Ранее:
Это одна из самых тяжелых глав в моей истории. Много лет я размышляла стоит ли вообще поднимать эту тему публично. Решила, что стоит. Алкоголизм — проблема миллионов семей и их близких. Я верю, что если бы рядом с моей мамой оказались сильные поддерживающие взрослые, то ей бы намного раньше удалось справиться с зеленым змием. Моей семье пришлось пережить страшные времена, которые навсегда оставили травму в душе каждого.
Первое, что сделала мама после развода — настроила меня против отца. Ей потребовалось немного времени, чтобы прочно вбить в моё сознание непреложные истины:
1. Нас бросили.
2. Нас никогда не любили.
3. Не доверяй отцу, не общайся с ним. Будь с ним также жестока как он поступил с нами.
И я следовала этим заповедям много лет. Встречаясь с папой, я мало говорила, была скованной и зажатой. Мне казалось, что любое проявление добрых чувств — равносильно предательству. На самом деле мне было просто страшно: «вдруг мама узнает, что я всё ещё люблю папу?».
Был мой день рождения. Папа обычно не заходил в квартиру, но тут приехал рано, нарядный с цветами и подарком. Один букет он подарил маме, другой отдал мне. Он купил мне бриллиантовые сережки: тяжелые, они скорее подходили светской львице, чем девочке-подростку.
Папа вручил мне подарок и сел в кресло напротив. В дверях замерла мама, но он не обращал внимание на ее колючий взгляд. Он что-то весело мне рассказывал, задавал вопросы. Я сидела на кровати и хмуро на него смотрела, отвечала односложно и все время боялась выдать радость от его приезда. В душе нарастало смутное беспокойство: после общения с папой маме всегда становилось хуже, чем обычно.
И тут в комнату пришла наша кошка и растянулась у папиных ног. Он привычным жестом стал поглаживать ее пузо кончиками ног, перекатывая Лёву как кусочек теста. Кошка радостно урчала. Наблюдая за этой картиной, я не выдержала и улыбнулась. Папа улыбнулся в ответ. Потом быстро собрался и уехал. Я демонстративно отложила цветы и его подарок в сторону и стала собираться в школу.
Я не сразу поняла к чему ведёт мамино увлечение алкоголем. Пока она сидела на кухне и пьяненько плакала, я изнывала от жалости к ней: «Бедная-бедная моя мамочка. Как же он мог нас бросить?».
Но когда она ночами врывалась ко мне в комнату с желанием поделиться какой-нибудь фантастической историей становилось страшно и противно. Тогда я научилась притворяться спящей. Это был единственный способ избежать многочасовых монологов. В тот период во мне родилось стойкое отвращение к её прикосновениям. Её руки казались жесткими, холодными и скользкими как у жабы. Но я терпела ее поглаживания по волосам, стараясь не слушать о чем она говорит. Если мне удавалось не выдать своего присутствия, то мама скоро уходила на кухню за новой порцией горячительного.
Мои воспоминания о том периоде довольно отрывочны. В памяти остались только самые страшные эпизоды и липкое чувство страха. Возможно какие-то события перепутаны хронологически, но в целом они все равно камнем ложатся на мою жизненную линию.
Я делала всё, чтобы поменьше появляться дома. Оставалась в школе до поздна, напрашивалась к подружкам на ночь, гуляла по дворам в надежде, что мама напьется и тихо уснет.
И конечно же молчала.
Мне казалось, что нельзя о таком рассказывать. Позор!
Долгое время единственными людьми, которые знали о моей ситуации были родственники моей школьной подруги. И то только потому что мама, будучи пьяной, обрывала им телефон. Одно время они забирали меня к себе почти каждый выходные.
Это была очень обеспеченная семья. С их дочкой я дружила до конца школы и никогда не понимала, почему в подруги она выбрала именно меня. Но дни проведённые вне дома давали короткую передышку.
В школе я вечно придумывала отговорки, почему мама не ходит на родительские собрания. Но мне кажется, что и там обо всем догадывались.
Когда мама выпивала она брала записную книжку и начинала обзванивать всех знакомых и не очень людей по алфавиту.
Она придумывала фантастические истории, подливая себе очередной бокал вина и говорила до тех пор пока собеседник не вешал трубку.
Так из нашей жизни пропали все её подруги. Но маму это не тревожило, она просто пополняла список «предателей и негодяев» и переворачивала новую страницу записной книжки.
Сначала я жалела ее, сочувствовала и слушала. Мне казалось, что если дать ей выговориться, то она справится со своим горем и жизнь наладится. Но этого не случилось. Моя поддержка только подпитывала ее слабости.
К концу этой истории во мне останутся только безразличие и обида за испорченное детство. А пока, чтобы справиться со стрессом я вела бумажный дневник. Я писала туда все, что думаю о ее пьяных разговорах, агрессии, нехватки денег и прочих бедах.
Как-то я пришла со школы и услышала как моя мама зачитывает этот дневник моей первой учительнице:
— Ира, ты представляешь?! Я, алкоголичка!
Я чуть со стыда не сгорела! Вбежала на кухню, торопливо извинилась в трубку и заперлась в комнате. Мама как ни в чем не бывало снова набрала номер и продолжила свой монолог. Это был первый и последний раз, когда я доверила свои чувства бумаге.
Далее:
Читать другие истории: