Дима умел видеть призраков. Впервые он встретил призрак, когда не торопясь шел по улице, мысленно распевая что-то про покой и умиротворение.
Вдруг какой-то мужик резко схватил его за руку и начал что-то быстро говорить, размахивая руками.
Однако, Дима его не слышал. Он слышал уличный шум - звуки машин, разговоры прохожих, музыку из кафе… а этого мужика - не слышал. Будто он в немом кино. Или мим.
Парень огляделся, чтобы понять, как другие реагируют на такого вычурного персонажа, но всем было не до них. Люди шли мимо - в наушниках, в телефоне, в своих мыслях - они торопились, и Дима с мимом был им безразличны.
А мужик продолжал что-то говорить. В сторону тыкал пальцем и манил рукой, мол, туда иди, туда.
Ну Дима и пошел.
«Схожу, посмотрю, - думает, если что - убегу, уж это я умею».
А мужик его привел к бабке. Та стояла на остановке и жевала беззубый рот. Весь её образ говорил о том, что пора бы ей разругаться, да не с кем - остановка была пуста.
Зато рядом с ней мужик обрел голос:
– Скажи ей, что её очки я спрятал в шкафу на кухне в банке из-под кофе!
Дима молчал. Он стоял и смотрел то на мужика, то на бабку, всей душой желая, чтобы та наорала на этого невменяемого.
– Я Стас, я специально спрятал очки, пошутить хотел. Скажи ей.
– Не буду я ничего говорить! Это розыгрыш что-ли?
Бабка внимательно оценила Диму. Её мелкие глазенки пробежали по нему снизу вверх, а рот стал жевать ещё быстрее.
– Скажи ей скажи!
– Извините, - начал Дима, - извините, пожалуйста.
Бабулька крепче прижала к себе сумку и через плечо ещё раз проехалась по нему глазами.
– Вот этот мужчина говорит, что Стас спрятал ваши очки в кофейной банке в шкафу на кухне.
– Я щас милицию вызову! Нажрутся с утра пораньше, шары зальют и ходят, наркоманы, людей пугают! А ну пшёл!
Дима с облегчением сделал пару шагов назад, но мужик не отставал:
– Скажи ей, что я Стас, её сын! Я пошутил над ней, мне стыдно! Она эти очки до сих пор ищет! Скажи ей ну пожалуйста!
– Сам говори!
Из-за раздутых ноздрей лицо бабки стало мерзким. Волосы из-под платка поехали вверх. Она размышляла, стоит ли ввязываться в скандал с наркоманом.
Мужик монотонно твердил:
– Она меня не видит и не слышит! Ты передай ей, пусть найдет свои очки и я успокоюсь. Её зовут Зинаида Ивановна.
– Зинаида Ивановна, ваш сын Стас спрятал ваши очки в кофейной банке в шкафу на кухне. Он не успокоится, пока вы их оттуда не достанете, - скороговоркой выстрелил Дима.
На какое-то время бабка перестала жевать.
– Всё? Я могу идти? - спросил Дима то ли у бабки, то ли у мужика. Жуть как хотелось домой.
– Ты с кем разговариваешь? Откуда меня знаешь? И про Стаса откуда? Я засужу тебя! Совсем обнаглели! Лезут к бедным людям! Я те покажу щас!, - бабка стала нервно рыскать в сумке, - счас ты у меня увидишь, и Зинаиду, и Стаса!
– Скажи ей: «Не ворчи, бубнушка, не ворчи».
Дима уже был готов сорваться с места, но любопытство заставило повторить слова мужика.
Бабка замерла, уставившись в асфальт. Нужно было как-то объясниться.
– Вы извините меня, тут мужичок рядом со мной. Вы его не видите разве? Низенький такой, худой. Лет 40 ему. Не видите?
Железный Бабкин взгляд колом застыл на лице Димы.
– Он сказал, что он ваш сын. Я не знаю, правда, я его впервые вижу. Я и вас вижу в первый раз. Но он пристал ко мне с этими вашими очками! Вы уж простите меня. Я пойду, ладно?
И Дима попятился назад. На этот раз его никто не останавливал. Он видел лишь неподвижную фигуру бабки и мужика рядом с ней, и его образ рассеивался как туман…
Следующие эпизоды с потусторонним повторялись по тому же сценарию: призрак возникал из толпы, вел Диму к какому-нибудь человеку и требовал что-то передать на словах. Люди реагировали по-разному. В основном молчали, «спасибо-хорошо» и всё. Никто не бросался Диме на шею, никто не рыдал, и не выкладывал историю всей своей жизни, как в телепередаче.
И вот однажды к нему подошла девушка в длинном черном платье. Дима загляделся. Молодая, худая и бледная, было в ней что-то и от Сейлор Мун, и от Уэнздей Аддамс.
– Здравствуй, мёртвая красавица. Чем могу тебе помочь?
– Здравствуйте, Дмитрий, - тихо проговорила она, - Вы правда медиум? Правда можете общаться с теми, кто уже… умер? Мне сказали про Вас…
– Ну ведь с тобой же я общаюсь, значит, правда могу, - улыбнулся он, - показывай, куда идти? А то у меня футбол в пять.
– Куда идти? Я не поняла. Зачем?
– Ну кому ты через меня хочешь что-то передать? Веди.
– Я хотела попросить Вас, чтобы Вы вызвали Духа моего парня. Я хотела поговорить с ним. Пожалуйста. Я вам заплачу.
Дима потрогал девушку за плечо.
– Ой, так ты живая! Пардон муа, перепутал.
– Ну так что? Согласны?, - почти шепотом спросила она.
– Не согласен. Я не умею. Призраки сами меня находят, я их не вызываю.
Уголки глаз девчонки-Сейлор опустились вниз. И детская обида, и взрослая тревога, и безнадега, и злость - все промелькнуло в двух этих огромных блюдцах.
– Прошу Вас, Дмитрий! Умоляю! Попробуйте! Пожалуйста! Вы сможете! Если они сами к вам приходят, значит, и вы можете их призвать!!! Вот фотография парня,его Мишей зовут…. эээ звали… Пожалуйста!
– Пойми, души людей сами приходят к человеку, если их что-то беспокоит, или они при жизни что-то не сказали. Если рядом с тобой нет твоего Миши, значит совесть его чиста.
– Он покончил с собой! Как его совесть может быть чистой передо мной?, - девушка уже рыдала, - он просто убил себя, а почему - я не знаю! Зачем он это сделал!?
– Ну окей, окей, тихо! Только без эмоций, успокаивайся. Я эмпат, между прочим. Давай фотку. Тебя-то как зовут?
– Да, да, конечно. Без эмоций. Я - Катя, - сказала, и высморкалась в платок.
«Катя, Катя… ну и Катя», подумал Дима, и перевел взгляд на фото. Обычный парень - рыжеватый, с бородкой. Лет 30, среднего телосложения.
– Чем он занимался, кем работал?
– Он фотографом был. Хорошим, его ценили. Хотел кино снимать.
«Михаил-фотограф… Как же тебя вызвать то? Катя просит, Миш.»
И тут Михаил явился. Рассеянно оглядываясь, стал ходить вокруг.
– Я тебя вижу, Михаил. Говори.
– Что говорить?, - взгляд Миши тревожно оглядывал этот мир, – как это я здесь очутился?
– Катя вот просила тебя вызвать. Узнаешь?
Катя в это время застыла, а её глаза, и без того огромные, стали ещё шире и ярче.
– Ну знаю её да. Бегала за мной, бедняжка. Ну ничего, разлюбит. Что вам надо то?
– Катя, что мне у него спросить?
– Почему он покончил с собой?
Миша равнодушно ответил:
– Я не самоубийца. Я - фотограф. Селфи хотел сделать в метро, типа сижу на стуле на рельсах , пиво пью перед поездом. Нашел старую станцию, настроил телефон, включил таймер, приготовился. Но тут что-то пошло не так, случайность вышла. Кстати, найдите мой телефон - его сдуло и он завалился в трещину за колонной. Фото классное получилось.