Царь Ерофей счел своим долгом в ответ на такой содержательный рассказ гостей тоже рассказать о народах, населяющих его царство. Их насчиталось около сотни.
– Вот, к примеру, супруга моя, Варвара Руслановна, – он указал на царицу, – единственная дочь степного хана, наследница его владений. Когда-то ее отец воевал с моим покойным отцом. Но мы с Варварой поженились и объединили наши земли.
– Я поняла намек вашего величества, – улыбнулась подводная царица, – и вот что скажу. Мы готовы объединиться с Солнечным царством, но именно объединиться, а не покориться. Русалки – гордый народ и никому никогда не покорялись.
– А мы и не желаем вас покорять, – сказал Ерофей. – Предлагаем лишь защиту.
– У нас и свое оружие имеется, – возразила пожилая русалка. – Кто посмеет на нас напасть? Мы же любого собьем со следа туманом и блуждающими огоньками. Вот только находятся негодяи, что воду в озерах мутят, чистые реки отравляют, леса дремучие нещадно вырубают.
– Разберемся, – деловито сказал царь. – Беру эти заботы на себя. Но и от вашего величества жду помощи в случае чего.
– В этом не сомневайтесь. Все ваши враги сгинут в наших болотах.
– В общем, с какой стороны не взгляни, – подытожила солнечная царица, – а союз наш взаимовыгоден. Вам, русалкам, союз с людьми нужен, в том числе, и для продолжения рода. Ведь в вашем бабьем царстве почти нет мужчин.
– Как это нет? А водяные? – возразила царица Купава. – Видели же в моей свите. Хотя, следует заметить, мужского населения у нас немного.
– Да, их же на все ваше царство – раз, два и обчелся, – продолжала Варвара Руслановна. – Известно, что на одного водяного приходится десять русалок. Да, и водяные, говорят, нынче пошли не те. Обленились, растолстели, усы и бороды у них водорослями заросли, в пузе вода булькает. Зароются в болотную тину и спят целыми днями. Слыхала я, что современные русалки не жалуют этих косматых увальней. С водяными, говорят, только кикиморы водятся. А русалки предпочитают человеческих мужчин.
– Да, ведь известно, что человеческие мужчины – самые пригожие, – улыбнулась Купава. – Иные краше эльфов будут.
– Ведь и ваше величество свою красавицу дочь не от водяного родило?
Царица Купава усмехнулась.
– Да, отец Янтарины был красавчиком, кровь с молоком, русые кудри до плеч. Имени, правда, его не помню.
Ерофей и Варвара переглянулись.
– После таких слов невольно поверишь всем нехорошим слухам о русалках, – сказала царица Варвара. – Легкомыслие – еще не главный их порок. Можно и в злодействе заподозрить. Может, и впрямь похищаете вы красивых юношей, заманиваете их блуждающими огоньками да видениями в топкие болота. И гибнут молодцы!
– Если вы продолжите оскорблять нас недоверием, мы немедленно покинем ваш дворец! – рассердилась Купава. – Да, у любого лешего спросите! Никого мы не губим! Только рожаем от красавцев детей и отпускаем наших гостей восвояси. Я вот отца Янтарины тотчас отпустила, как зачала дочку.
– А если он после всю жизнь мечтал увидеть свое дитя? – вступил в разговор царь Ерофей.
Купава пожала плечами.
– Русалке нельзя долго жить с мужчиной. Во всяком случае, я себе такого не позволяла. А то еще, чего доброго, сердце прирастет, страсти жаркие в нем пробудятся, кровь воспламенится. А у русалки сердце должно быть спокойным, а кровь – холодной.
– Вишь, мать, кого мы за своего сына берем! – не выдержал Ерофей. – Русалка ни к любви, ни к браку не способна. А о том, как семью строить, в их роду, похоже, вообще никогда не слыхивали.
– Да, видно, ни о каких семейных ценностях этот народ не слыхал, – кивнула Варвара. – Уж не обижайтесь, ваше подводное величество! Только как наш сын с вашей дочерью будет семью строить, коли для нее семья – это зло, а любовь – слабость?
– На ваше счастье, Янтарина не разделяет моих взглядов на жизнь, – сказала подводная царица. – К семейной жизни она очень даже расположена. Три раза была замужем. Двоих сама бросила, третий от нее сбежал.
Солнечные царь с царицей снова переглянулись.
– Получается, мы женим наследника на разведенной принцессе?!
– В царском роду это – неслыханное дело!
– Зато теперь моя Янтарина разбирается в мужчинах, – продолжала Купава. – Больше она не польстится на такого, кто плывет по жизни, как по течению, болтается от берега к берегу. Нет ничего отвратительнее мужчин, блуждающих по жизни!
– Но разве лучше женщины, не способные любить и даже помнить имена своих возлюбленных? – снова решилась задать недипломатичный вопрос Варвара Руслановна.
– Опять в наше озерцо камень! – усмехнулась русалочья царица. – Да, мы не помним своих мужчин. Но при всем том род наш русалочий не прерывается. И дочкам, и внучкам мы передаем свою родовую память. Потому что мы, русалки – народ. А у блуждающих мужчин потомство по всей вселенной разбросано и единого народа не составляет. Потому и говорят про таких мужчин – без рода, без племени.
– Сынок, – обратился царь к наследнику, – ты наверно изучал в атинее среди прочих наук логику? Однако бьюсь об заклад, женской логики нигде не изучают. Потому как она вообще уму человеческому непостижима.
– Просто сейчас, – возразила Купава, – в ваших человеческих царствах и королевствах вся премудрость на мужской логике зиждется. А мужская логика и логичной-то не всегда бывает! Вот, к примеру, вы, мужчины, мните себя независимыми. Но при этом женщины нянчатся с вами, как с вечными детьми, подают все на блюдечке и водят вас по жизни за ручку!
– В роду солнечных царей, – гордо заявил Ерофей, – не было таких мужчин. И сын мой, хоть и царевич, но к жизни приспособлен. В няньках не нуждается! Может выжить в любой пустыне. Помню, мы исследовали неизведанные прежде северные земли. Так Егор в одиночку прошел несколько сотен верст через дремучие леса, топкие болота, безжизненные льды. Он сам добывал пищу, разводил костер, готовил себе обед и ужин, сооружал шалаш для ночлега.
Царица Купава взглянула дружелюбнее.
– Да я давно примечаю, что Егор царевич – славный юноша. Стало быть, он и в Подводном царстве приживется.
Солнечные царь с царицей снова переглянулись.
– О чем это вы? Не бывало такого никогда в наших землях, да и в соседних не слыхивали, чтобы муж к жене переселялся!
– А у русалок такого испокон веку не слыхали, чтобы женщина бросала родной дом и к мужчине на жительство уходила! Ведь в таком случае, дети ее не в родном гнезде расти будут, а среди чужого народа. Тогда и род прервется, не будет преемственности поколений, иссякнет родовая память.
– У нас другие представления о роде, – сказал царь Ерофей. – Память передается от отца к сыну.
Пожилая русалка неодобрительно покачала головой.
Продолжение следует...