Поэт Павел Коган жил на Ленинградке
«Надоело говорить и спорить…», «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал», "Капитан непостроенных бригов, атаман несозданных вольниц"... Поэт Павел Коган (1918-1942) жил по двум адресам в районе Ленинградки – на улице «Правды», ½ , и Ленинградском проспекте, 14.
«Он жил тогда за Белорусским…»
Аскетичные, в стиле конструктивизма, 5-6-этажные корпуса в глубине квартала. Светлые стены, узенькие балконы. Над подъездом прозрачная шахта пристроенного лифта.
- Наш дом - первый каменный дом в этом большом дворе, его построили в 1927 году, - говорит внучка поэта, переводчик Любовь Сумм. – В квартиру на втором этаже семья Коганов въехала в 1934-м, Павлу было 16 лет, он уже писал стихи.
Отец, Давид Борисович, служил заместителем начальника главка в одном из учреждений торгово-промышленной кооперации, мама занималась домашним хозяйством. В издательстве «Правда», от которого строился кооператив, работала мамина сестра Белла.
- Дом не угловой, откуда в нумерации взялась дробь, непонятно, по этому поводу часто шутили - улица Полуправды,- продолжает Любовь Сумм. - В середине 30-х это была окраина Москвы. Слева к подъезду подступали деревянные одноэтажные бараки, направо, за дощатым забором, был другой мир – поселок Наркомфина, около тридцати коттеджей, с водопроводом, канализацией и даже с ванными.
Четверостишие за несколько минут
Поначалу Павел много общался с ребятами из бараков. Понятия «поэты» и «урки» были для него нераздельны, пришлось испытать многое, вплоть до русской рулетки.
Но вскоре появились друзья в Посёлке, среди них - Жора Лепский. Много лет спустя Георгий Лепский, автор мелодии к «Бригантине», вспоминал: «Как-то осенью 1937 года … сидели у меня дома. И вот не помню, кому из нас пришла идея сочинить песню, но мы сразу принялись за дело. Павел в то время был признанным в нашей компании поэтом и уже учился на первом курсе знаменитого ИФЛИ (Институт философии, литературы и искусств).
Присев за стол, он за несколько минут написал первое четверостишие… Сначала пришла музыкальная фраза на последние две строчки, а потом придумалось и начало куплета… Кажется, не прошло и двух часов, как "Бригантина" была готова к "спуску на воду".
Песня оставшихся на берегу
Как такое морское, авантюрное, свежее стихотворение – просто чувствуется, как ветер веет, могло появиться в сухопутной Москве, у городского юноши, да еще в 37-м году?
- Во-первых, Павел море видел и знал, он исходил юг России, был в Крыму. Его походничество началось за сорок лет до того, как появился и стал популярен пеший туризм. Во-вторых, это песня не о море, а о нас – оставшихся на берегу: капитан вышел в плавание, а мы не успели. И о том, что делать, когда то, что ты любишь и чем дорожишь – уходит, растворяется, исчезает? Ответ вполне в духе романтизма: мечтать - о паруснике, который станет виден, «только чуточку прищурь глаза», и о свободе, которая есть внутри у каждого.
«Честнейшие, мы были подлецами»
Рядом с домом, где жил Коган - свободный участок, здесь стояла школа № 155, ее снесли шесть лет назад.
- Георгий Лепский вспоминал, как сбегал по ступеням школы, распевая «Нет-нет-нет пессимизму, да-да да оптимизму», но Павел в ней вряд ли учился. Во-первых, снесенное здание было 1937 года постройки, в то время он был уже студентом. А во-вторых, в 9-м классе его из школы, по всей видимости, выгнали – из-за стихотворения «Монолог».
Оно было написано по итогам того же путешествия по России, во время которого Коган видел голод, нищету, разоренные коллективизацией деревни - и не увидел выхода: Мы кончены. Мы понимаем сами,/ Потомки викингов, преемники пиратов:/ Честнейшие - мы были подлецами,/ Смелейшие - мы были ренегаты./ Я понимаю всё. И я не спорю./ Высокий век идет высоким трактом./ Я говорю: "Да здравствует история!" - / И головою падаю под трактор.
Официальных документов об исключении из школы нет. Есть воспоминания и заявление Давида Борисовича о том, чтобы сыну дали закончить 10 класс экстерном.
Бабушка Ленуля
Второй адрес Павла Когана на Ленинградке – ближе к Белорусскому вокзалу. Сейчас большой дом кооператива «Новая Москва» , стоящий буквой П, с глубоким внутренним двором, ступенями и подиумом со сквером, значится под номером 14 по Ленинградкому проспекту (раньше - Ленинградское шоссе, 20).
- Здесь жила Ленуля, моя бабушка, первая жена Павла, писательница Елена Ржевская, - говорит Любовь Борисовна. - Это в пяти минутах ходьбы от улицы «Правды», но познакомились Павел и Лена не здесь, а в ИФЛИ – она училась на курс младше.
Поженились в апреле 1938 года, первыми из всех однокурсников и друзей. Павел как будто предчувствовал, что судьба отвела ему немного времени, и торопился жить.
Сначала молодые поселились у Павла, потом перебрались к Елене.
- У нее в родительской квартире была крохотная комнатка за кухней – дом строился в начале 1920-х, тогда еще предусматривалось помещение для прислуги. И вот Павел и его друзья набивались туда всем поэтическим кружком. Читали стихи, обсуждали, спорили.
Постепенно комнатка обрастала книжными полками. Павел приколачивал их к стене, позже сделал стеллаж, потом -шкаф, который отделял эту комнату от внутреннего коридорчика.
- Дочка Оля – моя мама- родилась 6 сентября 1939 года, в Европе уже шла война.
А еще через полгода Павел и Елена расстались.
«И если пулей годы срежет…»
Любовь Борисовна занимается творческим наследием деда и бабушки с 2005 года. Готовит к переизданию книги Елены Ржевской, составила сборник «Разрыв-травой, травою-повиликой» к 100-летию Павла Когана, опубликовала семейную переписку.
- Сейчас разбираю семейные архивы и вижу, как развивались их отношения. С одной стороны, типичная студенческая семья: пожениться, через год родить ребенка, еще через год развестись. А с другой - Павел был очень влюблен. И он был человеком судьбы. Убедить и Лену, что он - ее судьба, что они встретились неслучайно, для него было несложно, в 18 лет такой напор действует неотразимо.
Это первое. А второе – почитайте его стихи: «И если пулей годы срежет…», «И мы еще умрем в боях…» «И последний выдох на снегу воронку выжжет…», «И задохнувшись «Интернационалом»,/Упасть лицом на выжженные травы…» - все это написано до войны. Она еще не началась, а он уже точно знал, что на ней погибнет – и что на земле должен остаться его ребенок.
В пределах вечности
Лейтенант Павел Коган погиб в октябре 1942 года в трех километрах от Черного моря, под Новороссийском - вызвался заменить погибшего начальника разведгруппы и был убит немецкой пулей в грудь. Ему было 24 года.
Елена Ржевская прошла всю войну. Служила переводчиком. В ее автобиографической повести «Знаки препинания» есть эпизод: увидев, как она потрясена, узнав о гибели Павла, один из однополчан, пожилой полковник, пытается ее успокоить: «Ты же сама говорила: разошлись…»
«Бывает: рассталась, разлюбила, - пишет Ржевская, - а он для меня вечен, по крайней мере в пределах вечности моей собственной жизни».
Похоже, поэт предвидел и это. Когда-нибудь ты заплачешь, мой друг,/ Вспомнив, как жили мы,/В незабываемые времена/ На Ленинградском шоссе». Эти строки были написаны в 1938 году в квартире на Ленинградке.
О Евгении Аграновиче, товарище Павла Когана, добавившем в "Бригантину" одно слово, сделавшее стихотворение - песней, можно прочитать вот здесь https://dzen.ru/a/ZIOvQvIF3263bwMY
