Первая часть: https://dzen.ru/a/YwKKx1ly_WIAJTwK
2.
Спустившись по лестнице и свернув в тёмный коридор, он прошёл мимо едва различимой целующейся пары и поспешил дальше, к двери на улицу. Здесь он остановился в нерешительности, распахивая пальто. Бутылка в его руке стала липкой. Он ощупал её с острым отвращением. Невидимая, она казалась невыносимо грязной. Ему смутно захотелось чего-нибудь - может быть, газету, но прежде чем чиркнуть спичкой, он быстро оглянулся через плечо. Они уходили - их звонкие шаги вверх по тёмному изгибу лестницы были похожи на физическое объятие. Спичка вспыхнула тщедушным золотистым огоньком, словно пороховой шлейф. Проход был пуст, вымощен холодным камнем, пропитан усталой влагой. Огонёк добрался до ровной полировки ногтей и потух, снова погрузив его во тьму, ещё более густую.
Он открыл дверь на улицу. Сумерки вбежали, как тихая фиолетовая собачка, и, держа в руках бутылку, он оглядел покрытую перьями огромную площадь (прим: площадь Джексон-сквер в Новом Орлеане): будто нарисованные по трафарету пальмы, по детски выглядящего Эндрю Джексона, оседлавшего потрясающе - застывший прыжок своего сбалансированного кудрявого коня (прим: конная статуя Э. Джексона, реплика статуи в Вашингтоне, скульптор Кларк Миллс), длинное здание Понтальба и три шпиля собора, чистые и погруженные в дремоту под декадентской томностью вечера августа. Мистер Тальяферро осторожно выглянул, глядя по сторонам вдоль улицы. Затем он убрал голову и закрыл дверь.
Достав свой безупречно чистый льняной носовой платок, он протёр бутылку прежде чем засунуть её под пальто. Она неприятно выпирала под его рукой, и он вытащил бутылку с нарастающим отчаянием. Зажег еще одну спичку, положив бутылку у ног, но не было ничего, во что можно было бы её завернуть. Его так и подмывало схватить бутылку и швырнуть о стену: он уже наслаждался её ожидаемым стеклянным треском. Однако Тальяферро был вполне благороден: он дал слово. Ведь можно вернуться в комнату своего друга и взять немного бумаги. Он стоял в горячечной нерешительности, пока шаги на лестнице не решили за него. Он нагнулся, нащупывая бутылку, ударил по ней, услышал её разочарованный пустой полёт, наконец схватил и, открыв дверь на улицу, поспешил вперёд.
Фиолетовые сумерки, удерживаемые мягкими подвесными огнями, тягучими, как удары колокола, превратили Джексон-сквер в зелёное и тихое озеро, в котором обитали огни, круглые, как медузы, обрамлённые серебристой мимозой, гранатом и гибискусом, под которыми истекали кровью лантана и канны. Понтальба и собор казались вырезанными из чёрной бумаги и наклеенными как декрет на зелёное небо; над ними высокие пальмы были зафиксированы в чёрных и беззвучных взрывах. Улица опустела, но с Роял-стрит доносился гул троллейбуса, который нарастал до ошеломляющего грохота, проходил дальше и уезжал, оставляя промежуток, наполненный благодатным звуком накачанной резины по асфальту, похожим на рвущийся бесконечный шёлк. Сжимая проклятую бутылку и чувствуя себя преступником, мистер Тальяферро поспешил дальше.
Он быстро шёл вдоль тёмной стены, проходя мимо беспорядочно разбросанных магазинчиков, тускло освещённых газом и сытно пахнущих разной едой, слегка перестоявшей. Владельцы и их семьи сидели перед дверями на покосившихся стульях. Женщины, кормящие младенцев перед сном, говорили друг с другом на мягком южно-европейском наречии. Дети постарше бегали перед ним и вокруг, не обращая на него внимания или, заметив, приседали в тени, как животные, прячась, покорные и неподвижные.
Он свернул за угол. Роял-стрит разбегалась в двух направлениях, он нырнул в бакалейную лавку на углу, миновав владельца, сидящего в дверях с расставленными для удобства ногами и нянчащего итальянский шар своего живота на коленях. Хозяин лавки вынул свою короткую шикарную трубку изо-рта и, рыгнув, поднялся, чтобы последовать за покупателем. Мистер Тальяферро поспешно поставил бутылку на стол.
Бакалейщик снова откровенно рыгнул.
"— Добрый день", – сказал он с сильным акцентом Вест-Энда, гораздо более близким к настоящему, чем у мистера Тальяферро. — Молоко, хэй?
Мистер Тальяферро, что-то бормоча, протянул монетку, наблюдая не без отвращения за жирными ляжками мужчины пока он, взяв бутылку, сунул её в ящик с ячейками и, открыв стоявший рядом холодильник, достал оттуда полную. Мистер Тальяферро отшатнулся.
— У тебя есть бумага, чтобы завернуть её? — неуверенно спросил он.
— Ну конечно, - дружелюбно согласился тот. — Положить в пакет, хэй?
Смирившийся перед раздражающей медлительностью, и, вздохнув свободнее, но всё ещё подавленный, мистер Тальяферро взял свою покупку и, торопливо оглядевшись, вышел на улицу. И остановился, потрясённый.
.....продолжение следует.
Засим, откланиваюсь!
Спасибо, что дочитали!
Если понравилось - палец вверх и подписывайтесь.👍
Будьте здоровы и не кашляйте!!!
#читать #фолкнер #москиты #переводы #Fortunatos #литература #проза