Начало повести читайте здесь.
Гл.3 Остров Немецкий Кузов
«Этот мир, эти горы, долины, мир -
Как волшебный фонарь. Словно лампа – заря.
Жизнь твоя – на стекло нанесенный рисунок,
Неподвижно застывший внутри фонаря».
(Омар Хайям)
Вообще – это часть архипелага необитаемых островов под названием КузовА.
Этот архипелаг из нескольких островов выделяется среди шхер своей красотой и мощью. Высота Немецкого Кузова 140 метров. Это самый высокий остров на Белом море и, на мой взгляд, один из самых красивых. С вершины горы, куда легко подняться по пологому северному склону, открывается величественный вид.
В хорошую погоду видимость, благодаря рефракции, превышает 30 миль. Сплошным ковром тянутся шхеры к Онеге. Глаз не устает любоваться этими созвездиями островов разнообразной формы. Поросшие лесом и вытянутые, острова соседствуют с круглыми, как мячик лудами (плоскими гранитными камнями), образуя хитросплетения проливов. Море пустынно, нигде не видно кораблей, не белеют паруса. Можно долго блуждать между островами, не встречая людей. Кажется, что ты и есть первый человек, увидевший эту сказочную страну.
На что похожи шхеры, увиденные с высоты птичьего полета? Лучше всего на этот вопрос ответили, как ни странно, дети, которых я, как инструктор парусного клуба, привез сюда пять лет спустя. Стоя на краю обрывистого южного склона, они единодушно решили, что море – это космос, а острова – планеты, на которых наверняка есть жизнь, отличная от нашей. А наш катамаран – это звездолет, летящий в поисках самой красивой и удивительной планеты… так сказали дети…
Всю северо-восточную часть горизонта занимают Соловки. Перед ними, как раз на полпути, видны острова Топы. На самом большом из них стоит маяк. Он работает автономно.
А кроме птиц на острове никого нет. Мне доводилось останавливаться там. Испуганные появлением людей, чайки с криком взмывали вверх, пикируя с высоты нам на головы. Птицы размером не менее взрослой чайки доверчиво бегали вблизи по камням. На Большом Топе есть выход красивейшей кварцевой жилы. Ее стоит посмотреть. Ослепительно белый кварц резко выделяется на фоне гранита.
Неповторимое зрелище представляет собой вид с вершины Кузова в туман. Он клубится в ущельях и сползает вниз, укутывая, как одеялом, укромные бухты и песчаные пляжи. Невысокие горы кажутся сверху огромными хребтами, спящими в облаках. Создается иллюзия, что стоишь на огромной высоте и перед тобой горная страна. Люди, как великаны, ходят по горным чертогам, а низкий лес только усиливает это впечатление. Еловым лесом остров и обязан своему необычному названию. По-карельски «куузи» – это ель. Русские трансформировали это слово в привычное – кузов, берестяной ящик, до сих пор с успехом заменявший на Севере рюкзак.
Интересно наблюдать, как лес сражается с ветром. Толстый у основания ствол взрослого дерева, поднявшись на несколько сантиметров от земли, опять круто нагибается и стелется вдоль склона, как ползучая трава. Своими ветками-руками дерево обнимает камни, спасаясь от ветра. Ниже защищенные скалами сосны и ели растут до тех пор, пока не падают под собственной тяжестью. Почвы почти нет, и корням не за что держаться, но, погибнув, дерево дает жизнь другим молодым побегам. Перегнив, оно само превращается в почву.
Немецкий Кузов – царство камней. Здесь есть и ровные гладкие скалы, отвесно уходящие в море, и нагромождения плит, образующих гроты, где может укрыться от дождя несколько человек. Местами лежат гигантские кубические валуны, которые словно специально обработали. Главный зодчий здесь – вода.
«Вода – это самое мягкое и слабое существо в мире,
Но в преодолении твердого и крепкого, она непобедима,
И на свете нет равного ей».
(Лао-Цзы, VII в. до н. э.)
Попадая осенью в трещины, вода замерзает, распирая гранит, с каждым годом углубляя щель. Отколотая плита, как на катках, съезжает вниз на округлых камнях. Все скалы испещрены причудливыми трещинами. В некоторых местах скалы похожи на плитку шоколада, ровно размеченную вдоль и поперек. Весной, когда ручьи стекают с гор, вода протачивает желоба. За тысячи лет они превращаются в мощные каналы, которые заканчиваются округлыми ваннами.
Каскад таких сооружений напоминает аттракцион в аквапарке. Вода в таких каменных ямах чистая и пресная. Здесь можно наполнить канистры, а в жаркий день и мыться.
Кроме живописных видов, Кузова богаты памятниками прошлого. Но они сокрыты для непосвященных и часто туристы проходят мимо целого парка древних скульптур, так и не поняв, что это. На вершине, возле потемневшей от времени триангуляционной вышки, на склоне стоят сейды, напоминание язычества. Храмом для древних народов служил высокий остров, стены и крыша были звездным небом. Прекраснее этого храма вряд ли удастся создать. Сейды – это камни, поставленные друг на друга.
***
Наш путь лежит дальше. Мы идем через Соловецкую салму в гавань Благополучия. Тихая солнечная погода и легкий ветер, наконец, позволяют использовать паруса. После шума мотора тишина, нарушаемая только всплеском волн, просто блаженство. Шипение и бульканье воды, которую раздвигает нос нашей лодки, кажутся самой прекрасной музыкой.
Именно теперь, когда прошли первые горячие дни после старта, я чувствую себя поистине счастливым и свободным человеком. Это чувство приходит только в море, когда сам прокладываешь свой курс и сам отвечаешь за все, что сделал. Потопим мы плот или пройдем маршрут, зависит только от нас.
Интересно наблюдать, как меняются люди, оказавшись в непривычной среде. Вместе со свободой выбора пути приходят и тяжесть ответственности, и нелегкий труд. Никто не будет заставлять стоять на вахте или убирать паруса. Утонченные романтики и заядлые парусники неожиданно начинают ненавидеть пасмурное небо и жесткие камни, а постановка парусов ничего, кроме раздражения не вызывает. Бывает и наоборот, ничем не примечательный в городе человек, равнодушный к живописи и стихам, промокнув до нитки, стоя на руле, будит вахту криком: «Смотрите - как красиво кругом, чего же вы спите!». Все маски, одетые в городе, слетают здесь, обнажая истинную сущность человека, и чем труднее путь, тем больше раскрывается характер.
Возле плота идут белухи. Эти морские животные, длиною до шести метров и весом больше тонны, дышат атмосферным воздухом. Совсем недалеко мелькают их белые спины, лишенные плавников, и слышатся короткие сильные вздохи. Выражение "ревет, как белуга" пришло к нам с Севера. Настоящая белуга – речная рыба, поэтому реветь не может, а белуха действительно ревет, выбрасывая воздух через дыхало. Когда мы идем под парусами, животные совсем не боятся плота, а вот к деревянным лодкам и моторкам подходить боятся.
Один турист, проживший здесь целое лето, и регулярно ходивший на арендованной моторке в море, жаловался, что за два месяца еще не видел тюленя или белуху.
Ветер слабеет, падает скорость. Даже огромным парусам не под силу толкать судно такой необычной формы. Волна мгновенно останавливает нас, и мы не столько идем вперед, сколько качаемся на месте. Экипаж опять испытывает все муки морской болезни. Запускаем "Ветерок", нарушая тишину, царящую над морем.
Гавань Благополучия. Мы встаем на якорь возле островка Бабья луда, прямо перед нами – Соловецкий кремль.
Глава 4. Соловки – о. Анзерский.
"И вот открывается мне на мгновенье:
С биением огромного сердца природы,
Мое сливается сердцебиенье".
(Я.Э.Татенгкенг. Поэт)
Соловки. Наверное, каждый человек хоть раз что-нибудь слышал о них. В чем причина, что эта группа небольших островов издавна притягивает к себе внимание? Еще во II тысячелетии до нашей эры стали селиться здесь люди. Загадочные неолитические сооружения, каменные курганы, лабиринты встречаются на архипелаге повсеместно. Недавно открыта и дюнная стоянка древнего человека. Видимо еще в то далекое время люди видели в этих островах что-то особенное. На одном только Заяцком острове, который можно пешком обойти за пару часов, десятки культовых сооружений. Загадки их еще полностью не разгаданы и ученые до сих пор спорят о назначении выложенных на земле спиралей. Экспедиции археологов, лингвистов, историков, гидрографов и биологов работают здесь рука об руку. На небольшом острове сконцентрировано такое количество разнообразной информации, что порой негде разместиться людям, желающим ее изучить.
***
Когда впервые видишь Соловки, поражает, насколько органически все постройки вписываются в ландшафт.
Все, что построено до эпохи военного коммунизма, кажется уместным и хорошо привязанным к местности. Какой же след оставил наш век на древних берегах? Насыпь железной дороги, утонувший в болоте паровоз, несколько уродливых бараков, да ангар гидроплана, который служил для поимки беглецов из лагеря. Зачем в наше время мучиться и мостить валунами дорогу? Гораздо проще положить бетонные плиты, которые теперь выделяются на фоне дикого камня, как бельмо на глазу. Долгое время архипелаг был погранзоной…
***
Когда -то на берегах островов стояло множество деревянных крестов – это не могилы. Кресты ставили по обету в честь какого-то знаменательного события или спасения от смерти. Почти все старые кресты на Соловках уничтожены, но в шхерах еще можно увидеть кресты XIX века.
Надписи почти не различимы, но иногда удается их разобрать. На острове Сатам, недалеко от Соловков, я нашел крест с надписью 1888 год. Удивительно, что дерево могло сохраниться так долго. Кресты служили и ориентирами, ими отмечали мысы, хорошие стоянки. В последние годы многие туристы оставляют память о себе тоже в виде крестов. Часто совсем не к месту и без всякого повода устанавливают их, нарушая все традиции. Кресты никогда не ставили просто так, из блажи, установка их имела свой ритуал. Например, мною замечено, что их никогда не ставили на землю, обязательно подкладывали камень. Очень часто возле таких мест попадаются лужи с пресной водой, заботливо прикрытые плоским камнем. Почти любой старый крест, даже поставленный по обету, отмечает место хорошей стоянки, удобную бухту.
Новые кресты, как правило, кроме "Здесь был Вася", никакой информации не содержат. Возле них бесполезно искать пресную воду или вход в пролив. Мой друг, навсегда порвавший с Москвой и поселившийся здесь, чтобы посвятить себя бескорыстной работе по восстановлению и охране Соловков, через три года после своего приезда испросил разрешения у настоятеля поставить на берегу крест, на что получил отказ. Этот пример я привел для того, чтобы те, кто пробыл здесь неделю, уважали девственную красоту природы и без причины не спешили оставлять в ней свой след. Природа этого края прекрасна и без творений человека.
Чтобы закончить повествование, мне придется забежать вперед. Ничего не поделаешь, к сожалению, не сразу до меня доходило, где, в каких местах я наматываю свои мили и что я вижу вокруг. Радость преодоления расстояний постепенно угасла, зато появилось новое чувство – чувство общения с природой и историей.
В 1997 году я предпринял одиночный поход по всем интересным местам Белого моря. Возвращался вновь к тому, что я уже неоднократно видел. Мне хотелось проверить себя. После нескольких неудач чувство уверенности ушло, и я начал побаиваться, но не столько моря, сколько самого себя, своих слабостей. Хотелось остаться одному среди давно знакомых мест.
Обойдя Онежский залив, я двумя хорошими переходами вышел к Соловкам. В конце последнего перехода, уже видя на горизонте архипелаг, я попал в достаточно сложную ситуацию. Ветер разошелся до крепкого, а волнение было уже значительным. Ближайшая земля была под ветром, в десяти милях. Стемнело. Неожиданно я сделал открытие, что даже под двумя рифами на гроте я не в силах откренивать лодку, слишком мал мой вес. Пришлось менять курс и идти не туда, куда я хочу, а туда, куда позволяет погода. И тогда пришел страх. Имея уже опыт оверкиля (переворот судна вверх дном) в этих широтах, я ясно представлял себе, как очередным гребнем мою лодку перевернет, и я буду медленно замерзать в ледяной воде. Раньше я никогда не испытывал такого страха - может быть оттого, что не оставался один.
Перед лицом друзей, хочешь не хочешь, приходится сохранять хладнокровие и делать вид, что ситуация полностью контролируется. Тогда же я остался наедине с самим собой и морем. Это было уже нечто большее, чем просто страх. Какой-то животный ужас смерти разъедал меня изнутри, на спине выступил холодный, липкий пот. Остров приближался, волнение немного улеглось, но страх не ушел, предстояло в темноте найти узкий пролив и войти в него. Это было самое сложное, и я чувствовал, что не готов.
Внезапно тучи разошлись, и над горизонтом засверкала ослепительная Венера. Словно повинуясь чужой воле, я, не вполне соображая того, что делаю, положил лодку в дрейф. Качка сразу стала невообразимой, но я не замечал ее. Встав в полный рост и уцепившись за ванту, я смотрел на эту звезду, на черную громаду острова, как губка, впитывая в себя торжественную красоту окружающего мира. Ощущение безграничности космоса пришло как-то неожиданно – вдруг, словно боль после укола, страх отпустил меня, и стало абсолютно все равно, доберусь я до берега или нет. Главное, чтобы вот так же сверкала Венера и гребни волн обрушивались белыми фейерверками. На фоне темного неба отчетливо выделялся силуэт церкви на Большом Заяцком острове. Я не испытывал ничего: ни холода, ни страха. В голове было пусто, я весь превратился в зрение. Не знаю, сколько времени продолжалось это оцепенение, несколько минут или час. Лодка плясала на волнах, а я все стоял и смотрел...
***
Постепенно я пришел в себя, сразу почувствовав холод. Под ветром открылся пролив, руки сами сделали все, что нужно, я увалил, и лодка вошла в него. Вся моя прежняя уверенность вернулась, я почувствовал, что опять могу ходить в море. Страшна не смерть – страшно её ожидание, и мне посчастливилось перетерпеть это чувство, переварить его в себе.
Интересно, что почти точно в этом месте мой друг пережил нечто подобное, идя по тонкому морскому льду. «Вначале, – говорил он, – было нестерпимо страшно, и я остановился, чтобы успокоиться. Огромная луна висела над морем, и вдруг я стал как будто легче. Словно рукой сняло с меня испуг, и я дошел до берега».
Безусловно, такое можно было испытать и не на Соловках, достаточно мест, где есть возможность подвергнуть себя проверке. Но в том, что это случилось именно тут, я усмотрел некий высший смысл. Не зря ведь издревле люди выбрали это место для поклонения своим богам.
Возвращаюсь опять к своему рассказу. Как я уже писал, во время первых походов на Север я только скользил по поверхности, не проникая вглубь. Понадобилось целых 9 лет, чтобы осознать, что есть Соловки. Тогда меня больше беспокоили погода, лодка, настроение экипажа и выполненный план в километрах.
Обойдя Кремль и набрав пресной воды, на следующий день мы снялись с якоря. Одевшись всеми парусами и, подгоняемый ветром, наш кораблик продолжил свой путь. Обогнув Соловецкий остров с запада и пройдя мимо губы Сосновой с ее сотней островов, мы подошли к острову Анзерский и бросили якорь недалеко от берега. Чтобы сэкономить газ, решили варить обед на берегу, благо плАвника (выброшенная морем древесина) имелось в достатке. Из рыбачьего домика, стоявшего неподалеку, к нам направилась одинокая фигура. Мужчина средних лет, одетый в камуфляжный костюм и такую же пятнистую кепку, был, несмотря на жару, застёгнут на все пуговицы, офицерский ремень перетягивал его талию и на нем болтался совсем не уставной огромный нож. Строгий взгляд и хорошо поставленный голос лишали нас, казалось, малейшей надежды:
– Здесь стоять нельзя!
– А мы и не стоим, покушаем только и уйдем.
– И далеко?
– В Мурманск.
Офицер снял кепи и неторопливо вытер пот, видимо прикидывая, шутим мы или говорим правду. Он оглядел плот, нашу шлюпку на берегу и нас.
– В Мурманск, говорите?
– Да.
– Тогда стойте на здоровье.
Мы как-то сразу сошлись. Мичман Виктор оказался губернатором этого острова. Именно губернатором, потому что он имел свою армию, флот и даже тяжелую технику. Армия – это три матроса, обслуживающие маяк и в свободное время ловящие рыбу в озерах. Три матроса, службе которых я позавидовал сразу. Забыв про форму и регламент, они ходили по острову свободно, и Виктор был для них не столько начальником, сколько старшим товарищем, к которому они приехали погостить. Флот – это моторка, а тяжелая техника – брошенный на острове бульдозер, который Виктор сумел починить и достать к нему солярку.
Через несколько часов, мы уже сидели в его резиденции, а губернатор угощал нас обедом и рассказывал нам про свою нелегкую службу. Основные трудности возникают у него не на острове, а дома, когда в ноябре последний корабль увозит их в Архангельск. Переход от вольной жизни к казарменным условиям просто ужасен. К тому же жена ревнует мичмана к острову, так как он все лето проводит на нем. В отпуск уходит только зимой, а жена мечтает увидеть юг и теплое море.
Виктор никак не может ее переубедить, что здесь, на Севере, летом гораздо лучше, ведь ему принадлежит целый остров, а не маленький топчан на переполненном пляже.
Времени для знакомства с Анзерским островом у нас, как всегда, не было, и я вынужден обратиться к более поздним походам. У каждого берега здесь есть своя изюминка, что-то неповторимое, чего нет больше нигде. Я долго ломал голову, что же необычного в Анзере и, наконец, понял, что необычным является то, что этот клочок суши вобрал в себя все, что есть на архипелаге. Озера с песчаным дном и теплой водой, лес, по которому можно гулять, утопая во мхах, болота, где растут сплошным ковром ягоды, горы (я говорю "горы", хотя это скорее холмы, горы – это местное название), монашеские скиты, разрушенные и безжалостно оскверненные, и даже тундра, настоящая тундра, где пасутся олени. Стадо не велико, всего триста голов, но оно есть. Есть и ондатры, разведенные здесь специально. Огромное количество птиц. Морские звезды, лежащие в прозрачной глубине на дне заливов.
На одном из мысов три каменных лабиринта, а на самом длинном мысе – Колгуеве – раньше было место жертвоприношений. Петр Первый оставил здесь о себе память: матросы, поджидающие его, соорудили из булыжников несколько круглых островков с деревянными крестами наверху. Один из них, но уже без креста, стоит и поныне.
Через год после описываемых событий я детально изучил остров и невольно подвел своим визитом моего друга Виктора. Узнав, что я буду в июле на море, он в своем письме просил меня привезти батарейку "Крона" для тестера, причем одну. Заштилев довольно далеко от маяка, мы отправились к нему в гости пешком. Уже ночью, облепленные грязью, уставшие, мы стучали в его домик. Но на стук появился незнакомый молодой парень в наброшенном поверх тельняшки кителе. Удивившись бесцеремонности столь поздних гостей, он сердито оглядел нас с головы до ног и спросил: «Вы откуда?» От неожиданности мы немного растерялись. Разбудить среди ночи постороннего человека громким стуком было крайне невежливо. И, волнуясь, я не нашел ничего лучшего, чем ляпнуть:
– Да мы с моря пришли… А где Виктор?
– Его нет. Отправили в отпуск.
Я, вытащив из кармана батарейку, вручил ее моряку.
– Передайте, ладно?
Тот немного помялся, но все-таки взял ее двумя пальцами, очень аккуратно.
***
Глаза его были полны ужаса. Еще бы, в три часа ночи, какие-то неизвестные люди, пришедшие с моря неизвестно на чем, дают ему какой-то маленький предмет и просят передать по назначению.
– Что в ней? – трагическим шепотом спросил моряк.
В тот момент я настолько устал, что ничего этого не сообразил и небрежно ответил: «Откуда я знаю? Мы ее не вскрывали». После чего, попрощавшись, мы ушли. Парень так и остался стоять в дверях, держа батарейку и смотря нам вслед. Больше Виктор мне не писал.
Вообще, Анзер всегда радует меня неожиданными встречами. Не так давно я привозил сюда детей – показать остров. Утром нас подняли на ноги двое людей с автоматами наперевес.
– Кто такие?
Я представился.
– Разрешение есть?
– Нет.
– Почему тогда стоите на острове?
– Хочу показать ребятам оленей.
Один из автоматчиков, сраженный этим доводом, достал из кармана бумагу и выписал мне пропуск.
– Будут спрашивать, скажешь, я разрешил. Смотри, когда пойдешь обратно, в салме детей не утопи, течение здесь сильное.
На мой взгляд, жители Севера – самые добрые и отзывчивые люди. Я могу бесконечно перечислять случаи их гостеприимства и доброго отношения к приезжим. Нам дарили мешками рыбу и бесплатно подвозили вместе с грузом, давали приют в своем доме и делились хлебом. К сожалению, доброта и гостеприимность убывают с приближением к сердцу России – нашей Москве.
Алексей Отвагин. Редактировали Сергей И. и Bond Voyage.
Продолжение следует.
Все рассказы автора читайте здесь:
======================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
======================================================