После районной научно-практической конференции «Белые пятна тюкалинской истории», на которой прозвучала тема о Сибирском тракте, у меня возникло желание дополнить и несколько «оживить» эту тему на примере деревни, существовавшей когда-то на этом тракте. Речь пойдет о деревне Половинка, располагавшейся на половине пути от Тюкалинска до Нагибино, примерно в 20 километрах от каждого из этих населенных пунктов. Во многом основываюсь на воспоминаниях моих отца и бабушки, а также личных воспоминаниях.
Когда образовалась Половинка, выяснить так и не удается. 1892 год, указанный в архивах, не соответствует истине. Мой прапрадед, родившийся в Половинке в 1859 году, в свое время говорил, что и его предки жили здесь. Истину, видимо, теперь уже установить не удастся. По архивным данным в 1904 году в этой деревне было 85 дворов, проживали 122 мужчины и 115 женщин. Имелись министерская школа, хлебозапасный магазин, кожевенный завод, две торговые лавки.
Существовало две ветви Сибирского тракта, шедших от Тюкалинска на восток. Одна дорога проходила через Половинку и Нагибино, другая – через Омск. Какая из них была более важной, более загруженной? На мой взгляд, на первом этапе дорога через Половинку была более востребованной, более прямой, короткой. Однако с конца XIX века в связи с развитием города Омска, вторая дорога приобрела большую важность.
Буду говорить только о дороге через Половинку. На выезде из Тюкалинска, там, где сейчас заканчивается улица Дорожная, две дороги разъединялись. Дорога на Половинку поворачивала налево и шла к бывшей деревне Афонино, которую в простонародье называли Кривинка (располагалась около озера Кривое). Эта деревня находилась в 5 км от Тюкалинска. Дорога проходила по деревне, имевшей одну улицу, и затем шла между лесными массивами до Половинки. Тракт проходил по единственной половинской улице, растянувшейся почти на километр, и далее путь шел по полям к Нагибино. Слева оставалась бывшая деревня Рахмановка, справа – Каспиль.
В прежнее время, когда перевозки осуществлялись лошадьми, на любом из трактов идеальным расстоянием между полустанками считался отрезок пути до 20 километров. Большее расстояние лошадям туда и обратно было преодолеть труднее. Проезжающие путники, купцы с грузами на каждом полустанке меняли лошадей, и другой ямщик на свежих лошадях продолжал путь.
В деревне Половинка во второй половине XIX – начале XX века было по 2 ямщика. Понятно, что одного было бы недостаточно, ибо один из них мог находиться в пути, и проезжающим пришлось бы тратить много времени на ожидание. Ямщиками здесь были однофамильцы Никифор Горчаков и мой прапрадед Герасим Васильевич Горчаков (в Половинке чуть ли не половина жителей носили фамилию Горчаковых). В начале ХХ века их сменили сыновья - Александр Никифорович и мой прадед Иван Герасимович.
Расскажу подробнее о своих предках-ямщиках. Г.В. Горчаков родился в Половинке в 1859 году, прожил здесь долгую жизнь и умер перед войной в 1941 году. Он имел 4-х детей, старшим из которых был Иван. Герасим Васильевич содержал свой двор в полном порядке и не позволял своим детям, внукам, правнукам нарушать этот порядок. Он прожил 82 года и запомнился жителям Половинки как главный долгожитель деревни, ведь в то время мало кто из деревенских жителей доживал до 80 лет.
Его сын, мой прадед Иван Герасимович Горчаков, родился в 1881 году. Повзрослев, он начал помогать отцу в ямщицком деле, но вначале 1900-х годов был призван в армию. Служил он на востоке в г. Нижнеудинске Иркутской губернии. Когда в 1904 году началась Русско-японская война, его воинская часть в пешем строю была направлена к месту боевых действий. Главной битвой для него стало Мукденское сражение в конце февраля – начале марта 1905 г. по новому стилю. Там он был ранен в ногу.
После лечения в госпитале, без особых последствий для здоровья, И.Г. Горчаков вернулся в родную деревню и сменил своего отца на ямщицком поприще. Он перевозил зимой на санях, летом на телегах пассажиров, грузы, иногда почту по маршрутам Половинка – Тюкалинск, Половинка – Нагибино и обратно. Пассажиры ночевали и столовались в основном в Тюкалинске и Нагибино. В Половинке это делалось реже, но и здесь путники могли иногда попить чаю или заночевать в доме ямщика.
Иван Герасимович за плотное телосложение носил деревенскую кличку Иван-кирпич. Он играл на гармони, хорошо пел. Запомнился деревенским жителям тем, что куда бы он ни шел, всегда напевал. Он имел 4 дочерей и сына, старшей была моя бабушка Елизавета Ивановна. Прадеда подкосила смерть единственного сына-наследника в 10-летнем возрасте из-за скарлатины.
В годы гражданской войны судьба напомнила ему о ямщицкой деятельности. В ноябре 1919 года через Половинку на восток шли отступающие части колчаковской армии. Лошадей у них не хватало. Солдаты зашли в дом Ивана Герасимовича и под угрозой оружия приказали ему везти седоков и груз в сторону Нагибино. Поздно вечером они остановились в Нагибино на ночлег. Когда все уснули, а часовой ненадолго отлучился, Иван Герасимович тихо вышел во двор, сел в сани и что есть мочи через озеро погнал в свою деревню. Часовой выстрелил вслед, но промахнулся, а может быть, просто пожалел. Беглец окольными путями приехал к близлежащему к Половинке болоту, привязал там лошадей и пешком почти под утро вернулся домой к радости горевавших жены и детей. Ведь точно таким же образом из Половинки угнали другого жителя с лошадьми, и он не вернулся. А Иван Герасимович дня два-три ходил на болото кормить лошадей, пока все колчаковские части не прошли на восток. И лишь после этого жизнь вернулась в нормальное русло.
Все половинские ямщики были энергичными, неунывающими, азартными людьми и до конца дней своих старались быть активными. Местные жители вспоминали, как Никифор Горчаков, когда состарился и почти не передвигался, а его сын с седоками готовились отправиться в путь, вдруг сел в сани и погнал лошадей по деревне. Когда его догнали и спросили, зачем он это сделал, он ответил, что сильно захотел перед смертью еще раз проехать и вспомнить былое. Вспоминали, как стареющий Иван Герасимович Горчаков поспорил с более молодым односельчанином, что обгонит его, пробежит быстрее. Они побежали намеченную дистанцию, а жена Дарья Ивановна долго приговаривала: «Вот, старый, связался с молодым». Видимо, он проиграл, но этот случай не забыли жители Половинки.
И.Г. Горчаков прожил значительно меньше своего отца, умер в 62 года во время войны в 1943 году. Похоронен, как и его предки, на половинском кладбище.
В советское время тракт, проходивший через Половинку, практически утратил свое былое значение, и ездить начали через Омск. Деревня стала постепенно разъезжаться. Жители уезжали в Тюкалинск, Омск, в близлежащие деревни Шипачи, Окуневку, Сажино, Сергеевку. Половинка почти опустела. В 1965 году в ней проживала только одна семья Степана Ильича Горчакова. Его жена Евдокия Григорьевна была моей двоюродной бабушкой по матери, сестрой моего погибшего на войне деда Петра Григорьевича Мешкова. Еще три пастбищных сезона Степан Ильич пас в Половинке скот, принадлежавший Тюкалинскому совхозу, а осенью 1967 года переехал со своей семьей на жительство в Сергеевку, расположенную в восьми километрах от его родной деревни. Половинка уже окончательно опустела.
Впрочем, дорога, бывшая когда-то Сибирским трактом, еще существовала. По ней напрямую можно было проехать из Тюкалинска в Нагибино, в Каспиль, в богатые ягодами и грибами половинские леса, на сенокосные угодья. Не надолго пережила Половинку и Кривинка (Афонино). Утратившая свое значение дорога постепенно зарастала и разрушалась тракторами, работавшими на полях, на сенокосах. В Половинку проще стало проезжать через село Красный Шар, но в последние годы разлившееся озеро Лебяжье преградило и этот путь. А на дороге, идущей из Каспиля на Половинку, вообще образовалось болото. В настоящее время из Тюкалинска в Половинку можно проехать через Сажино, хотя и здесь дорога в весьма плохом состоянии.
Лесные пожары погубили половинское кладбище, где упокоены многие предки. Деревянные кресты, оградки сгорели, остались лишь металлические да памятник. На месте деревни находится огромное поле, засеянное многолетними травами. Бывших жителей Половинки осталось уже мало, старейший из них мой отец Сергей Трофимович Барнатович, ему 92 года. Все реже они навещают место родной деревни, но в их памяти она остается всегда.
В. Барнатович
