Виноватый взгляд и слова Кристины отчего-то напугали ворожею; она даже боялась представить, что та скажет дальше, но подруга быстро справилась с волнением.
- На мамку свою ты похож, на подруженьку мою разлюбезную, - шутливо щелкнув Гришатку по носу, проговорила она.
Засмеявшись, мальчишка приник к ворожее, и сидели они так долго, слушая шум ручья да поглядывая в начинающее уже светлеть небо.
- Мне пора, - неохотно признался Гришатка.
Часто задышав, Фотиния схватила его ладошку и прижала к губам.
- Сынок… - лаская парнишку взглядом, тихо произнесла она. – Сынок… Скоро мы будем вместе… Дымарь… он обещал…
- Знаю, мама, знаю… - совсем по взрослому ответил Гриша, и крепко прижавшись к ведунье, вдохнул.
– Ты пахнешь травами и цветами… - тоненько произнес он. – Я потом долго чувствую этот запах и мне от этого легче.
Оторвавшись от матери, мальчишка сделал шаг назад и, заметив, что Фотиния качнулась за ним, мотнул головой.
- Тебе нельзя за мной… - пробормотал он, а потом шустро развернулся, перепрыгнул ручей и, не оглядываясь, скрылся за густым заслоном кизиловых кустов.
И не дрогнули ветки, не прошуршала трава.
- Ушел… - тоскливо, прямо как птица какая, выкрикнула ворожея. – Ушел… - поникла плечами.
Кристина не знала, как и утешить; все сказанное в этот момент казалось пустым и ничего не значащим.
- С каждым разом расставания станут тяжелее, - горько призналась Фотиния. – Жадное сердце требует большего. В первые дни я рада была и тому, что он просто жив и хоть иногда мы можем видеться. Теперь же отпускать его все труднее и труднее. Понимаю, так нельзя, понимаю, надо проявить терпение, но иногда невозможно сдержаться.
- Если духи гор пообещали… - кинулась успокаивать подруга.
- Знаю, Кристя, знаю, - в точности повторив слова сына, ворожея склонилась к ручью и умыла лицо. – Лучше скажи, когда Артема успела увидеть? Ведь его черты лица рассмотрела в Гришатке, верно? Но не помню, чтобы я тебе что-то рассказывала, или фотки показывала.
Последов примеру ворожеи, Кристина тоже поплескала на лицо волшебными водами ручья.
- А знаешь, очень странно, что вспомнила я это именно сейчас, когда увидела Гришатку. За шквалом событий этот эпизод как-то промелькнул да канул… - и, зачерпнув пригоршню воды, подруга поднесла ладонь к губам. - Пить-то можно? – поймав выжидающий взгляд ворожеи, спросила она.
- Конечно, пей, - кивнула та и словно спохватившись, опустила в ручей пустой уже кувшин. – На обратную дорогу нам, - усмехнулась. – Хоть с напитков Зелейницы жажда и не должна изводить, но все же… На обратном пути и поведаешь то, что из памяти выпало, да всплыло.
Спускаясь с горы, подруги снова поочередно прикладывались к кувшину.
- Не знаю почему, но наше с тобой прощание оставило в душе неприятный осадок, - начала вспоминать Кристина. – Я всю ночь проворочалась, а когда проваливалась в сон, то видела одни лишь кошмары, что и пересказать невозможно. Встала с утра как не в себе, из рук все валится, на вопросы мужа невпопад отвечаю… Потом сама себе неотложное дело на работе придумала, да посреди завтрака и убежала. Увидеть тебя захотелось нестерпимо... Немного странная ты накануне была. Как перед выбором, или событием значимым. Вот будто что-то случится должно… непременно страшное и даже жуткое. Сломя голову прибежала я в больницу, а там новости, одна другой хуже.
Чтобы не пугать своим воем будущих мамочек, я еле успела на улицу выбежать, да там, на скамейке и дала волю эмоциям. Кулаком рот еще затыкала, чтобы не так громко было. Поскуливаю, а краем глаза вижу, паренек долговязый мимо несется. Прямо торопится так, не передать… Но заслышав мой скулеж, притормозил и ну меня успокаивать. Я слезы утираю, головой киваю, а сама смотрю, у него пакет с вкусностями разными. Догадалась, что навестить кого идет. Сестру, или жену.
«Не пустят вас сегодня, авария там произошла, - говорю. - Скажите, кому передать, я передам».
Узнав, что я медсестра, он обрадовался, пакет мне сует и твое имя с фамилией называет. Я сначала подумала, издевается. Гляжу, а он так и светится весь.
«Мне ее увидеть очень нужно! – бормочет. – Будьте добры, позовите, пусть спустится…»
Тут я и выпалила, что скончалась ты прошлой ночью, а тело воды унесли. Господи, и сама не знаю, зачем я это сказала… Чтобы боль свою разделить? – Кристина остановилась и опустилась на корточки. – Ланка, вот до сих пор перед глазами его лицо маячит. Глаза угольки, что так и прожгли насквозь, брови приподнятые и такая смертельная тоска во взгляде… Поняла я, что больно ему своими словами сделала. Вывалила на голову внезапно… Да разве так можно?
«А вы кем ей приходитесь?» - спросила запоздало.
Но не ответил он; пакет выронил, огляделся как слепец и поплелся к выходу, шаркая, будто старец.
Яблоки эти огромные краснобокие, инжир фиолетовый и медовый, да виноград так и остались лежать возле скамейки. Страшно рассыпались натюрмортом такой неподдельной скорби, что меня совсем нахлобучило. Самая натуральная истерика накрыла; пришлось Пашке звонить, чтобы забрал меня. Вот так вот… И знаешь, что еще? – зашмыгав носом от воспоминаний, Кристина протянула руку к кувшину и, отпив несколько глотков, продолжила.
- Обещание, что я дала тебе в тот последний вечер, каким-то образом удерживало меня от полного отчаянья. Как чувствовала, не зря ты мне настойчиво советовала к духам гор заглянуть. Душа как с цепи сорвалась, совершенно не припомню дорогу к заветной полянке. Шла на автопилоте, и только мысль о скорой встрече с милой ворожеей держала меня на плаву. Верила, что уж Фотиния излечит мое горе. Неясно как, но излечит, поможет, успокоит… А выходит, ты меня к себе самой направила…
Сняв с себя расписной платок, Фотиния накинула его на плечи вздрагивающей подруге.
- Все, все, милая… - дунула ласково. – Тот черный день остался позади… Или попытайся забыть его, или я сотру его из памяти, - шутливо пригрозила она.
- Полномочий у тебя теперь, - хмыкнула Кристина. – Зря я Артему про тебя сказала? – с сомнением заглянула в печальные глаза ведуньи.
- Если сказала, значит, так надо было! – успокоила та. – Теперь-то понятно, откуда Артем о моей смерти узнал. Только интересно, кто ему про больницу проболтался?
- Нашла чему удивляться! Либо зашел к тебе на работу, там и сказали. Мне вот интересно другое… он знал, что ты ребенка от него ждала?
- Кроме тетушки Акулины про то никто не знал, - ответила Фотиния. - Да, на работе знали, что я в больницу загремела, даже знали в какое отделение, только версию я совсем другую преподнесла. Никто и не догадывался о моей беременности. Знаешь, а скорее всего, так и есть; я же в тот вечер Артема за окном кафе мельком видела и решила, что показалось. А теперь убеждена, на самом деле приходил он. Возможно, на следующий день даже зайти осмелился, вот только меня там уже не было.
- А может и специально не в твою смену заходил, расспросить ненароком! – уверенно заявила Кристина. – Так и узнал про больницу.
- Права, как всегда, права, - протянув руку, ведунья загадочно улыбнулась. – Пойдем-ка домой! Впереди у нас с тобой еще много дней. Наговоримся еще.
- Так Пашку всего на неделю отпустили, - скуксилась подруга.
- Нашла проблему! – заразительно рассмеялась ворожея. – Зелейница растянет время, отдохнете, как следует!
Продолжение
Предыдущая часть
Начало