В связи со вчерашней лекцией Насти, меня уже сегодня не давила совесть. И я потихоньку собиралась двинуть в гости к Катерине. Что ей можно? Что нельзя? Морковки потерла, пюрешки в баночку положила, две ром бабы добыла, и сливок тоже в баночку налила. Наверное это все можно. Ну да ладно, что будет нельзя, то унесу обратно. Сейчас дождемся десяти часов и пойдем. Завтрак, обед, ужин готовы, Ольга читает книги в кресле, мама ушла в аптеку, сейчас придет. Я готова, все проверила, все в порядке. Хлопнула дверь, мама вернулась, я пошла к двери.
- На вот, я твоей Катьке гематогену купила. Он всегда полезен. Иди.
От нас почти все автобусы шли до Центрального рынка. А там переходишь дорогу, заходишь во двор, налево, а там тебя отправят куда надо. Так я и сделала. Катька лежала в четырехместной палате, прямо у двери. Спутать Катюху с кем то было невозможно. Личико у нее было очень круглое, пухлые губы и длинные ресницы. Только ресниц не было видно, да и губ тоже. Черное отекшее лицо, начало желтеть. Вместо глаз были щелки, и очень много ссадин.
- Катя, Катюня. Ты меня слышишь?
- Галька, это ты?
- Да, я. Есть хочешь?
- Умираю от голода. Здесь одна перловая каша. Я ее даже проглотить не могу. А у тебя что есть?
- Пюре картофельное, морковка тертая, сливки и ром баба.
- Помоги мне сесть. И давай все. Картошку давай.
- Ложка есть?
- Да, в тумбочке
- Ну держись за шею, будем вставать
- Ой больно, Галя, не дергай так сильно.
- Ну вот, все. Сама поешь или помочь?
- Сама. Давай пюре.
Катя ела, а я смотрела. Она остановилась тогда, когда закончилось все. Я собрала все баночки и села напротив нее. Господи, на все воля твоя, это как же человека бить то надо? И лицо, и руки, и грудь, все в синяках.
- Как дела то? Скоро выпишут?
- Плохо Галя. Там что то внутри порвалось, зашивать надо. А у меня анализы плохие, и меня надо в другую больницу переводить на операцию. Мне врач ничего не говорит, это у Лешки надо спрашивать.
- Так это же он тебя?
- Откуда ты знаешь? Соседи наболтали? Свой то фингал что не замазала?
- Катя, я просто спросила, не психуй. Не он, значит не он. Скажи что еще тебе принести?
- Галя, я просто хочу есть и все. Хоть манную кашу, хоть картошку в мундирах, хоть творог.
- Понятно. А Лешка еды не носит?
- У него денег нет
- А когда он приходит?
- А тебе зачем?
- Спросить что врач говорил
- Галя, мы сами разберемся
- Я помочь хотела
- Лучше фингал замажь
- Катя, фингал, это не реанимация. Я пойду?
- Иди. Только пожалуйста принеси что нибудь поесть. И не обижайся на меня.
- Пока.
Я вышла из палаты, присела на подоконник, и задумалась. Ведь он ее чуть не убил, а она за него заступается , горой стоит. Точно говорит Настя, в следующий раз убьет. Надо найти врача и спросить что за диагноз у Катьки. Жалко девку.
Я посмотрела на длинный коридор и попыталась догадаться где ординаторская. По коридору санитарка катила каталку. Я сначала посмотрела на палату, на двери был написана фамилия лечащего врача, Федорец С.И. Может это тот Федорец, которого я знаю? А потом спросила у санитарки, где ординаторская. Она мне очень понятно все объяснила и завершила свою речь:"А если вам нужен Федорец, то он в перевязочной, здесь, за углом". "Спасибо,"- сказала я и пошла в перевязочную. Наконец то я увидела эту дверь, слава богу, а то я думала, что не туда иду.
И тут дверь из перевязочной открылась и я увидела того самого Федорца, который когда то запрещал мне рожать, а за ним шел Дима, застёгивая пижамную куртку, под которой, на уровне сердца, но на другой стороне была повязка. И он еще не увидел меня.
- Серега, ну все же в порядке, я пойду домой
- Дима, лучше побудь здесь пару дней
- Я рядом живу, прибегу, если что.
Я сделала два шага назад, оперлась на стену, и тут эти двое меня увидели.