Лена в слезах выскочила из комнаты, а потом донесся хлопок входной двери.
- Спасибо, мама! – зло бросил Костя и побежал следом.
Любовь Михайловна перевела дух, и с легкой ухмылкой потянулась к вазочке за пирожным. Среди ненавистных корзиночек она усмотрела последнее заварное с взбитыми сливками, а раз она осталось единственной леди за столом, то и претендентов на него больше не было.
- Какая прелесть! - проговорила она, пережевывая кусочек, - Вот с творогом – это не то, а с масленым кремом, несколько тяжеловато. Вот взбитые сливки отлично вписались, правда, Антоша.
Она повернула голову к супругу и поперхнулась. Оказывается, он все это время молча смотрел на нее с осуждением во взгляде.
- Что? – спросила она с вызовом, - Тебе все равно сладкое нельзя!
- И кто тебе это сказал? – спросил Антон Павлович.
- А мне не надо это говорить, я сама знаю. У тебя уже возраст, с суставами проблемы. А еще лишний вес и больное сердце! – уверенно проговорила она.
- Из всего этого, у меня только возраст, - сказал Антон Павлович, - При этом такой же, как и у тебя. Я всего на два месяца старше.
- Ну вот! – сказала она, запихивая остатки эклера в рот, - Тем более, все равно уже нету!
- Конечно, нету! – съязвил Антон Павлович, - Ты и Лену обидела, чтобы с ней эклер не делить?
Любовь Михайловна опять поперхнулась и изобразила активное откашливание, чтобы проигнорировать вопрос, ну, или оставить без ответа. Но Антон Павлович похлопал ее по спине и требовательно произнес:
- И?
- Господи! – возмутилась Любовь Михайловна, - Ну, причем тут пирожные? Ты что не видишь, как она портит жизнь нашему сыну?
- В каком, интересно мне знать, месте она ему портит жизнь? – спросил Антон Павлович, - Я что-то не заметил ни единого разочка, чтобы он был недоволен своей молодой женой.
- Ну, мне же лучше знать! Я мать! Я сердцем вижу!
Далеко Лена не убежала. Да и бежать было некуда, потому что находились они в загородном коттедже в закрытом дачном поселке. Из поселка, конечно, можно было выйти. Но автобусы сюда не ходили. А до трассы, где курсировали маршрутки, семь километров пешим ходом – развлечение еще то.
Нашел Костя свою молодую жену тихо плачущей в беседке. Подсел рядом и сразу, обняв, притянул к себе. Что-то у нее спрашивать не было никакой нужды, ибо он сам присутствовал при произошедшем скандале.
Костя пытался сгладить разворачивающуюся трагедию, но его не слушали и не слышали, даже тогда, когда он перешел на крик.
На пике скандала у него в голове возник совершенно посторонний вопрос:
«Что это за аномалия такая, что женский голос превосходит по восприятию мужской? Даже если он громче, все равно теряется в фоне женских, даже ощутимо более тихих и слабых голосов!»
Лена уже не плакала. Прижалась к Косте и только изредка всхлипывала.
- Костик, за что она со мной так? – спросила, наконец, она, - Я же ничего ей плохого не сделала. Вообще ничего!
- Да, - тихо проговорил Костя, - Про яблоко раздора я слышал, а вот про сахар раздора, как-то не доводилось.
- Куда это ты, Леночка, столько сахара набухала? – ужаснувшись, спросила Любовь Михайловна, - Костику? Побойся бога, деточка! Он такой сладкий чай не пьет!
- Всего три ложечки, - опешила Лена, - Он всегда так пьет.
- Да, мама, я пью чай с тремя ложечками сахара! – сказал Костя, но услышан не был.
- Вот так новость! – Любовь Михайловна изобразила удивление, - И с каких это пор?
- Мама, - пытался встрять Костя, - С детства я так пью!
- Он мне сразу сказал, что чай пьет сладкий, а кофе вообще без сахара, - начала оправдываться Лена.
- Врать только мне не надо! – повысила голос Любовь Михайловна, - Не было такого! А если и было, ты, как умная жена, должна понимать, что сахар – это белый яд! Надо сокращать нормы потребления! Или ты специально его сахаром выкармливаешь? Чтобы у него что, диабет развился? Чтобы он инвалидом стал? Чтобы он умер?
- Что вы! Нет! Я люблю Костю! Я бы никогда ему не навредила! – ошарашено говорила Лена, а в глазах уже стояли слезы.
- О-о! – заголосила Любовь Михайловна, - Бедный мой сыночек! Это вертихвостка хочет загнать тебя в могилу!
- Мама, перестань! – прокричал Костя.
- Как же я без тебя одна тут останусь? Я же сразу умру!
- Люба! – подал голос Антон Павлович.
- За какие грехи такое наказание? – продолжала арию Любовь Михайловна, - Ладно я, старая женщина, но сыночек мой еще и не пожил! В расцвете лет сгубит его эта змея подколодная!
- Глупость какая-то с этим сахаром получилась, - чуть усмехнувшись, сказал Костя.
- С сахаром? – Лена повернула к нему лицо, - Если бы только с сахаром!
- Я чего-то не знаю? – спросил Костя.
- Ты очень многого не знаешь, - сказала Лена, - Я просто говорить не хотела.
- Думаю, нужно рассказать, - проговорил Костя, - Мне такие сцены не нравятся. А еще больше мне не нравится, когда моя жена плачет. Будем это изживать!
- Костя, но это же твоя мама, - ответила Лена, - А так получается, что я тебя против нее настраиваю.
- Я не глупенький мальчик, которого можно настроить, взрослый уже, образованный. Но, чтобы понять, с чем предстоит бороться, мне надо знать факты. А там уже сам разберусь, кто прав, кто виноват, и что делать дальше.
- Вот за это я тебя и люблю, что ты обстоятельный! – сказала она, прижимаясь к мужу сильнее.
- Рассказывай! – шепотом попросил Костя.
Пока Костя с Антоном Павловичем на заднем дворе жарили шашлыки, Лена занялась разбором вещей. Приехали они на месяц, на время отпусков, потому и вещей было много.
Как только Костя скрылся с глаз, появилась Любовь Михайловна:
- Леночка, - медово проговорила она, - Давай я тебе помогу!
- Что вы? Не надо! Спасибо! – с улыбкой ответила Лена, - Я сейчас сама все разложу и помогу вам на кухне.
- А мне не сложно, - сказала Любовь Михайловна и начала вытаскивать из сумки вещи.
Только до шкафа она их не доносила, а кидала на кровать.
- А что это вы делаете? – спросила Лена.
- Так стирку собираю, - как ни в чем не бывало, проговорила она.
- Зачем в стирку? – опешила Лена, - Тут все вещи чистые.
- Что ты, что ты! – воскликнула она, сгребая все в охапку, - Мне не сложно!
- Любовь Михайловна, тут на самом деле только чистые вещи! – Лена преградила ей дорогу, - Можно я разложу их по местам?
- Прямо так и в шкаф? – спросила она, сваливая вещи обратно на кровать.
- Ну, да, - Лена растерялась, - А куда же их еще?
- Так, а погладить? Они же из сумки мятые все! – сказала Любовь Михайловна.
Лена хотела сказать, что в сумку она складывала вещи выглаженными, такими бы и достала, если бы тут одна особа их своими ручками не измяла, пока «стирку собирала», но промолчала. Подавила вспышку гнева и произнесла:
- Я буду гладить по мере надобности, чтобы они не измялись, пока в шкафу лежат.
Она еще хотела добавить, что они и в шкафу изомнутся, потому что кто-то там будет лазить, а в этом Лена уже не сомневалась, но, опять же, решила промолчать.
- Глупости, какие! – хищно улыбнулась Любовь Михайловна, - Я сейчас поглажу!
- А после того, как она прожгла две футболки и спортивные штаны, - рассказывала Лена Косте, - Она меня выругала, что я ее не предупредила, что надо было температуру ставить ниже и использовать деликатный режим. Откуда я знаю, какие режимы в ее утюге?
- Действительно, - проговорил Костя с улыбкой, - Интереса ради, скажу, что мама никогда не была фанатом глажки. А если и гладила, то с таким выражением на лице, что мы с отцом это дело освоили в совершенстве.
- И чего она тогда за утюг хватается? – спросила Лена.
- Какая-то муха ее, видимо, укусила, - отшутился Костя, - А остальные вещи она нормально погладила?
- Ага, два раза! – сказала Лена, - Когда вторую футболку стянуло под утюгом, она его выключила и только ругала меня, так что остальные вещи в сохранности.
- Слава богу! – облегченно выдохнул Костя.
- А потом я пошла на кухню. Чтобы ей помочь приготовить ужин, так она меня на кухню не пустила. Сказала, что ей таких помощников не надо. А я потом через окно посмотрела, так она дверь стулом подперла, чтобы я не вошла!
- Смешно, - невесело проговорил Костя, - А передо мной она разыграла сценку, что ты ленивая бездельница, обещала ей помочь с готовкой, но так и не явилась. Даже предположила, что ты, скорее всего, где-то валяешься с телефоном.
- Зараз-за! – с чувством произнесла Лена, но сразу же спохватилась, - Костя, прости, что я так о твоей маме, просто другого слова на ум не пришло.
- Так-то я понимаю, но это хорошо, что ты сразу извинилась.
- Люба, - отодвигая чашку, обратился к жене Антон Павлович, - А чего ты к девочке цепляешься?
- Я? – удивилась Любовь Михайловна, - И в мыслях такого не было! Как ты мог обо мне такое подумать? Я нормальная свекровь. Добрая и хорошая!
- Ага, а сейчас, когда ты Лену обижала, это было по-доброму, по-хорошему?
- Ну, не получилось, - лукавя, проговорила она, пряча довольную улыбку.
- Ты хочешь их рассорить и развести? – в лоб спросил Антон Павлович.
- А если она ему не подходит? – вопросом ответила Любовь Михайловна.
- Одно то, что он ушел за ней, а не остался тут с тобой, доказывает то, что он своим выбором доволен, - строго проговорил Антон Павлович.
- Вернется, никуда не денется, - отмахнулась Любовь Михайловна.
- Конечно, вернется, - согласился Антон Павлович, - Только с Леной он вернется, а не один.
- Это мы еще посмотрим, - заявила Любовь Михайловна.
- Люба, а ты не замечаешь некоторого сходства? – хитро спросил Антон Павлович.
- Кого с чем? – спросила Любовь Михайловна.
- Ситуации, - пояснил Антон Павлович, - Моя мама когда-то тоже выступала против тебя в качестве моей жены. Даже когда Костик появился, она все равно была против тебя.
- О! Вспомнил! – Любовь Михайловна выпрямилась на стуле и вперила в мужа злобный взгляд, - Мать твоя меня поедом ела! Жизни мне не давала! Все учить пыталась, как макароны варить, картошку жарить, пыль вытирать и простыни гладить. Будто я этого не умела! Все приговаривала, что Антошеньке надо так, как он привык. А иначе он будет недоволен! Карга старая!
- Пусть так, только из всей ее науки ты усвоила, как невестку доводить. Вот Лену ты сейчас доводишь точно так же!
- И что? – Любовь Михайловна пошла в атаку, - Может это закон природы, когда свекровь доводит невестку? А та, когда сама свекровью становится, перенимает эстафету.
- И где сейчас твоя свекровь? – поинтересовался Антон Павлович.
- В Калуге, - ответила Любовь Михайловна, - Где ей еще быть?
- Вот именно! – сказал Антон Павлович, подняв указательный палец вверх, - А как часто мы к ней в гости ездим?
- Слава богу, не часто, - покачав головой, ответила Любовь Михайловна.
- Связи не улавливаешь? – прищурившись, спросил Антон Павлович.
- Это – другое! – вскрикнула она.
- Нет, моя дорогая, та же самая история, - грустно проговорил Антон Павлович, - Отвадишь сына от дома, имей в виду, я с ним уйду!
- Антоша, ну, что ты такое говоришь? – встрепенулась Любовь Михайловна, - Я же научить хочу, помочь, подсказать!
- А тебя об этом кто-нибудь просил? Себя вспомни, как ты злилась, когда моя мама тебя научить пыталась? Вот Лене сейчас точно так же. Вот, если она тебя спросит, или попросит, тогда и включай свой жизненный опыт и делись им, по полной программе. А пока тебя не просят – не лезь!
Такая отповедь заставила Любовь Михайловну не просто задуматься, а чуть ли не все мировоззрение перелопатить. Понятно, что параллели она видела, и поведение ее укладывалось в классическую модель мерзкой свекрови. И итог был Антоном Павловичем расписан в красках, что сын с невесткой отстранятся от нее, чтобы не провоцировать скандалов и нервотрепок.
- Антон, я не уверена, что у меня сразу получится, стать хорошей свекровью, но я обещаю, что буду стараться, - искренне проговорила она.
- Есть повод начать уже сейчас, - сказал Антон Павлович и кивнул куда-то ей за спину.
Там стояли Костя и Лена. А судя по их лицам, стояли он там давно и прекрасно слышали концовку диалога.
- Ах! – хотела схватиться за сердце Любовь Михайловна, но остановила движение на полдороги.
- Я прошу прощения за свое поведение, - начал подсказывать Антон Павлович.
- Я прошу прощение за свое поведение, - повторяла Любовь Михайловна, - И особенно прошу прощения за то, когда не смогу сдержаться в будущем!
- Вот и ладно, - сказал Костя с улыбкой, обнимая Лену, - А теперь давайте есть пирожные корзинки, все равно эклеров больше не осталось.
- Так я завтра схожу в магазин и куплю еще, мне они тоже очень понравились, - сказала, Лена присаживаясь к столу.
- Только, - начала говорить Любовь Михайловна, но получив тычок под столом от мужа, а она собиралась сказать: «Только не много, потому что сладкое очень вредно!», сменила пластинку, - Только побольше, а то очень уж они вкусные!
---
Автор рассказа: Виталий Захаренко
