- Михайлов, где комсомольский значок? что за вид, Михайлов?
-Ну, Клавдия Григорьевна, мы же на праздник пришли…
- Комсомолец должен быть комсомольцем всегда! – замдиректора по учебно-производственной работе уже приготовилась прочитать лекцию нерадивому студенту Михайлову, как грянула музыка, оглушившая наполненный людьми зал. Клавдия Григорьевна пригрозила Михайлову и протиснулась сквозь стену народа ближе к преподавателям.
Фойе служило местом, где обычно проходили торжественные мероприятия и танцы. В городе горный техникум считался богатым в плане музыкальной части: здесь был свой вокально-инструментальный ансамбль, причем довольно популярный.
Рядом с ударной установкой гордо возвышался Пашка Корнев, который еще вчера мямлил у доски, забыв выучить урок. А сегодня, взгляни на него – артист, да и только. Деловито перебирал струны электрогитары Серега Маслов, солист Виталик Найденов красовался перед публикой в новом костюме.
Зал был наполнен гамом, который не стихал ни на секунду. Здесь, накануне праздника, когда осень почти распрощалась, уступив место зиме, руководство техникума, по старой доброй традиции устроило танцы, предварительно проведя торжественную часть.
Молодежь едва сдерживалась, все готовы, как говорила Клавдия Григорьевна, «подрыгаться». А танцы в таком виде она не понимала. Вот вальс – другое дело. И его охотно танцевали преподаватели и ребята старших курсов.
В разгаре праздника, когда натанцевавшись, остановились перевести дух и перекинуться парой слов, когда зал, казалось, наполнен весельем и впечатлениями студентов, как говорили, «до самой крыши», отдохнувший ансамбль «бахнул «Цыганочку». И от звуков, таких живых, настоящих, вздрогнул зал, приготовившись увидеть нечто особенное.
- Вон она, выходит! Там, там, гляди, - слышно было со всех сторон. – И стоявшие поодаль вытягивали шеи, чтобы лучше увидеть, кто же бросил вызов этим горячим зажигательным звукам, от которых трепещет душа. А уж «Цыганочку» ансамбль исполнял отменно.
И вот она, высокая, стройная, как гитарная струна, в черной юбке и красной блузке, уже в центре зала. Те, кто видел однажды, как танцует «Цыганочку» преподаватель электротехники Оксана Николаевна Карелина, приготовились ловить каждое движение, чтобы насладиться увиденным. А те, кто впервые, стояли, как завороженные.
И никто не решился даже ножкой топнуть, потому что мешать не хотели. Она как птица на скале, гордо бросит взгляд вокруг - и четкими движениями в такт музыки идет по кругу.
«Цыганочка» в разгар веселья – это как царское блюдо, которое подают в аккурат в самый важный момент. И это как пик торжества, после которого веселье явно идет на спад.
- Кто это? – шепчутся первокурсники.
- Это Оксана Николаевна, электротехнику преподает, - подсказывают им с гордостью.
Старается ударник, звучит гитара, ансамбль упивается собственными звуками, а там - словно летит по кругу «Цыганочка» - черная юбка, красная блузка, стрижка каре. И нет того томного взгляда, опущенных ресниц, как обычно бывает у танцующих, - смотрит гордо… скрывать нечего, вот она я, какая есть. И никаких привычных воланов, потряхивания плечами, а только четкие движения, в ритм, в самое яблочко... и вроде не такая «Цыганочка», как на сцене артисты пляшут, а все равно – кажется, только так и надо исполнять: как будто топориком по щепочке чётенько-четенько, как будто последний раз танцует.
Остановился Мишка, забыв про комсомольский значок, залюбовалась Клавдия Григорьевна, готовая в этот момент простить кому угодно любую фривольность, замер народ, хлопает в ладоши…
И еще один человек, не отводит взгляда, следит, как за птицей, чудом попавшей в этот зал. Смотрит на темное каре Оксаны Николаевны, наблюдает, как колышутся волосы, падая на шею, как руки, словно крылья взмывают вверх… поглаживает свою русую бородку…. Ах ты, русая бородка, тебя уже заметили…
Роман Дмитриевич недавно влился в новый коллектив. Спокойная, размеренная речь, немного грустный взгляд, особо ни с кем не дружил, но и не конфликтовал. Участливая Клавдия Григорьевна, за глаза ее уже называли «наша старушка», но все же побаивались за прямолинейность, прониклась к судьбе Романа Дмитриевича Романенко, сочувствуя ему и сопереживая.
Усыновив детдомовского мальчика, Роман Дмитриевич счастливо жил с супругой, пока не случилось беда. Стояла его Лида на остановке, ожидая служебный автобус, промчался КАМАЗ с прицепом, громыхнул на ухабине, прицеп оторвался и прямо на женщину…
Безутешным казалось горе Роману Дмитриевичу. Он и город сменил, и квартиру, и работу. И здесь, на торжественном вечере, остался только потому что был дежурным. И эта «Цыганочка»… если уж можно так сказать, «оживила» его, жить захотелось, снова любить…
Стихла музыка… а так хотелось, чтобы еще, еще… Оксана Николаева Карелина – снова строгий преподаватель, вдумчивый, серьезный, но справедливый, как будто и не было танца, и танцевала вовсе не она.
И побежали будни, и склоняются студенты над схемами, напрягают свои головы, чтобы зачеты получить, экзамены сдать. И она, двадцатисемилетняя преподаватель, как и прежде, застегнута на все пуговицы морально, никаких тебе насмешек, предмет-то серьезный. И как тут личную жизнь устраивать… Но даже строгая Клавдия сжимает пальцы, бросив свою симпатию на новую пару – Романа и Оксаны.
___________
- Это мой сын Коля, - он слегка подтолкнул тринадцатилетнего мальчика вперед, желая познакомить с Оксаной.
А она растаяла, и возьми, да скажи: - А у меня папку звали Николаем. – И улыбается так открыто, словно душа нараспашку.
И квартирку свою от родителей оставила, переехала к Роману Дмитриевичу, и про Колю так сказала: «Твой сын, это и мой сын». И стал Коля общим, хоть мамой и не звал ее.
И на кухне она "колдовала", словно «цыганочку» танцевала - только страсть эта была теперь кулинарная.
-Ты, Оксаночка, к жизни меня вернула, - говорил Роман Дмитриевич, обнимая ее наедине. А она ловила его каждое движение, его взгляд, неотступно следуя с ним под руку.
___________
Три года, как один день прошли. Оксана все та же. А Роман Дмитриевич изменился. Только русая бородка неизменной осталась. Съездил в родной город к родителям и словно подменили его. Оксана думала, на родину тянет, готова была с ним поехать, работу бросить… а оказалось… Алечка там… молоденькая, миленькая, девушка с ребенком. Волосы светлые, ямочки на щеках и взгляд такой… ласковый взгляд. И не преподаватель она, не муштрует студентов, и на кухне часами не стоит… просто она миленькая, как сказал Роман Дмитриевич: «Я может всю жизнь такую ждал, но не знал, что встречу. И дочку ее готов удочерить».
Потом они сидели с Оксаной в полутемном зале, и он, положив свою руку на ее руку, говорил, как обычно, спокойно и размеренно, словно студентам лекцию читал: «Прости, Оксана, не знал, что полюблю. Ты человек интеллигентный, понимающий… и я тебе благодарен, что скандал не закатываешь…"
А она, как заледенела, нет ничего от прежней «Цыганочки», сидит, как статуя, осознавая, что это всё… и душа у нее на все пуговки застегнута, сжалась вся в комочек.
- Оксана, попросить тебя хочу. Не переезжай пока к себе, побудь с Колей… не могу я пока его забрать. Ему доучиться надо, еще полгода… ну, ты понимаешь… школу закончить.
- Я понимаю, я все понимаю,- шепчет Оксана, - только поймет ли Коля… ты же не только меня бросаешь…
- Я не бросаю Колю. Он мой сын. Но забрать сейчас не могу, нам тоже надо обжиться. А потом обязательно ко мне переедет. - Он слегка сжимает руку Оксаны. – Спасибо тебе за все, спасибо, что я встретил тебя. И прости…
И дверь за собой прикрыл аккуратно, чтобы не хлопнула. Он всегда все делал аккуратно, он и Оксану оставил аккуратно…
____________
Коля домой поздно пришел. И запах от него. – Что же ты делаешь? что творишь?
- А ты мне не мать, - отвечает Коля, впервые после отъезда отца, пытаясь заглушить горе на вечеринке с друзьями.
- Не смей пить! – Нервы, видно, сдают, замахивается Оксана полотенцем на пасынка…
- Что? потому что чужой?! Ну, давай, бей! – Кричит Коля.
И она опускает полотенце и сама падает на диван. – Потому что…. потому что родной! – Отвечает она. И тут пуговки с души слетели, плачет Оксана…
Насупился Коля, все давно понимает. – Мне лучше в детдом, - говорит он ей.
- И мне тоже, - отвечает она.
Вышел Коля, дверь хлопнула. И сама не зная, зачем это делает, поставила пластинку с «Цыганочкой» и впервые после того вечера, швырнув полотенце, щелкнула пальцами, будто сама себе сигнал дала… и пошла по кругу… «Эх, раз еще раз….»
И было в этих движениях больше отчаяния, чем танца. А она, смахивая слезы, пыталась раствориться в музыке, забыться хоть на время.
И не заметила, как в дверях появился Коля. Вернулся.
Остановилась, опустила руки, как птица крылья. И оба молчат. А потом она саму себя, как будто многотонным краном оторвала. – Пойдем на кухню, я ведь ужин готовила…
___________
Пролетели полгода, Коля школу окончил. Роман Дмитриевич приехал завершить дела. – Ну, что, Николай, надо переезжать. Потупишь в институт, будешь жить у нас с Алей.
- Ты уж извини, но не поеду я к вам. Я решил в Ленинград ехать, в горный поступать.
- Это хорошо, приветствую такое решение, но вещи-то перевезти надо, тебя ни что тут не держит.
- Нет, папа, я с Оксаной буду, отсюда учиться поеду…
- Это ты его настроила против меня, - спокойствие слетело с лица Романа Дмитриевича, - ты его научила.
- Даже не думала, это решение Коли. Он сам сказал, что хотел бы на каникулы ко мне приезжать, а я отказать не могу. Не могу я его бросить, пойми ты…
____________
Коля письма писать не любит. Как приехать надумает, так телеграмму шлет. А Оксана раз в месяц на переговоры его вызывает. Наговорятся, выспросит все: и про учебу, и про любимую, девушку… а потом всплакнет и скажет, что скучает.
- Ну, ты не плачь, я же приеду скоро, - успокаивает Коля.
И хоть мамой он ее никогда не звал, чувствует она, что появилась между ними эта незримая ниточка – крепкая, на всю жизнь ниточка. И переживает она за него, как за родного. И он это чувствует.
А время идет, как скорый поезд мелькает. Оксана давно в родительской квартирке коротает вечера за книгами. «Цыганочку» на вечерах не танцует. Как уехал Роман Дмитриевич к другой девушке, так словно оборвалось что-то, а может что-то умерло в ней…
Было время: и танцевала, и на лыжах, и на коньках бегала, а теперь, как раненая птица, только и возится со студентами, остается, чтобы подтянуть по своему предмету, - времени ей не жалко, на кого его тратить – время-то?
- А сумка-то у вас тяжелая… неужели муж не помогает. – Голос послышался бодрый, да и лицо знакомо. В магазине дверь открылась, и клубы морозного пара окутали их.
- Михайлов, ты что ли? Ну, да, узнаю, Миша Михайлов… а говорили, ты по распределению на Север уехал.
- Был там, уже вернулся, работаю на шахте, - он выхватил сумку у бывшего преподавателя.
- Ну, пойдемте, провожу.
И идут они по заснеженному городу, не чувствуя мороза. Миша сыплет шутками-прибаутками, про себя рассказывает… и так тепло стало от этого разговора, хоть и говорили-то ни о чем, что Оксана холода не чувствовала.
- Вот мой подъезд, спасибо, что проводил,- она руку протянула, чтобы сумку взять, а он с поцелуями к ней…
- Да ты что, Михайлов! – И снова Оксана душу свою на все пуговки застегнула, во взгляде – гнев появился. – Что себе позволяешь?
Он сумку с продуктами прямо в снег поставил и вцепился в нее… а глаза такие смешливые….
- Я сейчас мужа позову…
- А нету мужа, я ведь просто так у магазина спросил, а точно знаю, одна вы живете, - и обнял ее. Поскользнулись – и прямо в снег.
- Не ушиблась? – и дыхание у него горячее такое, и губами коснулся лица. – Всегда мечтал поцеловать тебя… теперь точно знаю, никто мне не нужен… выходи за меня…
Потом они сидели у нее на кухне, и она, оглушенная его признанием, пыталась вразумить его. – Ты еще молодой, а я старше, встретишь девушку, полюбишь…
А он смотрит на нее и смеется. – Я ведь после армии тебя увидел, мне уже двадцать один год было тогда, а тебе всего двадцать семь…
- Это тогда, а сейчас я старше…
- Ну, так и я не помолодел…
- А как же родители? разве им понравится?
- Да у меня маманя только и мечтает, чтобы я в хорошие руки попал…
- Понятно. Значит ты до сих пор настолько несерьезный, что тебя пристроить хотят…
- Да брось ты бояться… серьезный я… цыганочка, ты моя…
___________
Сначала скрывала их отношения, а потом отказывалась выйти за него замуж, вспоминая, как обожглась с Романом Дмитриевичем. И если уж бывший муж был таким ответственным и серьезным, и то они расстались, то, что ожидать от этого насмешливого Мишки…
Так протянулся год.
Должен был прийти в тот вечер, но пришел Мишка. И ходила она по комнате, поглядывая в окна, за которыми нападал снег. А потом не выдержала и позвонила.
- Вы разве не знаете? У нас авария на шахте… а кем вам Михайлов приходится? – услышала она в телефонной трубке встревоженный мужской голос.
А она и не знает, кем приходится. Отказалась ведь выходить за него замуж. Но тут ком к горлу подкатили она сдавленным голосом сказала: - Он мой жених.
Их подняли на другие сутки. И Миша лежал потом в больнице, а она ходила к нему каждый день.
Он ел, испеченные ею пирожки, притягивал к себе прямо на больничной койке, а она ускользала и стыдливо кивала на соседей.
Потом его наградили за спасение товарища, долго хвалили, рассказывая, какой Михаил геройский поступок совершил. А он смущался.
- Знаешь, а ведь я в горноспасатели решил податься, - сказа он Оксане. – Ты не переживай, все будет хорошо, просто понял после аварии, что это и есть мое дело.
_____________
У Оксаны не было свадьбы. С Романом Дмитриевичем они тогда просто расписались. А в этот раз, подав заявление, Михаил сказал: буем гулять. Ну, хотя бы для истории.
Для истории им остались их свадебные фотографии. И еще близкий друг Михаила снял на камеру (они тогда только появились), как танцевала Оксана.
И ее приемный сын Коля приехал с любимой девушкой, и, смутившись, сказал тост в честь молодоженов.
Белый костюмчик сидел на ней как влитой. Высокие каблуки туфелек стучали на мраморном полу городского кафе, гости не отрывали взгляда от невесты, как от белой птицы…. И казалось: кто с нею может сравниться, кто будет ей под стать… только жених. А теперь уже законный муж.
Михаил расправив плечи, вышел к ней… и пусть он не был заядлым танцором, но рядом с женой, такими четкими были его движения, словно топориком по щепочке… как говорится, в самое яблочко…
***
Больше всего Михаил любил дом, где его ждали жена и дочка. Разные аварии видел, рисковал часто, но всякий раз он оттаивал душой, когда обнимала Оксана… его цыганочка, его счастье, его любовь, его единственная, которая взбудоражила душу на том осеннем вечере, да так и осталась навсегда в его сердце. И свою семью из сердца он никогда не выпустит. До последнего вздоха.
Автор рассказа: Татьяна Викторова
Дорогие читатели, спешу поделиться новостью: напечатан мой авторский сборник "Ясный день. Рассказы, которые согреют в любую погоду". В нем собрано несколько десятков рассказов, написанных в разное время. Спасибо всем, кто заказал мою книгу на сайте "Читай-город", надеюсь, она вам уже пришла, или скоро придет. Пусть душевные истории согреют ваши сердца!
