День 3. Ловля медведя на живца.
Последний день великого путешествия, картинок осталось мало, извините, поэтому буду покороче.
Как я плохо сплю в палатке, уже упоминал, а вот подрыхнуть в избах у меня получалось всегда замечательно. Просто небо и земля, и никакие паразиты в старом куске поролона на шконке не пугают, да и шуршанье птиц и зверей снаружи не беспокоит. Встал снова рано-раненько, но состояние было, на диво, бодрое.
Несмотря на это, решил всё же не оставаться здесь еще на сутки, а повернуть к дому. В конце концов, трёхдневный поход – это уже хорошо, не шиковал так лет с семнадцати. Я ж турист-то ненастоящий.
Обратный путь должен был стать более прозаическим по сравнению со вчерашним безумием. Пойду как нормальный человек по газопроводу, потом выйду на знакомую автодорогу.
Прощаемся с избушкой, спасибо хозяевам за приют, после себя, вроде, оставил порядок, дров не брал.
Пока двигаемся по направлению к трубам, можно порассматривать окружающий лес. Здесь сосновый бор-беломошник, в основном. Деревья стоят далеко друг от друга, кое-где между ними проходят едва заметные следы от колес. Хозяева, очевидно, приезжают в избу на машине.
Подальше от избы лес становится откровенно гиблым. Много сухих сосен, растительный покров неплотный, похоже тут был пожар.
Снова попадаем на магистральный газопровод. Зацените масштаб сооружения:
На самом деле, в этом месте к компрессорной станции подходят две трассы. Одна, более старая, идет с Вуктыла, вторая, новее, - с Ямала, там я, кстати, работал.
Новый трубопровод еще не полностью закончен. Вдалеке видны машины-трубоукладчики, но с такого расстояния не представляется возможным узреть, были ли рядом с ними люди в такую рань.
Вдоль этой трубы, в теории, можно проехать на проходимой машине, но коридор уходит сперва на север, образуя большой крюк, для нас не слишком удобный, поэтому идти будем по более старой вуктыльской трубе.
Вблизи Ижмы участок вполне себе хоженый и даже езженый, но это обман. Машины заруливают сюда с ямальского коридора, а по мере расхождения двух трубопроводов, вдольтрассовая дорога становится всё хуже. Где-то через километр – полтора уже видно, что на машинах сюда приезжают не круглогодично и кому-то (я-то знаю кому) приходится топать по трубе пешком. Кое-где видны следы от сапог.
С прискорбием вынужден сообщить, что походные (типа треккинговые) ботинки, что я купил, оказались не слишком удачными. Ножки я подразбил и каждый шаг давался с трудом. Не люблю такое. Когда ноги болят, от похода никакого удовольствия. Но не босиком иду, уже неплохо. Останавливался на отдых каждые 3-4 километра. Благо, идти всё же не так тяжело как по лесу.
Места, в общем, суровые и, не сказать, что красивые, просто тайга, как она есть. Просека газопровода похожа на след гигантского чудовища, проползшего через лес.
Иногда деревья сменяются обширным непроходимым болотом.
Дорогу перерезают грязные ручьи, размывающие насыпной грунт вдольтрассового проезда. Чтобы не утопнуть в грязюке, приходилось петлять, то залезая на валик трубы, то переходя с одной нитки газопровода на другую.
В воздухе ощущался запах развороченной земли, пропитанной соляркой от строительной техники и прочей химозой. Неэкологично. Мне такой запах не нравится, но у кого-то на сей счет иное мнение.
Ну этого, конечно, следовало ожидать. На ловца и зверь бежит. Следы сопровождали меня на протяжении примерно двух километров и я был рад, что они идут оттуда, куда держу путь я, а не наоборот. Кроме того, отпечатки лап различались по размеру, и рискну предположить, что здесь могла тусить медведица с подросшими медвежатами, встреча с которой чревата довольно неприятными вещами, вроде отрывания головы наживую.
Пришлось вооружиться светошумовой пукалкой и посвистывать громко в свисток каждые пять минут. Упреждающий залп из орудия давать не стал, показалось, что сейчас это будет не на пользу мне, хотя, может, и следовало.
Медведей, должно быть, привлекали заболоченные ручьи, пересекающие газопровод. Возле них число следов резко увеличивалось. Похоже, у них тут был водопой. Но про специфический «техногенный» запах я тоже не просто так упомянул.
Когда я работал на нефтяном месторождении, то обратил внимание, что запах черного золота по каким-то причинам привлекает этих зверей. Там, где возле врезок в трубу оставались большие лужи пролитой нефти, было видимо-невидимо следов. Казалось, что ночью там выплясывала целая армия медведов, хотя это, скорее всего, натоптал только один, но очень усердный.
Почему медведи так любят нефть? Возможно, потому что её чуть сладковатый запах напоминает им о вкусняхах, например, о мёде, а может быть, потому что вечность, как известно, пахнет нефтью. И косолапым это хорошо известно.
Следы исчезли так же внезапно, как и появились, незадолго до «перекрестка» с уже знакомым нефтепроводом и автодорогой. Если вы не знали, то медведы хорошо умеют летать, иного объяснения таинственному прерыванию цепочек их следов у меня нет.
На перекрестке кипела работа, похоже производили капремонт трубы с ее заменой. Небритый экскаваторщик сурового вида спросил меня: «Откуда идешь, турист?». Я для вида сказал что-то неопределенное, ловя себя на мысли, что это первый человек, которого я вижу и слышу за последние часов сорок. Я чувствовал себя уставшим, но успел привыкнуть к тишине, и общаться ни с кем не хотелось.
Дальше я свернул на добротную газпромовскую автодорогу, которая должна была вывести меня на станцию Пожня. Медведи и люди остались позади.
Финальная часть пути была мне хорошо известна. Пройти нужно было еще километров девять. Когда-то я катался здесь на лыжах зимой, но это увлечение, как и многие другие, мне наскучило, и я много лет не возвращался к нему.
Жара стояла, по-прежнему, неимоверная, и я был ужасно рад, когда, наконец, начался дождь. Самое подходящее время, чтобы немного остыть.
Сделал привал с перекусом на мосту через Понъю, примерно в восьми километрах от устья ручья, где я ночевал два дня назад. Вода в этом месте значительно чище и вкуснее. Газовая горелка замечательно проявила себя, отлично работает даже на ветру и под несильным дождем, а я-то сперва думал, что это просто побрякушка, которая сломается через пару использований.
Ну, а что было дальше, вы знаете, пришёл домой, сижу вот, пишу всякое…
