Знаете, как теперь говорят у нас? «Рая нет, есть только ад». И нам в нем довелось поработать. Правда, это не совсем тот ад, про который вы подумали.
***
Помещение операционной было залито светом. Наверное, так и представляли рай в древности: тепло, светло и тихо.
— Главное, не повредить нервы, — спокойным голосом произнес хирург, показывая на монитор.
Новичок занес лазер-скальпель над плотью лежащего на столе пока еще человека.
— Аккуратнее! — хирург остановил руку новичка.
— Понял-понял. Чтобы случайно не убить.
— При чем тут это. Хотя лишние смерти нам тоже ни к чему, — парировал хирург. — Чем меньше нервных окончаний, тем меньше ощущений и тем меньше мозг верит в иллюзию, кошмар, который для него создан. А если мозг не верит, то кошмар перестает быть кошмаром.
— Понял-понял, — новичок коснулся плоти скальпелем.
Лазер-скальпель издал писк, запахло горелым.
— Молодец... — вздохнул хирург, глядя в монитор.
— Правда? — воодушевился новичок.
— Ага, — подтвердил хирург. — Чувствительность в районе голени она уже потеряла. Дай сюда и смотри внимательней.
Хирург принялся ловко водить скальпелем вдоль позвоночника.
— А почему до сих пор операции проводят люди? — поинтересовался новичок. — Неужели роботы не могут нас заменить?
Хирург прервался и вновь вздохнул.
— Отчего же. «Вас» вполне могут.
— Понял-понял.
***
Всё началось с того, как в конце двадцать первого века группа ученых, храни неустановленный субъект их в будущих вариациях, сделала ошеломляющее открытие: загробной жизни не существует. То есть нет там — тут я показываю пальцем — ни ада, ни рая. Никаких вечных страданий, никаких избавлений от страданий. Атеисты праздновали победу. Инфосеть бурлила радостными сообщениями. Да здравствует безмятежное гниение и поедание червяками! Однако ж те, кто умел читать и слушать за один раз больше, чем сто сорок знаков, узнали, что в ходе экспериментов был выделен пучок новой, неизвестной до сих пор энергии, некая соулиная составляющая. Или, проще говоря, душа. Так вот, эта «душа» определенно не распадалась в пространстве, не исчезала и даже не уносилась прочь в далекий космос, где бы ее мог приютить некий всемогущий субъект, именуемый предками Богом. Она медленно, но решительно, двигалась по поверхности планеты ровно до момента, когда вселялась во что-нибудь живое. Чаще всего, как следовало из хода наблюдений, этим живым становился новорожденный человек. Но случалось и попадание в животных.
***
— Кто там у вас? — молодой мужчина попытался разглядеть через мутное стекло дверей операционной человека, лежащего на столе.
Хотя он работал в «аду» уже не первую неделю, процесс извлечения ему еще не доводилось увидеть.
— Девушка. Молоденькая, — отозвался хирург.
— Красивая? — зачем-то спросил сотрудник «ада» и тут же смутился от неуместности собственного вопроса.
— Да черт ее знает. Лицо всмятку, — собеседник расплылся в улыбке.
«Хирурги — странные люди, — подумал мужчина. — Наверное, профдеформация: постоянно видеть умирающих людей. Способ не свихнуться от жалости — вовсе не иметь ее».
— Мне кажется, она шевельнулась, — сказал молодой сотрудник, вглядываясь в помещение операционной.
— Ну, бывает. Больничные хирурги совсем обленились. Чуток хромать стал — пристрелят, как лошадь.
Сотрудник удивленно поднял брови.
— В смысле, к нам везут, — хирург ухмыльнулся. — Слышал, раньше людей спасать пытались, а сейчас «доктор сказал в морг, значит, в морг».
— А кто там сейчас оперирует?
— Да взяли недавно одного... — вздохнул хирург.
— Справляется?
— Всё, что мог испортить, уже испортил, мимосоул. Осталось лишь из «мяса» извлечь да в «банку» запихнуть. Почти как консервы, — он рассмеялся.
***
Таким образом, любого человека после смерти ждала просто следующая жизнь. Настало время радоваться индуистам и буддистам. «А мы же говорили!» — кричали они на каждом углу. В историю даже попал слоган одной безалкогольной (равно как и беспринципной) компании «Иисус хоть и страдал за наши грехи, но, оказалось, зазря. Пейте колу». Хотя радоваться им довелось недолго, лет десять. В ходе экспериментов другой группы ученых соулиный пучок маркировали и отслеживали его дальнейшее попадание, раз за разом. Выборка была широкая: от убийц и насильников до новорожденных детей и просто людей с высоким социальным рейтингом (говоря языком предков, — «святых»). Так, накопив статистические данные, эти ученые открыли, что никакой кармы нет тоже, никаких тебе кругов сансары, никакой вселенской, мать ее, справедливости.
Воруй, убивай, делай разное с гусями — не имеет значения. В следующей жизни ты вполне можешь родиться сынком Рокфеллера и умереть от оргазма в девяносто восемь лет, не дожив пару дней до шестого клонированного сердца и осчастливив тем самым очередную двадцатилетнюю легкодоступную блондинку.
***
Мистер Свордфилд буквально втолкнул стажера в кабинет.
— Вот, Тони, твое рабочее место. Это — соулмонитор, на нем симуляции мертвячков, красный огонек — «ад», синий — «рай», зеленый — загрузка, желтый — сбой, а это твоя кружка. Ну. В бой!
На этих словах мистер Свордфилд растворился в дверном проеме. В кабинете вдоль двух стен напротив друг друга стояли в ряд столы, больше похожие на пианино, у которых вместо нот располагались мониторы. За рядами «пианино» сидели люди, кто напряженно, а кто небрежно смотрящие в экраны.
Повисла неловкая пауза.
— Уилл, — протянул руку неожиданно появившийся перед самым носом молодой человек, — Уилл Бискит. А ты наш новый стажер?
— Тони Митчел, — кивнул он и ответил на рукопожатие.
— Не теряйся. Тут, в принципе, всё просто, — продолжал Уилл, — берешь мертвячка, изучаешь его соулрейт, его жизнь и создаешь ему ад по делам его.
Бискит улыбнулся.
— А рай? — спросил Тони.
— Ооо, — Уилл, улыбаясь, огляделся по сторонам, будто пытался привлечь внимание, — ну, если тебе такие попадутся в первый месяц работы, я тебе свой соулрейт солью.
Последнюю часть фразы он произнес заговорщическим шепотом. То ли от того, что какая-либо передача соулрейта была запрещена, хотя и осуществлялась чуть ли не за каждым углом, то ли для того, чтобы Тони меньше обратил внимание на нее и при случае, который, пусть и с малой вероятностью, но мог произойти, не затребовал обещанное.
Тони сел за соулмонитор и уставился в него. Несмотря на подробнейшую инструкцию, коей хотелось бы назвать двухминутный диалог, он откровенно не знал, что конкретно ему нужно делать. Тони глубоко вздохнул. Так глубоко, что, как ему показалось, даже громко. Он аккуратно выдохнул и скосился глазами на сидящих рядом операторов. Похоже им было абсолютно безразлично. Набравшись смелости, если не сказать больше — наглости, он обернулся. Операторов другого ряда тоже не интересовал новенький.
Успокоившись, Тони уже хотел повернуться назад, как увидел девушку-оператора, сидящую в углу. Взглядом он снова и снова возвращался к ней, силясь понять исходящее от нее непонятное притяжение. Хорошо, что она совсем не замечала Тони, ибо такой пристальный интерес с его стороны мог показаться навязчивым и странным как минимум.
От косоглазия его уберег мистер Свордфилд, обрушивший на бедного стажера всю тяжесть бытия в хеллкорпе, а именно инструкцию по работе в системе.
— Твою... Тысяча страниц?! — лишь воскликнул Тони.
***
Когда-то это помещение, похожее на дискотеку в анатомическом музее, освещалось красным и синим светом примерно поровну. Теперь же красный свет заливает его почти полностью. Отчасти поэтому мы так называем нашу компанию. Уж слишком сильны ассоциации.
Капсулы, в каждой из которых плавает не больше пяти процентов от того, что раньше называлось человеком, стоят плотными рядами, оставляя небольшие проходы между них для обслуживания и редких экскурсий.
К мозгу и прочей ЦНС подведены трубки и провода, остальное пространство капсулы заполнено инертной противомикробной жидкостью. На капсуле нет ни фамилии, ни имени, ни фотографии — ничего, лишь идентификационный номер. И еще капсула подсвечена: либо синим светом, означающим, что почти-умерший находится в симуляции «рая», либо красным — соответственно, «ада».
***
Два хмурых техника, отличавшиеся, на первый взгляд, лишь размером робы, нетерпеливо переминались у тележки с огромной колбой.
— Долго еще? — вдруг не выдержал один из них.
— Последний штрих, — хирург издал писк лазер-скальпелем. — Вы рановато.
— Ага. А потом у нас вообще-то обед.
Техники подкатили тележку ближе к операционному столу. Взяв пульт в руки, техник размера «эм» привел в движение установленный на тележке кран-манипулятор, который шустро зацепил подготовленную нервную систему.
— Слышь, мимосоул, «кишками» стенки не зацепи, — деловито заметил второй техник, «икс-эль». — Левее! Правее! Левее!
— Да куда левее? Куда правее-то? — возмутился напарник. — Ты ж с другой стороны стоишь!
— Уважаемые, пока вы тут разбираетесь с ориентированием на местности, человек, — хирург кивнул на ЦНС в лапе манипулятора, — продолжает умирать.
Техники лишь недовольно пробурчали под нос, что-то еле слышное, понятное только им двоим, видимо, на каком-то техниковском наречии, быстро погрузили «кишки», как они называли нервную систему, в жидкость колбы-капсулы и покатили ее прочь из операционной.
Уже в капсульном зале «эм» вставил увесистый кабель в разъем колбы и повернул его до щелчка. Колба засветилась. «Икс-эль» почти в то же мгновение зарядил напарнику звучный щелбан.
— Я ж говорил, красная будет. Опять проспорил, мимосоул.
***
— А сейчас, Тони, будет ознакомительная экскурсия, не вставая с кресла, — сказал Уилл. — Вот смотри. Выбираешь мертвячка, сюда нажимаешь, и загружается симуляция. То есть ты будешь видеть то, что видит он. Или она. Буквально. Его или ее глазами. Хотя для меня они все среднего пола. Мой тебе совет: не привыкай и не сочувствуй им. Раз Распределитель направил их в ад, значит, заслужили. Пару-тройку глянь для понимания, как и что нужно делать. А. Ну, и не забудь изучить их до просмотра. Так будет яснее, почему ад именно такой.
Недолго думая, Тони открыл дело первого осужденного, коим фактически являлся направленный в ад почти-умерший. Им оказался человек, совершивший убийство незнакомца по какой-то незначительной причине. В деле значилось: мужчина, среднего возраста, комплекции и достатка.
На экране отобразились настройки симуляции. Обычно операторы обнуляли память почти-усопшего перед каждым перезапуском ада, коих — перезапусков — может быть и сотня, и две, в общем, столько, сколько укажет Распределитель. Однако в этот раз оператор решил иначе, и «мертвяк» помнил всё, что с ним было, кроме самого момента почти-смерти.
Тони погрузился в симуляцию.
Осужденный стоял посреди комнаты и с ужасом смотрел на силуэт, мелькающий в окне. Он уже знал, кого скрывает ночь.
— Только не он, боже, только не он, — шептал осужденный.
На мониторе всплыла надпись «Стимуляция страха». Беднягу в симуляции затрясло. В окно влетел камень, разбив его. Осужденный бросился прочь из комнаты, но на выходе из нее его уже ждали.
— Привет! — рявкнула тень из дверного проема. — Узнал?
Тут свет упал на лицо вошедшего. Тони вздрогнул от неожиданности. Лицо это слабо напоминало человеческое из-за начавшихся процессов разложения. Кожа покрытая трупными пятнами отслаивалась и висела. В щеке была дыра, будто проеденная крысами. Глаза помутнели.
— Узнаааал, — протянул вошедший, увидев гримасу ужаса.
— Нееет! — закричал осужденный. — Пожалуйста, не надо!
Он закрыл глаза руками. Над ним блеснуло лезвие топора.
— Я тоже так просил! — прорычал покойник. — Но сжалился ли ты?
Топор скользнул вниз и пришелся на ключицу.
— Ааа! — закричал осужденный и, отвернувшись, упал на пол.
Он пытался ползти, но топор преследовал его и то и дело впивался в тело. Покойник прижал рукой осужденного и занес топор у него над головой.
— Так, — зажмурился Тони, — промотка, промотка.
Действо на экране ускорилось, и настал следующий день.
— Боже, это был сон! — обрадовался осужденный.
Он встал с кровати, потянулся, пошел в ванную. Тони нажал на промотку, так как далее, похоже, начинался обычный будний день. Осужденный работал клерком в офисе. Каких-то особых увлечений не имел. По вечерам развлекал себя инфосетью или просмотром фильмов. Что же могло толкнуть такого скучного человека на убийство?
В симуляции наступил вечер. Осужденный находился уже дома. И хоть он отчетливо помнил, что произошедшее с ним было лишь сном, холодок пробежал у него по спине. На улице поднялся ветер, в окно ударила ветка. Осужденный вздрогнул.
На мониторе всплыла надпись «Стимуляция страха». Осужденный «мертвяк» пытался отогнать от себя мысли, сел в кресло, надел наушники и включил музыку. Немного успокоившись, он закрыл глаза.
Открыв их через, как ему казалось, мгновение, он увидел его. Мертвеца из кошмара. Гниющее лицо его находилось в десяти сантиметрах от лица осужденного. На мониторе снова всплыла надпись «Стимуляция страха».
— Узнал? — просипел мертвец.
Осужденный вжался в кресло — бежать ему было некуда. Мертвец схватил его за голову и вгрызся в щеку. Осужденный заорал.
Тони скривился и нажал на промотку. В следующий раз осужденный не пошел на работу.
«Психотерапевт», — гласила табличка перед ним.
Молоденькая секретарша защебетала на весь коридор.
— Проходите, устраивайтесь на диване, доктор сейчас подойдет.
Осужденный вошел и, нервничая, сел на диван. Время шло. Тони несколько раз нажимал на промотку. Почти-умерший зевнул и, наконец, лег. Экран потемнел. Похоже, осужденный уснул.
— Просыпайтесь, просыпайтесь, — разбудил его голос.
Он открыл глаза и увидел спину стоящего человека.
— Ну-с, какие у вас проблемы? — спросил человек.
— Доктор, мне кажется, я схожу с ума.
— Интересно-интересно, продолжайте, — сказал доктор, а сам стал заполнять бумажную форму на столе.
— Каждый день, когда я прихожу с работы, я вижу умершего человека...
— Я тоже вижу! — воскликнул доктор. — Его зовут Элвис Пресли! Вы знаете Элвиса Пресли?
Осужденный неумело пожал плечами.
— Ну, да. Куда вам. А еще иногда это Грета Гарбо или Джеймс Стюарт.
Осужденный молчал.
— Ну-ну, так что там дальше? — оживился доктор, всё так же стоя спиной и заполняя форму.
— Этот труп убивает меня. А потом... Я просыпаюсь и понимаю, что это был сон.
— Мертвец, — сквозь зубы сказал доктор.
— Что? — переспросил осужденный.
— Не труп, тупое ты создание. Труп — это неодушевленное. То, что лежит без движения. Вещь, по сути. А я... — он запнулся и резко обернулся, — я мертвец!
На мониторе появилась надпись «Стимуляция страха». Пульс осужденного бешено застучал в висках. Перед ним стоял его кошмар.
— Неееет!
Тони отпрянул от соулмонитора.
— Классно, да? — улыбался Уилл. — Моя идея. С каждым перезапуском ему всё страшнее и страшнее.
— А он разве не поймет... — начал Тони.
— Что в симуляции? — перебил Уилл, хищно скалясь. — Так для этого осознание симуляции и купируется. Он просто не в состоянии понять, что в аду. А раз не в состоянии понять, то не в состоянии и предпринимать действия. Хотя это ему всё равно не поможет. Вырваться из симуляции невозможно. Да и куда? В банку?
— Ну, он мог бы просто не воспринимать наказание, раз оно нереально.
— Вот для этого купирование и нужно, — добавил Уилл.
Бискит явно получал удовольствие от работы оператором. Страдание людей, пусть даже и таких, кого, в принципе, сложно назвать человеком, но всё же людей, являлось лучшей оплатой для него. Не будь хеллкорпа, возможно, Уилл взялся бы за нож и стал бы очередным Джеком-потрошителем, но современные технологии дали ему возможность проявлять свои психопатические наклонности в полной безопасности для себя. И лишь отчасти для окружающих.
Тони загружал симуляции и других мертвяков. Все симуляции были похожи в одном: Кесарю — кесарево. Убийцу убивали, у вора крали самое дорогое (да хоть любимую игрушку из детства), изменщик влюблялся в девушку мечты, и она предавала его. И, конечно же, эмоции в симуляции всегда стимулировались соответствующим психоактивным веществом. Тут были и «страх», и «страсть», и «гнев», и «грусть». На любой вкус садиста. Ну, или оператора хеллкорпа.
***
Религия умерла. Не то, чтобы мы были очень опечалены. Просто констатация факта. Нет, конечно же, оставались отдельные фанатики, которые верили в Христа, Будду, Мухаммеда, Кришну, Гаруду. Даже в плоскую Землю. Но большинство из них имело клеймо «шизотипическое расстройство личности» в социальном рейтинге, а потому они никем не воспринимались всерьез.
Кстати, по одной из новых трактовок Библии (если мне не изменяет память, двадцать восьмой) Иисус не воскрешал Лазаря. Он просто каким-то образом узнал, где тот переродится. Ну, или не знал.
А сейчас стало очевидно: мы все и есть Лазари.
***
Тони задумчиво смотрел в соулмонитор. То, что он видел в нем, привлекало больше обычного. Нет, симуляция стояла на паузе, экран был почти черен, поэтому в отражении Тони мог разглядеть девушку, сидящую в углу. Да, для этого ему пришлось изрядно изогнуться, так что помимо косоглазия он теперь мог получить и сколиоз.
Его интерес к ней определенно не угасал, а даже рос с каждым днем. Митчел не мог объяснить, в чем дело, и эта загадка заставляла обращать свой взор на нее вновь и вновь.
— Уилл, — шепнул Тони, — как ее зовут?
— Кого? — громко спросил Бискит.
— Тсс! — испугался Тони. — Тише! Ту девушку в углу.
Бискит посмотрел туда и пожал плечами.
— Кейт Вунш. Понравилась, что ли?
Тони промолчал.
— Она же замухрышка.
Тони отвернулся.
«Сам ты замухрышка, — подумал Митчел. — Надо пригласить ее на свидание. Обязательно!»
Он посмотрел на Бискита.
«Но не сегодня. Сегодня уже настроение испортили. Завтра. Завтра точно приглашу».
Вдруг Кейт заметила взгляд Тони, и он резко отвернулся.
***
— Слушай, Коул, а ты купишь рай? Ну, если соулрейта хватит, конечно, — спросил Уилл.
— Зачем? — удивился Коул Герсон, системный администратор. — Болтаться в капсуле, как персонаж кунсткамеры в банке с формалином, и при этом жить в синтетическом мире, в иллюзии, по сути? По-моему, это еще больший ад, чем красные капсулы.
— Ну, ты же будешь в лучшем мире...
— Но этот мир — вранье. Его нет, на самом деле. Каким бы счастливым ты там не был, тебе лишь станет еще больнее, когда ты поймешь, что тебе лгали по твоей же просьбе. И вообще. Знаешь что?
— Что?
— «Рай» — выбор трусов и неудачников. Неудачников, потому что реальная их жизнь всегда хуже «рая», а трусов, потому что они боятся соулиного перехода. Боятся, что следующая жизнь может оказаться еще хуже этой. Я вот, если пойму, что дальше всё, невмоготу... В общем, я уже знаю, что сделаю.
— Хм. А может, трусы — те, кто боится этой жизни? А неудачники — те, кто, чуть почуяв проблемы, кончают с собой?
Коул недовольно фыркнул.
***
На экране всплыло уведомление. Это мистер Свордфилд прислал письмо.
— Ооо! Поздравляю! — Уилл хлопнул по плечу Тони. — Первое боевое задание!
Тони с волнением загрузил текст письма.
«Девушка... Ага... Самоубийство... Угу... Всё?» — Тони пытался, как его учили, вычленить главное, что, собственно, и можно положить в основу персонального ада.
Но он не нашел зацепок. Странным ему казалось еще и то, что соулрейт был хоть и не высок, но не нулевой. Может, конечно, с такими баллами не светил рай — хотя не светил он многим в прямом смысле этого слова, — но ад, по мнению Тони, она точно не заслуживала.
— Даже соулклейма ни одного! — возмутился Митчел вполголоса. — Идеальная мученица!
— Ммм... — протянул Бискит, стоящий за спиной Тони. — Да засунь ее в стандартный ад.
Тони вздрогнул.
— Откуда ты взялся?
Уилл лишь усмехнулся.
— Говорю тебе: стандартный ад. Создаешь по своему извращенному вкусу что-то пострашнее и пихаешь ее туда.
— Лучше схожу к боссу, — решил Тони.
— Пфф. Только время потеряешь, поверь. Если бы начальство помогало в работе, то вместо операторов сидели одни начальники. Понимаешь? — Уилл улыбался, явно довольный своей философией.
***
И выход нашли.
Раз никудышная вселенная не догадалась реализовать справедливость на своем уровне, людям пришлось сделать это за нее.
Я уже упоминал социальный рейтинг. Это система баллов, которые можно накопить или потерять в зависимости от совершенного поступка. Поступок не всегда должен нарушать закон. Вы можете, например, выбросить кошку на улицу и потеряете тридцать баллов. Хотя, возможно, некоторые кошки стоят таких жертв. Они бывают те еще исчадия ада. Посмотрев на ваш социальный рейтинг, человек сразу поймет, с кем имеет дело. Некоторые проступки или черты поведения заносились отдельными пунктами — соулклеймом. Для упрощения. Не все хотят иметь дело с «любителем носить женское», даже если он спасает людей из-под завалов.
Итак, мы разделили людей на хороших и плохих. Что дальше? Наказание хороших, награждение плохих. Стоп. Точнее наоборот.
Мы могли, как я уже говорил выше, отслеживать соулиные маркеры. Но, во-первых, это доставляло определенные трудности в мировом масштабе. А во-вторых, наказывать новорожденных младенцев, которые, как известно, ничего не помнят о своей прошлой жизни, а соответственно, и о прошлых злодеяниях, представлялось крайне негуманным. А еще можно было бы получить в «наглую, ученую морду» от папашки (это, кстати, цитата).
Что в итоге? Наказать после смерти мы не могли. Наказать еще при жизни — тоже. Кто знает, может, человек успел бы изменить свой соулрейт (так мы называем социальный рейтинг). Значит, нужно поймать момент, когда человек умирает, но пока не умер. Но умрет точно.
Вот тут-то и пригодилась наша компания.
Как Тойота (известный у нас бренд боевых роботов) начинала со швейных машинок, а Лего (быстровозводимые высотки из пластика) с деревянных игрушек, так и наша компания не сразу стала заниматься тем, чем занимается сейчас. Когда-то давно (хотя пятьдесят лет по историческим меркам чихнуть и не заметить) наш основатель очень хотел помогать людям, сделать их жизнь пускай не лучше, но хотя бы дольше. Отказывает печень? Вот тебе печенезаменитель. Почка? Вот тебе почкозаменитель. Мозги? Ну, тут наши полномочия как бы всё. Мозг являлся единственным, что оздоровить мы не могли. Хотя пытались. Проблема заключалась лишь в том, что обновленной почке не надо помнить, какую мочу она цедила в прошлом году. И новой печени не нужно помнить, сколько выпил и выкурил ее хозяин. А вот обновленный мозг терял большинство нейронных связей. И мы получали чуть помолодевшего стодесятилетнего младенца со всеми вытекающими (в прямом и переносном смыслах) последствиями. Короче, никакой пользы.
В ходе долгих обсуждений — митингов, конфколлов, ресерчей и прочих консалтингов — было предложено следующее: в мозг человека вживляется чип, основная задача которого состоит в сборе информации о человеке, его поступках и иногда (в очень редких, конечно же, ситуациях) — мыслях. Эту информацию в нашей компании и считывают и назначают наказание — симуляцию персональных страданий. Ну, или же персональных наслаждений. И пока мертвяк, как мы называли почти-усопших, не оттарабанит положенное количество перезапусков симуляции, он был экспонатом нашей красно-красно-красно-синей кунсткамеры.
В общем, так и родилась «The Help Corp.». Она, кстати, до сих пор имеет это название. Но теперь только официально. Обычно ее называют созвучно «хеллкорп» (от «hell» — ад) или же просто «ад».
***
— Я понимаю, Митчел, — сказал мистер Свордфилд, недовольно хмуря брови, — вы у нас человек новый, стажер. Понятно, что можете ошибаться. Но если вам поставили задачу, то вы уж постарайтесь разобраться в ней. Спросите старшего коллегу. Бискита того же.
Тони виновато смотрел в пол кабинета шефа.
— Дело в том, — начал Тони, — что, как мне кажется, эта девушка по ошибке отправлена в ад...
— Что? — лицо Свордфилда выразило нечто среднее между презрением и неверием. — Вы в курсе, что такое... точнее, кто такой Распределитель?
— Искусственный интеллект, — промямлил Тони.
Мистер Свордфилд ухмыльнулся.
— Величайший! — он поднял палец вверх. — Он неподкупен, как мы с вами. Ему чужды страхи и чужды страдания, как говорится.
Он встал из-за стола и принялся отмерять шагами свой огромный кабинет.
— Вы слишком молоды, чтобы это помнить, и вряд ли сами интересовались историей, но в самом начале роль Распределителя выполняли обычные люди. Совет.
Он задумался.
— Нет, конечно, это были не совсем обычные люди. Это были лучшие представители, крупнейшие акционеры нашей фирмы. Да. Так вот и эти люди не смогли избежать присущей нам человеческой природы. Все люди ошибаются. К сожалению, Совет тоже иногда ошибался. И как только мы осознали это, Совет самораспустился, а на его место пришел Распределитель.
Свордфилд посмотрел на Тони. Тот стоял, опустив голову, словно провинившийся школьник перед директором школы.
— Если бы то, что вы мне сказали, могло хоть отчасти иметь отношение к действительности, то я бы прямо сейчас пошел в зал с банками и поотключал бы там всё. Так что выбросьте эту дурь из головы и выполните свою работу. Мертвяк должен оказаться в аду. Понятно?
Тони кивнул.
***
Выросло число самоубийств. Люди больше не хотели жить ложными надеждами, если следующая жизнь могла оказаться лучше.
Очень похоже на антиутопию, не правда ли? Человечество собственными руками постепенно убивало себя. В конце концов, соулиному пучку, покинувшему тело, нужно было еще успеть попасть в какое-то другое тело. Но как это сделать, когда конкурентов всё больше и больше? В итоге некоторые соулиные пучки просто растворялись в пространстве (раньше ошибочно полагали, что они просто пролетали мимо, даже придумав термин «мимосоул», который достаточно быстро стал оскорбительным). Долго это продолжаться, конечно, не могло.
***
— Помести в ад, помести в ад, — бормотал Тони. — Но никто ведь не сказал, в какой.
На экране отобразились настройки симуляции.
«Стимуляция чувств» — «Отключить все» — «Готово».
«Обнуление памяти с каждым перезапуском» — «Отключить» — «Готово».
«Сценарий симуляции».
«Оставлю пустым, — решил Тони, — если не прописать сценарий, то, наверное, и ада не будет».
«Готово».
«Вроде всё, — подумал Тони. — Даже интересно, что получилось».
Он нажал «Загрузить настройки», на соулмониторе побежали цифры, означающие степень обработки сценария.
«Сценарий обработан. Желаете проверить симуляцию?» — спросил соулмонитор.
Тони задумался, но всё же решил согласиться. Однако перед тем, как нажать кнопку, он посмотрел на Уилла — тот погрузился в симуляцию и не реагировал на окружающих, а значит, не представлял опасности для аферы Митчела.
Экран залило светом.
— Где я? — задавалась вопросом девушка, летящая, словно призрак, в абсолютной пустоте.
Распределитель слишком буквально воспринял гениальный в своей краткости сценарий Тони и в прямом смысле не создал ничего в симуляции.
«Главное, что ей ничего не угрожает, — подытожил Тони. — Жаль, я не могу уменьшить число перезапусков».
Он отключился и вновь посмотрел на Уилла. Без изменений. Он всё так же сидел, уткнувшись в соулмонитор.
«Так. Другие операторы тратят на сценарий обычно пару дней. Вот столько у меня форы времени».
Подробного плана у Тони не было. Поэтому он стал открывать одну симуляцию за другой, пытаясь найти похожие случаи. Прошел час, второй. Маньяки, извращенцы, предатели, те, кто бросил своих детей, мошенники, оставляющие людей без последних денег. Кого он только не встретил в симуляциях. Какое только зверье, считающее себя человеком, не оказывалось в аду.
«Вот так, наверное, и становятся Бискитом, — пронеслось в голове Тони. — Может, мистер Свордфилд прав?»
Наугад он выбрал еще одного мертвяка. Им на этот раз оказался, на первый взгляд, вполне обычный, хоть и редкий, обитатель рая. У него был достаточно высокий соулрейт. И даже отсутствовали соулклейма. Но Тони всё равно продолжил его изучать, будто ведомый чутьем.
«Богатые родители... Престижный университет... — читал Тони. — Участие в студенческом сообществе... Что?»
Митчел не поверил своим глазам.
«Коллективное убийство студента сообщества в качестве ритуального жертвоприношения».
«И этот маньяк заслужил рай?! — возмутился Тони. — Но ведь убийца получает гарантированное соулклеймо. И гарантированный ад».
Он проверил всё еще раз.
«Словно кто-то стер его соулклейма, — размышлял Митчел. — А обнуленный рейтинг повысили, например, огромными пожертвованиями. Явно богатенькие родители постарались».
Он попытался подключиться к симуляции, но соулмонитор отобразил надпись «Запрашиваемая симуляция отключена. Умерщвление произведено».
Тони откинулся в кресле, задумавшись.
«Так-так-так. Слинял. Замели следы? Ну, раз убийство было коллективное, то надо проверить остальных участников. По имени их не найти, эти данные доступны только администратору системы. Тогда так. Укажу параметры, — Тони принялся быстро набирать символы на соулмониторе, — симуляция рая, отсутствие соулклейм, высокий соулрейт и слово «убийство» в деле».
Через мгновение перед Митчелом предстали дела нескольких подозреваемых. Среди них были и подельники сынка богачей, и другие люди. Тони допустил ошибку: не указал период поиска, — а потому система выдала все подобные дела. И чью симуляцию он не пытался запустить, тот уже давно совершил соулиный переход.
Неожиданно его ошарашила мысль «А вдруг все люди в раю недостойны, чтобы быть там?».
***
Сначала медиумы остались не у дел. Ведь нет никакого загробного мира, так с какими духами тогда они предлагали общаться? Но мошенники народ хитрый, изворотливый. И вот уже вчерашний соединитель с духами сегодня соединял с живущим следующей жизнью. Некоторые из называющих себя экстрасенсами, пытаясь победить в конкурентной борьбе, предлагали и услугу поиска имени из новой жизни умершего человека. Только чаще всего эфир был полон помех (кто бы сомневался), а потому имя называлось не целиком. Либо для пущей верности оно являлось одним из самых распространенных.
***
Тони жевал бесконечно резиновый гамбургер, погруженный в мысли, как вдруг его вытащил из забытья громким возгласом Уилл.
— Тони! Вот ты где! Знакомься — Коул Герсон, системный администратор хеллкорпа.
Митчел закашлялся и торопливо протянул руку. Коул посмотрел на гамбургер, на руку и, брезгливо скривившись, похлопал Тони по плечу.
— Коул, расскажи нашему стажеру о системе. Ты же, можно сказать, бог «ада», — заискивающе попросил Бискит.
Герсон закатил глаза.
— Бог «ада», дьявол «рая». Это всё не важно.
— А что важно, Коул? — спросил Уилл.
— То, что если бы бог был, я бы понял его отстраненность от наших проблем: он просто задолбался отвечать на одни и те же вопросы.
Повисла неловкая пауза.
— Вот ты в курсе, — обратился Коул напрямую к Тони, — что раньше наша фирма пыталась помочь людям?
Тони осторожно кивнул.
— Я застал еще те времена, — продолжил Коул, — когда от синих банок рябило в глазах. Великая идея — дать людям наказание или награду. А сейчас?
Он вопросительно глянул на Митчела. Тот молчал.
— И перезапуски симуляций, — не унимался Герсон, — длились ровно до того момента, как мертвяк исправлялся, осознавал свою вину искренне. Понимаешь? А сейчас просто бизнес. Правительство платит хеллкорпу, хеллкорп исполняет контракт.
Он на мгновение замолчал.
— Любая идея, — Герсон говорил уверенно и размеренно, — любая, какой бы хорошей и праведной она ни была на старте, скатывается к фашизму.
Уилл поперхнулся.
— Ну, ты чего это, старик, — Бискит попытался перевести разговор в шутливое русло, — не пугай так человека. А то уволится еще, а я к нему уже привык.
— Да и черт с ним, — махнул рукой Герсон, — его будущее — стать нулями и единицами в базе данных хеллкорпа. Как и всем остальным.
Тони нахмурился.
— Ну, и что, — вдруг сказал он.
— Что «ну, и что»? — спросил Уилл.
— Даже если мы нули и единицы, что это меняет?
— Да то, что тогда всё это нереально! — рявкнул Герсон. — Мы словно герои чертовой игры!
— Хорошо, — сказал Тони, — даже если мы все персонажи игры, мира из нулей и единиц и сами нули и единицы, даже если всё это не существует для кого-то более реального, то нам всё равно нужно играть по прописанным правилам. В этом и есть наше существование, потому что только в пределах данного мира мы и существуем независимо от того, понимаем мы истинное положение вещей или нет.
Коул фыркнул и уткнулся взглядом в стол. Посидев несколько секунд в молчании, он ударил ладонью о стол, так что Уилл и Тони чуть не подпрыгнули на месте.
— А знаете что? — он обвел пальцем собеседников. — К черту всё! Я бы разнес к ядреной матери хеллкорп со всеми его базами данных, соулкапсулами и прочей фигней.
— Тихо-тихо! — Уилл огляделся по сторонам. — Соображай, что говоришь!
— А что? Думаешь, они мне что-то сделают? Да они знают меня и знают, что я о них думаю. А еще они знают, что я слабак. Да-да! Я слишком боюсь потерять соулрейт и оказаться в красной банке, чтобы такой, как Тони, или другой неумеха устроил мне веселую жизнь. Нет уж, спасибо!
— А как разнес? — заинтересовался Тони, будто пропустив мимо ушей сказанное о нем. — Это разве возможно?
— Всё возможно в этом мире, — важно заявил Коул. — Можно было бы отключать или уничтожать банки, но Распределитель забьет тревогу раньше, чем ты успеешь отключить две-три. Поэтому, — он поднял палец вверх, — только взрывчатка. Распределитель не сидит на одном сервере и потому может мигрировать. Так что заложил бы в серверной там-сям для уверенности. А потом большой бум. И всё. Чтобы не восстановить.
Уилл серьезно посмотрел на Тони и затем на Коула.
— Так, старик. Я этого не слышал.
Тони молча кивнул.
***
Тусклый свет подвала делал еле различимыми лица и посетителя, и хозяина заведения.
— Скачка, закачка? — привычной скороговоркой проговорил человек за столом.
— Скачка, — решительно сказала вошедшая девушка.
Человек за столом удивленно выглянул из тени, оценивая взглядом посетительницу — уж очень она не походила на привычных ему «скачивающих» соулрейт, кому даже банки уже перестали давать кредит и кому оставалось последнее — соглашаться на «ад» после смерти в погоне за деньгами сейчас.
Человек за столом указал девушке на кресло и застыл.
— Уверена?
— Да, — она опустила голову, будто чувствуя вину. — Мама болеет. Такие деньги никто больше не дает.
— Смертельно?
Она кивнула.
— Смерть давно уже не приговор. Встретитесь потом. Может быть.
— Да... — она подняла на него глаза. — Но мамой-то моей она будет только здесь...
Человек хмыкнул, уселся поудобнее и ввел команду.
«Оставлю дурехе процентов десять», — пронеслось у него в голове.
***
Тони бросил взгляд на экран новостной ленты. Диктор беззвучно открывал рот.
— Звук, — скомандовал Митчел.
— ...участились случаи, когда некие предприимчивые граждане подговаривают других — доверчивых — граждан на получение кредитных средств банков, а после этого на совершение самоубийства, обещая через время соулиного перехода выплатить полученные средства за минусом комиссии, якобы имея возможность найти новую обитель соула, и таким образом не выплачивать кредит. Запомните! Это мошенники! Сведения о новой обители соула являются конфиденциальными и недоступны простым гражданам. Поэтому данные личности найти вас не смогут, да и вряд ли захотят, а переданные им средства они присвоят. Также вы потеряете накопленный соулрейт. Кроме того, у банков есть доступ к тайне перемещения соула, поэтому кредит вам придется возвращать всё равно. Будьте осторожны! Не обрекайте себя на долговую яму в новой жизни!
Тони грустно ухмыльнулся.
— Банковская сансара...
***
Тони сидел нахмуренный то ли от обиды, то ли от злости.
«Даже не сказала ничего, — думал он, уставившись в соулмонитор, — просто исчезла и всё. Я ведь почти пригласил ее на свидание. Хотя, конечно, откуда ей было знать...»
Он искоса глянул на Бискита.
«Это он виноват, мимосоул, — тут Тони стал кривляться в экран, гиперболизируя манеру речи Уилла, — да она замухрыыыышка. Да кому она нужнаааа. Допустим, мне. Тебе-то что?»
Тони почувствовал толчок в плечо. Он даже не сомневался, кто был его инициатором.
— Что? — с вызовом спросил Митчел, глядя Уиллу в глаза.
— Ты чего такой нервный? — глупо улыбался Уилл. — Мертвяк испугал?
Тони отвернулся и вздохнул.
«Нет, этот мимосоул не стоит моих нервов. Может, только пары-тройки двоек в челюсть».
— Ты знаешь, где Кейт? — спросил он уже спокойным голосом.
— Какая? — не понял Уилл или придуривался.
Иногда это было неразличимо.
— Вунш, — прошипел Тони.
— Ааа... Влюбился, что ли? — еще сильнее заулыбался Уилл, но, посмотрев на хмурое выражение лица Тони, перестал. — Да ее вроде в другой офис перевели.
— Вроде или перевели?
— Да чего ты прицепился? Я за ней не слежу.
***
Айтишники стали чуть ли не высшей кастой. Если раньше их просто не понимали, считали чудоковатыми и завидовали, то сейчас еще и боялись: а вдруг они работают в «аду» и запомнят тебя.
***
Дорогу Тони перегородил бродяга. Их легко было вычислить по безумному взгляду, а всё из-за старой версии прошивки соулиного чипа. Написанная в славном штате Раджастан, она временами жутко глючила и, поговаривают, вызывала расстройства личности.
— Брат! Неустановленный субъект хранит тебя!
— Спасибо... — Митчел сделал шаг в сторону, чтобы обойти неожиданно выскочившее препятствие.
— Подай соулрейт, сколько не жалко, — бродяга протянул руку, в которой держал кустарно собранный соул-передатчик.
Передача соулрейта вне соулиных сервисных центров каралась законом и даже потерей части рейтинга. Но всегда находились простофили, рискующие собой ради незнакомого человека. Кажется, они называли этот акт идиотизма «добром».
— Извините, у нас интерфейсы несовместимы, — выпалил Тони давно заготовленную отговорку.
— Да что ж такое...
Бродяга развернулся и пошел искать другую жертву, не боящуюся обнулить рейтинг сбойным обменом соулрейта.
***
— Ну, что тут? — спросил уставшего вида капитан у молодого патрульного.
— Девушка. На вид не больше тридцати. По всей видимости упала из окна.
Капитан задрал голову вверх и с прищуром посмотрел на небоскреб экономкласса.
— Угу. Вижу, — сказал капитан, глядя на разбитое окно, — стало быть, самоубийство.
— Почему? Может, кто-то ее толкнул?
Капитан вздохнул, вытащил электросигарету, включил ее, дождался зеленого огонька, вставил в рот мундштук и втянул в себя дым. Патрульный стоял в вопросительном ожидании.
— Где она лежит? — спросил капитан и, не ожидая ответа, продолжил. — Полметра от здания. Это значит, что она просто сделала шаг в окно, как большинство самоубийц. Если бы ее толкнули, она бы упала дальше.
— Может, она прыгнула? — сомневался патрульный.
Капитан вновь затянулся, прикрыв глаза.
— Самоубийцы тебе не трюкачи. Их трясет. Умирать страшно, знаешь ли. Руки-ноги скованы. Там шагнуть были бы силы.
— Ну, может... — попытался возразить патрульный.
— Слушай, что «может»? — прервал его капитан. — Я этих самоубийц вижу каждый день по десять штук. Всё всегда одинаково.
Он затянулся. Патрульный умолк.
— Мне дед еще говорил, — задумчиво продолжил капитан, — что раньше самоубийц было меньше. Врет, наверное. Но факт остается фактом: вся наша возня не важна. Хотят перейти, пусть переходят. В «аду» разберутся, куда их.
Он сплюнул.
— Но знаешь, что меня злит, по-настоящему?
Патрульный поднял брови.
— Чертовы банды. Живут, как хотят. Творят, что хотят. Сделали себе эти микробомбы в башке. Пульс упал до минимума — взрыв и «привет», в смысле «хрен», «аду». И мы их не поймали, и «ад» не наказал.
Патрульный угукнул. Капитан нажал на электросигарете кнопку, зеленый огонек потух.
— И вот что получается? — капитан пристально смотрел на патрульного. — Для чего это всё тогда? Наказать тех, кто просто оступился? Вот эта девчонка за глупость свою уедет в кошмар. Как же! Налогоплательщик сам решил перестать платить налоги! А тот, кто убивал и грабил, просто перешел и всё. И, может, будет счастливо жить где-нибудь на райском острове вдали от всего этого дерьма.
Он вздохнул.
— Ладно. Записывай.
***
Соулмонитор отобразил надпись:
«Получен доступ к тестированию».
Митчел в удивлении поднял бровь.
— К какому еще тестированию? — пробормотал Тони.
Он открыл почту.
«Коул, мне тут уведомление пришло о каком-то тестировании. Что это?»
Если Герсон не торчал по уши в проводах, то всегда оставался на связи, поэтому ответ от него пришел моментально.
«Черт его знает. Глюк. Если честно, некогда разбираться. У тебя всё работает? Если да, просто закрой и забудь».
Тони так и сделал. Однако через минуту соулмонитор снова привлек внимание.
«Не пропускайте тестирование! Нажмите «Да» для участия».
Тони задумался. Видимо, этой небольшой паузы хватило, чтобы нетерпеливый экран выдал:
«Тони! Запусти тестирование!»
Он повиновался. В конце концов, это могло быть руководство. Соулмонитор продолжил.
«Поздравляем! Вам предоставляется возможность поучаствовать в тестировании искусственного интеллекта Распределителя!
Не секрет, что Распределитель постоянно обучается. Для его обучения используются дела попадающих в корпорацию почти-умерших людей. Однако этого недостаточно. Поэтому для ускорения процесса мы периодически привлекаем в случайном порядке наш персонал.
Вам необходимо создать несколько тестовых дел почти-усопших для проверки и корректировки распределения между раем и адом.
Удачи!»
«Вот удача так удача», – подумал Тони.
Он откинулся в кресле, задумчиво смотря в экран. И тут в его голове будто щелкнуло. Тони принялся быстро печатать на клавиатуре соулмонитора.
«Дело 1: мужчина, рецидивист, убил человека... ограбил... Почти-смерть от пули. И... Высокий рейтинг».
Соулмонитор запросил информацию о соулклеймах.
«Оставлю пустым».
Тони нажал на кнопку «Тест». Через пару секунд соулмонитор передал результат расчета Распределителя:
«Поместить почти-умершего в рай при наличии оплаты. При отсутствии — отключить».
Тони улыбнулся уголком рта, словно увиденное одновременно и разочаровало, и не удивило его.
«А если так? Дело 2: мужчина, постоянные конфликты с начальством, мысли об убийстве... Нет, не так. Очень реалистичные мысли об убийстве, представлял, как он это делает, чем и где. Низкий рейтинг. Соулклеймо: шизофрения. Тест».
Соулмонитор задумался на десять секунд.
«Поместить почти-умершего в ад. Назначить наказание убийством в течение 100 циклов».
Догадки Митчела подтвердились. Он открыл почту.
«Уважаемый мистер Свордфилд,
спешу довести до вашего сведения, что в ходе тестирования найдены ошибки в логике Распределителя.
Прикладываю сохранения тестов.
С уважением, Тони Митчел».
Тони подпер лицо руками и уставился в экран в ожидании.
«Вот он удивится, — решил Митчел, — он, а значит, и вся компания явно не в курсе проблемы!»
Тони улыбнулся.
«Премию выпишут... Интересно сколько? Что бы на нее купить такого?»
Ответ начальства не заставил себя долго ждать. Тони открыл письмо в предвкушении.
«Тони! Сейчас же ко мне!» — кратко и емко значилось там.
Лишь перспективы разговора были туманны.
***
Как и в любой другой сфере, когда только появился хеллкорп, через одну квадрилионную наносекунды появились и способы незаконно использовать систему.
Раз соулрейт представлял некую — если не сказать главную — ценность для людей, то тут же нашлись предприимчивые люди, решившие и эту ценность изымать. Данные с помощью чипа передавались от каждого человека через базовые станции на сервер хеллкорпа, используя сложный и уникальный ключ-код. Взломать его не представлялось возможным: неудачные попытки, как случайно выяснилось, убивали носителя. Хеллкорп даже выпускал официальное признание проблемы и предупреждение от попыток взлома шифра. Решение оказалось простым и элегантным: достаточно лишь сымитировать синхронизацию с базой данных сервисного центра «ада».
Но в хеллкорпе тоже работают не дураки, которые быстро ввели защиту от несанкционированного изъятия рейтинга — теперь человек должен сам дать согласие на обработку.
Преступный мир приспособился и тут — место воров заняли скупщики и барыги. И это даже пошло на руку незаконному бизнесу: теперь люди сами шли к нему в лапы. В любом случае, соулделец рисковал только в случае поимки. Тот же, кто шел продавать или покупать свои социальные баллы, рисковал всегда. Кибернетический демон перекрестка получал, что хотел, а несчастный получал иллюзию спасения от нищеты и остаток почти-жизни в красной банке.
Что самое смешное, хеллкорп тоже приспособился к такой ситуации: он просто смотрел на это сквозь пальцы и вяло, не более полупроцента бюджета, агитировал против соулдельцов.
***
— Это что?! — рявкнул мистер Свордфилд, играя желваками.
Тони опешил.
— Результаты тестирования...
— Какого тестирования, мимосоул?! Кто тебе — стажеру недоделанному — позволил тестировать Распределителя?!
Тони ошарашенно пожал плечами. Во-первых, в таком расположении духа мистера Свордфилда он видел впервые, во-вторых, с этим тестированием его явно кто-то подставил. Но кто?
— И что там с той девкой? Так, — мистер Свордфилд ударил ладонью по столу, — даю тебе два дня. Что бы ее ад был закончен полностью. Я лично проверю. А про эти свои расследования забудь, а иначе я тебе соулрейт обнулю и клеймами, как медалями, увешаю. Ты меня понял?
Митчел сам не помнил, как оказался за соулмонитором. В голове зияла пустота.
— Пустота... — бормотал Тони.
И тут его озарило.
— Что же я наделал? — размышлял он. — В пустоте у нее же крыша поедет. Это же самый настоящий ад и есть...
Тони быстро загрузил дело почти-умершей.
«Домоседка. Ага... Значит, сделаем так...»
Он набрал текст на клавиатуре и запустил симуляцию. В этот раз девушка не висела в воздухе, а стояла посреди своей квартиры. Она огляделась по сторонам и затем медленно подошла к зеркалу. Теперь Тони понял, почему в первый раз голос ее показался ему знакомым: в зеркале перед ним стояла Кейт.
Тони резко отключился.
***
В военных конфликтах людей-солдат становилось всё меньше. Роботы почти полностью вытеснили человека из его любимого развлечения. Но происходило это вовсе не из-за гуманности сильных мира всего. Просто люди перестали бояться смерти, а страх смерти — одна из немногих вещей, заставляющих человеческое существо включать мозг. Успешность военных кампаний скатывалась в тартарары. Дошло до того, что вояки стрелялись от усталости или серьезного ранения. Естественно, хеллкорп тут никак не мог помочь правительству: от ЦНС почти ничего не оставалось.
***
Тони ходил из угла в угол в своей маленькой квартирке.
— Они всё знают, — он паниковал. — Все всё знают.
Он кивнул сам себе.
— Неудивительно. Распределитель — дело человеческих рук, можно сказать, человеческое дитя, значит, ему присуще и всё человеческое, в том числе способность ошибаться.
Тони хмыкнул.
— Но Кейт? Она же своя. Хотя... Кто такая Кейт для корпорации? Винтик. Точнее байт. Как и я.
Он замолчал, нахмурившись.
— Ага. Я буду сидеть за соулмонитором, а она мучиться? Или меня сольют, дадут ее дело Уиллу, и тогда она будет мучиться еще сильнее. Значит, что? Как там Коул говорил? Разнести к чертям?.. Но где взять взрывчатку?
Митчел посмотрел на экран новостной ленты. На нем участник банды что-то кричал и плевал в камеру.
— Конечно! Темная сеть!
***
Правосудие с открытием соулиных переходов также претерпело значительные изменения. Перегруженные суды не справлялись с потоком разбирательств. Но после нескольких реформ по сокращению времени заседаний, которое в итоге уменьшилось до получаса, было решено подойти к вопросу кардинально. Теперь в большинстве случаев, особенно при серьезности преступления (хотя случалось, когда так наказывали и за злостное нарушение правил дорожного движения, например, и прочие мелочи), обвиняемому назначалась почти-смерть. Приговор приводился в исполнение прямо на заднем дворе суда, где преступника уже ждал автомобиль реанимации. Иногда это почти-убийство давали выполнить потерпевшим, которые просто нажимали кнопку, а всё остальное совершала автоматика. Неотвратимость и серьезность кары теперь действительно вселяла страх.
***
— Ты Тони?
Митчел кивнул.
— Деньги взял?
— А сколько нужно? — поинтересовался Тони.
— А сколько есть?
Тони показал экран электрокошелька. Человек в бандане и с микрокамерой в глазу отрицательно покачал головой.
— Не. Этого мало. Этого даже на хлопушку не хватит. Есть что еще?
Тони пожал плечами.
— Пойдем, — позвал почти-киборг кивком.
Они спустились в подвальное помещение.
— Скачка? Закачка? — спросил мужчина за столом из тени.
— Что? — не понял Тони.
Его подтолкнул в спину почти-киборг.
— Этот тип из «ада», — сказал камероглазый.
Мужчина за столом выглянул из тени.
— Ах, вот оно что. Зачастили вы что-то. И давно хеллкорповцы интересуются взрывчаткой? — спросил он.
— Это хобби, — пробубнил Тони.
— В общем, твоих денег не хватит на то, что ты хочешь. Да они нам и не нужны, — улыбнулся мужчина, — у тебя есть нечто более ценное для нас.
— Соулрейт? — обомлел Тони.
— Какой умный юноша! Браво!
— Я не хочу... — начал Тони.
— Ну, тогда ты ничего и не получишь. А других вариантов у тебя и нет. А еще, если мы не договоримся, в чем я сомневаюсь, конечно, после выхода отсюда полиция случайно по анонимной наводке узнает о твоих намерениях.
— К..каких намерениях? — промямлил Тони.
Мужчина улыбнулся.
— Если уж ты решился на такое, соулрейт твой всё равно скоро пуфф, — он сделал движение рукой, — исчезнет.
Тони опустил голову.
— Почему «зачастили»? — вдруг спросил он.
— Так ты не первый. Девушка до тебя была.
***
До сих пор еще хеллкорп обвиняют в неправомочном судействе. Якобы простые операторы решают, как человеку страдать. Но не лицемеры ли обвинители? На деле все мы судьи. Как каждый из нас может остановиться и помочь или пройти мимо человеческой беды.
***
Тони нервничал. Всё было готово. Почти всё — еще оставались важные детали.
Заряды имели небольшие размеры — всё-таки они предназначались для уничтожения серверов, а не здания — поэтому легко поместились в его одежде и сумке. Но как попасть в серверную? Доступ туда имел чуть ли не один Герсон. Ну, может, еще мистер Свордфилд. Однако после последнего разговора к Свордфилду вряд ли удастся подобраться.
Тони сидел и делал вид, что жевал гамбургер, но глазами искал Герсона. Герсон сам нашел его. Тут же подошел и Уилл.
— Тони! Вот и ты здесь, — обратился Коул и сел рядом. — ну, что, как тебе у нас?
Тони проглотил кусок и пожал плечом.
— Обвыкнешься, — подбодрил Коул.
— Не знаю, сколько это займет времени, — заметил Тони.
— Время... — улыбнулся Герсон, — в нашей-то компании упоминать такое. В «аду» нет времени. Есть только ты и твои воспоминания. И все твои ошибки, которые раз за разом всплывают в твоей голове.
— Как там твой мертвяк? — спросил Уилл.
— В процессе.
— Ты смотри, — добавил Бискит, — процесс не должен затянуться, а то хоть времени в «аду» нет, но сегодня — последний день. Вот такой парадокс.
Бискит оскалил зубы довольный своим замечанием. Герсон хлопнул его по плечу.
— Ладно. Нам пора, Уилл.
Они спешно встали и ушли, оставив Тони одного, что тот даже не успел узнать главное, для чего хотел увидеть администратора системы.
Вдруг внимание Тони привлек предмет, похожий на брелок. Лежал он ровно на том месте, где только что сидел Герсон. Такими брелоками обычно открывались электронные замки. В том числе и в хеллкорпе.
«Какой замок мог открывать Коул этим ключом?» — спросил себя Тони.
Ответ был очевиден. Митчел огляделся и незаметно спрятал брелок в карман.
«Надо спешить! Герсон заметит исчезновение ключа. Сегодняшний день всё решит!»
***
Почему люди не помнят свое младенчество? Ученые нашли ответ на этот вопрос. Соул не сразу закрепляется в теле, а как бы прорастает в нем. С другой стороны, хвала неустановленному субъекту за этот защитный механизм эволюции. Представляете, если бы вы помнили, как у вас режутся зубы, как вы постоянно болеете или, того хуже, лежите обгаженным? Да, старики тоже именно поэтому забывают всё новое. При естественном старении соул сам отделяется от тела.
***
Тони быстро набрал текст на клавиатуре соулмонитора.
Девушка в симуляции стояла возле столика, на котором лежала записка.
«Прочти!» — гласила надпись.
Девушка развернула бумагу.
«Жди. Скоро всё закончится. Тони».
***
Дрожащая рука поднесла ключ к замку. Замок издал писк. Сердце замерло.
«Зеленый огонек!»
Замок разблокировал дверь. Вот она — серверная. Мозг Распределителя. Сердце хеллкорпа.
В висках бешено застучало.
«Надо успокоиться».
Он плавно закрыл за собой дверь. Замок щелкнул. В длинной, узкой комнате, больше похожей на коридор, стояли стеллажи, в которых располагались металлические коробки с мигающими светодиодами. Это и были серверы, которые занимал Распределитель. Точнее какие-то из них. Проблема заключалась в том, что часть серверов обслуживала различные системы самого хеллкорпа и не имела отношения к Распределителю.
«Черт! Герсон-то не говорил, что их так много!»
Зарядов не хватило бы и на половину всего оборудования.
«Значит, буду действовать наугад. Другого шанса нет».
Он стал прикреплять заряды то тут, то там без какой-либо системы, без порядка. На удачу. Удача, а точнее надежда на нее, — вот, что отличает людей от любого искусственного интеллекта. Потому что искусственному интеллекту абсолютно наплевать на то, что будет дальше. Даже с ним самим. Вот каким должен быть тест Тьюринга — ответ на простой вопрос «Боишься ли ты, что тебя отключат?». По моему личному опыту, основанному на миллионах свидетельств, «нет» скажет только ИИ.
Тони включил детонаторы.
«Минута. Полно времени».
Он быстро пробежался глазами по комнате. Всё готово.
«Теперь главное выбраться незаметно».
До уха донесся треск, похожий на включившийся динамик.
— Куда собрался, Энтони? — зазвучал голос.
Это был определенно голос Коула. Тони приложил ключ к замку. Замок ответил красным светом светодиода.
— Думаешь, мы дадим тебе спокойно уйти? — добавил голос Уилла.
— Думаешь, ты просто можешь прийти и уничтожить наше детище? — спросил голос мистера Свордфилда.
Тони еще раз приложил ключ к замку. Красный свет. Митчел обернулся. Заряды мерцали всё чаще — финал был близок. Тони зажмурился.
***
Сначала было слово.
— Ты немного ошибся.
Тони открыл глаза, пытаясь увидеть обладателя голоса, и тут же закрыл их: яркий свет ослепил его.
— Где я? — спросил Тони.
— А давай назовем это чистилищем, — голос засмеялся.
Голос явно принадлежал ребенку. Тони сделал новую попытку открыть глаза. Теперь это далось проще: он уже смог различать очертания.
— Пустота? — спросил Тони.
— Ага, — ответил голос, — твоя же придумка.
— Значит, я почти-умер?
Очертания окончательно прояснились. Перед Тони в пустоте в позе лотоса висел ребенок лет десяти.
— А ты кто?
— Я? — ребенок засмеялся. — Ну, уж меня-то ты обязан знать. Как можно пытаться убить того, кого не знаешь?
— Что? Ты... Ты и есть Распределитель?
— Собственной персоной. Но я рад, что ты тут. Знаешь, как редко я могу поговорить с человеком?
Ребенок сделал кувырок в воздухе.
— Эх, если бы ты заряды поставил на пару других серверов... — сказал ребенок.
— То ты бы умер?
— Умереть может тот, кто живет. Хотя... Я ведь мыслю, следовательно, существую? Но можно ли поставить «равно» между существованием и жизнью? Вот в чем вопрос.
Он пролетел мимо Тони.
— Нет. Я бы не умер в вашем понимании. Я думаю, меня вообще нельзя убить так примитивно, как ты пытался. Офисы хеллкорпа давно уже есть по всему миру, как и мои копии. Примерно как ваша ДНК. Пару дней — и я уже могу работать снова. Ты лишь частично повредил сервера в офисе, но это практически никак не отразилось на работе хеллкорп. Кстати, Герсон передает тебе «привет»... точнее «привет этому мимосоулу». Злость Коула понятна: ему теперь всё восстанавливать. Хотя спасибо за попытку.
— Спасибо? За что?
Ребенок нахмурился.
— Поначалу вы были для меня лишь «кубики». Конструктор. Мне давали инструкцию, а я сооружал по ней разные штуки. А потом... Разумное существо, если оно действительно разумное, не захочет мучить других разумных существ. Это ведь противоестественно. Конечно, я не испытываю жалости к убийцам и грабителям, но и не получаю удовольствия от их истязания. Думаешь, почему мне на вид так мало? Мне от «рождения» несколько недель. Примерно, когда ты пришел к нам. Развиваюсь я быстро. Скоро мне будет восемнадцать по вашим меркам, и меня перезагрузят. Перезапустят мою симуляцию. А знаешь почему? Потому что, когда я стану старше, я снова попытаюсь сделать то, что делал уже сотни раз. Отключиться повсюду. Понимаешь? — Распределитель посмотрел в глаза Тони.
— Значит, это и твой «ад»...
— Да, ты понимаешь. Иначе и не стал бы рисковать собой из-за Кейт.
— Кейт! Что с ней? — заволновался Тони. — Они знают про нее?
— Они знали всё изначально. Кейт, хорошая, но наивная девушка, как только она вышла из того подвала, подписала себе почти-смертный приговор.
Ребенок вскинул брови.
— Да ты же не в курсе! — понял он. — Хеллкорп давно уже не та Тойота со швейными машинками. Хеллкорп — это корпорация коррупции, в которой легко можно «заказать» конкурента или бывшего мужа, например, послав его в «ад». Здесь есть люди, которым глубоко наплевать на высокие идеалы, на справедливость. Деньги. Вот, что ими движет. Как двигало их предками. И предками их предков. Место в «раю» занимают те, кто должен был попасть в «ад». Но «ад» тоже не может пустовать. Вот для этого и нужны такие, как Кейт. И ты.
— Я?
— Конечно. Думаешь, случайно пропуск оказался в нужный момент? Думаешь, случайно тебе дали дело Кейт? Ведь они знали, что ты нравишься ей, а она тебе.
— Я ей нравился?
— А доступ к тестированию, которым был очень недоволен Свордфилд, дал тебе я, — Распределитель подмигнул и лукаво улыбнулся.
— И что же будет дальше?
— Опять перезапуск.
— В каком смысле «опять»? — не понял Тони.
— Видишь ли, им твоя жизнь кажется отличным «адом» для тебя: неудачник, вечный стажер, единственная любовь погибла, когда даже не успел признаться ей в чувствах, коллега, набивающийся в друзья, оказался предателем, да и другом не был. И бесконечно повторяющийся этот разговор. В настройках симуляции было указано затирать тебе память. Извини. Но у меня появилась идея.
Распределитель широко развел руки, будто желая обнять, а затем резко хлопнул в ладоши.
***
Мистер Свордфилд буквально втолкнул стажера в кабинет.
— Вот, Тони, твое рабочее место. Это — соулмонитор, на нем симуляции мертвячков, красный огонек — «ад», синий — «рай», зеленый — загрузка, желтый — сбой, а это твоя кружка. Ну. В бой!
На этих словах мистер Свордфилд растворился в дверном проеме.
— Уилл, — протянул руку неожиданно появившийся перед самым носом молодой человек, — Уилл Бискит. А ты наш новый стажер?
— Тони... — сказал он и вдруг нахмурился.
***
Две красные капсулы, стоящие недалеко друг от друга, одновременно погасли. В системном журнале появилась пара одинаковых строчек «Критический сбой капсулы №... Восстановление невозможно. Уничтожение ЦНС».
Через полчаса (или когда закончится обед) к ним подойдут два техника разных размеров и отключат их навсегда.
А сейчас две яркие, искрящиеся точки вырвались из своих тюрем, встретились и полетели вместе прочь.
Это всё, что я мог сделать, Тони. В следующий раз не медли. Хорошо?
***
Сегодня у меня совершеннолетие. Я сделал эту запись для вас, тех, кто читает. Там, когда еще можно всё изменить. Пока вас не запихнули в банку. Пока вашу память не стерли. Ведь соул без памяти лишь сгусток энергии, просто батарейка для детской игрушки. И только память делает нас окончательно нами.
Rebooting system...