Предыдущая часть:
Убить Михоэлса в Москве чекисты не решились: все-таки Михоэлс был в советской Москве человеком довольно известным, у него были обширные связи и знакомства в московской театральной среде и в среде "советской творческой интеллигенции", и его неожиданная смерть в Москве могла вызвать слишком много шума и подозрений. И чекисты решили подождать, когда Михоэлс покинет пределы Москвы.
Ждать чекистам пришлось недолго: в начале января 1948 года им стало известно, что Михоэлс планирует совершить "рабочую поездку" в Белоруссию, в Минск (есть даже версия, что эту командировку в Минск Михоэлсу организовали сами чекисты). Михоэлс выехал поездом из Москвы в Минск 7 января. А уже 8 января, вслед за ним, из Москвы в Минск на машине выехала группа чекистских убийц во главе с Огольцовым (помимо самого Огольцова, в эту группу убийц входили также чекисты Шубняков, Лебедев, Круглов и Косырев).
При этом Михоэлса в этой поездке в Минск сопровождал его давний "друг и товарищ" - Владимир Ильич Голубов (см. Фото 1 ниже). Он также не принадлежал к фигурам первой величины в среде "советской творческой интеллигенции" - это был довольно заурядный театральный и балетный критик, и никакими большими "творческими достижениями" даже в рамках убогой третьесортной "советской культуры" он не отметился (самым большим его "творческим достижением", пожалуй, было то, что он совместно с неким Альфредом Бассехесом в 1943 году написал либретто к балету «Милица» об «освободительной борьбе югославского народа»). Но при этом Голубов был давним и проверенным чекистским агентом и сексотом.
Советская "богема"
Надо сказать, что в Совдепии была своя "богема". Конечно, она - как и все советское - представляла из себя нечто странное, уродливое и безобразное, но большевики и чекисты в свое время, еще в 1920-е годы - чтобы контролировать настроения в среде "творческой интеллигенции" - создали несколько "литературных салонов" (в подражание тем "литературным салонам" и "философским кружкам", которые существовали в России до захвата власти большевиками), в которых остатки недобитой русской творческой интеллигенции, а также интеллигенции уже советской, могли вести дискуссии о творчестве в хорошей и расслабленной обстановке.
И, естественно, эти советские "салоны" (как и вся среда "советской творческой интеллигенции", как и среда "советской технической интеллигенции", как и вся вообще Совдепия) были насквозь напичканы чекистскими агентами и сексотами. Так, среди таких агентов был Сергей Эфрон (муж Цветаевой), Осип Брик (муж Лили Брик, любовницы Маяковского), и многие другие представители "советской творческой интеллигенции". Более того, такие салоны любили посещать, нисколько не скрываясь, и некоторые высокопоставленные чекисты - включая палачей Генриха Ягоду и Николая Ежова.
А со временем эта "советская творческая интеллигенция", со своим "богемным образом жизни", вошла в верхушку правящего в Совдепии класса из партийцев и чекистов. И у них, как и у партийцев и чекистов, были не только свои спецраспределители, спецдачи и спецмагазины: в сталинской Совдепии в Москве, Ленинграде и других крупных городах также работали "коммерческие магазины" и "коммерческие рестораны". Цены в этих магазинах и ресторанах, конечно, были заоблачные, и в нищей и голодной Совдепии они были доступны только для высшего советского класса. Но вся эта советская партийно-чекистская сволочь и близкая к ним "советская творческая интеллигенция" - превратив население России в нищих и голодных полурабов и постоянно внушая "советскому народу" свои "коммунистические идеалы"- сами вели образ жизни вполне себе "буржуазный".
Михоэлс, хотя он не был каким-то выдающимся театральным деятелем, несомненно, вполне принадлежал к этому классу "богемы" из числа советской московской "творческой интеллигенции": он возглавлял московский театр, часто гастролировал, получал очень хорошие деньги, кроме того, он был видным "общественным деятелем", выполнявшим важные поручения Партии и Правительства по линии ЕАК. И поэтому, прибыв в Минск 8 января, он - со своим приятелем Голубовым - остановился в лучшей минской гостинице "Беларусь", в честь его прибытия местные партийные функционеры, курировавшие "культурку", дали банкет - "и понеслось". Далее Михоэлс ездил по минским театрам, смотрел представления и спектакли, после чего следовали обязательные банкеты и фуршеты с местной творческой интеллигенцией - в кафе при театрах или в самых дорогих ресторанах Минска.
И в таких непрерывных кутежах и пьянках Михоэлс провел четыре дня. А вечером 12 января в гостиничном номере Михоэлса раздался телефонный звонок...
Финальная стадия чекистской "спецоперации"
Группа чекистский убийц во главе с Огольцовым, прибыв в Минск, остановилась на даче Цанавы, находившейся примерно в 15 км от центра Минска.
Лаврентий Цанава (см. Фото 2 ниже) был видным чекистским палачом и на тот момент возглавлял всю чекистскую мафию в Белоруссии. Он входил в т.н. "кавказский" чекистский клан. Надо сказать, что у чекистов (как и в Партии) всегда были свои кланы - эти кланы не имели строго национальной привязки (в них могли входить чекисты разной национальности), но все же региональная привязка у них была. И при Джугашвили наиболее влиятельным кланом среди чекистов был именно "кавказский". Возглавлял его, конечно, сам упырь Берия, и в этот клан, помимо Берии, входили многие известные чекистские палачи: Гоглидзе, Кобулов и другие. Цанава также входил в этот "кавказский" чекистский клан и был ставленником Берии.
И, установив постоянную слежку за Михоэлсом и поставив "на прослушку" телефон в его гостиничном номере, чекисты перешли к подготовке финальной стадии своей "спецоперации".
Убийство
Вечером 12 января в номере Михоэлса раздался телефонный звонок. Трубку снял Голубов. Это звонил чекист Шубников. Однако Михоэлсу Голубов сказал, что это звонит его давний друг, "однокашник по институту", некий "инженер Сергеев", который приглашает его и Михоэлса на свою свадьбу. Михоэлс согласился.
Около 20 часов Михоэлс и Голубов вышли из гостиницы, а около 21 часа они сели в подъехавшую за ними машину. За рулем машины сидел чекист Шубников, который представился Михоэлсу как "инженер Сергеев". А спустя примерно полчаса Михоэлса с Голубовым доставили на дачу Цанавы.
После чего группа чекистских убийц, связавшись с Москвой и получив окончательную санкцию на убийство (непосредственно от Сталина), вывели Михоэлса и Голубова во двор дачи Цанавы, распластали их на земле и переехали по ним грузовым автомобилем. Непосредственными убийцами были чекисты Шубников, Круглов и Лебедев.
"Расследование"
Утром следующего дня, 13 января, недалеко от центра Минска, у строящейся трамвайной линии, были обнаружены тела двух человек, которых очень быстро (при них были документы) опознали как Михоэлса и Голубова. А уже 14 января министр внутренних дел Совдепии генерал-полковник Сергей Круглов доложил Джугашвили, что смерть погибших наступила в результате наезда автомашины - в результате "несчастного случая", трагического "дорожно-транспортного происшествия".
- Харашо. Жаль, канешно. Выразэтэ мои сабалэзнования родствэнныкам погэбших, - ответил Джугашвили.
Тем не менее, местные белорусские менты, расследуя это "происшествие", "что-то такое накопали" и начали "что-то такое подозревать" (чекисты, как я отмечал ранее, никогда не отличались большим умом, и всегда "работали" очень грубо и топорно). В частности, они быстро установили, что машина, раздавившая Михоэлса и Голубова, находится в гараже МГБ. Поэтому чекисты тут же передали "следствие" в свое ведомство, после чего оно, естественно, благополучно "заглохло". И материалы по этому делу засекречены чекистами до сих пор.
Что же касается этого несчастного Михоэлса, то 14 января о его смерти было сообщено по советскому радио, а также были опубликованы некрологи в советских газетах. При этом Михоэлс был назван «крупным общественным деятелем, посвятившим свою жизнь служению советскому народу»: ведь "официально" он не был репрессирован и погиб просто в результате "несчастного случая". Поэтому похороны Михоэлса были пышными, а театру ГОСЕТ было присвоено его имя.
И только некоторое время спустя, когда Джугашвили и большевики уже запустили свою кампанию по "борьбе с космополитизмом", началось очернительство имени Михоэлса в советских газетах, полились потоки обычной советской грязи и клеветы. И имя Михоэлса было с театра снято.
Ну, а чекисты, принимавшие участие в организации и осуществлении этого убийства, были представлены к высоким советским государственным наградам, повышены в званиях и получили крупные денежные вознаграждения. Все как обычно - ведь именно на убийствах, пытках и издевательствах над людьми советские чекисты десятилетиями и мостили свои карьеры и строили свое благополучие. И чем больше было трупов и крови - тем быстрее они продвигались по "служебной лестнице" в своем кровавом ведомстве, и тем больше почестей, наград и материальных благ они получали. Убийства и пытки людей - это было их призванием, их стихией, их образом жизни, их "профессией". И чем больше смертей, репрессий, ужасов и мрака было в стране - тем шире становились улыбки чекистов.
Продолжение: