Когда я была маленькой, я не особенно обращала внимание на то, что делала моя бабушка. Мне было 14 лет, когда бабушка умерла. Только потом, с годами, я начала вспоминать и осознавать, что именно она делала и что она мне говорила. Мы жили в маленьком городке на окраине в частном доме, сразу за нашей улицей начинался лес. Бабушка часто уходила в лес на целый день, а возвращалась с мешком, набитым травами, шишками, шиповником и прочей лесной зеленкой. Она связывала травы в пучки и сушила в сарае под крышей, там всегда пахло травой и корой. К бабушке постоянно приходили какие то люди, они о чем то шептались с ней, бабушка задергивала шторку в кухне, потом люди уходили, а у нас на столе появлялись пирожки, конфеты, пряники, колбаска, баранки или сало, дело было в начале 70-х, с едой было не очень, и бабушкины пряники и колбаска значительно скрашивали наше скромное меню. Однажды я видела, как бабушка взяла в руки топор и обухом поколачивала по пояснице пожилой женщине. Женщину она положила на стол, а под живот ей подложила подушку. Или я видела, как бабушка брызгала водой в лицо мальчику лет пяти, приговаривая – говори бегло, говори чисто, говори ясно, и что то еще. Мне сказали, что мальчик заикался, и бабушка лечила его от «испуга».Или однажды бабушка зажигала солому, нагревала пол-литровую банку и ставила эту банку на живот другой женщине, как бабушка сказала- выгоняла по женски. Еще раз повторю – я не особенно задумывалась, что делает бабушка, для меня было гораздо важнее побежать к соседским детям смотреть нового щенка.
Однажды бабушка попросила меня положить ей на голову мои руки и подержать их так минутку – другую. Я думала – это такая игра. Потом она сказала мне, что у нее сильно болела голова, и после моих рук прошла. Бабушка поцеловала мне ладошки и улыбнулась – моя таблеточка. Иногда я и сама подходила к ней и обнимала за поясницу- выше я не доставала. Бабушка замирала, просто деревенела и стояла так столько, сколько я ее обнимала. Потом я убегала к подружкам. Я становилась старше и как то само собой участвовала в приемах, как говорила бабушка. Я держала в руках кружку с водой, держала кусочки хлеба, трогала ее гостей, грела их тела руками, бабушка указывала где дотронуться. И снова убегала делать уроки или смотреть детскую передачу. Я никогда не задумывалась, что мы делаем, для меня это было натурально. Мало по малу я становилась старше, и вот бабушка слегла, долго болела, звала меня посидеть с ней. Я не только сидела, но и ложилась рядом в ее чистенькую кроватку, обнимала ее, и так мы лежали и слушали тишину. Однажды бабушка поцеловала мне ладошку, как она делала очень часто, и сказала – Ты моя любимая девочка, моя красавица. Скоро меня не станет, а ты запомни. У тебя в руках большая сила, как и у меня. К тебе будут приходить люди, будут просить полечить их. Ты не всех лечи. Ты выбирай. Смотри на человека. Если человек светлый, лицо светлое, руки теплые, если он тебе в глаза смотрит – лечи. Если человек темный, лицо черное, руки холодные и в глаза не смотрит – не лечи. Этот человек уже умирает, будешь лечить – только силу из тебя вытянет, потом не отвяжешься. Каждого, которого будешь лечить, привязываешь к себе и как бы питаешь его долго, поэтому тех, кто уже умирает, не лечи, утянут за собой. Не начинай лечить лет до 40, сначала детей роди, и обязательно чтобы девочка была. Ее дочка, твоя внучка, у тебя силу возьмет, тогда уже и лечить можно. И запомни, что у тебя есть сила и лечить, и убить. – Бабушка помолчала.- Убить можешь не более трех раз и только если твоим детям или внукам грозит реальная смертельная опасность. Только так. Тебе будут деньги предлагать и большие деньги. Никогда денег не бери, сколько бы ни предлагали. Лечи как сама знаешь, тебе учиться не надо, сама все будешь понимать, кому травку, кому руками поможешь, кому молитвой, а кого и ударить надо. Сама увидишь, просто слушай себя. За лечение ничего не проси, сами дадут сколько могут, бери все что дают, хочешь себе оставь, или людям раздай, но бери все и всегда. Мне осталось два дня. Крепко запомни что я сказала, и внучке потом передай. Дочь твоя родится красивая, здоровая, умница-разумница, но лечить она не сможет, через род передается у нас, через голову. Запомни! – и бабушка постучала мне пальцем по лбу. Я и запомнила, но потом забыла как то, до 40 лет мне было как до Луны, казалось что вечность. Бабушка ушла тихо, во сне, утром просто не встала чаю попить, никого не тревожила. Похоронили. Я не плакала, я как в тумане была и просто делала что говорят, мама говорила – встань тут, я вставала. Или говорила – ешь это, я ела. Кинь кусочек земли в могилу – я кидала. Потом я в этом тумане была еще год или два, училась механически в школе, была отличницей, экзамены сдавала легко, ничего такого со мной не происходило необычного, все как у всех. Со мной здоровались соседки и просто незнакомые люди, иногда спрашивали, как у меня дела, здорова ли я, я понимала , что со мной разговаривают бабушкины знакомые, следили за мной. Пропущу свое замужество, рождение детей, у меня два сына и младшая дочь, умница и красавица, глаза бездонные. Говорит умно, ведет себя степенно, учится отлично и смотрит как то… прям в душу смотрит. Иногда я плачу от счастья, глядя на нее, кажется, она как ангел мне послана.
Однажды мы с дочерью ехали из города на машине, я была за рулем, скорость была приличная, и я увидела, как на нашу полосу выкатывается внедорожник и летит в нас, вот вот столкнемся. Время затормозило, как будто в замедленном кино. Я увидела мужчину средних лет, в руках телефон, смотрит вниз, нас не видит, что его вынесло на встречку, не понимает, и все это за тысячные доли секунды. Пришлось убить его. Я ударила ему в сердце, он дернулся, дернул руль, машина вильнула и обошла нас по касательной, чуть ли не царапнув зеркалом. Внедорожник вернулся на свою полосу, замедлился и съехал на обочину. Я тоже притормозила и встала на обочину справа. Между нами было метров сто, но я и так знала, что случилось с тем водителем, мгновенная остановка сердца, легкая смерть. А моя дочь осталась жива, ну и я заодно. Я никому и никогда про это не рассказала, тем более дочери. Зачем ей знать, ее это не касается. Но свой первый раз я потратила. Первое убийство, чтобы спасти дочь. У меня осталось два раза, а еще даже внучка не родилась, даже и жениха нет у дочери, молодая еще. Мы ехали домой, я думала про бабушку, про ее слова, про то, что несколько дней назад мне исполнилось 40 лет, что дочери уже 16, что мне можно начинать лечить, что сегодня в минуту возможной аварии я включила свою другую судьбу. Как то оно все будет? Поживем – увидим.