Завтра, 19.09.2023 года – девять дней со дня смерти одного из авторов канала Bond Voyage Алексея Отвагина. Он пришёл к нам недавно и при жизни успел опубликовать всего один рассказ – «Письмо начинающего скалолаза…» (это здесь: https://dzen.ru/a/ZLn-Zp19Vkd30zZc ). В память об Алексее его друг – Сергей И. – предложил опубликовать его повесть…
(публикуется с некоторыми сокращениями)
…«Беловодье – никем не заселенная, вольная земля»…
(По В.И.Далю).
С детства я мечтал о Севере. Под влиянием книг и рассказов отца в моих школьных тетрадях появлялись рисунки парусников на фоне далеких гор, карты сказочных островов. Я искренне верил в Землю Санникова и считал, что взрослым просто некогда искать ее, но я, когда вырасту, обязательно найду. В третьем классе, наткнувшись в журнале на чертеж швертбота, я зажег своими рассказами друзей, и мы проводили целые дни напролет в поисках фанеры. Когда большинство деталей было грубо выпилено, родители, от греха подальше, ночью все отнесли на помойку.
Шло время. К совершеннолетию я уже имел небольшой парусник, сделанный на основе надувной мотолодки. Занимался я и парусным спортом, но гонки скоро наскучили мне, а путь от швертбота до крейсерской яхты казался слишком длинным. На своей маленькой лодке я открывал Селигер, Волгу, Рыбинское водохранилище. Пока мои друзья учились и делали карьеру, я зимой строил лодки, а летом путешествовал, все дальше забираясь на север.
После армии я решил наконец-то взяться за ум и оставить детские забавы. Пора выходить в настоящее море и увидеть то, о чем мечтал всю жизнь. Случайно наткнувшись на объявление о продаже спасательного плота "ПСН-10М" и увидев его воочию, я понял: это именно то, что нужно.
Перевернуть или утопить такое судно почти невозможно, каюта обеспечит минимум комфорта для длительных путешествий. Воображение сразу дорисовало две мачты, киль, подвесной мотор. Увозя покупку на такси, я мысленно уже видел заснеженные горы Новой земли и фьорды Норвегии.
Всю зиму мы с товарищем трудились в поте лица над созданием нового корабля.
Сделали мы следующее: на разборное днище из 10мм фанеры крепился кильсон (продольная связь, соединяющая днищевые части шпангоутов), к нему насквозь через резину крепился на шпильках киль (нижняя балка, проходящие посередине днища судна от носа кормы) из 6мм дюралевой пластины, два шпангоута (поперечное ребра корпуса судна) образовывали вместительный рундук (ящик) для хранения бензина в плоских 30-литровых канистрах и прочих вещей. На крышках этого рундука мы спали.
Две мачты, опираясь на кильсон, проходили через брюканцЫ (рукав из плотной ткани, охватывающий мачту в районе палубы) сквозь крышу каюты и растягивались тросами. Штаг фок-мачты (канат от верхней части мачты до носа парусного судна. Фок-мачта - первая, считая от носа к корме) был заведен на длинный бушприт (наклонный брус на носовой оконечности парусного судна). С кормы, на мощной трубе, идущей также от кильсона, крепился транец (конструкция, при помощи которой к лодке крепится мотор), на котором руль поворачивался вместе с восьмисильным "Ветерком".
В носу был оборудован газовый камбуз. Парусное вооружение было рассчитано на плавание с попутными ветрами. Лавировать против морской волны с корпусом такой формы просто немыслимо. Длина плота была 3.80, ширина 2.60, в плане это овал. Диаметр баллона был 50 см. Если закрыть оба люка в каюту, плот становился герметичным, а благодаря двойным стенкам каюты и специальному устройству, конденсат от дыхания собирался в резиновые емкости и в каюте всегда было сухо и тепло. Плот был рассчитан на 10 человек, и втроем внутри было довольно просторно. Вес в сборе получался около 200 кг. Возили мы все в багажном вагоне. Собрать лодку можно было за 4-5 часов.
Первое плавание на этом судне мы расценивали как тренировочное. Шли из Череповца в Углич. Рыбинское водохранилище мы пересекали несколько раз в разных направлениях, чтобы приобрести опыт хождения на таком судне вдали от берегов. Во время перехода от Гаютино до Весьегонска плот попал в небольшой шторм, своим плоским днищем он буквально прилипал к воде, качало нас изрядно, но через открытый кормовой люк внутрь не попало ни капли воды. Огорчала только скорость, больше трех узлов мы не шли, как бы яростно ни дул ветер. Но небольшая скорость с лихвой компенсировалась возможностью находиться на ходу в течение многих дней, не подходя к берегу. Идя вахтами, мы выигрывали по сравнению с более скоростными, но лишенными каюты судами.
Улучшив зимой конфигурацию и пошив более современные паруса, на следующее лето мы уже были на Белом море. Плавание было на редкость удачным, большую часть пути мы прошли с попутными ветрами. Начав в Кандалакше и обойдя весь Карельский берег, мы зашли на Соловки, оттуда одним переходом добрались до Кондострова в Онежской губе.
Осмотрев шхеры, мы, используя свежий ветер, всего за двое суток дошли до Архангельска, по пути пересекая вдоль весь Двинский залив. Плавание прошло благополучно, в основном благодаря слаженной работе экипажа. Оба мои спутника были не просто опытные туристы и рулевые (один из них имел свой катер), но и хорошие друзья. Больше всего мне запомнилось, что я не видел никого из них без работы. Без всяких с моей стороны напоминаний они поддерживали на плоту образцовый порядок и относились ко всему бережно.
К моему величайшему сожалению, это плавание было лебединой песней моих компаньонов. На следующий год они пустились в плавание по морю бизнеса и утонули в нем навсегда. Оглядываясь назад, я понимаю, что такое хорошее отношение команды и такой настрой на победу, сложились еще на стадии подготовки. Когда весь экипаж долгие месяцы строит лодку и готовит поход, люди начинают относиться к кораблю и друг к другу совсем по-другому. Матрос, которого взяли в последний момент, никогда не будет считать лодку своей, не будет стремиться пройти до конца маршрут. Но опыт пришел ко мне не сразу. В то время казалось, что достаточно иметь хорошую лодку и деньги на дорогу, а люди найдутся. Полируя и отлаживая зимой детали мотора, я и не думал, что шлифовать надо было будущий экипаж, что это гораздо важнее.
Успех вскружил мне голову. На следующий год я решил идти дальше на север. Предполагалось, стартовав в Беломорске, дойти до Соловецких островов, обогнув их, и с острова Анзерский идти сразу на Кольский полуостров. Далее вокруг Кольского дойти до Мурманска. Я начал тщательно готовиться. В то время достать морские карты, а тем более – лоцию - было простому смертному не под силу и все мои усилия в поисках оказались тщетны. В итоге я купил несколько топографических карт Мурманской области. Обычный жидкостный компас для спортивного ориентирования заменил навигационные инструменты. Кстати, в предыдущем походе я обходился административной картой и школьным компасом, тем не менее, от о. Жижгин мы вышли на о. Мудьюгский весьма точно.
До сих пор я глубоко убежден, что точные карты и спутниковые системы навигации лишают капитана маленькой лодки инициативы и радости открытия. Точные приборы хороши для судов, стесненных своей осадкой, совершающих коммерческие рейсы. А если человек никуда не спешит и лодка его может подойти к любому острову, можно обойтись и без них. Довольно скучно заранее знать, что за этим мысом будет залив, а дальше - река. Гораздо интереснее научиться угадывать все это по рельефу местности, развить в себе чутье.
Я никогда не жалел, что до последнего времени обходился без карт, даже сейчас я стараюсь брать с собой только обзорную карту, а главные опасности заранее дома нанести на нее. Больше всего меня беспокоили не карты, а близость границы. Она широкой полосой шла от Печенги до Северного полюса, но Мурманск – открытый город, билеты продаются свободно, значит, думал я, погранзона проходит западнее его, где-то на полуострове Рыбачий. За этими заботами быстро летело время.
Плот был почти готов, а вот с экипажем было сложнее. Нужно найти двух человек, которые согласятся идти на столь необычном судне за полярный круг. Многие из моих друзей к этому времени уже дальше Подмосковья никуда не ходили, а брать совсем незнакомых людей я опасался. В конце концов, выход был найден. Согласился ехать мой товарищ по плаванью на швертботе, он же нашел для меня недостающего матроса, имеющего уже опыт хождения на парусном катамаране. К сожалению, оба они были сильно заняты своими домашними делами и участвовать в подготовке не могли.
Но Алексей – новый матрос – взялся выточить на заводе необходимые детали, сварить якоря, чем очень помог. Второму матросу, Александру, я поручил подготовить ходовые огни. Уже в июне, после шести месяцев героических усилий, он позвонил мне и с радостью сообщил, что ночи на этой широте белые, а значит и огни не нужны! Пришлось заниматься этим самому, так как огни были предписаны правилами, а я хотел во всем соблюсти букву закона. Если нас задержат, думал я, пусть все будет, как положено, досмотрят и отпустят обратно.
Плот был зарегистрирован как мотокатер и имел номер Р0918МЮ. Удаление от берега значилось 5 миль, но я тогда не придал этому большого значения. Кто будет мерить, 5 или 10?
В мае мы испытали плот на Волге. Под новыми парусами, на гладкой воде наше судно уверенно шло в бейдевинд (направление движения парусного судна при встречно-боковом ветре), значит на море мы сможем при хороших условиях меньше использовать двигатель. Поскольку вся мощность "Ветерка" была не нужна (на полном газу плот садился кормой), был опробован вариант с переделанным карбюратором. Хорошо отлаженный и обкатанный двигатель с полированным грузовым винтом брал всего 1.1 литра в час, сообщая скорость плоту на гладкой воде 4 узла. В попутный ветер на курсе бакштаг мы могли поставить 18 квадратных метров парусов. Для свежего ветра имелся и штормовой комплект. На стоянке мы пользовались тяжелым сварным адмиралтейским якорем, имея в запасе еще легкий якорь типа "Данфорт"
и «кошку».
Для подхода к берегу была предусмотрена шлюпка (резиновая двухместная лодка), которая в походном положении поднималась талями и заваливалась на каюту. В комплект снаряжения входили и спасжилеты, страховочные концы, фальшфейеры (пиротехническое сигнальное устройство)
А ещё - туманный горн. Мы шли во всеоружии.
В июне, сдав багаж (около 400 кг), мы сели в скорый поезд Москва – Мурманск, который доставил нас в Беломорск.
Поезд стоит здесь всего две минуты, и мы торопимся выгрузить все наши рюкзаки. Громыхая на стыках, состав ушел, оставив нас одних на перроне. Багаж можно получить только утром, и мы, оставив рюкзаки на вокзале, гуляем по городу.
Глава 2. Старт.
Тихая, белая ночь. Мы идем по пустынным улицам к морю.
Проходим мост. Под ним ревет река, торопясь донести свои воды и стать морем. В воздухе пахнет свежестью, как в жаркий день у фонтана. Сворачиваем с асфальта на проселок и идем параллельно реке. Она распадается на несколько рукавов, и гранитные острова словно вытянуты течением. Выходим на берег.
Палитра красок здесь настолько отлична от Москвы, что мы невольно замираем от восхищения. Никакой кричащей яркости, ничего неестественного. Потемневшее дерево изб на фоне розового гранита и бесконечное белое небо, сливающееся с туманной дымкой над морем. Свинцовые воды реки текут здесь уже плавно, словно готовясь соединиться с морским отливом, чтобы также, неторопливо повинуясь луне, поднимать и опускать лодки, стоящие на якоре. Привыкшим к суете большого города с его бешеным ритмом жизни, нам трудно усидеть на берегу. Сказав: "Ах! Как красиво! ", мы пошли дальше, искать место сборки нашего плавсредства. Нашли…
По прошествии многих лет я понял, что видеть красоту и уметь наслаждаться прекрасным нужно так же учиться, как и управлять лодкой. Уметь заставить себя переключиться с мелких бытовых проблем и забыть о домашних делах – тоже искусство. Я всегда завидовал художникам, которые даже в городе находят прекрасное и, работая над картиной, часами любуются пейзажем. Обычно городской житель только через неделю, а то и две адаптируется на Севере. Уходят спешка и суета и человек, сидя у костра, уже спокойно смотрит закат, не хватаясь поминутно за камеру.
8 часов утра. Мы караулим приемщицу возле багажного отделения. После сна на неудобных вокзальных стульях чувствуем себя скверно, но предстоящие хлопоты по сборке плота подстегивают нас.
Первый день – самый трудный: сборка, установка множества вещей, поиски бензина. К обеду мы все уже валимся с ног от усталости, но плот на воде, вещи погружены, а на мачте поднят андреевский флаг. Привязывая его к специальному фалу, я и подумать не мог, что через две недели он станет для нас проблемой...
Наконец - торжественный миг. Мы поднимаем якорь и выходим в море, правда, до моря еще далеко, нужно пересечь всю губу и пройти в проход между двумя волноломами. Город возник не благодаря удобной бухте, а исключительно за счет канала, поэтому пришлось искусственно создавать закрытый от волн залив. Ветра почти нет. Немного тянет с северо-запада. Вот и мол. Плот выходит теперь уже в настоящее море, и первая волна, словно стараясь показать, что шутки кончились, разбивается о нашу скулу (удар волны пришёлся спереди и сбоку плота). Экипаж мгновенно укладывается в спальники и замирает.
– Эй! Что случилось?
– Нас укачало.
Я немного удивлен. Вроде только вышли, погода самая ходовая и сразу укачало! Мою старую команду тоже укачивало, но, словно настоящие англичане, они в этом никогда не признавались. Помню, как белый, словно мел, Михаил выскакивал из каюты и просил меня отдать ему руль.
Морскую болезнь те ребята лечили исключительно работой. Загружая руки и голову, они не оставляли места для хандры. Михаил мне рассказывал: «Чувствую, не могу больше - тогда начинаю перекладывать продукты, главное убедить себя, что это очень важно и никто не справится кроме тебя. Или разматываю и сматываю якорные концы. В общем, ищу дело. А если просто сидеть и смотреть, как все кругом пляшет – сразу свалишься».
Как бы то ни было, но до этого похода я не знал, что мои новые товарищи могут чем-то болеть. Теперь же, не успев выйти в море, я остался один. Беру курс на виднеющиеся неподалеку шхеры. К вечеру усталость берет свое. Нахожу место для якорной стоянки и расталкиваю экипаж. Кое-как отдаем якорь и, предвкушая ужин, я потираю руки.
– Ну, что готовим сегодня?
– Ты что, еще и есть можешь после такой качки?!
Бледные лица, усталые глаза. Ребята ложатся опять и спят до утра. Приходится тоже следовать их примеру. Утром я встал голодный и злой.
– Это что же, теперь весь месяц так будет?
Я делюсь с ними своими воспоминаниями о том, как боролся с качкой прошлый экипаж, но это только раздражает команду.
– Тебя не укачивает – ты и не знаешь, что это такое.
Делать нечего. Завожу мотор и опять встаю к рулю. Ребята, также как и накануне, занимают свои места на рундуке. Мелькает мысль: может, вернуться? Но ведь целый год готовился, мечтал, что же – все зря? Нет. Пойду вперед, даже если придется их высадить. А может, они и привыкнут, пройдет адаптация, и все войдет в норму.
На второй день пути мы подошли к островам Немецкий и Русский Кузов и встали в проливе на якорь. Плот, казавшийся таким большим, теперь выглядит совсем незначительным, красным пятнышком на фоне огромных скал.
Алексей Отвагин. Редактировал Сергей И.
Продолжение гл. 3, 4 читайте здесь.
Все рассказы автора читайте здесь:
======================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
======================================================