Глава XXVI. В плену у бандитов
Очнулся я далеко за полночь. Полная луна, яркая и кровавая, освещала близ расположенные окрестности, так что я без труда определил, где именно нахожусь. Первым делом пришлось подивиться, что зачем-то меня оставили жить? Вторым рассмотреть, что нахожусь я в самолётном ангаре, в пятидесяти метрах от стены боковой, посередине продольных, и что меня надёжно пристегнули к металлическим поручням (посадили в недвижимое кресло и приковали стальными наручниками); безвольные ноги фиксировались внизу – приматывались к железным ножкам с помощью обычного «скотча». Невдалеке, в удобненьких, мягких креслах, мирно посапывали беспечные стражники. Очевидно, Олежек серьёзно заботился о моей ничуть не скромной персоне?
Утром, после нерадостного рассвета часа через три, он соизволил явиться сам. Оделся преступный лидер в чёрный, с синими отливами, шикарный костюм. Поблёскивая золотыми зубами, злорадный бандит подошёл поближе. Отобрав одно из кресел у спавшего соучастника, Туркаев поставил его напротив меня, бесцеремонно развалился и завёл ознакомительную беседу:
- Что, Барон, ловко мы тебя, а… сегодня переиграли? - позлорадствовал, а просмеявшись, продолжил: - Я очень удивлен, что ты до сих пор живой.
«Съездить бы тебе по наглой-то роже?» - подумал я, а вслух произнёс:
- Не думаю, что вы окончательно победите в затеянной опасной игре. Короче, предлагаю собрать всю криминальную «шоблу», выстроить её вот в этом ангаре, предварительно меня развязать и убедительно попросить всемилостивого прощения. Затем, внимательно слушая отдаваемые команды, отправиться в ближний американский аэропорт, зафрахтовать пассажирский лайнер и быстренько, всем скопом, отправиться назад, на милую Родину. Обещаю похлопотать, чтобы вас не ликвидировали, а ограничились пожизненным заключением.
- Что будет в противном случае? - отдавая дань неслыханной наглости, осведомился ошеломлённый Туркаев.
- Уже к завтрашнему утру никого из вас в живых не останется.
Заразительно рассмеявшись, Олежек привстал, смачно заехал по резидентской физиономии, после чего уселся обратно и грубо продолжил:
- Тебе что, «дебильный болван», не интересно, почему тебя до сих пор не убили?
- Если честно, я удивляюсь, ну! просто безмерно, - ограничился я язвительным замечанием, - очень хотелось бы выяснить истинную причину злодейского милосердия?
- Всё очень просто! Если ты смог добраться досюда и не отдал по пути Богу душу, то я считаю долгом бандитской чести позволить тебе насладиться моим грядущим триумфом.
«Эк тебя понесло» - подумал я, вслух же сказал, «подливая масла» в самовлюблённую откровенность:
- Серьёзно?! И это единственная причина?..
- Нет, - продолжал наслаждаться самодовольный преступник, - я думаю, ещё один заложник нам лишним не будет.
«Значит, мои первичные опасения – насчёт Катеньки Ветровой – оказались совсем небеспочвенными…» - снова промелькнула ядрёная мысль. Туркаеву предложилось излить душу дальше рациональным вопросом:
- Как ты планируешь похитить российские деньги?
- Их уже украли, и они направляются прямо сюда, - расцвёл он в слащавой улыбке.
- Не может быть?! - я искренне удивился. - Как же вы это так ловко обтяпали да отбили американские доллары у до зубов вооружённых военных.
- Зачем сражаться, если можно сделать, чтобы их сами к тебе привезли.
- Как так?
- Очень просто и «вааще» незатейливо. Ты ведь не знаешь про моего близнеца, про родного брата, про Глеба?
- Нет! Совершенно… - честно признался я.
- Так вот, Глеб держит в заложниках семью пилота грузового военного судна; а оно, между прочим, направляется в Америку вместе с транспортируемыми деньгами. Ты как думаешь: какую посадочную полосу он выберет в заокеанской стране?
- В десяти милях от Порта-Артура, - озарился я несомненной догадкой.
- Правильно. Оказывается, ты понятливый, а то уж я начал подумывать, что полный дебил.
- Почему?
- Да всё потому, что мы тебя, как последнего лоха, обвели вокруг пальца, и ты сам пришёл в бандитскую мышеловку.
Возразить было нечем, да и не особо хотелось. Поэтому я допытывал дальше:
- Как вам удалось найти удобную посадочную площадку?
- И тут «вааще» несложно, Барон, - Туркаев просто сиял, - международная преступность в настоящее время выходит на самый высокий уровень. Мы заключаем взаимовыгодную сделку с американскими гангстерами, высказываем им разработанную идею и находим их полное понимание. Естественно, они любезно согласились помочь, рассчитывая на должную долю денежных ассигнаций, немаленького вознаграждения. «Баксов» настолько много, что хватит на всех.
- Как пришла резонная мысль заставить на вас работать пилота военного самолёта.
Туркаев упивался личным величием и, лоснясь, вовсю посвящал:
- Дураку тупому понятно, что в России, да ещё на твёрдой земле, вы бы не дали стащить такие огромные капитала; а вот в воздухе – милое дело. Почему? Деньги из нашей страны уже улетели, а в Америку покамест не прибыли. Одно государство сняло мучительную ответственность, а другое ещё не приняло. В общем, нетрадиционная мысль, что стрёмные «баксы» сопрутся во время полёта, никому и в голову не пришла.
Действительно, о заявленных событиях ни я, ни кто-то другой даже и не подумали; казалось бы, проникнуть на грузовой военный самолёт – это дело непостижимое. Другой факт «склонить ответственного пилота к предательскому поступку» во внимание принят не был. С точки зрения непроницательной тупости стоило отдать предприимчивым бандитам должное: план был хорош!
- Но на летящем борту ведь будут обученные солдаты, - задавался резонный вопрос, - с ними вы как поступите? Они ведь, наверное, станут усиленно защищаться?
- Их там всего-то двадцать сверхсрочных десантников, а нас двести лихих молодцов, да и с несчётным оружием. Ты как думаешь: на чьей стороне окажется огневой перевес?
Неожиданно в ангарный отсек забежал коротенький паренёк и, нервно задыхаясь, сказал:
- Олег Игоревич, грузовой самолёт запрашивает немедленную посадку.
- Кажется, началось, - торжественно пробурчал Туркаев и поспешно отправился к выходу.
Оставшись под зоркой опекой двух «сказочных» остолопов, я принялся размышлять над непростым положением. Если всё обстояло так сложно, как рассказал самодовольный главарь, то «российские доллары» пропадут для федерации навсегда и перейдут к международной преступности. Положение вещей чисто провальное – оно нисколько не устроит верховное руководство. Попутно я начал прикидывать, куда мне пойти работать. Хотя, если честно, навряд ли удастся мне выбраться невредимым. Но! Как говорится, надежда всегда умирает последней. Поэтому я сильно напрягал измученный мозг, пробуя найти приемлемый выход; простите, как любому нормальному человеку, очень хотелось выбраться из крайне незавидного положения.
Меньше чем через пять минут послышался характерный звук «заходившего на посадку военного самолета». Невероятно?! Всё действительно шло по разработанному Туркаевым коварному плану и близилось к логичному завершению. Я слышал, как летательный аппарат коснулся старенькой полосы, а далее заскрипели натужные тормоза. Когда он остановился, послышался шум короткого боя, длившегося не долее четверти часа, – времени, вполне достаточного, чтобы неисчислимой «шоблой» ликвидировать всего лишь двадцать десантников. Потом последовал многоголосый радостный возглас; он оказался настолько громким, что спёртый ангарный воздух заколебался от редкой, едва ли не ураганной волны.
Предприимчивые бандиты во всём победили и праздновали целиком заслуженную победу. Постепенно часть внутреннего пространства, где находился ваш покорный слуга, заполнилось квадратными упаковками; они содержали американские ассигнации, наблюдаемые из целлофановой оболочки. Их аккуратно складировали как раз позади меня. Когда они окончательно кончили, я повернулся назад и чуть с ума не сошёл – сколько увидел неисчислимой валюты. Она находилась в равносторонних кубиках, по полметра каждый; они расставлялись на деревянной площадке, равной четырём сотням метрам квадратным, а в высоту доходили до взрослого человека. Ради сорванного куша можно организовать такое количество преступного люду: здесь, и действительно, было чем поживиться.
