Соседей не выбирают. Иногда нам приходится жить рядом с людьми злыми, людьми жёсткими и беспринципными. Порой именно эти люди раздувают конфликты на ровном месте и устраивают спектакль одного актёра. Но иногда они могут затаить чёрную злобу в сердце. И когда-нибудь эта злоба хлынет наружу, будто сточная вода, сильно отдающая нечистотами. Угадать, когда же настанет момент расправы, практически невозможно. Поэтому большинство из нас старается сохранять хрупкий мир в отношениях с живущими рядом людьми. Но каких усилий от нас требует этот шаткий мир?
Павел Иванович кормил бездомных котов. Для него, одинокого пожилого человека, животные были неиссякаемым источником радости. По его скромной однокомнатной квартире расхаживали четыре кошки, которых он когда-то забрал из приюта. Со временем кошки научились сосуществовать мирно в тесной квартире, у каждой было своё место и своя функция в доме. К примеру, Серафима, пушистая белая кошечка, грела больные ноги Павла Ивановича, а Бусинка, озорная рыжая шалунья, с удовольствием примеряла на себя роль будильника и поднимала хозяина с первыми лучами солнца. Марфуша, гладкошёрстная дымчатая красотка, всегда была готова выслушать пылкие речи старика, а Анфиса, вальяжная чёрная королева за версту чуяла плохое настроение Павла Ивановича и тут же бросалась на помощь. Её мягкое мурлыкание заставляло вибрировать каждую клетку организма, вызывая приятные покалывания в конечностях.
Но старику, по всей вероятности, было мало компании четырёх домашних пушистиков. Взялся он прикармливать котят, что по весне принесла бездомная кошка. В палисаднике у подъезда он разместил миски с питьем и едой. Два раза в день Павел Иванович спускался с четвёртого этажа, где была его квартира, и кормил мать – героиню и её котят. Своими действиями старик вызвал массу негодования у соседей, которые были категорически против пополнения кошачьего семейства.
«От этих зверюг вонь невозможная! Весь подъезд кошками пропах! Нет бы собрать эту мелочь и отвезти в приют, так он тут котоферму развёл! Эти кошки скоро ступить не дадут!» - жаловалась одна из соседок с первого этажа.
«Так они кидаются на тебя! Думают, все их кормить будут! Не тут-то было! У меня пенсия мизерная, самой порой на еду не хватает, ещё и этим хвостатым подавай деликатесы!» - сетовала на ситуацию другая соседка.
«Советую этих котят собрать и вывезти за город, пока они тут всю улицу не заполонили! Надо уловить момент, когда старый в магазин пойдёт, чтобы он не видел и не выступал тут!» - предложила третья соседка.
На том соседи и договорились. Как только Павел Иванович ступил за порог своей квартиры, недовольные женщины тут же подсуетились, собрали мяукающих котят в коробку, отвезли за город и оставили там без зазрения совести. Мама – кошка, вернувшись к своим детям, их на месте не обнаружила. Она принялась метаться возле подъезда и истошно вопить. Её пронзительные вопли гулким эхом разлетелись по старой пятиэтажке.
Когда Павел Иванович понял, что произошло за время его отсутствия, ему стало плохо с сердцем. Старик любил животных и ему было трудно сносить жёсткое обращение людей к божьим тварям. Да, он планировал отдать подросших котят в приют. Но ему хотелось, чтобы дети какое-то время побыли с мамой. В своих действиях старик не находил ничего предосудительного. Он не призывал соседей помогать ему с кормом котят, он лишь просил их быть милосердными к несчастным созданиям. Но соседи приняли иное решение, даже не соизволив поставить старика в известность.
К вечеру из – за переживаний у Павла Ивановича подскочило давление. Пришлось вызвать скорую помощь. Старика забрали в больницу, где он через трое суток скончался.
«Слабое сердце и сосуды! Нельзя было дедушке нервничать. Нам очень жаль! Примите наши соболезнования!» - говорили врачи сыну Павла Ивановича на следующий день после констатации смерти. Кирилл Павлович явно не был в восторге от предстоящих похорон отца, поскольку отношения между родителем и ребёнком давно не ладились. Кирилл считал своего старика чокнутым, напрочь помешанным на кошках. Соответственно, отцовское увлечение по спасению бездомных животных сын считал невиданной блажью.
«Вот куда мне девать этих кошек теперь!» - восклицал он, стоя на пороге пустой квартиры. Кошки же попрятались под диван и злобно шипели на внезапного гостя.
После похорон соседки посоветовали Кириллу сдать кошек в приют.
«Теперь хоть воздух возле дома будет чище! А то этот кошачий запах намертво в лёгких засел!» - заявляли женщины – соседки. Кирилл лишь послушно кивал им в ответ.
Но самом деле Кирилл загнал кошек в картонную коробку и отвёз на городскую свалку. Большей жестокости и вообразить трудно! Но таким оказался сын сердобольного Павла Ивановича - человека, который души не чаял в прекрасных пушистых созданиях.
Знал бы он, какая кара последует за его необдуманными действиями! Знал бы он, ЧТО за муки он познает в свой последний час! И если бы знал, то поступил бы иначе. Но, увы, сослагательное наклонение неприменимо в реальной жизни. Частица «бы» вновь принимает позицию ожесточённого врага.
Сначала кошки являлись соседкам Павла Ивановича в кошмарных снах, и с каждым днём увеличивался градус ужаса, наполнявшего души жестоких женщин. Кошки мерещились им в сумерках, грязные, ободранные, с налившимися кровью глазами. С каждым днём они подкрадывались всё ближе и ближе. Их длинные острые когти медленно впивались в плоть, оставляя алые борозды на дряблой коже.
Женщины потихоньку сходили с ума. Призрачная компания хвостатых во главе с чёрной королевой Анфисой заставляла человеческий мозг плавится от жутких галлюцинаций, вызываемых ядом, проникшим в их тела. Женщины бесновались, вспыхивали и гасли одна за другой, утопая в страшных муках. Кошки с умилением наблюдали, как тьма поглощает их, засасывая в вечную трясину страха и отчаяния.
Сына своего доброго хозяина кошки приберегли на сладкое. Ему была уготована самая изощренная месть. Месть, о которой обычной смертный и помыслить не в силах. Но кошки на то и кошки! Хитрые разумные создания, преданные тем, кто добр с ними, и беспощадные к людям, нанесшим им смертельное оскорбление.
Они пришли ясной лунной ночью: высокие серые тени, поросшие свалявшейся шерстью. Их глаза сверкали в холодном свете небесного светила. Эти глаза жаждали раскаяния за содеянное. Намерение подавить волю человека разумного также читалось на этих свирепых мордах. Да, это были отнюдь не домашние кошки, когда-то познавшие тепло и ласку. Это были дикие твари, вкусившие желчи и смертельного яда. Теперь они явились для того, чтобы разделить накопленное со своим самым главным обидчиком.
Кирилл Павлович жил один. Его скверный характер не могли вынести ни женщины, ни друзья, ни родственники. Ютился он в крохотной студии в двух кварталах от своего покойного отца. Мебелью квартира была не богата, да и то, что было в доме, отчаянно нуждалось в ремонте. Ко всем прочим порокам Кирилла прибавилась и лень. О том, что в квартире проживал ленивый неряшливый человек, свидетельствовал толстый слой жира и пыли на окружающих предметах. Но Кирилла мало заботило его жилище, так же мало заботил этого человека и его внешний вид. Каждый уголок студии был пронизан унынием и горечью. И источник этого уныния восседал на качающейся табуретке за перекошенным деревянным столом.
Кирилл уже пригубил креплённого вина, поэтому не сразу понял, что за тени пустились в пляс по грязным потёртым стенам его студии. Тени плясали неистово, будто вкладывая в свой показательный номер всю мощь, на которую только были способны.
Но представлению не суждено длиться вечно. Пора переходить к делу. Сначала Кирилла умиляло тихое мяуканье четырёх кошек, возникших перед ним. Он помнил, что самой непослушной и строптивой была чёрная Анфиса. Она – то и скалила свои жёлтые зубы, разглядывая его сутулую фигуру.
«Ах, вы черти!» - плюнул в кошек Кирилл. «Явились с того света! Не уж – то вы думаете, что я вас боюсь?»
Он соскочил с табуретки и бросился к платяному шкафу, стоящему в углу комнаты. Оттуда он извлёк длинный кожаный ремень и принялся размахивать им из стороны в сторону.
«Пошли вон, блохастые! Отправляйтесь обратно к моему никчёмному папаше! Он вас гладить против шерсти не будет!»
Кирилла рассмешила собственная шутка. Однако, постепенно до его одурманенного разума начало доходить, что призрачные кошки в его гениальных остротах не нуждаются.
Они уже кружили вокруг него на полусогнутых лапах, распушив хвосты и вздыбив шерсть. Раздался громкий щелчок, и единственная лампочка, свисавшая с потолка, погасла, погрузив комнату во тьму. Прочие звуки мгновенно улетучились. Осталось лишь адское шипение, раздававшееся со всех сторон.
Кирилл пошатнулся и рухнул спиной на пол. Одна из кошек, предположительно серая Марфуша, грациозно запрыгнула ему на грудь. От её зловонного дыхания тут же засвербело в носу. Кошка занесла лапу и со всей силы ударила ей по лицу Кирилла. Острые, обжигающие когти вспороли кожу на небритой щеке. Солёная кровь тут же заструилась по лицу и шее. Кошка изогнулась дугой и недовольно зарычала.
Через секунду правую ногу Кирилла пронзила адская боль. В свете луны, что таращила свой любопытный глаз на происходящее в маленькой студии, Кирилл заметил пышный белый хвост Серафимы. Кошка вгрызалась в ногу сквозь тонкое дырявое трико.
Кирилл взмахнул ногой в попытке оттолкнуть кошку, но та взмыла вверх вместе со стоптанным тапком, отлетевшим в сторону.
В этот момент рыжая Бусинка цапнула за левую руку. Её клыки пробили плоть и упёрлись в кость. Призрачное животное издавало протяжный утробный рык, в котором отчётливо слышались нотки кошачьего удовлетворения.
Призраки пожирали корчившегося от боли Кирилла Павловича, в то время как чёрная кошка по кличке Анфиса, спокойно наблюдала за терзанием ненавистной плоти. Она выжидала удобного момента, чтобы нанести решающий удар.
Кирилл Павлович уже изнемогал от бессилия. Кошки – призраки высасывали из него жизнь. Напоследок он вспомнил своего отца. Ему вдруг захотелось на миг воскресить его и попросить прощения за всё. За всё то зло, что он причинил ему при жизни. За все обидные слова, за все отвратительные поступки. Хрипом он огласил накрывающую его темноту:
«Прости, папа! Прости за всё!»
Но, увы, было слишком поздно. Сожаления, увязавшиеся за истерзанной душой, отныне будут сопровождать его в путешествии по испепеляющему зною призрачной пустыни. Там он останется навсегда, окружённый лишь зверским пламенем и ядовитыми парами.
Анфиса зашипела, предвкушая скорый исход. Она медленно подобралась к окровавленной шее, напоследок заглянув в глаза несчастному, стоящему на пороге смерти. Вдруг она заговорила человеческим голосом:
«Никто не смеет обижать кошек, ибо кошки не прощают обид! Отправляйся в пекло! Там ты познаешь всю боль униженных и оскорбленных!»
Её острый коготь взмыл вверх и молниеносно обрушился на шею Кирилла. Больше он ничего не видел и не слышал. И лишь серебристый глаз луны сочувственно скользил по его израненному телу.
Эта история – художественный вымысел. Все совпадения с реальными персонажами случайны.
#страшныеистории#ужасы#мистика#хоррор