оглавление канала
Несколько секунд они меня не замечали. Потом, наверное, почувствовав мой взгляд, Алексей повернул голову и увидел меня, стоящую привалившись к косяку. Он вскочил из-за стола, чуть его не опрокинув, и кинулся ко мне. Подбежал, и крепко сжал в объятиях.
- Линка!!! Живая…!!! – Горячо зашептал мне в ухо.
Я тихонько засмеялась.
- Я-то живая… ты-то куда пропал?! – Высвободилась из его крепких рук, и осмотрела друга с ног до головы, словно ища раны. Как будто, он только что вышел из боя.
Андрей с усмешкой смотрел на наше «братание», а в глазах была затаенная горечь. Я подошла к нему, оставив Алешу, и спросила нарочито бодрым голосом:
- Ну, Андрюха-следопыт, где ты нашел нашего потеряшку?
Он усмехнулся.
- Не я его нашел, сам нашелся…
Я уставилась на Алешу.
- Рассказывай. А то мы тут уже все на измену подсели. Андрей мне тут такую записку оставил, что впору хоть беги по улицам и кричи «ау».
Говорила я чуть насмешливым голосом, а внутри зрело напряжение. Похоже, события начали развиваться активно, и вот-вот, ситуация грозила выйти из-под контроля. Кого хочешь, это напряжет. Мы все уселись за стол, и Алеша начал говорить.
- Под утро, часов в пять, ко мне прилетел Серега, и сказал, что ты пропала. Меня такая формулировка слегка… - Увидя мой взгляд, он тормознул, и поправился. – Ну, хорошо, хорошо… Не слегка, сильно напрягла. Он мне начал объяснять, что ты, типа, влезла в какие-то бандитские разборки, и теперь тебе грозит опасность. И начал мне вешать лапшу на уши по поводу того, что, дескать, тебя по программе защиты свидетелей увезли на конспиративную квартиру. Ага… сейчас… В нашей стране при таком бедламе, что кругом творится – и программа «защиты свидетеля». Но врал он вполне убедительно, можно сказать, профессионально, и я, разумеется, «проникся». Было ясно, что Серега чего-то темнит. Но высказывать ему своих сомнений я не стал. Однако, в то, что ты куда-то опять встряла, я даже и не сомневался. – И он озорно подмигнул Андрею. – Чтобы наша Линка, да осталась в стороне от драки – в такое поверить я при всей своей фантазии не мог. – Он сделал паузу, и отхлебнул из своего стакана глоток настойки, а потом продолжил. – Ну вот… Поет мне Серега песню, о том, что ты из конспиративной квартиры исчезла. Дескать, тебя враги выкрали, но он поднимет всю свою службу и кинется тебя искать, чтобы вырвать из лап злобных бандитов. А мне было велено сидеть на даче, носа не высовывать, а то, мол, эти отморозки и до меня доберутся. Я, конечно, головой кивал, испуганные глаза делал, и даже за сердце хватался. Но в его слова упорно не верилось. Что-то было не так. Я знаю Серегу не первый год. И, как только он появился на пороге, да принялся меня страшилками своими запугивать, я сразу понял, темнит Серега, свою партию разыгрывает, в которой тебе, - он кивнул на меня головой, - была отведена определенная роль. Но, судя по тому, что ты отродясь под чужую дудку не плясала, с его планом что-то пошло не так. Это было видно по тому, как он злился. В общем, он уехал, а я подумал, что есть только одно место, куда ты можешь отправиться, дом Людмилы Марковны. Только, вот беда, адреса-то я не знал. Район примерно помнил, один раз мы как-то тут с Андрюхой были, из тайги гостинцы Марковне привозили. Только это давно было, и за рулем Андрей тогда был. В общем, не запомнил я хорошо. Поэтому, решил отправиться в пельменную. Вышел из дома, пошел ворота открывать. А на улице еще темень, хоть глаз выколи. Но машину, стоящую в кустах поблизости, я заметить все же умудрился. Наверное, чего-то подобного, я от Сереги ожидал, потому и повышенное внимание проявил. – Мы с Андрюхой смотрели на друга во все глаза. Оказывается, в каждом из нас сидит свой маленький Джеймс Бонд, который просыпается в трудные минуты. Подобные качества у Алеши вызвали у меня нескрываемое удивление, если не сказать, оторопь. Как много я, оказывается, о своем друге не знаю! А он продолжал свой рассказ. – Ну, раз такое дело, пришлось уходить, как в старых анекдотах, огородами. Добрался до города, и сразу поехал в пельменную. А там все закрыто, и табличка висит «санитарный день». Покрутился туда, сюда, спросить некого. Тут я уже начал волноваться. Если Марковна не открыла свою контору, то значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Сроду не помнил хоть один разочек, чтобы пельменная на санитарный день закрывалась. Ходил кругами там, ожидая, что кто-нибудь появится. И дождался. Андрюха приехал! – И он по-дружески шлепнул Андрея по плечу, да так, что тот едва не подавился куском какой-то печенюшки, которую он только что в рот засунул.
Я деликатно похлопала его по спине, а Алешка кинулся ему наливать в стакан воду. Когда суета вокруг друга закончилась, Алексей посмотрел на нас, словно мы были с Андреем два преступника на скамье подсудимых, и сурово проговорил:
- Ну что… Теперь вы рассказывайте, что за хрень здесь творится…
Мы с Андреем, как два заговорщика, переглянулись, и он нерешительно проговорил:
- Пусть Линка рассказывает. У нее это лучше получается. Да и о ее приключениях сегодня я тоже ничего не знаю. Так что, и я с удовольствием послушаю…
Я попробовала увильнуть.
- Ребята… Давайте, не сейчас. Я вторые сутки без сна и в тревоге. Спать хочу – сил нету. А завтра, с утра пораньше я вам все расскажу, обскажу и прочее «скажу». Сейчас увольте, ну правда, сил нет. Только скажу тебе Алеша, что лучше никому из нас наружу пока носа не высовывать. Сергей Сергеевич твой – гад еще тот. А подробности – все завтра. Точнее, уже сегодня, только утром. Договорились? – И я скорчила жалостливую рожицу.
Лешка, вроде бы, по первости хотел возмутиться, но потом отступил. Видимо, выглядела и в правду совсем измотанной. А я про себя с облегчением выдохнула. Будет немного времени, чтобы решить, что ребятам надо знать, а чего знать не требовалось. Ну и чтобы рассказ с обрезками ненужной им информации выглядел ровным, да гладким, и сомнений у друзей не вызвал. В общем, надавив на чувство жалости к несчастной (это я о себе), своего я добилась, ребята милостиво отпустили меня отдыхать. Домик у Людмилы Марковны был небольшой, и чтобы не делать из него казарму, Андрей предложил Лешке поехать к нему, а завтра, отдохнувшими, полными сил и готовыми к новым подвигам, опять сюда вернуться, выслушать мой рассказ, и тогда уже принимать решение, что дальше делать. Я скромненько стояла в сторонке и кивала головой, с советами и рекомендациями не лезла, а уж тем более, сообщать, что, в общем-то, уже все решено, и никаких других решений им принимать не нужно. Пускай будет сюрприз, когда все закончится. В общем, мы простились, я закрыла за мальчишками дверь, и поплелась в спальню, которую уже считала своей.
Людмила Марковна, в силу своего возраста, в наших посиделках участия не принимала. И отъезд ребят остался ею незамеченным. Ну и славно. Меньше расспросов будет. Я быстро разделась и залезла под одеяло. Мне казалось, едва я лягу, как тут же засну мертвым сном. Ага… Уснула… В голове вертелась моя встреча с Филином. Я, в который раз, разбирала и перебирала эту встречу по бусинкам, по зернышкам. Каждое слово, каждый поворот головы, каждый многозначительный взгляд, могли что-то значить, что-то, чего я не поняла в тот момент встречи. Нет… Вроде бы все было правильно, все четко и понятно. То, что Филин ведет свою игру – это и кошке на заборе понятно. На то он и Филин. Да мне в его игру и смысла нет лезть, да и желания особого тоже не имею. Но то, что он не стремится к войне, которую жаждет развязать Капустин, это ясно. Война – она такая. Помимо потерь в людях, еще и денюжки теряются. Хотя, Филин не похож на человека, который все это затеял (имею ввиду саму группировку) только ради денег. Ладно. Не стоит вдаваться в дебри психологии. Главное, что на данном этапе наши цели совпадают. Вот разрулю ситуацию и «адью». Пускай тут сами, что хотят, то и делают!
Насколько я понимала, всю операцию предстояло мне разработать самой, иначе, «Дмитрий со товарищи» такого наворотят, что потом век не расхлебаешься. Но мысли-то крутились, да вот беда, в логичную линию никак выстраиваться не хотели. Так, метались без толку, то сбиваясь в кучу, то разлетаясь по углам, как брыкливые коровенки. Промучившись около часа, я наконец забылась тяжелым и каким-то муторным сном.
Пасмурное утро, облетевшей яблоней заглянуло ко мне с тихим стуком мокрых веток в окно. Еле разлепив глаза, я пыталась понять, где я есть, а главное, что я тут делаю. На это ушло не меньше пяти минут. Немного придя в себя, быстро оделась, заправила кровать и высунула нос из комнаты. В доме царила тишина и пустота. На столе стояла тарелка с блинами и вазочка с медом, и, накрытый самодельным колпаком, сшитым из разных тряпичных кусочков, заварочный чайник. А рядом лежала записочка от хозяйки дома. «Акулиночка, покушай. Буду к обеду. Чувствуй себя, как дома. Л. М.» Чайник на плите оказался еще горячим. Налив себе огромную чашку чая, принялась уплетать блины, не забывая макать их в тягучий запашистый мед. Особых планов на сегодня у меня не было. Все зависело от решения Филина. Я надеялась только, что он не будет много размышлять над моим предложением, а примет решение быстро. Для меня, чем быстрее, тем лучше. Не привыкла я жить в подполье. Не мое это, и все тут!
Прихлебывая чай, я начала рассуждать. Во-первых, нужно встретиться с Сергеем Сергеевичем как-то не очень навязчиво. Самое простое – звонок по телефону. Телефон знает Алеша. Но тут была небольшая заковыка. Начни у него спрашивать номер телефона приятеля, как тут же, неизбежно возникнут вопросы. А если он узнает о моей затее… Тушите свет. Ругани не избежать. В лучшем случае, он напросится идти со мной. В худшем – просто где-нибудь запрет. Разумеется, я буду сопротивляться подобному насилию, и в итоге, ничем хорошим это не кончится. А на других условиях он мне телефон фиг даст. И тут я подумала, что такая крутая организация, какой управляет Филин, просто обязана знать своих противников в лицо, что называется. И добыть телефон Капустина у них не должно вызвать особого затруднения. Надо этим озадачить Дмитрия, когда он появится. Интересно, а когда он появится? Наверное, когда Филин примет решение. Черт! Замкнутый круг какой-то! Конечно, можно попросить Людмилу Марковну позвонить племяннику. Но мне, почему-то, не хотелось этого делать.
Так… С этим вроде бы все понятно. Надо ждать. Набраться терпения, и ждать. Увы, сказать было легче, чем сделать. И я придумала себе еще одну задачу, чтобы как-то отвлечься от этого тяжелого ожидания. Нужно было решить, что можно, а что нельзя сказать Алеше. Потому что, если ему совсем все сказать, то… в общем, что будет, я и сейчас могла рассказать в живописных картинах и ярких красках. Интересно, а Андрюха сказал, где я была вчера вечером или промолчал? Думаю, что сказал… Минут через десять этого «сказал – не сказал» у меня заболела голова. И чтобы чем-то себя отвлечь, решила приготовит обед. Конечно, с Марковной мне не равняться, но и мы кое-что могли тоже. Пошарившись в холодильнике, решила, что вполне способна приготовить плов. Чем и занялась. Но руки-то работали, а голова в этом почти не участвовала. В итоге, я пришла к неутешительному выводу, что рассказать придется все. Врать друзьям я не умела, а молчать было бы неправильно.
Плов в казане доходил на плите, распространяя по маленькому домику невообразимые ароматы приправ, когда на улице послышался звук подъезжающего автомобиля. Кажется, ребята уже приехали, а я так ничего и не придумала. Но, выглянув в окно, увидела, как по дорожке идет Дмитрий. Сердце учащенно забилось. Ну вот… кажется, началось. Похоже, никому и ничего я объяснить так и не успею. Но это, наверное, и лучше. Не придется ругаться с Алешкой.