Танис Ройглао.
Когда волна смыла меня в море, я решила, что это конец. Вода кидала меня из стороны в сторону, ледяные волны раз за разом обрушивались на мою голову, не позволяя даже глотнуть воздух. Они стремительно уносили меня прочь от корабля, и я чувствовала такой отчаянный ужас, что он полностью заполонял собой сознание, напрочь вытесняя какие-либо мысли. Мне отчаянно хотелось жить, и я была готова сражаться до конца.
Что есть силы, я молотила руками и ногами по воде, но вместо того, чтобы удержаться на поверхности, я вновь и вновь уходила под воду. В конце концов я осознала, что волна несет меня к берегу, нужно лишь позволить ей делать это и дышать. А вот сохранять дыхание было сложно. Прежде, чем я успевала вновь подняться на поверхность, сверху обрушивалась новая волна, унося меня вниз. Легкие разрывались от нехватки воздуха, я чувствовала, как сильно пульсирует кровь во всем теле. "Бог благословил тебя кровью и морской водой". Я поднялась на поверхность, но волна вновь унесла меня вниз. У меня не осталось сил. Я отчаянно сделала вдох, глотая воду...
Я не поверила своим глазам, когда увидела солнце. Оно медленно поднималось над морем, которое, словно в насмешку, было совсем спокойным. Я лежала на песке, окруженная обломками корабля. В руках я крепко сжимала жетон святой Летеции. Каким образом я не потеряла его в воде, когда думала, что лишилась жизни? Неужели Сахи был прав, и в моем спасении я должна быть благодарной королеве, чьи останки вывезла из Хамбели?
Приподнявшись на четвереньки, я с трудом смогла сесть. Море измотало меня. Я не знала, когда оно выбросило меня на берег, и сколько часов я провела здесь, но чувствовала лишь ужасную усталость, как в тот день, когда пустыня, а не море, решила забрать мою жизнь. Я оглядывалась по сторонам, надеясь увидеть кого-нибудь из стражей, но кроме обломков на песке ничего не было. Это просто немыслимо!
С огромным трудом мне все же удалось подняться на ноги, но это ничего не изменило - сколько бы я ни смотрела, никого рядом не было. Не выпуская жетона из рук, я медленно направилась в сторону едва виднеющегося вдалеке покосившегося дома.
Я не думала, что в таком месте кто-то еще может жить, и надеялась лишь на то, что смогу провести там некоторое время, прежде чем искать какой-либо путь. Но планам моим не было суждено сбыться. Стоило мне приблизиться, как дверь отворилась и навстречу, двигаясь так же медленно, как и я, вышел сухой высокий старик, опирающийся на грубо выструганную трость.
- Пожалуйста, помогите, - прошептала я, обнаруживая, что практически не владею голосом. Я произнесла это на южном диалекте, но старик, понял и кивнул на дверь. Не в силах даже поблагодарить его, я, все еще с трудом удерживаясь на ногах, направилась внутрь. Старик, положив руку на мою спину, подтолкнул меня к кровати, и я с благодарностью легла, моментально забываясь глубоким сном.
Когда я проснулась, вновь было утро. Я все еще чувствовала слабость, но она не шла в никакое сравнение со вчерашней. Старик уже не спал. Он сидел за столом и смотрел на море, виднеющееся в маленьком окошке.
- Спасибо, что помогли мне, - я села на кровати. Старик повернулся.
- У тебя есть имя, Ройглао? - я вздрогнула.
- Откуда вы знаете...
- Я родился на юге. Неужели море ослепило тебя, и ты не видишь перед собой старого лиара?
- Простите, я никогда...
- Не видела столь дряхлых и жалких львов, - с горьким смешком закончил мужчина. - Обычно нам удается уйти молодыми, а не жить рухлядью.
- Я вазилири Танис, официальная дочь правителя Максимилиана. Ты будешь щедро вознагражден за свою доброту.
- Принцесса, - мои слова заставали его рассмеяться. Я с недоумением смотрела на старика, пока тот пытался совладать со смехом. - Боги и сейчас не оставят меня в покое.
- Простите, я не понимаю, чем так насмешила вас.
- Я удалился от всего света, спрятался от людей, надеясь, что жизнь более никогда не сведет меня с королями. И теперь боги выкидывают их с волнами прямо под окна моего дома.
- Кто ты? - изумилась я.
- Мое имя Кейтр.
- Кейтр-воин? - я задохнулась от изумления. - Я думала...
- Думала что я погиб? - он вновь рассмеялся. - Нет, дитя. Жизнь оказалась ко мне так жестока, что отказалась покидать меня. Я так стар, что даже дети моих ровесников уже покинули этот мир. Агрон Дарнуоллский, Эйслин Клентонская, Вирана Северная, Айрис Лаверье, Ричард Властитель, Варросс-регент... Думаю, дальше и перечислять не стоит. Я видел их всех. Я стоял у подножия Ледяного замка, когда королева Вирана шагнула в пропасть.
- Правда? - я снова и снова читала книги об этих людях, искала воспоминания свидетелей, а теперь сижу рядом с тем, кто некогда был командиром армии Триединых земель и учителем короля Ричарда Всевластного. Боже, да ведь этот старик сражался бок о бок с Агроном Дарнуоллским и видел, как Айрис Лаверье получает свои клеймена. - Как это было?
- Поразительно. Мы стояли под стенами замка, проклиная жестокость этой женщины, не пощадившей детей в борьбе за трон. Мы снизу вверх смотрели на нее, стоящую на этом полуразрушенном балконе и сыпали проклятьями. - он не мигая смотрел в одну точку, вновь переживая события тех лет. - Она была удивительно спокойна. Я видел ее впервые в своей жизни и был поражен этой ледяной красотой. Она стояла в этом белоснежном платье, тонком, развивающемся на пронзительном ледяном ветре совершенно босая. Я видел много королей, но никто из них не излучал столько достоинства и властности, как Вирана Северная. Мне казалось, что она одна сможет противостоять армии всех трех земель и одолеть ее.
Поэтому я был просто шокирован, когда она сняла со своей головы корону и, словно признавая свое поражение, раскинув руки в сторону, припала лицом к борту балкона. Так южане склоняются в присутствии правителя. Вирана Северная была побеждена, сломлена.
Мы все молчали, не в силах оторвать взгляда от этой женщины. Прежде мы мечтали видеть ее падение, но оно лишь напугало нас. Вирана казалась нерушимой как Великие горы севера и вот эта женщина склоняет свою спину, падает в изнеможении на глазах у тысяч людей, желающих ее смерти. Затем она поднялась вновь. Мы были готовы ко всему.
Она подошла к пробоине. Казалось, будто она парила над нами. Не знаю, молва чего только не говорила, но та секунда, когда она, бросив последний взгляд на небо, шагнула в пустоту, была действительно величественной. Королева, лишившаяся всего, уходит из жизни сама, спокойно, без слов. Сама выносит себе приговор и сама его исполняет.
Она умерла сразу же, без мучений. А мы еще долго стояли под стенами, не понимая, что делать дальше. Годами, еще не присягнув ей, мы думали, что только Вирана отделяет нас от жизни, о которой мы так мечтаем, но с ее смертью ушла целая эпоха, как этого не было даже со смертью королевы Летеции. Мы были растерянны. Вирана мертва, Агрон едва ли в своем уме, королей нет. Мы пришли к тому, с чего и начинали. Как же сильно мы жалели о содеянном.
Ричард, безусловно, стал неплохим королем, но до его воцарения прошло много страшных лет, а его слава даже не приблизилась к той, что имели Вирана и его отец. Даже Айрис Лаверье удостоилась большей славы, практически исполняя роль королевы трех земель. Может быть дело в том, что мы ждали от него большего и не ценили тех простых вещей, которые он делал, восстанавливая разрушенное, - он потряс головой, словно отгоняя от себя назойливое видение. - Не хочу вспоминать былое.
- Конечно, - я не смогла скрыть свое разочарование. Было еще так много вещей, о которых мне бы хотелось спросить.
- Как ты смогла выжить?
- Не знаю, - теперь уже мне не хотелось вспоминать о случившемся. - Наверное, Летеция спасла.
- Золотая роза? - он усмехнулся. - Почему ты так решила?
- У меня был этот жетон, - я сняла цепочку, надетую как браслет на руку, и протянула ее старику. - Это конечно глупо, но...
- Это совершенно не глупо. Если и поклоняться кому-то из богов, то только той, кто отвечает на молитвы. Ты знаешь о том, что Айрис Лаверье сама лично обосновала храм королевы Летеции на месте того, что принадлежал Тантире, жрицей которой она была?
- Я думала, что это сделал Ричард, в память о своей прародительнице, - чем больше я говорила с Кейтром, тем больше росло мое удивление.
- После смерти Вираны Айрис вместе со мной и принцем направилась в Дарнуолл. Она не выпускала Ричарда из рук, даже спала сидя в кресле у его кровати, боясь за его судьбу. Я не видел, чтобы женщина любила ребенка сильнее, чем Айрис сына Агрона. Варросс тогда занимался делами Севера и еще не стал регентом, а потому мы могли некоторое время жить спокойно, не думая о том, как следует воспитывать принца, какие идеалы вкладывать в его голову, и заботясь исключительно о его безопасности.
Когда Ричарду исполнилось три года, наш надзор за ним стал меньше - земли все еще боролись за территории, не в силах поделить север, но, единственное, в чем они были уверены - в праве Ричарда на трон. Наследник Вилландертов был в безопасности. Мы с Айрис жили в замке Дарнуолла, окруженные десятком слуг. Айрис категорически отвергала мысль поселиться в более удобном для проживания месте, чем королевский дворец, холодный и пришедший в упадок. Она хотела восстановить храм Тантиры, а потому хотела быть как можно ближе к нему.
В то время храм стал отражением нашей жизни - статуи Тантиры, Ледяного, королей древности были навалены кучей друг на друга, и трудно было понять, кому в действительности принадлежал храм.
В один из наших визитов Айрис нашла древние канделябры, которые, согласно легенде, стояли вокруг первого из лиаров-кочевников, которого клеймила сама Тантира. Посчитав это добрым знаком, Айрис зажгла свечи, оставив их гореть и после нашего ухода. Она так была возбуждена своей находкой, что на обратном пути могла говорить лишь о ней.
Мы практически поравнялись с замком, когда она резко остановилась, и из ее горла вырвался крик ужаса - во всей этой эйфории мы напрочь забыли про Ричарда, которого в этот день взяли в храм. Мы с Айрис бросились со всех ног обратно к храму, подбежав к которому увидели, что он объят пламенем.
Я думал, что Айрис наложит на себя руки прямо там. Жители города помогали тушить пылающие стены, не понимая, отчего Айрис в таком ужасе. Нам потребовалось несколько часов, чтобы победить пламя. Когда мы вошли внутрь, храм был выжжен.
Белоснежные статуи покрылись копотью, мебель сгорела, даже вода в ритуальном бассейне испарилась. Посреди всей этой гари сидел принц Ричард. Увидев Айрис, он неуклюже поднялся на ножки и подбежал к ней, а мы не могли поверить своим глазам. Статуя Летеции Клейменной выглядела необожженной. Вокруг нее ровным кругом была целая территория, которую не тронуло пламя. Именно прижимаясь к статуе сидел Ричард, когда мы ворвались внутрь.
Мы с Айрис выставили все так, чтобы скрыть происходящей от остальных. Узнай кто-нибудь, что из-за Айрис принц едва не погиб, ее навсегда лишили бы возможности видеться с ним. С этого дня Айрис только тем и занималась, что готовила храм к принятию новой богини. Храм был открыт уже после ее ухода на север. Так что, вазилири, если и верить в богов, то только в Летецию Клейменную. Я видел чудо, сотворенное ею. Она защищает королей. Ее муж был Ройглао, а в остальных течет кровь святой королевы. Она приглядывает за ними. За всеми нами.
- Мой бог Пустынный, - неуверенно произнесла я. Мне казалось очень сомнительной идея о том, что королева древности может печься о моем благополучии.
- Еще скажи, что песок притянул тебя к себе из моря. Здесь нет власти твоего бога. Это страна травы, коней и воинов.
- Впервые слышу, чтобы кто-то как говорил о Западных землях.
- А кто тебе сказал, что ты на западе? Мы практически у стен Гарта.
- Что? - сердце мое сжала невидимая рука. Меня просто не могло отнести так далеко. До западной пристани был почти день пути, а до Гарта и того более.
- Воля богов, - многозначительно произнес мужчина. - Не знаю, чего они от тебя хотят, но не случайно Летеция сохранила твою жизнь и привела сюда. Хотя, что теперь искать в Гарте?
- Что слышно?
- Стоны умирающих, - я поежилась. - Мы знаем лишь одно - король либо болен, либо уже мертв. С башен сняты все флаги.
О, боги! Что теперь будет? Смерть знакомого всегда приносит боль, но Реймс был не просто каким-то знакомым, он был королем. Если он и правда мертв, то сейчас начнется грызня за Срединные земли. Унаследовать трон может только Мария, но она вазилики моей страны. Либо отец разведется с ней, либо должен будет занять престол прежде, чем это сделает кто-то из северных королей. А это можно сделать лишь одним способом.
- В какой стороне Гарт?
- Море совсем лишило тебя разума? - непочтение этого человека поражало меня.
- Я должна скрыть смерть Реймса и занять его престол как вазилири Южных земель. Мария сделала бы для меня то же.
- Сколько дураков пало в желании власти, - я проигнорировала его выпад.
- У тебя есть бумага и чернила? Мне нужно передать письмо отцу в Эсдрас.
- Ты можешь его написать, но тебе придется искать того, кто сможет его передать.
- Это уже моя забота, - я почувствовала решительность, и меня уже никто не остановил бы. - Ты прав, меня привели сюда боги, и я сделаю то, зачем они меня послали.
Я ожидала, что ворота Гарта окажутся закрыты, и попасть в город будет ничуть не легче, чем в Хамбели, но боги были на моей стороне. Едва ли у кого-то хватило бы безумия теперь входить в город, охваченный эпидемией.
Зажимая ладонью рот, я пыталась не смотреть на гниющие останки, покрытые мелкими волдырями и источающие отвратительный запах. Трупы были повсюду. Дети, старики, женщины, мужчины. Увидев, как собаки раздирают тело ребенка, я закрыла глаза, пытаясь хоть как-то успокоиться. То, что я сейчас делала, казалось мне безумием. Больше всего мне хотелось развернуться и броситься прочь из этого склепа. Но вместе с тем мною овладела какая-то отчаянная уверенность в том, что я на правильном пути.
Стараясь даже краем одежды не касаться трупов, я быстрым шагом направилась к виднеющемуся вдали королевскому замку. Я слышала голоса людей, прячущихся за стенами домов, видела дым из труб, но никто из жителей не вышел наружу.
Учитель говорил, что солнце освещает Гарт почти так же жарко, как и Эсдрас, но этот день, вероятно, стал исключением. Тучи, которые я увидела, очнувшись на берегу, стали еще темнее. Ветер посвежел, и, когда я поднималась по широким лестницам замка, начался дождь. Я замерла, подставляя ему лицо и наслаждаясь прохладными каплями. На юге дождь благословение Песчаного, и если зима была дождливой, то весь год становился урожайным. Знак ли это, что дождь начался ровно тогда, когда я поднималась в замок? Что я найду - трон для отца или короля, перед которым отступила болезнь?
Пока что передо мной были трупы. В замке запах стоял еще тяжелее, чем на улице, и я радовалась, что не стала завтракать вместе с лиаром. Я никогда прежде не была в северном замке и теперь была растеряна, не имея ни малейшего понятия, где искать покои короля. Отчего-то мне казалось, что он непременно должен жить в одной из башен, поэтому я начала свой осмотр с них, но очень скоро поняла, что ошиблась.
Верхний этаж правого крыла выглядел гораздо богаче остальных помещений. Здесь еще были живые люди, что напугало меня еще сильнее. Обессиленные, пахнущие выделениями и покрытые сыпью, они тянулись ко мне, в надежде, что я хоть как-то смогу облегчить их мучения, но я не могла сейчас им помочь. Сперва король. Так устроен мир. Ничто не изменится, даже если все население столицы погибнет. Но если смерть унесет жизнь Реймса, то все Срединные земли покроет тень войны. Западный король уже поделил Северные земли на три части, то же произойдет и со Срединными. Переступая через трупы стражи у дверей, я вошла в покои короля.
Шторы в комнате были наглухо закрыты, не пропуская ни одного солнечного луча. Пахло какими-то восточными благовониями, от которых у меня немедленно закружилась голова. Да в такой обстановке и без оспы можно умереть. Не видя ничего, кроме очертаний предметов, я подошла к окну и распахнула его настежь.
Король Реймс лежал возле массивного письменного стола. Вероятно, почувствовав недомогание, он попытался позвать на помощь, но силы покинули его прежде, чем он успел это сделать. Как и у остальных, кожу короля коркой покрывали мелкие водянистые пузырьки.
Преодолевая отвращение и страх, я перевернула его на спину, поражаясь, насколько горячее у него тело. Реймс хоть и реагировал на мои движения, был слишком слаб, чтобы открыть глаза. Губы его ссохлись и треснули. На столе стоял полный графин с вином и, положив голову короля на свои колени, я медленно начала его поить. Сперва вино пролилось мимо, но затем Реймс смог сделать глоток.
- Давай, ты должен помочь себе, - обращаясь к нему, попросила я, не будучи уверенной, что он понимает мои слова. - Короли должны умирать в битвах, а не сраженные болезнью. Или ядом. Не в этих ли покоях умер король Джерейм? Едва ли. Наверное, это был тронный зал или личная столовая королевской семьи. Ты покажешь мне это место, но сперва должен поправиться, - Реймс вновь перестал пить, и я убрала вино от его губ.
Я не была сведущей в медицине, отец считал неуместным для вазилири подобное увлечение, и потому сейчас невероятно жалела, что не воспротивилась его воле.
Поддавшись инстинкту, я не без труда разожгла камин и перетащила к нему тело короля. Я помнила, как сильно меня знобило, когда я болела в последний раз. Тело мое, как и дыхание, пылало, но, несмотря на жару, я не могла согреться ни под одним из одеял. Мне стало легче, когда один из лекарей догадался вывести меня в пустыню и положить на пески. Не знаю, солнце или Песчаный стали причиной моего выздоровления, но обратно в столицу я шла самостоятельно, отказавшись от носилок, чем немало разозлила вазилевса.
Не придумав ничего лучше, я принялась растирать волдыри все тем же вином. Молилась ли я и кому? Позже я не раз задумывалась над этим, но ответ не приходил. Я помню, как снова и снова что-то шептала, касалась кончиками пальцев тела короля. Это походило на молитву Песчаному - легкие, плавные движения, подчиненные одному ритму словно танец. Они были неосознанными, но вместе с тем я была убеждена, что это единственный способ помочь Реймсу. Графин опустел и, направившись в соседние покои, я с огромным удивлением обнаружила, что за окном стемнело. Хозяин комнаты был мертв. Зажимая рукой нос, я спешно подошла к камину и собрала остатки дров, понимая, что куда важнее внешнего проявления болезни внутреннее. Победить жар, не дать телу вновь замерзнуть.
Стараясь не наступать в лужи гноя, я за пару раз перенесла дрова и вино. Хотя в комнате воздух был гораздо чище, чем в остальном замке, мне пришлось закрыть окна - вечерний влажный ветер вредит и здоровым. Накрыв короля одеялом, снятым с кровати, я вновь напоила его вином.
До утра Реймс спокойно спал, а на рассвете открыл глаза. Это длилось всего пару мгновений, но стало для меня маленькой победой.
Я не знала, заражены или нет вода и продукты, а потому продолжала поить короля теплым вином. Когда он вновь очнулся ближе к полуночи, мне удалось накормить его смоченным в вине хлебом, которым поделился Кейтр. Я видела, что Реймс узнал меня, но он не произнес ни звука.
Он так же приходил в себя дважды за ночь, но эти мгновения были слишком короткими. Утром я отважилась покинуть дворец. Картина на улице стала еще страшнее. Если Реймс выживет, ему придется, как минимум на месяц, покинуть столицу, прежде чем ее вновь приведут в порядок. Проходя мимо разлагающихся останков, я поймала себя на мысли, что, наверное, так выглядит мир Заповедных пустынь для тех, что запятнал свою честь.
Когда-то давно дворцовый лекарь рассказывал мне о свойствах трав. Это было еще до того, как отец категорически запретил мне заниматься медициной, полагая, что подобные увлечения не подходят дочери великого вазилевса. Теперь, миновав ворота, я вышла в поле и растерянно огляделась, пытаясь увидеть хоть какое-то растение, о свойствах которого мне было бы известно. Названия уже давно стерлись в моей памяти, но я помнила запахи, и теперь, разминая листья между пальцев, я вновь и вновь вдыхала их аромат.
Когда я вновь вошла в город, в моей ладони был сжат небольшой пучок из трав. Возле поля тек ручей, и я наполнила водой опустевший графин. Как бы сильно я ни волновалась за чистоту воды, у меня не было иного выхода. Я дала ей прокипеть более четверти часа, прежде чем бросить травы. Помешивая, я вдыхала пряный, чуть сладковатый аромат. Лекарь учил, что прежде, чем настой будет готов, необходимо хотя бы трижды дать подняться пене. В идеале она должна стать грязно-зеленого цвета.
Позволив настою остыть, я напоила им Реймса, одновременно с этим давая ему остатки хлеба. Сама я не ела с того дня, как покинула дом Кейтра, но совершенно не чувствовала голода.
С того момента, как я вошла в город, я словно не имела власти над собственным телом. Губы шептали слова незнакомых молитв, руки искусно делали работу, к которой были непривычны. Я практически не спала, но чувствовала себя удивительно хорошо. Душа моя была в абсолютной гармонии с телом, но разум наполнила тревога. Следом за этим последует расплата. Рано или поздно все вернется на круги своя, а, учитывая, что я нахожусь в городе, охваченном эпидемией, цена может быть лишь одна - смерть.
Я сама не понимала, какими помыслами руководствовалась, когда направилась в Гарт, но знала, что поступила бы так снова, выпади мне шанс выбирать.
Наверное, Вирана Северная чувствовала такую же уверенность, когда в одиночку восстала против всего мира. Это что-то дарованное свыше, предопределенное. Благословляющее и вместе с тем пугающее. Что, если злой рок все еще тяготит надо мной? Я должна затаиться. Превратиться в ничто, забыть имя Ройглао и отречься от прежней жизни. Я уже предприняла шаги к этому, но они были не успешны. Что же, я всегда могу начать все с начала. Я знаю лишь одно место для такой как я. И я отправлюсь туда.
Реймс судорожно вздохнул, и я повернулась к нему. Взгляд мужчины остановился на мне.
- Король Реймс? - неужели, как и прежде, он вновь впадет в беспамятство?
- Вазилири, - хрипло пробормотал он. Кажется, не только ко мне милосердны боги, и Срединные земли не потеряют своего короля.
Мария.
После нападения на вазилевса минуло пять дней, прежде чем вазихан, разрешил мне навестить мужа. Хотя официально я теперь правила всем дворцом, лекари и стража категорически отказывались впустить меня в покои супруга, ссылаясь на волю его брата. Сам вазихан ни на секунду не оставлял повелителя, и мне никак не удавалось переговорить с ним и спросить разрешение на посещения. Я не знала, действительно ли ему передавали мои просьбы об аудиенции, и потому не могла никого винить.
Лишь только новая волна беспорядков в Хабесе заставила вазихана покинуть столицу, оставляя всю власть на меня. Траурные церемонии по Актеону и Спиросу все еще шли на главной площади, но я не видела более смысла стоять на смотровой площадке и наблюдать за тем, как тысячи людей, следуя бесконечной вереницей, отдают последний поклон усопшим принцам. Дочери Максимилиана покинули столицу в день нападения, оставив нас с Хестией подле отца.
Сейчас, я в нерешительности стояла возле дверей в покои мужа, опасаясь, что могу увидеть. Сделав глубокий вдох, я кивнула стражам, и те распахнули двери.
Максимилиан без чувств лежал на подушках. Лицо его было мертвенно-белым, а вокруг глаз залегли тени. Я бросила взгляд на лекаря.
- Вазилики, мы залечили все его раны. Только нога все еще беспокоит нас. Рана не желает затягиваться, а гной отравляет кровь. Мы делаем ему кровопускание каждый день, но все без толку.
- Что? - я буквально опешила от его слов. Уж лучше он сказал, что они поят правителя ядом, это было бы куда милосерднее. - Кровопускание? Вы хотите убить своего вазилевса?!
- Но госпожа...
- Довольно! - я присела на край кровати и принялась снимать повязки с ноги, напрочь игнорируя лепет лекаря. Я была рядом с Реймсом после его падения с лошади и знала, как следует лечить столь глубокие раны. К тому же из памяти не изгладилась смерть брата матери, Дейта, которого шарлатаны убил кровопусканием. Нет ничего страшнее, чем намеренно отобрать силы для борьбы, обрекая на смерть.
Повязки были влажными. Я сняла последнюю и с трудом сдержала дурноту. Кожа вокруг раны была бордовой, края вывернуты наружу, а сама рана наполнена гноем. Интересно, хоть кто-нибудь пытался избавиться от него?
- Чем вы прижигаете раны?
- Настоем жгучей анокки, госпожа.
- Тогда подготовь ее, - я чувствовала, как медленно теряю решительность, а потому жестом велела лекарю скорее идти, пока я окончательно не передумала.
- Мария? - в комнату вошла Хестия. Она намеренно отводила взгляд в сторону, боясь увидеть отца.
- Церемония закончилась? - мне стоило отвлечься. Вазилири устроилась на подушках, а я ополоснула руки вином, как делал это лекарь в Гарте.
- Да. Сейчас жрецы ждут знака Песчаного, указывающего, где надлежит похоронить братьев.
- Ты не сильно расстроена их смертью, - я нажала на края раны, и гной буквально выстрелил из нее. Запах гноя стал невыносимым. - Не молчи, Хестия. Мне нужно отвлечься разговором.
- Я редко встречалась с ними. Спирос всегда держался особняком, а вот Актеона немного жаль. Он был добр ко мне, - гноя было очень много. Смешанный с кровью, он вновь и вновь выступал на поверхность, стоило мне только нажать. Повязка, которой я вытирала его с кожи, была уже насквозь пропитана. Я с ужасом подумала, что не попади я сегодня в королевские покои, уже завтра встал бы вопрос о том, можно ли вообще сохранить ногу. Насколько я знала, по закону личность вазилевса священна - ни меч, ни нож не должен коснуться его плоти, какие бы намерения ни были бы у держащего их.
- Ты такая же храбрая, как Танис.
Я от души рассмеялась. Знала бы Хестия, сколько мне приходится сейчас прилагать усилий, чтобы мои руки не тряслись. Задумывалась ли она, что если отец не выживет, я буду обвинена в его смерти? По законам Юга ни одна женщина не может быть казнена, каким бы тяжелым ни было совершенное ею преступление. Но едва ли жизнь, проведенная в четырех стенах, может быть лучше мгновенной смерти.
- О, нет, Хестия, я отнюдь не славлюсь храбростью. Я бы никогда не смогла отправиться в Хамбели, более того, сделать это дважды.
- Танис легко быть смелой - в глазах Песчаного она Ройглао.
Она замолчала, отвлекшись на вернувшегося в покои лекаря. Мужчина с ужасом взглянул на мои перепачканные руки, однако удержался от каких бы там ни было слов. Вместо этого он протянул мне ворох чистых повязок и небольшой кубок, над которым поднимался дымок. Не задерживаясь более, он покинул нас, а я, смочив одну из повязок в настое, принялась протирать им очищенную рану. Воспаленная кожа тут же покрывалась тонкой белой пленкой, пузырящейся у краев.
- Ты говорила, что я не Ройглао, в глазах вашего бога, - напомнила я Хестии.
- Я не очень сильна в этих вопросах, но говоря простыми словами, ты как гость, который уже долгое время живет в доме хозяев. В глазах жителей он словно становится членом семьи, но это не меняет сути. После смерти ты попадешь в Небесный чертог, и твой путь будет завершен, в то время когда любой южанин сможет вновь вернуться в этот мир, устав от покоя Заповедных пустынь.
- Меня больше волнует судьба твоего отца, нежели моя собственная, - я наложила на рану повязку, чувствуя, как прежде ледяная нога начинает медленно теплеть. Неужели все получилось? Пожалуйста, Песчаный, Верховный, кто бы из вас ни услышал меня, помогите ему! Не лишайте меня мужа, а страну вазилевса. Все не может закончиться так.
Я поднесла к губам Максимилиана воду, надеясь, что он сможет сделать хоть глоток, но, как бы я ни пыталась, он никак не реагировал. Я уже отчаялась, когда он сделал первый глоток. Хорошо. Слава богу. Жара способна убить его раньше, чем ранение.
Забыв о приличиях, я послала вазилири за водой, однако Хестия, без лишних слов выполнила мой приказ. Отослав ее в покои, я принялась омывать тело вазилевса, с ужасом понимая, что никто до меня не додумался этого сделать. Что толку от слуг, если они не могут задаться такими простыми вопросами? Я накрыла тело правителя шелковым покрывалом. Одеяло, одежда - все это ему не нужно. Тело и так обезвожено, жара лишь ослабит его. А он должен быть сильным, как прежде. Я не могу его потерять. Только не так.
Пусть мой брак был для Реймса лишь способом обрести Южные земли, для меня он стал настоящим подарком судьбы. Если боги решили забрать Максимилиана, я не позволю брату вторгнуться в эти земли. Если будет нужно, я сама поведу войско против него. Это теперь мой дом. И я в ответе за каждую жизнь, какой бы ничтожной она ни была.
Танис, наследница трона станет не менее легендарной правительницей, чем Вирана Северная. Ей не свойственна жестокость матери севера, но в ней такие же непоколебимая воля и безграничная любовь к своей земле. И я буду рядом с ней, как сейчас нахожусь рядом с ее отцом. Я не покину их, кто бы и что бы ни говорил.
Я присела на краешек кровати и прислонилась спиной к изголовью. Незаметно меня одолел сон, и когда я вновь открыла глаза, вся комната была залита мягким утренним светом. Повернувшись к мужу, я вздрогнула, встретившись с ним взглядом. На мгновение мне показалось, что он мертв, но Максимилиан улыбнулся, и сердце мое вновь забилось.
- Ты давно проснулся? - я склонилась к мужу.
- Около часа назад, - его голос был настолько слабым, что я по-настоящему испугалась. Минутная радость померкла. Я легла рядом с вазилевсом и крепко обняла его. Как же я боялась его потерять.
- Не стоит, Мария, - будто прочел мои мысли муж. - Все будет хорошо.
- Ты так долго был без сознания, - я подняла на него взгляд и увидела, как он нежно улыбается. Боги, я совсем забыла о приличиях, обращаясь к правителю на «ты». - Вазихан запретил слугам впускать меня в твои покои, а лекари... - я замолчала, не желая, чтобы кто-либо пострадал из-за моих слов.
- Что лекари? Продолжай, Мария.
- Вероятно, Срединные земли немного дальше продвинулись в медицине, чем Южные. Хотя дворцовые лекари и прилагали все свои силы и знания, им не удалось бы спасти тебя. Мне пришлось вмешаться, нарушая законы.
- Ты? - бровь правителя изогнулась.
- Да. Я отослала всех прочь, так что если мои действия каким-то образом могли повлиять на твою власть, то никто в точности не знает, что я делала. Когда лекарь заходил в комнату, я старалась сесть так, чтобы он не видел рану. Я...
- Мария, прекрати, - он хрипло рассмеялся. - Я могу лишь поблагодарить Песчаного за столь щедрый дар, как ты.
- Ты не сердишься? - мои опасения развеялись как дым. Неужели теперь все и впрямь будет хорошо? Даже мечтать об этом страшно.
- Глупая, ну на что же мне злиться? - муж мягко коснулся пальцами моей щеки. За дверями послышались шаги, и я поспешно встала с кровати. Зашедший в покои лекарь замер, увидев вазилевса, и с удивлением перевел взгляд на меня.
- Ваше Величество, я рад видеть, что вам стало легче, - он низко поклонился. - Вы позволите мне осмотреть вашу ногу?
- Если бы каждый раз будете действовать с моего разрешения, боюсь, это рано или поздно будет стоить мне жизни, - усмехнулся Максимилиан. - Конечно, - он несколько неловко поднялся, и мне пришлось подавить в себе желание помочь ему. Вазилевс - воплощение силы и самодержавия. Ему не нужна помощь слабой женщины, если вопрос не стоит между жизнью и смертью. Пока лекарь снимал повязки, Максимилиан налил себе вина и сделал несколько больших глотков. Я совсем позабыла о главном.
- Принесите повелителю завтрак, - попросила я слугу, сопровождавшего лекаря. Тот едва ли ни бегом бросился выполнять мое поручение. Не я одна воскресла душой с пробуждением вазилевса.
- Глазам не верю! - голос лекаря заставил меня обернуться и подойти к кровати. Рана была абсолютно чистой. Верно, настой сделал свое дело. Края выглядели уже не такими воспаленными, став из алых чуть розоватыми. Напрасно я бранила южную медицину. Что касается знаний о травах, то остальным странам во век не обрести хоть десятую их часть. - Это чудо, повелитель. Песчаный излечил вас. Очень скоро плоть заживет.
- Рану необходимо зашить, - я сама испугалась своего голоса. Порой я забываю, где нахожусь. Это не вольный Гарт. Я на юге.
- О, госпожа, - голос лекаря затрясся. - Это абсолютно исключено.
- Ты бы справилась с этим, Мария? - в который раз удивил меня вазилевс.
- Думаю, да.
- Тогда принесите вазилики все необходимое. И оставьте нас вдвоем, - лекарь поспешно покинул нас, и мы вновь остались наедине. - Ты спасла уже дважды мою жизнь, Мария. А это значит, что весь юг должен преклонить перед тобой колени.
- Хотя я и не истинная Ройглао в их глазах, - не удержалась я. Слова Хестии ранили меня глубже, чем я думала. - Для них я не более чем северянка, плотскими утехами развлекающая их господина.
- Нет, перестань. Все видели, на какой ты пошла риск, защищая меня. Это просто немыслимо, Мария. Они будут передавать историю о бесстрашной вазилики, прикрывшей собой павшего вазилевса своим детям и внукам. И не стоит печалиться. Обещаю тебе, что в самом скором времени, все позабудут о том, кем ты была до того, как прибыла в Эсдрас. Все изменится. Особенно теперь, когда мои сыновья... - он осекся.
- Так ты помнишь, - к своему стыду я почувствовала огромное облегчение. Я не могла себе представить, как смогу сказать вазилевсу, что оба его сына мертвы.
- Хотел бы забыть. Передай страже, чтобы те велели народу собраться под стенами дворца. Я выйду к ним на балкон.
- Максимилиан, ты был столько дней без сознания. У тебя не хватит сил...
- Я вазилевс, Мария. Если после этого я проведу в кровати еще столько же, то я все равно сделаю это. Не прерывая дыхания.
- Никогда не понимала вашего девиза, - вздохнула я, раздраженная его упрямством. Как он вообще на ногу сможет опереться? Это не стоит подобных жертв.
Приход слуги удержал меня от лишних слов. Максимилиан с явным аппетитом принялся за завтрак, а я молча села рядом, думая, как же его отговорить от сомнительной затеи. В дверь снова постучали. Проходной двор, а не покои правителя! Надеюсь, это вернулся лекарь.
- Вазилевс, вам послание, - я подошла к слуге и приняла из его рук письмо.
- Прочитай, Мария, - попросил муж.
- Это от Танис, - хоть одна хорошая новость за последние дни. Я уже начала беспокоиться о том, что ей не удалось во второй раз найти путь в Хамбели. Слава богам, все обошлось.
Мой великий вазилевс, возлюбленный отец, я спешу сообщить тебе эту новость прежде, чем весть о ней разнесется по всем землям от запада до востока. Я нахожусь возле стен скорбного Гарта. Мой корабль попал в шторм, и, как мне кажется, я единственная, кого пожалело море. Но сейчас это не имеет значения.
Над Гартом спущены флаги. И мы оба знаем, о чем это свидетельствует. Гарт нужно удержать. А посему, я намерена войти в город. Песчаный защитит меня, отец. Если король все еще жив, то я буду действовать исходя из его положения. Одни боги ведают, суждено ли мне спасти его жизнь или стать рукой, избавляющей его от мучений. Если их волей стала смерть Реймса, то я останусь в замке ровно до того дня, когда войска южан войдут в Гарт. Эти земли не должны достаться ни алчному западу, ни жестокому востоку. Это наследие вазилики, а значит и твое по праву брака. Очень скоро я отправлю тебе еще одно письмо. Будь готов собрать войско и взойти на престол. Не прерывая дыхания.
Я замолчала. Новость просто уничтожила меня. Все эти дни, начиная с резни на смотровой площадке, я гнала страх прочь от себя, не позволяя ни на секунду предаться мыслям о произошедшем. Сегодня, я восстала духом, но лишь для того, чтобы новая беда обрушила небо на мою голову.
- Мария, ты должна присесть, - голос вазилевса раздавался точно издалека, едва касаясь моего уха. Я покорно опустилась на край кровати. - Это еще ничего не значит. Реймс может быть жив. Мы ничего не узнаем до следующего письма Танис. Моя дочь позаботится о нем так же, как ты сейчас заботишься обо мне. Не печалься, прошу тебя. Ты должна думать о ребенке.
- Вазилевс, вазилики, - я не заметила появления лекаря. Молча, я приняла иглу из его рук и повернулась к мужу. Тот кивнул. Я бездумно зашивала края раны. Я словно пребывала вне сознания, однако все видела и слышала. Не было ни одной мысли. Ни одного чувства. Лишь желание - пусть все закончится. Я так устала. Боги, за что вы так жестоки со мной? Чем же я так провинилась?
- Спасибо, Мария, - ласковые руки вазилевса коснулись моего лица. - Прошу, мое нежное сердце, не терзай мою душу. Не лишай своего вазилевса твоей любви и улыбки.
- Правитель...
- Тише, не позволяй необоснованной тревоге терзать тебя. Мои сыновья были слишком большой потерей. Они искупят жизнь твоего брата, так и знай.
- Максимилиан...
- Верь мне, - я кивнула в ответ на нежную улыбку вазилевса. Я хотела верить. Искренне хотела. Мне нужна была эта безудержная надежда, лишь она осталась у меня. - Я пошлю в Гарт посланника, если ты того пожелаешь.
- Не нужно. Не стоит рисковать его жизнью и тех, кого он может заразить, вернувшись в столицу.
- У тебя доброе сердце, Мария. Бог не оставит тебя.
Вот только какой бог? Песчаный не знает меня, а Верховный, оберегавший меня на протяжении многих лет, отчего-то лишил свою дочь милости.
- Попроси слуг принести мне трость. Я слышу голоса своего народа, и должен поприветствовать их.
- Максимилиан, ты уверен в правильности своего решения?
- Нет, Мария. Но это не значит, что я отступлю.
- Тогда позволь кому-нибудь находиться рядом с тобой на балконе.
- Со мной пойдешь ты и Хестия. А сейчас оставь меня ненадолго. Слуги должны мне помочь одеться.
- Конечно, - я поклонилась. - Я буду ждать за дверями.
- Твое ожидание не станет долгим.
Передав вазилевса заботам слуг, я направилась в покои Хестии. Вазилири была всецело увлечена вышиванием. Она заметила меня лишь тогда, когда я подошла к ней практически вплотную.
- У тебя очень красиво получается, - парящий золотой орел был выполнен с удивительной аккуратностью. - Тебе уже передали, что отец очнулся?
- Правда? - ее глаза засверкали радостью. Я невольно отметила, что и здесь слуги допустили промах. В Гарте едва что-то происходило, а новость уже облетала весь замок.
- Да. Он еще слаб, но уже готов выйти к народу и хочет, чтобы мы были с ним в эту минуту.
- Это прекрасная новость, Мария. Сегодня счастливейший день. Я... Что случилось? - кажется, мне не удалось скрыть своих эмоций. - Ты чем-то опечалена.
- Ты уже знаешь, что в Гарте свирепствует оспа. Мой брат-король болен, а может быть уже и мертв. Танис сейчас находится возле него, и мы не можем быть уверены в безопасности их жизней.
- Все обойдется, - повторила Хестия слова своего отца. Ее голос был полон уверенности, которой мне так не хватало. В эту минуту вазилири как никогда прежде напоминала свою старшую сестру. - Песчаный одной рукой забирает, другой дает. Мы слишком многое потеряли в последнюю неделю, и не может так случиться, что наша чаша бед еще не испита. Я буду молиться.
- Как и я. Нам стоит идти. Боюсь, каждая минута ожидания приносит боль вазилевсу.
Но к счастью муж сидел на кровати, когда мы с вазилири вошли в его покои. Неуклюже поднявшись, он крепко обнял дочь и, опираясь на трость, с трудом сдерживая боль, вышел на балкон. Я последовала за ним следом, поражаясь, как много людей пришли выказать ему свое уважение.
Стоило вазилевсу появиться на балконе, люди, все как одни, пали ниц. Я буквально остановилась, пораженная подобным зрелищем. Нигде кроме юга такого не увидишь.
- Мой народ, - голос мужа обрел мощь, словно это не он час назад едва мог произнести что-либо шепотом. -Песчаный отвел меня от границ Заповедных пустынь, послав орла юга, хранящего нас, вернуть меня к жизни. Он простер надо мной свои крылья, и лик его был светлым ликом вашей вазилики. Я открыл глаза, и ваша любовь наполнила пустое тело силой.
Мы все пережили тяжелые времена. Мы все пережили минуты страха, не зная, какая судьба теперь уготована нашей родине. Песчаный забрал к себе моих сыновей. Но дыхание не прервалось. Моя жена, вазилики Мария, ждет ребенка, - толпа разразилась тысячами радостных криков, а я замерла, с трудом осмысливая услышанное. Максимилиан признал ребенка! Ребенка, который, как он опасается, может принадлежать другому, лиару. Я не сдерживала слез, не стыдясь их и не пряча улыбки. Муж и сам улыбался, не сводя с меня ласкового взгляда.
- Мария, - совсем как девчонка завизжала вазилири Хестия, обхватывая меня тоненькими ручками, и забыв о приличиях. - Как же я счастлива за тебя. Когда Танис вернется, она не отойдет от колыбельки ни на секунду. О, Песчаный.
Муж поднял руку и толпа замолчала.
- Теперь, когда Спирос мертв, по закону Юга наследницей трона становится моя официальная дочь вазилири Танис. Если по какой-то причине она не займет трон, то он перейдет следующему в очереди на престол. Наследником должен стать второй официальный ребенок, дитя вазилики Марии.
Есть законы правителей, а есть божьи. Я меняю порядок наследования. Вазилики Мария унаследует трон прежде вазилири Танис. Наше дитя продолжит династию, став наследником второй очереди, - он коснулся моей руки, знаком веля предстать перед народом. Я же была потрясена до самых глубин души. Это один из тех моментов жизни, когда тебе кажется, что все происходит не с тобой, ты видишь мир словно со стороны, теряясь, растворяясь в нем.
Я шагнула вперед, чувствуя себя песчинкой в этом большом мире. Не было ни прошлого, ни будущего, только это минута, это мгновение. Я хотела поблагодарить мужа, сказать слова поддержки народу, но у меня вырвалось совсем другое.
- Я принимаю свой народ, свою страну и судьбу. Я принимаю Песчаного и стану его рабой.
© Энди Багира, Иррьяна, 2013 г.
Понравилась история? Ставь лайк, мне будет приятно)