– Ладно. Но только потому, что я твой брат, – согласился Владимир. – А ещё у Вероники Александровны есть третий глаз.
– Это как?
– А вот так. Она повернётся к нам спиной и видит, чем мы занимаемся.
– Здесь, браток, вы ошиблись. Нет у неё никакого третьего глаза. С математической точки зрения, этот манёвр называется «умозрительный расчёт». Вы делаете одно и то же из урока в урок. Несложно догадаться и угадать, чем каждый из вас занимается.
– Нет, мы проверяли. Она точно говорит. И занимаемся мы на каждом уроке разными делами.
– А вот это уже интересно. Узнай, где она живёт.
Девушка снимала жильё. Дом требовал капитального ремонта. Условий для благополучного проживания у квартирантки не было совершенно никаких. Её постоянно затопляли верхние этажи. Канализация практически отсутствовала. Именно поэтому хозяин сдавал помещение за чисто символическую плату – только коммунальные услуги.
В первых числах ноября на город обрушился обильный снегопад, подогреваемый сильным шквалистым ветром. Мело, казалось, повсюду. Видимость была нулевая. Костя дождался, когда Ника пойдёт домой, и невидимкой последовал за ней. Володя разузнал, на какой улице, в каком доме и в какой квартире девушка проживает. Ближе к пункту назначения мужчина обогнал учительницу, срезав угол, и оказался в подъезде первым.
– Я знаю, что вы здесь! Выходите! – вдруг раздался женский голос, бренчащий ключами. – Вам повезло. Здесь нет домофона. Выходите! Посмотрите, в каких ужасных условиях я живу!
– Как вы меня заметили? – спросил Константин, появившись на лестничной площадке этажом выше.
– Третий глаз, – ответила учительница, приглашая гостя к себе домой.
– Вы шутите?! – не поверил математик.
– К сожалению, нет. Проходите!
– Ой, как у вас здесь плохо! – оценив обстановку, отреагировал мужчина.
– Вы, Константин Николаевич, раздевайтесь. У меня торт есть. Сейчас чайник согреется.
– А это вам, – и Костя неожиданно вынул из тёплой куртки завернутый в плотную бумагу букет цветов. – Думал, замёрзнут. А нет. Почти ничего им не сделалось.
– Ох, спасибо! Мне прямо неудобно. Присаживайтесь. У меня неуютно. Видите, в каком плачевном состоянии находится квартира. Я бы рада съехать, да никто жильё не сдаёт.
– Вероника!.. Можно по имени?
– Да, конечно.
– Вероника, как вы это терпите? Я бы давно уехал отсюда.
– Что именно: квартиру или школу? – переспросила учительница, кидая в чайные чашки треугольные пакетики с чудесным ароматным содержимым.
– И то, и другое. В институте болтают, что вы – сумасшедшая. Вести пришли из вашей школы.
– А именно?
– Кафедра терпит позор. Вы уводите предмет в астральные миры.
– Я докажу им! Я докажу!
– Ника! – и Костя прижал хрупкую девушку к своей груди. – Ничего вы им не докажете! Уходите из школы! Эта жизнь не для вас!
– Мне, по крайней мере, легче, чем другим. Я использую свои маленькие тайны. А кто же будет работать?! Пенсионеры?! Костя, я не знаю!
– Уходите! Была бы моя воля, я взял бы вас на кафедру математики в институт. Но там, сами понимаете, надо вырасти до аспирантуры и защитить диссертацию. У вас бы получилось это. Ника, как только я вас увидел, я сразу же подумал: как она справляется с ними да ещё в такой изощрённой форме?!
– Я должна доработать год, а там видно будет.
– Ника, я предлагаю вам пожить у меня.
Костя замер и, не дождавшись ответа, продолжил:
– У меня – отдельная комната. Если хотите, я перееду к Вовке. Мама против не будет. Она очень любит вас. Вы ей понравились, ещё тогда, в первый раз, когда мы посадили вас с нами пить чай.
– Я не знаю. Мне, правда, неудобно. Костя, я, наверное, не соглашусь. Ну, сами подумайте: я – в вашей комнате; в квартире – два взрослых парня. Мы постоянно будем пересекаться. Туалет. Ванна. Телевизор. Кухня. Нет. Я люблю тишину. Одиночество мне пока как-то ближе.
Продолжение следует...