Тирион
- Вы уверены, что должны покинуть нас так скоро? - спросил его лорд-командующий.
- Более чем уверен, лорд Мормонт, - ответил Тирион. - Мой брат Джейме будет гадать, что со мной стало. Он может решить, что вы убедили меня взять черное.
- Если бы я только мог. - Мормонт взял клешню краба и раздавил ее в кулаке. Каким бы старым он ни был, лорд-командующий все еще обладал силой медведя. - Ты хитрый человек, Тирион. Нам нужны люди твоего типа на Стене.
Тирион ухмыльнулся.
- Тогда я прочешу Семь Королевств в поисках гномов и отправлю их всех вам, лорд Мормонт.
Пока они смеялись, он обсосал мясо с крабовой ножки и потянулся за другой. Крабы прибыли из Восточного дозора только сегодня утром, упакованные в бочку со снегом, и они были сочными.
Сир Аллисер Торн был единственным мужчиной за столом, который даже не улыбнулся.
- Ланнистер издевается над нами.
- Только над вами, сир Аллисер, - сказал Тирион. На этот раз смех за столом был нервным, неуверенным.
Черные глаза Торна с отвращением уставились на Тириона.
- У тебя слишком дерзкий язык для того, кто меньше чем наполовину мужчина. Возможно, нам с вами следует вместе посетить Скотленд-ярд.
- Зачем? - спросил Тирион. - Крабы здесь.
Это замечание вызвало еще больше смеха у остальных. Сир Аллисер встал, сжав губы в тонкую линию.
- Приходи и делай свои шутки со сталью в руке.
Тирион многозначительно посмотрел на свою правую руку.
- Да ведь у меня и сейчас в руке сталь, сир Аллисер, хотя это и похоже на вилку для крабов. Будем ли мы драться на дуэли? - Он вскочил на свой стул и начал тыкать Торна в грудь крошечной вилкой. Раскаты смеха наполнили комнату в башне. Кусочки краба полетели изо рта лорда-командующего, когда он начал задыхаться. Даже его ворон присоединился к ним, громко каркая над окном. - Дуэль! Дуэль! Дуэль!
Сир Аллисер Торн вышел из комнаты так чопорно, что казалось, будто у него в заднице торчит кинжал.
Мормонт все еще задыхался. Тирион хлопнул его по спине.
- Победителю достается добыча, - крикнул он. - Я претендую на долю Торна в крабах.
Наконец лорд-командующий пришел в себя.
- Вы злой человек, раз так провоцируете нашего сира Аллисера, - отругал он.
Тирион сел и сделал глоток вина.
- Если человек рисует мишень у себя на груди, он должен ожидать, что рано или поздно кто-нибудь выпустит в него стрелу. Я видел мертвецов с большим чувством юмора, чем у вашего сира Аллисера.
- Это не так, - возразил лорд-стюард Боуэн Марш, мужчина круглый и красный, как гранат. - Вы бы слышали, какие забавные имена он дает парням, которых тренирует.
Тирион слышал несколько таких забавных названий.
- Держу пари, у парней тоже есть для него несколько имен, - сказал он. - Стряхните лед с ваших глаз, мои добрые лорды. Сиру Аллисеру Торну следовало бы чистить ваши конюшни, а не тренировать ваших молодых воинов.
- У Дозора нет недостатка в конюхах, - проворчал лорд Мормонт. - Похоже, это все, что они присылают нам в наши дни. Конюхи, подлые воры и насильники. Сир Аллисер - помазанный рыцарь, один из немногих, принявших черное с тех пор, как я стал лордом-командующим. Он храбро сражался в Королевской Гавани.
- Не на той стороне, - сухо прокомментировал сир Джереми Риккер. - Мне следовало бы знать, я был там, на крепостной стене, рядом с ним. Тайвин Ланнистер предоставил нам великолепный выбор. Выбирайте черное, или ваши головы будет на пиках еще до наступления темноты. Без обид, Тирион.
- Ничего, сир Джереми. Мой отец очень любит головы с шипами, особенно те, которые принадлежат людям, которые чем-то его раздражали. И с таким благородным лицом, как у тебя, что ж, без сомнения, он видел, как ты украшал городскую стену над Королевскими воротами. Я думаю, ты бы выглядел там очень эффектно.
- Спасибо, - ответил сир Джареми с сардонической улыбкой.
Лорд-командующий Мормонт прочистил горло.
- Иногда я боюсь, что сир Аллисер видел тебя насквозь, Тирион. Ты действительно насмехаешься над нами и нашей благородной целью здесь.
Тирион пожал плечами.
- Над всеми нами время от времени нужно насмехаться, лорд Мормонт, чтобы мы не начали воспринимать себя слишком серьезно. Еще вина, пожалуйста.
Он протянул мне свою чашу.
Когда Риккер наполнил ее для него, Боуэн Марш сказал:
- У тебя большая жажда для маленького человека.
- О, я думаю, что лорд Тирион довольно крупный мужчина, - сказал мейстер Эймон с дальнего конца стола. Он говорил тихо, но все высшие офицеры Ночного Дозора притихли, чтобы лучше слышать то, что хотел сказать древний. - Я думаю, что он гигант, пришедший к нам сюда, на край света.
Тирион мягко ответил:
- Меня называли по-разному, милорд, но гигантом - редко.
- Тем не менее, - сказал мейстер Эймон, когда его затуманенные молочно-белые глаза остановились на лице Тириона, - я думаю, что это правда.
В кои-то веки Тирион Ланнистер обнаружил, что не находит слов. Он мог только вежливо склонить голову и сказать:
- Вы слишком добры, мейстер Эймон.
Слепой улыбнулся. Он был крошечным существом, морщинистым и безволосым, съежившимся под тяжестью ста лет, так что его мейстерский ошейник со множеством металлических звеньев свободно болтался у него на шее.
- Меня называли по-разному, милорд, - сказал он, - но добрым - редко.
На этот раз смеялся сам Тирион.
Много позже, когда с серьезным делом - едой - было покончено и остальные ушли, Мормонт предложил Тириону кресло у камина и чашку подогретого спиртного, такого крепкого, что у него на глазах выступили слезы.
- Королевский тракт может быть опасен так далеко на севере, - сказал ему лорд-командующий, пока они пили.
- У меня есть Джик и Моррек, - сказал Тирион, - а Йорен снова едет на юг.
- Йорен - всего лишь один человек. Стража сопроводит вас до Винтерфелла, - объявил Мормонт тоном, не терпящим возражений. - Трех человек должно быть достаточно.
- Если вы настаиваете, милорд, - сказал Тирион. - Вы могли бы послать молодого Сноу. Он был бы рад возможности повидаться со своими братьями.
Мормонт нахмурился сквозь свою густую седую бороду.
- Сноу? О, этот бастард Старка. Я думаю, что нет. Молодым нужно забыть о тех жизнях, которые они оставили позади, о братьях и матерях и обо всем таком. Визит домой только разожжет чувства, которые лучше оставить в покое. Я знаю эти вещи. Моя кровная родня... моя сестра Мейдж теперь правит Медвежьим островом, после бесчестия моего сына. У меня есть племянницы, которых я никогда не видел. - Он сделал глоток. - Кроме того, Джон Сноу всего лишь мальчик. У тебя будут три крепких меча, которые будут охранять тебя.
- Я тронут вашей заботой, лорд Мормонт. - От крепкого напитка у Тириона кружилась голова, но не настолько, чтобы он не понял, что Старый Медведь чего-то от него хочет. - Надеюсь, я смогу отплатить вам за вашу доброту.
- Ты можешь, - прямо сказал Мормонт. - Твоя сестра сидит рядом с королем. Твой брат - великий рыцарь, а твой отец - самый могущественный лорд в Семи Королевствах. Поговори с ними от нашего имени. Скажи им, что мы здесь нужны. Вы сами видели, милорд. Ночной дозор умирает. Сейчас нас меньше тысячи. Шестьсот здесь, двести в Башне Теней, еще меньше в Восточном дозоре, и едва ли треть этих бойцов. Длина стены - сто лиг. Подумай об этом. Если начнется атака, у меня есть три человека, чтобы защищать каждую милю стены.
- Три и еще треть, - сказал Тирион, зевая.
Мормонт, казалось, едва ли слышал его. Старик грел руки перед огнем.
- Я послал Бенджена Старка на поиски сына Джона Ройса, потерявшегося во время своего первого похода. Мальчик Ройс был зелен, как летняя трава, и все же он настаивал на чести своего командования, говоря, что это его долг как рыцаря. Я не хотел обижать его лорда-отца, поэтому уступил. Я отправил его с двумя людьми, которых считал не хуже любого другого в Дозоре. Еще больший дурак я.
- Дурак, - согласился ворон. Тирион поднял взгляд. Птица смотрела на него сверху вниз своими черными глазками-бусинками, трепеща крыльями. Дурак, снова позвал он. Несомненно, старина Мормонт обиделся бы, если бы он задушил это существо. Какая жалость.
Лорд-командующий не обратил никакого внимания на раздражающую птицу.
- Гареду было почти столько же лет, сколько мне, и он дольше пробыл на Стене, - продолжал он, - но, похоже, он отрекся от себя и бежал. Я бы никогда в это не поверил, только не ему, но лорд Эддард прислал мне его голову из Винтерфелла. О Ройсе нет ни слова. Один дезертир и двое убитых, а теперь еще и Бен Старк пропал без вести.
Он глубоко вздохнул.
- Кто я такой, чтобы посылать его на поиски? Через два года мне исполнится семьдесят. Слишком стар и слишком устал для ноши, которую я несу, но если я положу ее, кто ее поднимет? Аллисер Торн? Боуэн Марш? Я должен был бы быть таким же слепым, как мейстер Эйемон, чтобы не видеть, что они собой представляют. Ночной дозор превратился в армию угрюмых мальчишек и усталых стариков. Не считая мужчин, сидящих сегодня за моим столом, у меня есть, наверное, человек двадцать, которые умеют читать, и еще меньше тех, кто умеет думать, планировать или руководить. Когда-то Дозор проводил лето за строительством, и каждый лорд-командующий возводил Стену выше, чем он ее находил. Теперь это все, что мы можем сделать, чтобы остаться в живых.
Тирион понял, что он был совершенно серьезен. Он почувствовал легкое смущение за старика. Лорд Мормонт провел добрую часть своей жизни на Стене, и ему нужно было верить, чтобы эти годы имели хоть какой-то смысл.
- Я обещаю, король услышит о вашей нужде, - серьезно сказал Тирион, - и я также поговорю со своим отцом и братом Джейме.
И он бы это сделал. Тирион Ланнистер сдержал бы свое слово. Остальное он оставил недосказанным: что король Роберт проигнорирует его, лорд Тайвин спросит, не сошел ли он с ума, а Джейми только рассмеется.
- Ты молод, Тирион, - сказал Мормонт. - Сколько зим ты повидал?
Он пожал плечами.
- Восемь, девять. Я плохо помню.
- И все они короткие.
- Как скажете, милорд.
Он родился в разгар зимы, ужасной и жестокой, которая, по словам мейстеров, длилась около трех лет, но самые ранние воспоминания Тириона были о весне.
- Когда я был мальчиком, говорили, что долгое лето всегда означает долгую грядущую зиму. Это лето длилось девять лет, Тирион, и скоро наступит десятое. Подумай об этом.
- Когда я был мальчиком, - ответил Тирион, - моя кормилица сказала мне, что однажды, если люди будут хорошими, боги подарят миру бесконечное лето. Возможно, у нас получилось лучше, чем мы думали, и Великое лето наконец-то наступило.
Он ухмыльнулся.
Лорд-командующий, казалось, не был удивлен.
- Вы не настолько глупы, чтобы поверить в это, милорд. Дни уже становятся короче. Ошибки быть не может, Эймон получил письма из Цитадели, выводы совпадают с его собственными. Конец лета смотрит нам прямо в лицо. - Мормонт протянул руку и крепко схватил Тириона за руку. - Ты должен заставить их понять. Я говорю тебе, мой господин, надвигается тьма. В лесах водятся дикие твари: лютоволки, мамонты и снежные медведи размером с зубра, и я видел более темные фигуры в своих снах.
- В своих снах, - эхом отозвался Тирион, думая о том, как сильно ему нужен еще один крепкий напиток.
Мормонт был глух к резкости в его голосе.
- Рыбаки возле Восточного дозора мельком видели белых ходоков на берегу.
На этот раз Тирион не смог придержать язык.
- Рыбаки Ланниспорта часто видят мерлингов.
- Денис Маллистер пишет, что горный народ движется на юг, проскальзывая мимо Башни Теней в большем количестве, чем когда-либо прежде. Они бегут, милорд... Но от чего? - Лорд Мормонт подошел к окну и уставился в ночь. - Это старые кости, Ланнистер, но они никогда не чувствовали такого холода, как сейчас. Передайте королю то, что я говорю, умоляю вас. Приближается зима, и когда наступит Долгая ночь, только Ночной дозор будет стоять между королевством и тьмой, которая надвигается с севера. Боги помогут нам всем, если мы не будем готовы.
- Да помогут мне боги, если я не высплюсь сегодня ночью. Йорен полон решимости выехать с первыми лучами солнца. - Тирион поднялся на ноги, сонный от вина и уставший от рока. - Я благодарю вас за все любезности, которые вы мне оказали, лорд Мормонт.
- Скажи им, Тирион. Расскажи им и заставь их поверить. Это вся благодарность, в которой я нуждаюсь.
Он свистнул, и его ворон подлетел к нему и уселся на плечо. Мормонт улыбнулся и дал птице немного кукурузы из своего кармана, и на этом Тирион расстался с ним.
На улице было очень холодно. Плотнее закутавшись в свои меха, Тирион Ланнистер натянул перчатки и кивнул бедным замерзшим негодяям, стоявшим на страже у замка Командующего. Он направился через двор в свои покои в Королевской башне, шагая так быстро, как только позволяли его ноги. Кусочки снега хрустели у него под ногами, когда его ботинки пробивали ночную корку, и его дыхание развевалось перед ним, как знамя. Он засунул руки подмышки и зашагал быстрее, молясь, чтобы Моррек не забыл согреть его постель горячими кирпичами из камина.
За Королевской башней в свете луны мерцала стена, огромная и таинственная. Тирион на мгновение остановился, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Ноги у него болели от холода и спешки.
Внезапно им овладело странное безумие, страстное желание еще раз взглянуть на край света. Это был бы его последний шанс, подумал он; завтра он отправится на юг, и он не мог себе представить, почему ему когда-нибудь захочется вернуться в это ледяное запустение. Перед ним была Королевская башня, обещавшая тепло и мягкую постель, но Тирион обнаружил, что идет мимо нее к огромному светлому частоколу Стены.
По южному склону поднималась деревянная лестница, укрепленная на огромных грубо отесанных балках, глубоко врытых в лед и застывших на месте. Она металась взад-вперед, прокладывая себе путь наверх кривыми когтями, как разряд молнии. Братья заверили его, что она гораздо прочнее, чем кажется, но ноги Тириона сводило судорогой так сильно, что он даже не мог помыслить о подъеме. Вместо этого он подошел к железной клетке рядом с колодцем, забрался внутрь и сильно дернул за веревку звонка, три быстрых рывка.
Ему пришлось ждать, казалось, целую вечность, стоя там, за решеткой, спиной к стене. Достаточно долго, чтобы Тирион начал задаваться вопросом, зачем он это делает. Он уже почти решил забыть о своей внезапной прихоти и лечь спать, когда клетка дернулась и начала подниматься.
Он продвигался вверх медленно, сначала рывками, затем более плавно. Земля ушла у него из-под ног, клетка качнулась, и Тирион обхватил руками железные прутья. Он чувствовал холод металла даже сквозь перчатки. Он с одобрением отметил, что в комнате Моррека горел огонь, но в башне лорда-командующего было темно. Похоже, у Старого Медведя было больше здравого смысла, чем у него самого.
Затем он оказался над башнями, все еще медленно поднимаясь вверх. Черный замок лежал под ним, освещенный лунным светом. Отсюда, сверху, было видно, каким суровым и пустым он был: башни без окон, осыпающиеся стены, внутренние дворы, заваленные битым камнем. Вдалеке он мог видеть огни Кротового городка, маленькой деревушки в полулиге к югу вдоль королевского тракта, и тут и там яркий отблеск лунного света на воде там, где ледяные ручьи спускались с горных вершин и пересекали равнины. Остальной мир представлял собой унылую пустоту продуваемых всеми ветрами холмов и каменистых полей, покрытых снегом.
Наконец хриплый голос позади него произнес: Семь преисподних, это карлик, и клетка резко остановилась и повисла там, медленно раскачиваясь взад-вперед, поскрипывая веревками.
- Тащи его сюда, черт возьми.
Раздалось ворчание и громкий скрежет дерева, когда клетка скользнула вбок, а затем стена оказалась под ним. Тирион подождал, пока качание прекратится, прежде чем распахнуть дверцу клетки и спрыгнуть на лед. Грузная фигура в черном опиралась на лебедку, в то время как второй держал клетку рукой в перчатке. Их лица были закутаны в шерстяные шарфы, так что были видны только глаза, и они были пухлыми от слоев шерсти и кожи, черное на черном.
- И чего же ты будешь хотеть в это время ночи? - спросил тот, что стоял у лебедки.
- Последний взгляд.
Мужчины обменялись кислыми взглядами.
- Смотри сколько хочешь, - сказал другой. - Просто будь осторожен, чтобы не упасть, гном. Старый Медведь снял бы с нас шкуры.
Под огромным краном стояла маленькая деревянная лачуга, и Тирион увидел тусклое сияние жаровни и почувствовал краткий порыв тепла, когда лебедчики открыли дверь и вернулись внутрь. А потом он остался один.
Здесь, наверху, было пронизывающе холодно, и ветер теребил его одежду, как настойчивый любовник. Верх стены был шире, чем часто бывает на королевском тракте, так что Тирион не боялся упасть, хотя почва под ногами была более скользкой, чем ему хотелось бы. Братья посыпали дорожки щебнем, но под тяжестью бесчисленных шагов стена под ними плавилась, так что казалось, что лед растет вокруг гравия, поглощая его, пока дорожка снова не опустеет и не придет время дробить еще камень.
И все же не было ничего такого, с чем Тирион не смог бы справиться. Он посмотрел на восток и запад, на Стену, простиравшуюся перед ним, на широкую белую дорогу без начала и конца, с темной пропастью по обе стороны. На запад, решил он без особой причины, и направился в ту сторону, следуя по тропинке, ближайшей к северному краю, где гравий выглядел наиболее свежим.
Его голые щеки покраснели от холода, а ноги с каждым шагом ныли все громче, но Тирион не обращал на них внимания. Ветер кружился вокруг него, гравий хрустел под его ботинками, в то время как впереди белая лента повторяла очертания холмов, поднимаясь все выше и выше, пока не терялась за западным горизонтом. Он миновал массивную катапульту, высотой с городскую стену, ее основание глубоко уходило в стену. Метательный рычаг сняли для ремонта, а потом забыли; он лежал там, как сломанная игрушка, наполовину вросшая в лед.
С дальней стороны катапульты приглушенный голос выкрикнул вызов.
- Кто там ходит? Стой!
Тирион остановился.
- Если я буду стоять слишком долго, я замерзну на месте, Джон, - сказал он, когда косматая бледная фигура бесшумно скользнула к нему и обнюхала его мех. - Привет, Призрак.
Джон Сноу подошел ближе. Он казался больше и тяжелее в своих слоях меха и кожи, капюшон плаща был надвинут на лицо.
- Ланнистер, - сказал он, сдергивая шарф, чтобы открыть рот. - Это последнее место, где я ожидал тебя увидеть.
В руках у него было тяжелое копье с железным наконечником, выше его роста, а на боку висел меч в кожаных ножнах. На груди у него висел сверкающий черный боевой рог, окаймленный серебром.
- Это последнее место, где я сам ожидал бы кого-то увидеть, - признался Тирион. - Я был захвачен прихотью. Если я дотронусь до Призрака, он отгрызет мне руку?
- Только не при мне, - пообещал Джон.
Тирион почесал белого волка за ушами. Красные глаза бесстрастно наблюдали за ним. Зверь теперь доставал ему до груди. Еще год, и у Тириона возникло мрачное предчувствие, что он будет смотреть на него снизу вверх.
- Что ты здесь делаешь сегодня вечером? Помимо того, что ты отморозил свое мужское достоинство...
- Я вызван в ночную стражу, - сказал Джон. - Еще раз. Сир Аллисер любезно устроил так, чтобы командир стражи проявил ко мне особый интерес. Он, кажется, думает, что если они не дадут мне уснуть полночи, я засну во время утренней тренировки. До сих пор я его разочаровывал.
Тирион ухмыльнулся.
- А Призрак уже научился жонглировать?
- Нет, - сказал Джон, улыбаясь, - но Гренн сегодня утром выстоял против Хальдера, и Пип больше не роняет свой меч так часто, как раньше.
- Пип?
- Его настоящее имя - Пайпар. Маленький мальчик с большими ушами. Он увидел, что я работаю с Гренном, и попросил о помощи. Торн даже никогда не показывал ему, как правильно держать меч. - Он повернулся, чтобы посмотреть на север. - Мне нужно охранять часть стены протяженностью в милю. Ты прогуляешься со мной?
- Если ты будешь идти медленно, - сказал Тирион.
- Командир стражи говорит мне, что я должен идти пешком, чтобы моя кровь не замерзла, но он никогда не говорил, как быстро.
Они шли, и Призрак шагал рядом с Джоном, как белая тень.
- Я уезжаю завтра, - сказал Тирион.
- Я знаю. - Голос Джона звучал странно грустно.
- Я планирую остановиться в Винтерфелле по пути на юг. Если есть какое-либо сообщение, которое ты хотел бы, чтобы я передал...
- Скажи Роббу, что я собираюсь командовать Ночным дозором и охранять его, так что он может с таким же успехом заняться рукоделием с девочками и попросить Миккена переплавить его меч на подковы.
- Твой брат крупнее меня, - сказал Тирион со смехом. - Я отказываюсь передавать любое сообщение, из-за которого меня могут убить.
- Рикон спросит, когда я вернусь домой. Попытайся объяснить, куда я пропал, если сможешь. Скажи ему, что он может забрать все мои вещи, пока меня не будет, ему это понравится.
- Похоже, сегодня люди многого от него требуют, - подумал Тирион Ланнистер. - Знаешь, ты мог бы изложить все это в письме.
- Рикон еще не умеет читать. Бран... - Он внезапно замолчал. - Я не знаю, какое сообщение отправить Брану. Помоги ему, Тирион.
- Какую помощь я мог бы ему оказать? Я не мейстер, чтобы облегчать его боль. У меня нет заклинаний, чтобы вернуть ему ноги.
- Ты оказал мне помощь, когда я в ней нуждался, - сказал Джон Сноу.
- Я ничего тебе не давал, - сказал Тирион. - Лишь слова.
- Тогда передай свои слова и Брану тоже.
- Ты просишь хромого научить калеку танцевать, - сказал Тирион. - Каким бы искренним ни был урок, результат, скорее всего, будет гротескным. И все же я знаю, что значит любить брата, лорд Сноу. Я окажу Брану любую небольшую помощь, какая будет в моих силах.
- Благодарю вас, милорд Ланнистер. Он стянул перчатку и протянул обнаженную руку. - Друг.
Тирион почувствовал себя странно тронутым.
- Большинство моих родственников - незаконнорожденные, - сказал он с кривой улыбкой, - но ты первый, кто назвал меня другом.
Он зубами стянул перчатку и схватил Сноу за руку, плоть к плоти. Хватка мальчика была твердой и крепкой.
Снова надев перчатку, Джон Сноу резко повернулся и подошел к низкому обледенелому северному парапету. Позади него стена резко обрывалась; за ним были только темнота и дикая природа. Тирион последовал за ним, и бок о бок они стояли на краю света.
Ночной дозор разрешил лесу подходить не ближе чем на полмили к северному склону Стены. Заросли железного дерева, стражника и дуба, которые когда-то росли там, были собраны столетия назад, чтобы создать широкую полосу открытой местности, через которую ни один враг не мог надеяться пройти незамеченным. Тирион слышал, что в других местах вдоль Стены, между тремя крепостями, дикий лес за десятилетия вернулся, что были места, где серо-зеленые стражи и бледно-белые чардревы пустили корни в тени самой Стены, но у Черного замка был невероятный аппетит к дровам, а здесь лес все еще держался на расстоянии благодаря топорам черных братьев.
Впрочем, это никогда не было далеко. Отсюда, сверху, Тирион мог видеть это, темные деревья, вырисовывающиеся за участком открытой местности, словно вторая стена, построенная параллельно первой, стена ночи. Немногие топоры когда-либо орудовали в этом черном лесу, где даже лунный свет не мог проникнуть сквозь древнее переплетение корней, шипов и цепких веток. Там деревья росли огромными, и рейнджеры говорили, что они, казалось, задумались и не знали людей. Неудивительно, что Ночной дозор назвал его лесом с привидениями.
Когда он стоял там и смотрел на всю эту темноту, где нигде не горело ни одного огня, дул ветер и холод пронзал его насквозь, как копье, Тирион Ланнистер почувствовал, что почти может поверить в разговоры о Других, в ночного врага. Его шутки о грамкинах и снарках уже не казались такими забавными.
- Мой дядя где-то там, - тихо сказал Джон Сноу, опираясь на свое копье и вглядываясь в темноту. - В первую ночь, когда они отправили меня сюда, я подумал, что дядя Бенджен вернется сегодня вечером, и я увижу его первым и посигналю в рог. Он так и не прошел насквозь. Ни в ту ночь, ни в любую другую ночь.
- Дай ему время, - сказал Тирион.
Далеко на севере завыл волк. Другой голос ответил на звонок, затем еще один. Призрак склонил голову набок и прислушался.
- Если он не вернется, - пообещал Джон Сноу, - мы с Призраком пойдем и найдем его.
Он положил руку на голову лютоволка.
- Я верю тебе, - сказал Тирион, но на самом деле он думал так: А кто пойдет искать тебя?
Он вздрогнул.