Эпизод 20
ЛАЖАНУЛИСЬ
Окна здания спецслужбы залили чернила ночи. Люди в чёрном, тихо переговариваясь, подходили к кабинету с бронзовой табличкой «Сидоров». Старший еле слышно постучал костяшкой пальца по двери.
– Войдите.
– Здравствуйте, товарищ генерал.
Огромный кабинет утопал во мраке. Лишь лампа выхватывала из темноты круг на большом дубовом столе. Он был девственно чист, не считая письменного прибора, календаря-перевёртыша и небольших бронзовых часов.
– Вечер добрый. Ну, как ваши подопечные?
– Всё идёт по плану.
– Я смотрю, и девушки, и полковник не на шутку разошлись.
– Девушки, да, серьёзные. Кладут всё, что движется, – подтвердил Иванов.
– А полковник отметелил Хранителей, – добавил Петров, – и теперь едет с ними ужинать.
– Славно, славно, – кивнул генерал, – а я грешным делом побаивался, как бы он их – не того…
– Мы контролировали ситуацию.
– Чудесно, чудесно.
– Хвост за Долбенковым был?
– Нет. Де Лакруа увела за собой «братьев».
– Славно, славно.
– А как коллеги из МВД?
– Опера недовольны, Гоневич – счастлив.
– Чудесно, чудесно. С их министром я говорил. Тут – полный консенсус. ГАИ тоже предупреждена. А местных оперов задействуйте, может, что любопытное найдут.
– Есть, – без энтузиазма согласился Иванов.
– М-да. Я вижу, все всё делают правильно. И это меня настораживает. Гладко было на бумаге… Вещдоки привезли?
– Так точно, – Петров чуть приподнял с пола сумку с вещами, изъятыми у Гоневича.
– Ну-с, показывайте, – по губам генерала скользнула улыбка человека посвящённого, – кладите прямо сюда.
Петров вытащил из сумки целлофановый пакет с вещами Тапочкина и высыпал его содержимое в световой круг.
Генерал неспешно поднёс к глазам одну «гайку» разрубыша, затем вторую, третью…
– А где же перстень Ордена?
Иванов с Петровым разом склонились над столом. Затем перерыли сумку Петрова.
– Ну, Гоневич! Ну, гад! – не выдержал Петров.
– Товарищ генерал, через час перстень будет у вас!
– Выполняйте, – голос Сидорова звучал бесцветно, но пальцы уже легонько барабанили по столешнице. Подчинённые знали, что это не сулило ничего хорошего.
Когда люди в чёрном были уже на пороге, генерал негромко уточнил:
– Через полчаса.
– Есть! – послышался тихий ответ, и тяжёлая дверь кабинета бесшумно закрылась.
– Даа... – кивнул самому себе Сидоров.
Уже спускаясь в вестибюль, Иванов принял решение не брать служебной «Волги».
– Надо что-то покомпактней. Пробки, – бросил он Петрову.
– Мотоциклы?
– Ну да, и флаги в руках, – Иванов направился в плохо освещённый угол гаража.
– Неужели «Ока»? – изумился Петров.
– Ага. Вчера пригнали. С роторным двигателем, двумя турбинами и впрыском нитроса.
– Сколько ж в ней лошадей?
– Пятьсот. Порвет любую «Ламборгини». Ладно, хватит болтать. Поехали.
Чёрная «Ока» с флажком на номере, чудовищно ревя и выбрасывая фиолетовые языки пламени из выхлопных труб, рванула с Лубянки.
Эпизод 21
ЛЕОНОРА В ПЛЕНУ
Леонора была в бешенстве. Часа полтора назад она тащилась на встречу с Летицией и Лоттой в своей жёлтой «Субару» через пробку. Когда поток машин, проехав метра два, в очередной раз замер, ей в лицо вдруг полетели колючие брызги бокового стекла, а затем струя боевого газа. Очнулась она уже в каком-то подвале, подвешенная за руки. Из трех сестёр только она, старшая, попалась местным бандитам. Ситуацию с газом в пробке она не просчитала. Весь имевшийся при ней арсенал, естественно, отсутствовал. Хуже того, помимо оружия бандиты забрали и верификатор для проверки подлинности реликвий. Несмотря на закипавшее раздражение, контроля над собой она не утратила. Когда за братками закрылась дверь, Леонора отсчитала пять минут и начала действовать. Поджав ноги, раскачалась на веревке и, забросив их вверх, обвила её. Теперь она висела вниз головой. Затем ещё раз обмотала веревку вокруг левой ноги, ослабив её натяжение на руки, и начала зубами распутывать узел. По нормативу на самый сложный узел отводилось три минуты, однако повышенный уровень адреналина помог ей управиться за две восемнадцать. Оказавшись на полу, она стала обдумывать дальнейший план. То, что на Леоноре осталось только бельё, не означало, что она безоружна. Маленькая пластмассовая вставка между чашечками её бюстгальтера была не чем иным, как крохотным, острее бритвы, ножом. В руках такого эксперта, как Леонора, он был пострашней меча Хатори Ханзо в руках Умы Турман.
Размяв запястья, Леонора оглядела дверь, которая оказалась вообще не заперта. Приоткрыв её, она увидела длинный коридор с облупившимися грязно-зелёными стенами и сидевшего невдалеке, за обшарпанным столом грузного охранника.
Ей необходимо было заманить его к себе раньше, чем он позовёт на помощь её похитителей, голоса которых доносились из противоположного конца коридора.
– Эй, парень! – громко прошептала Леонора. – Хочешь штуку баксов?
– Твою ж мать! – опешил охранник и, выскочив из-за стола, ринулся в её сторону.
«Сработало!» – обрадовалась Леонора, плотно зажимая ножик между большим и указательным пальцами. Когда охранник распахнул дверь, она чуть отступила, чтобы его тело упало внутрь подвала, а не в коридор. В следующую секунду крохотный клинок вонзился в толстую шею, перерубив сонную артерию, а ладонь Леоноры закрыла ему рот, заглушая предсмертный храп.
– «Макаров», – разочарованно прошептала Леонора, обыскивая распростёртое на полу тело. – Ну да всё лучше, чем ничего.
Она осторожно вышла в коридор. Всё дальнейшее было делом техники…
Эпизод 22
ГОНЕВИЧ И ГОСТИ
Майор Гоневич вкусно поужинал супом из спаржи и запечённой севрюжиной с хреном, выпил бутылку коллекционного «Шабли» и сел перед телевизором. Там шёл сюжет об оборотнях в погонах.
– Видишь, Маша, – возмущённо подытожив впечатления, сказал он жене, – вот из-за таких вот подонков у нас, честных ментов, одни неприятности.
– И не говори, Вася, и не говори, – с готовностью подхватила верная супруга. – Да! Чуть не забыла… Сегодня армяне с рынка приходили. Принесли тебе в подарок ящик коньяка. Говорят, такой же Сталин Черчиллю посылал.
Мадам Гоневич не знала, что накануне эти самые армяне купили ящик «Хеннесси» и старательно перелили его в армянскую тару. Их собственный «коньяк», разливавшийся в ангаре в Малаховке, вряд ли пришёлся бы полковнику по вкусу.
– Молодцы, молодцы. Открой-ка бутылочку. Надо ж пробу снять.
Мадам Гоневич, молодящаяся крашеная блондинка с огромным бюстом, удалилась в кладовую, а майор извлёк из кармана перстень и в который уже раз принялся его разглядывать. На своём веку он повидал немало разной ювелирки. Вещь, которая лежала на его ладони, явно была старинной. И, вероятно, стоила куда больше того золота, из которого сделана. «Любопытно, очень любопытно...» – пробормотал майор себе под нос.
– Твой коньяк, Вася, – мадам Гоневич поставила на журнальный столик замысловатую конструкцию со свечкой, подогревающей бокал с коньяком.
– Спасибо, голубушка.
– Ой, какой перстенёк симпатичный! – заверещала супруга.
– Это вещдок, милая, – с грустью в голосе поведал Василий Иванович, – к сожалению, придётся отнести на работу.
– Да брось, Вася! Когда это ты хорошие вещдоки сдавал? Сам не заберёшь, так кто-нибудь из начальства попятит.
– Нельзя, Машенька. За ним федералы приезжали. А им попробуй что-то не отдай.
Мадам Гоневич опечалилась было, но аргумент мужа приняла.
– Вася, я на пару часиков отъеду, ты уж тут без меня не скучай.
– Куда это?
– К Вальке, в клуб. Мы сегодня договорились в сауну сходить.
– Ты, главное, если выпьешь, за руль не садись. Уж больно дорого твой «мерин» чинить.
– Хорошо, милый. Пока.
Через минуту хлопнула дверь, и майор остался в гордом одиночестве. Потягивая коньяк, кстати, действительно отменный, набрал номер Евтихия.
– Долбенков слушает, – раздалось в трубке.
– Вечер добрый, Евтихий Лоэнгринович. Это Вася Гоневич. Тут такое дело…
Едва он успел закончить свой рассказ, как в дверь позвонили. Недовольно поморщившись, он поднялся из кресла и, шлёпая тапками, побрёл к входной двери. Глянув в глазок, увидел двух незнакомцев в чёрных до полу кожаных пальто.
«Это ещё что за придурки?» – подумал майор, даже не собираясь открывать. Но бронированная дверь с пятью сверхсложными замками неожиданно открылась сама. Гоневич попятился, а незнакомцы вошли в квартиру. Вид у них был зловещий. В руке у одного было зажато нечто, похожее на металлическую линейку. Не сразу Гоневич понял, что не линейка это вовсе, а очень длинный и тонкий прямой меч.
– Здравствуйте, майор. Вы взяли то, что вам не принадлежит…
Эпизод 23
ЛЕОНОРА СЕРДИТСЯ
«Вы взяли то, что вам не принадлежит!» – свирепо, но почти беззвучно прошептала Леонора, осторожно глядя вглубь комнаты, где базировались её похитители.
Прежде чем попасть внутрь, она произвела несколько стандартных тактических действий. На цыпочках пробежала по длиннющему коридору к двери, потом у самого порога бесшумно легла на пол и, используя клинок своего миниатюрного ножа как зеркало, осмотрела помещение. Там, за несколькими колченогими столами, уставленными бутылками, сидели бандиты. Леонора насчитала пятерых. Увидела она и свою сумку с оружием.
– Глянь, Череп, пушка какая здоровенная! – молодой верзила крутил в руках её «Дезерт Игл», потом прицелился в висевший на стене плакат с пионером и нажал на спуск. Несмотря на глушитель, «Игл» прорычал как рассвирепевший ротвейлер. Пуля ударила в стену, оставив в ней дыру размером с тарелку, пролетела ещё метров двести и, перерубив ствол берёзы, успокоилась только воткнувшись в землю. За эту способность пробивать несущие стены с гарантированным поражением Леонора и любила «Дезерт Игл», но только тогда, когда он был в её руке. В этом грохоте и пыльном чаду она позволила себе тихонько приоткрыть дверь и всё так же, лежа на полу, заглянула внутрь комнаты.
– Совсем охренел, придурок?!! – тощий лысый бандит, видимо, тот самый Череп, вскочил и отвесил молодому толстомордому братку оплеуху. – Положь на стол! Тоже, нашёл себе погремушку.
– Да я ж не знал, что он на взводе.
– Вот из-за таких недоумков все беды, – подал голос третий, тоже
бритый под лампочку Ильича, со впалыми щеками и шрамом на одной из них. Землистый цвет лица и отсутствующий взгляд свидетельствовали о его тесной дружбе с героином. Один из братков тщетно пытался открыть ножом титановый футляр верификатора.
– А вот прикинь, Череп… Если б я тёлке этой в морду из баллона не брызнул? С такой-то пушкой?
– Брызнул – и молодец, – равнодушно ответил Череп и тоскливо глянул на дверь. – Скоро этот чурка с баблом наконец заявится?
– А хорошая работа свалилась, мужики, – послышался голос из дальнего угла. Рассмотреть говорившего Леонора не могла, зато чавканье и хруст, доносившиеся оттуда, слышны было хорошо. Судя по запаху, бандит жевал квашеную капусту, а судя по хрусту, не какую-нибудь, а рыночную. – Пять минут, и двадцать штук как с куста.
«Двадцать штук?!» – задохнулась Леонора от негодования. Муаред оценил её голову в жалких двадцать тысяч долларов?! Ну сейчас она им покажет, какова её реальная цена.
–Я вот думаю, Череп, зачем платить за бабу двадцать штук, когда любую можно снять за сотню?
– Не твоя забота.
– А не накатить ли нам, мужики? – это был голос едока капусты. Закуска явно требовала омовения. – Вот, помню, работал я в школе физруком, и был у меня в раздевалке сортир. Так вот, я там в бачке всегда бутылку водки держал, чтоб директриса не нашла.
– Слышь, Ботва, а зачем? – недоумённо спросил толстомордый.
– Тупой ты, Вася. Я же сказал, чтоб директриса не нашла. Бачки тогда под потолком делали, на длинной трубе. Да тебе бесполезно объяснять, ты тогда ещё под стол пешком ходил. Разливай, но не разлей!
Ботва засмеялся, хотя его смех больше походил на кашель. В этот момент зазвонил мобильник. Череп поднёс трубку к уху.
– Да? Задерживаетесь? Надолго? Ладно, сидим, ждём.
– Что там? – спросил кто-то из бандитов.
– Задерживается наш чурка. Дело у него какое-то срочное.
– Как бы не кинул, – настороженно пробубнил толстомордый. – А кинет – оттрахаем его бабу и – в расход.
«Ну, это уж слишком!» – решила Леонора. Пора было действовать.
– Вы взяли то, что вам не принадлежит, – отчётливо и громко произнесла она, стоя в дверном проёме. «Макаров» в правой руке – на уровне глаз, левая – поддерживает пистолет снизу.
Внезапное появление пленницы произвело эффект схожий с финальной сценой «Ревизора». Бандиты на секунду застыли, кто перестал жевать, кто – наливать, кто – рыться в Леонориной сумке. За это время она успела окинуть взглядом комнату, которая явно когда-то была Красным уголком пионерлагеря. Прямо напротив двери красовался оборванный лист бумаги с написанным от руки лозунгом «Как получишь галстук, береги его! Он ведь с красным знаменем цвета одного!», где поверх слова «знаменем» было выведено «рыбою». На стенах кое-где висели остатки плакатов. В углу возвышался гипсовый бюст юного Володи Ульянова, правда, о том, что это изображение вождя мирового пролетариата, мог догадаться лишь человек с пионерским прошлым – из-за неоднократных подновлений красочные слои практически стёрли черты лица, и было не совсем понятно, Ленин это или Сократ с отбитым носом.
Продолжение читайте на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Дмитрий Захаров