Он не стал известным военным или чиновником, не был художником или ученым. Все это Судьба оставила для его сыновей. А Валериану Сергеевичу Князеву Свыше было предначертано другое – стать Отцом, даже - Патриархом. Именно благодаря ему, единственному внуку Анисима Титовича Князева, мужская линия нашего рода продолжается и по сей день. Вся его зрелая жизнь прошла только в одной непрерывной череде рождения детей, их воспитании, устройстве на учебу и службу, наставлении и помощи, в меру сил своих.
Я уже писал ранее, но повторю: у Валериана Сергеевича и его любимой и единственной Супруги – Анастасии Николаевны, было 17 детей. 10 сыновей и 7 дочерей! Родительские надежда и отрада. И практически все они дожили до совершеннолетия. Из них, Валериан Сергеевич пережил только двоих: Сергея, умершего в 16 лет от водянки и Алексея, скончавшегося в возрасте 23 лет от холеры, свирепствовавшей в Петербурге в 1872 году. Маме повезло меньше, при ней ушло еще 3 сына.
О всех детях этой удивительной пары надо рассказывать отдельно и я это уже начал и буду делать далее. Сейчас же только добавлю, что и это количество детей возможно не полное! Некоторые источники, такие как воспоминание соседей по имению, указывают на то, что дочерей было 8. Ряд исследователей считают, что детей могло быть 22 человека (очевидно, с не выжившими). Однако, пока никаких документальных доказательств этих фактов ни в метрических книгах ни в дворянском деле Князевых не обнаружено. Достоверные сведения есть только о 17 детях.
Но, вернемся к самому Валериану Сергеевичу. О его рождении, и связанных с ним загадками, я писал во второй части статьи про его отца – бригадира Сергея Анисимовича Князева и повторяться считаю скучным для читателей. Напомню только, что родился он 22 марта 1814 года в г. Мценске Орловской губернии. Отец – тульский помещик и отставной бригадир гвардейской кавалерии Сергей Анисимович Князев, мать – дочь орловского помещика и Статского Советника Н.И. Шеншина, Александра Николаевна Князева (ур. Шеншина).
Жил мальчик с родителями и сестрами в родовом имении Князевых – селе Комарево Белевского уезда Тульской губернии (ныне – Арсеньевский район Тульской области). Отец его скончался в октябре 1831 года. Но, в январе 1828 года, когда Валериану было 13 лет, он успел запросить Дворянском собрании документы о причислении сына к роду Князевых, чтобы определить его на учебу или на службу. Судя по тому, что раньше Сергей Анисимович этим вопросом не занимался, до 13 лет Валериан находился на домашнем воспитании, т.к. для гимназии бумаги пришлось бы ранее все равно выправлять. А сейчас, юный Валериан Князев попадает в Москву, воспитанником в Университетский Благородный Пансион.
Буквально пару слов об этом примечательном учебном заведении. Московский Университетский Благородный Пансион был закрытым учебным заведением для мальчиков из знатных дворянских семей при Московском Университете. Существовал с 1778 по март 1830 года, когда его преобразовали в Университетскую гимназию, а чуть позже в Московский дворянский институт. К 1828 году обучение в нем длилось три года. Пансион предоставлял юным дворянам энциклопедическое образование по широкому кругу университетских предметов. К преподаванию в пансионе привлекались лучшие профессора Московского Университета. За 42 года его работы в нем обучались: Лермонтов, Грибоедов, поэт Василий Жуковский, генерал Ермолов, многие будущие декабристы (Каховский, Муравьев, Рылеев, Трубецкой). Вообще, Пансион готовил к военной, статской, придворной и дипломатической службе. С 1818 года воспитанники пансиона получили равное со студентами Университета право производства в офицеры независимо от вакансий (по прошествии 6-месячного срока в низших званиях).
Однако, учился в нем Валериан не очень долго, и в мае 1831 года, наверное по настоянию отца, он поступает на службу юнкером в Ингерманландский гусарский полк, который квартировал в то время на Украине, в Херсонской губернии.
В дворянском деле Князевых есть выписка из послужного списка Валериана Сергеевича о службе в полку. Вот она: «Вступил в Ингерманландский гусарский полк юнкером 21 мая 1831 г. За отличие по службе (пожалован) корнетом 27 марта 1834, находился в образцовом кавалерийском полку с 30 июня 1834 г. по 1 апреля 1836 г. За отличие по службе (пожалован) поручиком 29 марта 1836 г. Был в походе против польских мятежников с 13 июня 1831 г. в преследовании мятежнического отряда под г. Попетежем и прочее. Имеет польский знак отличия (орден «Виртути милитари») 5 степени. Российскую грамоту знает, истории, математическим наукам, географии, рисованию, законоведению, ситуации обучался, языки французский и английский знает, штрафных и под судом не бывал. Подписано 3 июня 1837 г. Командир Журавль». Выписка всего на полстранички, но информации дает очень много.
Итак, молодой юнкер Князев попал в полк перед самой отправкой ингерманландских гусар на подавление Польского восстания 1830-1831 г.г. Мятеж против России вспыхнул в Варшаве 17 ноября 1830 года. Из-за нерешительности брата Николая I, Польского наместника Великого князя Константина Павловича, восстание, которое легко можно было подавить в самом начале, быстро разрасталось и вскоре охватило Польшу и польскую часть Литвы и Белоруссии. Возникла необходимость образовать особую резервную армию, в состав ее вошел и Ингерманландский гусарский полк, который форсированным маршем направился к Вильне, куда прибыл 8 июня 1831 года и вскоре уже участвовал в разгроме мятежников. В частности, преследуя вооруженные отряды Дембинского и генерала Гелгуда, ингерманландцы в течение 16 дней преодолели более семисот верст – в полковой летописи это названо «утомительным подвигом». Именно за этот рейд юнкер В.С. Князев, всего через месяц после поступления на службу получил орден «Виртути милитари» 5 степени. Интересно, что орден этот изначально был польским, но после разгрома восстания, был причислен Императором к российским и выдавался только один раз - за разгром Польского восстания, как бы в издевку над побежденными поляками. Причем его получили все русские военные, которые участвовали в боевых действиях, а это более 105 тысяч человек, из них 5-ю степень, низшую, вручили почти 100 тысячам.
После участия в подавлении польского восстания 1830-1831 годов, Ингерманландскому полку 4-й гусарской кавалерийской дивизии местом дислокации была определена территория будущей Ивановской области. Штаб обосновался в Гавриловом Посаде, а отдельные эскадроны полка были распределены в крупные села. Пока просто запомните, что полк стоял на границе нынешних Ивановской и Владимирской областей. Для чего – поймете позже.
Время шло. Юнкер Князев в 1834 году стал корнетом, на два года был откомандирован, как сейчас сказали «бы на стажировку», в образцовый полк своей кавалерийской дивизии, и вернулся оттуда в апреле 1836 года уже поручиком. Судя по всему, офицерская карьера у 22-х летнего офицера складывалась очень удачно. Но почему, вдруг, через год, в июне 1837 года, он подал прошение об отставке? А потому, что молодой гусар решил жениться!
Вот как история этой любви описывается некоторыми тульскими соседями Валериана Сергеевича.
Его будущая жена, Анастасия Николаевна Куроедова, родилась в 1815 году в семье Николая Алексеевича Куроедова (1771 - 1830), уволенного из армии майора, отслужившего в Старооскольском пехотном полку и отличившегося в боях во время войн с Наполеоном и Османской Турцией. Николай был сыном отставного бригадира Алексея Михайловича Куроедова - владимирского дворянина, остаток своих дней прожившего в своем владимирском имении в селе Крапивье неподалеку от Юрьев-Польского и Суздаля, в дальнем углу Владимирской губернии, внимание!, на границе с нынешней Ивановской областью в 20 верстах от Гаврилова Посада! Отец хотел, чтобы Николай и его старший брат Александр стали моряками. У Александра получилось, у Николая – нет. Причина банальная – молодой человек не переносил качку. Но пехотным офицером он стал весьма успешным. Выйдя в отставку, Николай унаследовал имение от отца имение Кочнево в Шуйском уезде, верстах в 10 от города Шуя, поселился в нем, занимался общественной деятельностью, с 1818 по 1829 годы избирался депутатом Владимирского губернского дворянского собрания. Он скончался в 1830 году. Чудом сохранилась часть надгробной плиты Николая Алексеевича на кладбище при сельской церкви Покрова пресвятой Богородице в Кочнево, в строительстве которой Куроедов принимал самое живое участие. Известно также содержание эпитафии, которое было на надгробии.
Жена его, мать Анастасии, Пасковья Васильевна, намного пережила мужа (в 1857 году она была поручительницей на бракосочетании в Москве у своего сына Василия Николаевича Куроедова).
История любви молодого гусара-поручика Валериана Князева и Анастасии Куроедовой в семье окружена романтическим ореолом. Как описывала в своих воспоминаниях, основанных на рассказах самой Анастасии Николаевны, одна из соседок Князевых - Клинген, Валериан Сергеевич увидел Анастасию в церкви, влюбился, а когда девушка ответила взаимностью увез ее из монастыря от тетки-настоятельницы, где она жила после смерти отца, и они поженились. История эта ничем кроме мемуаров на подтверждается и выглядит как увоз без благословления, что несколько странно по целому ряду причин. Во-первых, послушницу из монастыря вряд-ли отпускали, а гусара точно не пустили бы в монастырь к девицам. Во-вторых, Анастасия не нуждалась в благословении тетки, так как не была круглой сиротой и благословить ее должна была ее мать - Прасковья Васильевна Куроедова. И она свое благословение конечно же дала. Жених молод, красив, из достаточно именитых дворянских родов, сын бригадира, семья имеет несколько вотчин. Что еще может желать мать для дочери взамен пожизненного затворничества в монастыре? Косвенно, о том, что мать с дочерью были близки и жили в согласии, говорит тот факт, что уже, менее чем через год, после брака дочери, совершенного в 1837 году, в мае 1838 года, Прасковья Васильевна была восприемницей князевского первенца - дочери Александры. Сомнительно, что так поступила бы мать опозоренная тайным бегством дочери. В-третьих, Анастасия Николаевна была крайне набожной и богобоязненной женщиной, о чем говорят абсолютно все, и на такой поступок, думаю, не решилась бы.
Вот как описывает ее Н.Б. Гюне в своих мемуарах: "...Настасья Николаевна… в доме висела изумительная акварель Соколова. Она невеста.... Огромные сияющие голубые глаза, локоны вдоль щек, осиная талия и прелестные нежные руки. Говорят, она была крохотная, как Дюймовочка, и с трудом дотягивалась поцеловать своих богатырей-сынов..".
Ее доброта входила в пословицу. Когда сыновья и дочери выросли и привозили ей подарки, через день их уже не было. Она их раздаривала другим, оправдываясь тем, что у нее все есть. Религиозна она была необычайно. Но была она, эта религия, составлена из двух единственно неоспоримых качеств: добра и служения людям. Ее обожали все. Дети, внуки и правнуки, соседи, прислуга, крестьяне. Почитали святой. Мама говорила, когда она входила в комнату, казалось, что становится светлее."
К этому периоду жизни относятся и два портрета самого В.С. Князева, которые описывает в всоих мемуарах его праправнучка Н.Б.Гюне, видевшая их в родовой усадьбе Комарево в 1920-е годы. Вот цитата: "Хорошо помню его портрет в гусарской форме. Держит под уздцы коня. Вид боевой и веселый...
… Другой его портрет, более поздней поры, являл лицо умного и волевого человека, с мягким темным галстуком и воротничком, подпиравшим щеки. В это время он вышел в отставку и, женившись, с головой ушел в сельское хозяйство..."
Получив чин отставного штабс-ротмистра, В.С. Князев с молодой женой поселился в Комарево. Там они прожили вместе 37 лет, практически безвыездно, в любви и уважении друг к другу!
В течение 20 лет, с 1838 по 1858 год, почти ежегодно, Анастасия Николаевна одаривала любимого мужа сыном или дочерью. И здесь у меня, честно говоря, просто по-человечески, возникают сомнения в информации о 22 детях, как утверждают некоторые исследователи. Ну 18-й (никому из моих родственников не известный ребенок), еще как-то возможен, но еще четверо – никак!
Жизнь такой большой семьи, вряд ли кто решиться назвать легкой. Имения может и могли прокормить, но определить сыновей на учебу или на службу, выдать замуж дочерей, и многое другое – все это требовало немалых средств. Я не сомневаюсь, что пристроить пятерых в престижный Императорский Александровский лицей, да еще на казенный счет, помог Дмитрий Богданович Броневский, бывший его директором до 1853 года (сын Б.М. Броневского, соседа и друга Сергея Анисимовича Князева). Все они, кроме одного, самого талантливого, но рано умершего Алексея, выучившись в лицее на юристов, вышли в статские генералы, а один, даже, - в Полтавские губернаторы! Двое сыновей удалось определить в военную и морскую службы, и один стал Комаревским помещиком после отца, а второй - полным адмиралом и начальником Главного Морского Штаба Морского министерства. 4 дочери вышли замуж за представителей известных дворянских фамилий (кн. Голицыны, Орда, Бурмины, Зиловы), а три – так и остались в девах и жили при родителях. Уверенно можно сказать одно, все что можно было сделать, для своих детей Валериан Сергеевич Князев сделал. Низкий ему поклон!
Его любимая супруга человеком была не обыкновенным! Воспоминания Н.Б. Гюне, частью были записаны со слов ее многочисленных бабушек и дедушек - детей Анастасии Николаевны. Вот, что она пишет: "...Ее доброта входила в пословицу. Когда сыновья и дочери выросли и привозили ей подарки, через день их уже не было. Она их раздаривала другим, оправдываясь тем, что у нее все есть. Религиозна она была необычайно. Но была она, эта религия, составлена из двух единственно неоспоримых качеств: добра и служения людям. Ее обожали все. Дети, внуки и правнуки, соседи, прислуга, крестьяне. Почитали святой. Мама (прим. автора: внучка А.Н. Князевой, Елизавета Михайловна Князева) говорила, когда она входила в комнату, казалось, что становится светлее."
В завершении, пара зарисовок, приоткрывающих характер Валериана Сергеевича. Они собраны из воспоминаний его современников, соседей по имению.
Первое. Человек он был добрый, очень набожный. Но характер имел вспыльчивый. Дети, особенно сыновья его очень любили, но побаивались. В семье, в качестве меры воспитания послушания для мальчиков практиковались субботние порки. По отечески, беззлобно, но все же...
Второе. Имея слишком сильное понятие о чести дворянства, был ярым противником отмены крепостного права, не считая крестьян равными себе в правах. И был категорически против воли для крестьян, логично полагая, что потеря крепостных сулит его, и так не богатой, семье большие убытки.
Валериан Сергеевич Князев скончался от остановки дыхания 5 февраля 1874 года в своем имении Комарево, не дожив 1,5 месяца до своего 60-летия. Похоронен был 9 февраля на кладбище при Комаревской Троицкой церкви. Вот метрическая запись о его смерти:
Через 33 года, 30 ноября 1907 года, рядом с ним была похоронена его верная жена и спутница Анастасия Николаевна Князева. Могила их до наших дней не сохранилась.