chauncey был протаранен британским транспортом Rose и пошёл ко дну.
Были, конечно и вооружённые транспорты, вплоть до плавучих маяков, но это другая епархия. А вообще, в ту войну на американском военном флоте погибло 7 367 человек, из них 5 636 от гриппа, 1 309 от различных несчастных случаев и только 422 человека в бою.
Ну а теперь вернёмся в 8 сентября 1923 года. Ещё раз хотел бы напомнить, что в подавляющем числе случаев любая катастрофа является итогом цепочки различных событий - удали хотя бы одно звено и беда могла бы пройти мимо.
Для начала - эта история берет свое начало семью днями ранее и примерно в 5000 милях отсюда, когда мощное землетрясение потрясло главный японский остров Хонсю. Землетрясение имело магнитуду 7,9. Огромные разрушения постигли города Токио, Иокогама и большую часть близлежащих префектур. В результате землетрясения погибло более 100 000 человек, а ущерб инфраструктуре Японии оценивается в 15 миллиардов долларов в сегодняшней валюте. В результате этого землетрясения необычно большие волны и мощные течения пронеслись по Тихому океану, достигнув береговой линии Калифорнии.
Основным кредо командира эсминца начала и середины 20-го века была скорость. Легкобронированный корабль полагался на быстроту, чтобы доставить свое самое мощное оружие — торпеды. Это способствовало формированию стиля командования, который подчеркивал решимость и уверенность в себе. В военное время эти качества могли способствовать достичь невозможного, а в мирное время те же качества в немалой степени способствовали одной из самых значительных катастроф ВМС США.
49-летний кэптен Эдвард Хоу Уотсон
Командовал на тот момент 11 эскадрой эсминцев в составе 19 кораблей. 14 из них под его командованием должны были перейти из Сан- Франциско в Сан-Диего для участия в учениях. На переходе было решено провести скоростные испытания, подобные которым ВМФ, испытывая значительные бюджетные ограничения, не проводил со времен войны. Весь день эсминцы сохраняли скорость 20 узлов несмотря на не самую лучшую видимость.
Уотсон держал свой флаг на USS Delphy, которым командовал лейтенант-коммандер Дональд Т. Хантер, опытный моряк, который в течение двух лет преподавал навигацию в военно-морской академии в Аннаполисе. Однако Хантер не является сторонником нового средства радионавигации (RDF), которое недавно начали использовать ВМС США.
Многим опытным офицерам ВМФ RDF показалась почти глупой. Какой достойный штурман станет доверять сомнительным показаниям какой-то там антенны, а не собственным расчетам? Хантер, который однажды, как известно, пробрался в порт Аляски сквозь слепящий туман только по счислению, обычно мало использовал RDF.
Штурман эсминца лейтенант лейтенант Лоуренс Блоджетт был задвинут командиром в угол, который вёл счисление сам. Но знал ли он о новых течениях, вызванных землетрясением, их направление и скорость? Меж тем, туман совершенно скрыл береговую линию. Гирокомпас вышел из строя и давно уже шли, используя магнитный. Хантер всё же запросил координаты у маяка в Пойнт-Аргуэльо. Согласно переданному на «Дельфи» азимуту, эсминцы находились южнее маяка, в то время как фактически они лишь приближались к нему с севера.
Корабли продолжали мчаться в тумане. Во так:
Блоджет предложил приблизиться к берегу и определиться визуально, но Хантер отказался — это вынудило бы их замедлиться и сорвать скоростные упражнения эскадры.
А где же при этом находился Уотсон? О, тут целая история.
7 сентября Юджин Думан находился в вестибюле отеля «Сент-Фрэнсис» в Сан-Франциско, когда заметил своего старого друга Эдварда Уотсона. Думан был 32-летним профессиональным дипломатом, который десять лет работал в американском посольстве в Токио. Он встречался с Уотсоном в течение трех лет, которые кэптен прожил там после войны, работая военно-морским атташе. Уотсон и Думан разделяли любовь к японской культуре и увлечение историей страны и традициями ее королевской семьи. Теперь Думан находился в начале длительного отпуска в Америке и был рад этой случайной встрече, потому что был в затруднительном положении.
Думан привез с собой из Японии тяжелый кожаный чемодан, в котором лежало 3000 долларов серебряными монетами. Как ни странно, это был его бюджет на поездку в США. Вместо бумажных денег или аккредитива банк в Токио убедил его принять серебро; банку в любом случае придется подкреплять любые крупные выплаты серебром, и если Думан возьмет его с собой в Америку, банк сэкономит на банковских фрахте и страховке. За беспокойство банк дал ему дополнительно 400 долларов.
Думан не рассчитывал, что банк в Сан-Франциско закроется к моменту, когда он туда доберётся. Хуже того, это была пятница. Ему предстояло застрять с обременительным чемоданом, наполненным серебром, до понедельника, а ведь в субботу он должен был отправиться в следующий пункт - Лос-Анджелес. Но теперь, в холле отеля вместе с Уотсоном, решение появилось само собой.
Уотсон сказал Думану, что рано утром следующего дня он направляет свою эскадру в Сан-Диего, и пригласил его с собой. Это также было проявление внутрисемейной дипломатии со стороны Уотсона: его жена Гермина попросила его привезти их девятилетнюю дочь Клиффорд на Delphy, но Уотсону никогда не нравилась мысль о том, что на эсминце будет девчонка. Поскольку на корабле была всего одна свободная каюта, Думан стал для Уотсона удобным предлогом отказать супруге.
Дипломат сразу сказал "да". Приглашение аккуратно решило его проблему. Было бы удобно сесть на поезд до Лос-Анджелеса из пункта назначения эскадры, Сан-Диего, и серебро Думана будет хорошо защищено во время путешествия. Уотсон оформил своего гостя по официальным каналам.
На следующее утро в 7 утра Думан с чемоданом в руках прибыл на военно-морской пирс Сан-Франциско. Дипломата провели на борт «Дельфи» в гостевую каюту, где он переоделся в тяжелый твидовый костюм, защищающий от ветра на палубе. Он намеревался насладиться поездкой.
И они таки наслаждались, в основном, взаимной беседой, ведь у него было столько новостей из Японий. Уотсон редко и не надолго поднимался на мостик и полностью доверил лидерство эскадрой Хантеру.
Когда тот доложил ему свои подозрения насчёт адекватности данных радиопеленгации, Уотсон согласился с ним в том, что они находятся там, куда их поместило счисление, а RDF должно быть, ошибались. Они продолжили путь: впереди «Дельфи» , за ним 13 эсминцев.
Мыс Аргуэльо - то место, где кораблям Уотсона нужно было повернуть налево в пролив Санта-Барбара. Если они повернут слишком рано, они рискуют врезаться в Хонда-Пойнт.
Все на кораблях знали о Хонда-Пойнте — клочке земли, выступающем из побережья в нескольких милях к северу от входа в пролив Санта-Барбара. Берег вдоль мыса Хонда состоит из острых магматических скал и крутых обрывов с небольшим количеством пляжей. Волны неумолимы, а валуны и рифы скрываются под водой , словно мины-ловушки.
Колонна кораблей Уотсона продолжала идти еще три часа, не имея возможности точно сказать, где они находятся, но будучи уверенной, что достаточно далеко к югу от Хонда-Пойнт.
В 20:35 « Дельфи » получил еще одно показание от маяка Пойнт-Аргуэльо. На этот раз он разместил их значительно севернее входа в канал. Уотсон, вызванный на мостик после ужина с Думаном, не мог в это поверить. Как они могли путешествовать весь день и при этом находиться так далеко от канала?
Чем больше Уотсон обдумывал это, тем меньше он доверял RDF. Тут Блоджетт предложил произвести замер глубин лотом, это также могло помочь уточнить место, но Хантер сказал, что в этом нет необходимости. И конечно, чтобы провести замеры, им придется замедлиться.
Уотсон подтвердил вывод Хантера. Он согласился, что они миновали мыс Аргуэльо. Это означало, что часы тикали: если ждать дольше, корабль рискует столкнуться с дальним берегом пролива. Итак, в 20:45 « Делфи» планировал изменить курс на 55 градусов влево, прямо в канал. Уотсон вернулся в свою каюту.
Через 5 минут после поворота 7 эсминцев поочерёдно вылетели на камни Хонда-Пойнт, остальным удалось избежать катастрофы. 23 моряка погибли.
Корабли эти восстановлению не подлежали
Военный трибунал был суров: Уотсон и Хантер лишаются своего стажа и теряют все возможности дальнейшего продвижения по службе. Уотсон завершил свою военно-морскую карьеру в 1929 году в должности помощника командующего 14-м военно-морским округом на Гавайях (он умер в 1942 году). Оказавшись на второстепенной должности, Хантер также уходит из ВМС США в 1929 году. Остальные восемь офицеров оправданы (двое позже продолжат командовать линкорами).
Ну, и о Думане немного. Он добрался до берега, но без чемодана с тяжёлым серебром. Доступные протоколы следственного суда и военного трибунала включают лишь одно упоминание о гражданском на "Дельфи", но имя Думана никогда не называется.
После 30 лет работы дипломатом в Токио Думан вернулся домой в Америку после Перл-Харбора и вышел на пенсию всего несколько лет спустя, в 1945 году. Только в 1960-х годах его нашли и спросили о Хонда-Пойнт. «Я не компетентен выносить суждения о решениях Уотсона в тот день», написал он одному собеседнику в 1966 году.
На вопрос, что случилось с 3000 долларами серебром, которые он взял с собой на борт, ответил, что серебро было принесено в жертву во имя благоразумия. Деньги были найдены среди обломков, писал он, «но не могли быть мною востребованы без вероятности быть вызванными в качестве свидетеля в военный трибунал, а Уотсон и его защитник боялись, что мои показания могут оказаться вредными для Уотсона, поскольку я был с ним, когда корабль потерпел крушение». По сегодняшним меркам эти действия представляли собой сокрытие.
Но он и Уотсон оставались друзьями долгие годы. Думан рассказал, что через несколько дней после катастрофы, пока расследование еще не началось, он нанес визит Уотсону и его жене в их дом в Сан-Диего. Некоторые кабинетные историки, анализируя темы катастрофы, связанные с халатностью и виновностью, зашли так далеко, что задавались вопросом, возместил ли кэптен Думану потерянные 3000 долларов в обмен на его осмотрительность? Если такое и произошло, Думан никогда об этом не упомянул.
........................................................................................................................................................................
Полное оглавление журнала: