Лист осенний дрожит на ветру. Я даже слышу его тихое дзин-дзин. Ветер играет с ним, дразнит, дергает, пытается сорвать с ветки, но листок – настоящий самурай: держится крепко.
Я сижу у окна, которое, конечно, закрыто. Наблюдаю и думаю о том, как быстро прошло лето. Позади яркие теплые закаты, вечерние душевные беседы, яблочное варенье и варенье из сладких малиновых ягод. Дача закрывается на зимний период, остаются лишь воспоминания, бережно хранимые в памяти сердца...
Я люблю время, когда наша дача начинает жить. Сначала, как только весна едва обозначит себя тихой капелью, мы начинаем вести длинные разговоры за чашкой горячего чая, разговоры о том, что нужно подкрасить в этом году, какие саженцы привезти из питомника... Надо сказать, что мы не отчаянные любители-огородники. Наша дача – это особое место, я бы сказала, волшебное, место некой силы, которая заряжает нас, помогает нам жить. Например, когда весна уже в самом разгаре, у нас цветут яблони, посаженные ещё моей мамой, моей чудесной дорогой мамочкой. И во время яблоневого снегопада я чувствую, как мама обнимает меня. В такие минуты мне хочется плакать. Украдкой я вытираю слёзы, чтобы не видел муж и взрослые дети.
Дача... Я вспоминаю жаркий июнь. Наконец мы собрались все вместе нашей большой дружной семьёй. Даже дочка смогла прилететь из далекого зарубежья! Пахнет клубничным вареньем, гремят банки, закипает в чайнике вода – это на кухне мы, женщины трех поколений, внучка самый главный помощник, – готовимся ещё к такой далекой зиме. Наши мужчины, раздетые по пояс, загорелые и сильные, работают в саду. Сын смеется, не ожидал, что его, пропитанного насквозь городской жизнью, так захватит дачная жизнь. Дорогой мой сын, ты ещё сделаешь много открытий, скажу я тебе по секрету. Вечером мы сидим на веранде, пьем ароматный чай, разговариваем о жизни. И я вижу, какая взрослая стала дочь, красивая женщина, умная и интересная. Слушаю о том, какие хорошие у неё ученики где-то в провинции Шанси, и думаю о том, как я её люблю, как желаю ей всем сердцем добра и счастья, всего самого-самого... Так редко она бывает дома. Так сильно я её люблю... На часах почти полночь. Но у нас белые ночи. И тепло. Очень тепло. Хочется говорить до утра...
Дача... Объятая сейчас мелким осенним дождём, она как будто грустит. И я грущу вместе с ней. В печи, тихо потрескивая, горит огонь, он ярко-жёлтый, как тот лист, который стойко держится на ветру. Придет время, и сорвется он, умчится, гонимый ветром, наступят зимние холода, запорошит снегом тропинку к дому... Холодно. Но перестанем горевать, милая дача, прервем наши минорные вздохи. Мы же знаем, что на засыпанных снегом дорожках на исходе марта, а может, в самом его начале, зачернеют первые проталины, так начнётся новая дачная жизнь.. .