Катерина Степановна ненавидела свою соседку до зубовного скрежета. И было за что. Поначалу эта Людмила Мышкина, купившая дом в прошлом году, с ней тщательно «дружила». Дружба заключалась в том, что Людмила могла заявиться в любое время дня и ночи, усесться за стол, выложить чертовы сушки, которые Катерина терпеть не могла, попросить чаю и гундеть, гундеть, гундеть, пока у Катерины не начинала раскалываться голова.
Было, из-за чего раскалываться. Мышкина ведь ни разу, ни единого доброго слова о людях не говорила.
- Все в деревне – воры, - начинала она, а потом нудно перечисляла, кто тут вор и почему.
Слушать это постоянно – невыносимо. Катерина начала от «подружки» бегать. А потом, обнаглев, вообще закрывала дверь на крюк, делая вид, что ее нет дома.
Мышкина постоянно таскала собаке Катерины куриные кости. Причем, без разрешения и ведома хозяйки. После того, как Катерина лишилась доброй половины пенсии – пришлось везти захиревшего дружка в город к ветеринару, и Дружка пришлось прятать от «доброй» соседки. Правда, недолго. Дружок, ласковый и общительный с людьми до одури, почему-то рычал на Мышкину и уползал в будку, поджав хвост.
Ой, спасибо ему – Людмила побаивалась проходить через «кордон» и, отойдя на безопасное расстояние от пса, кричала:
- Катерина, выходи! Катя! Катя!
- Да чтобы тебя черти куда прибрали, - вполголоса чертыхалась Катерина и выползала, чтобы через час уползти обратно в дом с дикими болями в виске. Ну что за баба противная! И как от нее избавиться?
Но дружба с Мышкиной – это цветочки. Ягодки пошли, когда с Мышкиной началась вражда.
Однажды Катерина, приехав из города, вылезла из автобуса с тяжеленными сумками. Отпыхиваясь, поволокла их к избе. Навстречу шла Людмила. Катерина внутренне сжалась вся – сейчас начнется опять… И что же? Мышкина, облив ее презрением, отвернулась и сделала вид, что знать Катерину – не знает. И вообще – не желает знать.
Вот это поворот! Вот это номер! А впрочем, Катерина Степановна тогда только обрадовалась! Наконец-то Мышкина избавит ее от своего вампирского внимания! Наконец-то головные боли отпустят Катерину!
Наивная женщина… Головных болей прибавилось. Следом за Мышкиной с нею прекратила здороваться Татьяна Веселова. Потом – Наталья Разумовская, Потом (это уж совсем ненормально) развеселая Маринка Петрова, сорви-голова – женщина без предрассудков, нормальная! Что случилось-то?
- Марина, здравствуй! – крикнула Катерина Степановна издалека.
Но та – ноль внимания.
- Да скажи мне, что за цирк устроен? Что губы понадували, сударушки? – требовала разъяснений Катерина.
- Дурочкой не прикидывайся, - отбрила Катю Марина, - прикидывается еще она…
Ясен пень, чьи проделки. Создала, небось, уже коалицию, ведьма стриженая! Интересно, каких гадостей наговорила она людям, что даже Марина Петрова (!) нос от Катерины воротит!
Каково человеку жить, если ей все село бойкот объявило? Да еще без видимых причин? Хуже пытки нет! И, ладно бы, если бы человек был этот – пофигист. Но Катерина Степановна не могла так просто плюнуть и растереть на отношение к себе других. Она же ночами спать перестала. Валерьянку литрами глотала. Думала, думала, думала.
До чего себя довела, что все ее взгляды каждый раз к избе этой сплетницы притягивало. Не хочет ведь, а смотрит. Ходит Мышкина, сгорбившись, сутулая, тощая, между грядками, все копошится с утра до вечера. Уж и копошиться там незачем, а она бродит и бродит, бродит и бродит перед глазами. Вечером Катерина посмотрит на окна врагини, а там – темным темно.
«Да что она, сбрендила совсем, что ли? Времени – восьми еще нет! Свет экономит?» - думала Катерина Степановна, и на душе ее муторно так. Никакого покоя в душе. У самой-то свет до самых петухов третьих горит – страшновато одной. Да Дружок беспокойный стал такой, то воет, то лает… В дом Катя пса затащит, так он, бедный, весь вечер с поджатыми ушами сидит, в одну точку смотрит.
Последней каплей стал один случай. Катерина Степановна с утречка к ошейнику Дружка поводок прицепила и на прогулку пошла. На улице золотая осень, утром свежо, хорошо… Обоим полезно.
Приблизилась Катерина к калитке Людмилы, трусцой мимо пробежала, выдохнула. Как слышит:
- Задолбала уже вместе с шавкой своей! Вся деревня стонет! Все углы обгадила, сволАчь!
Мышкина через забор орет. Бигуди еще не сняла, а уже выступает.
Катерину пот прошиб. Да что такого они с Дружком сделали? Отродясь ни на какие углы не гадил пес, куда-нибудь на травку в переулке отойдет, умница, и все дела. Деревня же! Газонов и парков нет! Никому не мешали и совесть имели! Но Мышкина уже лопатой машет:
- Отравлю, - грозит, - твоего паскудника! Нахалка! Воровка! Все мои инструменты украла! И гадит, и гадит! – громко так орет. Чтобы все слышали!
А все и слышат. Соседка, дочка Наташки Разумовской, выскочила:
- Да! Мы уже измучились прямо с вашей псиной вонючей! Вечно какашки перед калиткой! А у меня ребенок!
Ой, Катерина Степановна прямо сорвалась.
- А у тебя, дорогуша, - закричала Катя Наташкиной дочке в лицо, - больше никаких аргументов, кроме ребенка, нету?
Ударила под дых, как говорится. У Наташкиной дочки только и достижений было, что… Не училась, не работала, на мамкиной шее сидела, ребятенка родила и еще плотнее Наташку взнуздала. Ну… Тут и Наталья выскочила, «яжмать» бешеная. Гляньте, дочу обидели, оскорбили… Понеслась…
- Ой, а тебе и завидно? Твоя-то нафиг никому не сдалась? Сидит там в Питере, ни мужика, ни ребенка. Рыльцем-то не удалась, так на заработки поехала? Глядишь, кого захудаленького себе отхватит, да? – язвительно так орала, с ехидцей.
Из другого дома Степан, муж Маринки Петровой выскочил.
- Да вы заколебали, бабы, визжать! Дайте поспать на свежем воздухе!
- Мы не орем, ЭТА орет, углы нам обос*али уже все! – отвечает Степке Наташка.
И Марина из окна голову вытащила.
- Степа, иди домой, не связывайся с придурочной.
- Кто придурочная, я придурочная? – Катерину уже трясло, - да ты в уме своем, Мара? Да вы что, совсем тут чокнулись?
- Это ты чокнулась! – откуда ни возьмись, Татьяна выползла с ведром, небось на шум прискакала, - у меня курица пропала! А потом твоего пса лечили: куриными костями обожрался!
И началось в колхозе утро… шум! Гам! Тарарам! Хоть милицию вызывай. Все издерганные, обиженные, злые… А где Людмила? А нет ее. Соседи и не заметили, как дух ее простыл.
- Девоньки, бабоньки, да что хоть вас понесло на ровном месте? – развел руками Степан, - из-за чего? Коровы вон какие лепехи на дороге оставляют, а вы тут из-за собачьих какашек бучу развели! Да не верю я, что Катерина Степановна так делает! Не такой она человек!
И ведь правду люди говорят: Мужик – царь на земле. Как-то получилось у Степы женщин угомонить.
Разошлись по домам. У Катерины – слезы на глазах, под левой подмышкой ноет, колет. Обидно, что за чушь? А, главное, что соседи Мышкиной поверили, как одна! Точно – ведьма! И свет ночью не включает, шастает по кладбищу, поди. Нескольких женщин волосами сцепила ведь. И смылась. Ну и ведьма, ну и ведьма…
От таких мыслей Катерине Степановне стало совсем нехорошо. А вдруг? Мало ли чего на свете случается. И Дружок, вон, трясется весь… Катерина ночью с криками проснулась: Мышкина ей приснилась. Улыбается во весь рот, а во рту звериные клыки!
- Я тебе устрою, - пальцем так грозит, - я тебе устрою-ю-ю-ю!
***
Через неделю, совсем измаявшись, Катерина Степановна еле-еле с постели поднялась, чтобы к автолавке подойти, хлеба да мясины какой Дружку купить. Все молчат. На Катерину не смотрят, ждут машину с продуктами. Катерина тоже молчит и ждет. Старается не плакать. Один только Степан ей загадочно так подмигивает: мол, потерпи, солдат, бой скоро закончится. Мара на мужика своего глазом злым зыркнула. Катя в душе аж взвыла: ну вот еще гадость прилипнет. Так и скажут ведь: с чужими мужьями переглядывается Катерина Степановна! А мы говорили…
Тут и баронесса Людмила подгребла. В шляпке и при параде.
- Добрый день, – со всеми так вежливо.
А Катерина смотрит и думает: до чего же дураки! Она их всяко-разно поливает, но презирают почему-то Катерину Степановну…
Степан вдруг, как артист какой, начал:
- Добрый, добрый, Людмила Алексеевна. До чего вы сегодня нарядны и свежи! Прямо – персик.
Ну, та заалела, разрумянилась…
- А поделитесь с нами секретом, как это так у вас получается: всю ночь по дворам пробегали, не спали, а с утра такие вы бодрые, как роза майская? – наступал на Мышкину Степан.
- Я спала. Я всю ночь сплю крепко! – огрызнулась Людмила.
- А вот и нет, - улыбнулся нехорошей улыбочкой Степан.
Он повернулся к людям.
- Уважаемые жители и гости нашей столицы! Предлагаю вам посмотреть замечательный «дютюктив», в главной роли - вот эта талантливая дива! – Степан кивнул на Мышкину.
Все молчали, пока Степан настраивал свой телефон. Но потом все, увидев «дютюктив», ахнули! Кто-то возмущался. Кто-то откровенно ржал.
- Ну и дива!
- Ай, да актриса!
- Диверсантка какая!
- Ну и ведьма, погань просто, - сплюнула рассерженная Марина, виновато посмотрев на Катерину, - всех нас волосами сплела.
Кино показало, как Людмила ночью, воровато оглядываясь, подбрасывала что-то из пакетика соседям прямо у калиток.
- Жалко мне Катерину нашу стало. Вы, тетки, как ума лишились, ни за что заклевали человека! – объяснил Степан, - вот я и подежурил с камерой пару ночек.
- И слава богу, - растерянно сказала Татьяна, - на меня прямо затмение нашло – отравить ведь хотела Катиного пса за курицу.
- И я совсем умом тронулась, знаю ведь эту Мышкину. Знаю, как облупленную! И верю… - чуть не плакала Наталья.
- А где эта стерва? – вскипела вдруг Марина, - я ей сейчас устрою!
А где стерва?
А нет ее!
Смылась куда-то!
Пока судили, рядили, автобус мимо просвистал. А в нем – Мышкина. В модной шляпке своей. Только что язык не показала.
Не знаю, как там будет дело дальше, но ведьма, а точнее, вредная и злобная Шапокляк, три недели в деревне не появлялась. А потом в ее дом заехали другие люди, молодая пара. Продала, что ли, дом ведьма? Во всяком случае, Катерина Степановна болеть перестала. И кошмары ей больше не снятся. Она очень стесняется показаться молодой паре навязчивой, но как-то надо же им посоветовать, чтобы ребята батюшку пригласили – дом освятить не мешало бы.
И еще. Про курицу краденую. Наговаривать не будем лишний раз – не пойман – не вор. Курица, скорее всего, сама по себе пропала. Потому что Наталья уже третье яйцо у себя на участке нашла.
Но это уже совсем другая история…
---
Автор: Анна Лебедева
