Мисти Алекс

Небольшой одноэтажный дом стоял на краю посёлка, словно отшельник. Кирпич, из которого он был сложен, потемнел от дождей и ветров. Кое-где виднелись следы выветривания, словно морщины на лице мудрого старика. Окна, небольшие и прямоугольные, походили на глазницы древнего создания, что веками наблюдает на неспешным ходом жизни. Покатая крыша, покрытая красной потрескавшейся черепицей, местами поросла мхом, придавая дому еще больше очарования. Дымоход, сложенный из того же кирпича, что и стены, увенчивался небольшим колпаком, защищавшим от дождя и снега...

На маленький провинциальный городок опускался летний вечер. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в палитру нежных, пастельных тонов. Оттенки персикового смешивались с розовым, а в самой вышине еще горели остатки небесной синевы. Раскаленный асфальт наконец начал остывать и перестал плавиться и проседать под подошвой. Открытые окна домов, словно жадные рты, втягивали в себя прохладу, которая приносила с собой обрывки уличных разговоров, смех детей и мяуканье кошек во дворах. На бульварах и в парках появлялись люди...

Вечерний парк культуры и отдыха дышал прохладой и спокойствием. Фонари, редкие и тусклые, отбрасывали дрожащие тени на молодую листву. Марк, Дима, Лиза и Ирина, уставшие от бесцельного хождения по городу, решили заглянуть сюда в надежде на хоть какое-то развлечение. Все аттракционы, словно уснувшие, стояли неподвижно, укрытые мраком. Лишь в самом дальнем углу, возвышаясь над деревьями, маячило старое колесо обозрения. Его полуржавые спицы, казалось, пронзали темное небо, а скрипучие кабинки напоминали о давно ушедших временах...

Ночь на даче всегда казалась мне особенной. Тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчков и редким уханьем совы, обволакивала всё вокруг. Но в эту ночь тишина была зловещей, давящей. И виной тому было не только полнолуние, но и моя собственная глупость. Мы с Витьком, моим давним другом и по совместительству соседом по даче, решили подшутить над дядей Колей. Дядя Коля был ворчливым стариком, который свято верил в приметы и боялся всего сверхъестественного. Идея розыгрыша пришла Витьке в голову, когда он увидел старое огородное пугало, валявшееся в сарае...

Вика Игнатенко крутилась перед зеркалом, любуясь своим новым сарафаном. Нежно-голубой, с мелкими ромашками, он идеально сидел по фигуре. Сегодня день рождения у Ленки Варакутиной, и Вика хотела произвести впечатление. - Вика, помни, этот сарафан как новенький должен быть! Ни одного пятнышка! Ты меня поняла? - голос мамы прозвучал из кухни, как гром среди ясного неба. Вика молча кивнула. - И запомни, дорогуша, если ты испачкаешь этот сарафан, домой можешь не возвращаться! - добавила мама, и у Вики похолодело внутри...

Эта история печальная и трагичная. Она о сумасбродной глупости, который толкает людей на возмутительные поступки. Но, отчасти, она и о безысходности. О неумение видеть никаких иных оттенков, кроме мрачных. Мрак толкает нас на безрассудство. И порой плата за это безрассудство несоизмеримо велика... Бедная Инна! Какой ужас пришлось ей пережить! И всё ради одного, как ей казалось, важного дела... Дело было действительно важным для несчастный одинокой Инны. Ну а что до прочих, то большинство вряд ли сочтёт эту затею разумной...

Сумерки густели над дачным поселком, словно кто-то медленно выливал чернила в размытую акварельную картину дня. Солнце, уставшее от палящего летнего зноя, спряталось за горизонтом, оставив после себя лишь бледные полосы розового и лилового на западе. Воздух, еще недавно наполненный жужжанием пчел и стрекотом кузнечиков, теперь дышал прохладой и запахом влажной земли. Дачи, словно сонные великаны, притихли, укрывшись в тени разросшихся яблонь и вишен. В большинстве окон уже погасли огни, лишь кое-где мерцали тусклые лампочки, выдавая присутствие поздних дачников...

Теплый майский вечер мягко опустился на старое кладбище. Солнце, уставшее ща день от прогулки по небосводу, медленно опускалось за горизонт, окрашивая воздушные облака в нежные оттенки персикового, лавандового и золотого. На кладбище было тихо, но тишина не была мёртвой. Аня, высокая темноволосая девушка, нервно теребила в руках венок из искусственных роз, а Маша, розовощёкая кучерявая блондинка, перебирала вещи в мешковатой сумке. - Ну что, готова стать королевой этого царства мертвых? - спросила Маша, подмигнув Ане...

Ночь опустилась на кладбище тяжелым бархатным одеялом. Луна, полная и бледная, висела в небе, словно око мертвеца, равнодушно взирая на спящий город мертвых. Её призрачный свет просачивался сквозь переплетение ветвей старых кустарников, отбрасывая на землю причудливые, танцующие тени. Тишина в городе мёртвых была особенной: густой и осязаемой. Она давила на уши, заставляя прислушиваться к каждому шороху, к каждому вздоху ветра. Лишь изредка тишину нарушало уханье хищной птицы, наблюдавшей за неспешным течением ночи...

Оля Нефёдова сидела на кровати и сверлила взглядом спину Кати. Та крутилась перед зеркалом, светясь от предвкушения. Белое платье - футляр идеально сидело на её точёной фигуре. Катя была безупречна. Впрочем, как всегда. Оля всю свою сознательную жизнь жила в тени старшей сестры. Ей было четырнадцать, а Кате двадцать четыре. Конечно! Как могла она состязаться со своей старшей сестрой! Ведь Оля проигрывала ей почти во всём. Катя была любимицей семьи, эталоном красоты и ума. Все родственники, от тети...

Сразу скажу, что эта история похожа на сказку. На страшную сказку, но со счастливым концом... И пусть эта история будет поучительным уроком для тех, кто, как и ваша покорная слуга, любит побродить в лесу гордом одиночестве. Всё таки, знаете ли, лучше гулять в компании. Итак, приступаю к повествованию... Ноябрьский лес дышал тишиной, густой и осязаемой, как мох на поваленных стволах. Не было уже ни буйства красок, ни звонкого щебета птиц, только приглушенные шорохи и шепот ветра, пробирающегося сквозь голые ветви...

Костя Вавилов всю свою сознательную жизнь не любил путешествовать на поезде. А после того жуткого случая и вовсе стал избегать данный вид транспорта. Один лишь вид электровоза наводил на него ужас. Но, увы, междугородние командировки никто не отменял. - Работа есть работа! Нужно собрать всю свою волю в кулак и ехать! - успокаивал сам себя Константин. - Но этот ночной переезд! Хуже не придумать! Его жена, Анастасия, попыталась убедить мужа в том, что ночью он хотя бы выспится и перед встречей с потенциальными клиентами будет бодрым и свежим...