Повесть случайного попутчика. (книга "Фата-Моргана")
- На самом деле я, конечно же, соврал Вике. Денег у меня хватало, а я просто хотел на некоторое время оторваться от Вики, чтобы дать ей разобраться и с собой, и с Дюшей, ну и с нашими отношениями тоже. Признаться, когда я вернулся в пустующую квартиру, я первым делом выспался. Отсыпался я пару дней кряду, наслаждаясь позабытым чувством томного одиночества. Это было непривычно и, как оказалось, очень даже приятно. Отоспавшись всласть, я возился по дому с мелкими делами. Ради саморазвлечения иногда поздними вечерами таксовал. Ну и под видик со старыми советскими фильмами «воевал» на своём компьютере в старые и простенькие игрушки типа «Цивилизация» или «УФО». Целую неделю я «отмокал» подобным образом и как-то совсем не «скучалось» мне по Вике, даже и не думалось: что там с ней, и как там у неё дела? Я просто-напросто взял необходимый тайм-аут.
И это одиночество мне нравилось всё больше и больше. Нет, полного затворничества не было, я по своей натуре всё-таки не конченный рак-отшельник. Встречался со знакомыми и друзьями, но без пьянок и затяжных посиделок – я дорожил своим одиночеством. Вот, к Толику в гости заглядывал довольно часто, и рассказывал про себя и свои ощущения. К тому же это затворничество неожиданно обернулось приятной пользой. В квартиру наконец-то поставили телефон – свой, стационарный, домашний. Наконец-то подошла очередь. Теперь можно было хоть по сто раз на дню звонить Вике. Но – не нельзя. Я же обещал не давать о себе знать некоторое время, чтобы Вика смогла разобраться со своими чувствами. И вот посреди второй недели моей «автономки» случилось довольно-таки забавное эротическое приключение, в котором неловких ситуаций и смеха было больше, нежели самой эротики.
Сидел это я спокойно дома, тихо сам с компьютером рубился в игрушку-войнушку «Command & Conquer». Телевизор в это время отвлекал меня диалогами очередной серии про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Ничто не предвещало неожиданного и нехорошего: я был близок к победе над врагом, Холмс вот-вот должен был начать драку с профессором Мориарти. И вдруг - звонок в дверь. В непонятной панике я натянул брюки (по дому-то бродил в пляжном костюме) и подскочил к двери, даже и не взглянув в дверной глазок. Открыл её, подспудно надеясь, что пришла Вика. Говоря откровенно, не то чтобы я по ней очень соскучился, просто я тогда никак не мог предположить – кто же ещё кроме неё может ко мне заявиться в такой неурочный час - посреди рабочего дня. Да и вероятность того, что она ко мне заглянет в гости тоже была невелика. У неё же был её любимый Андрюша. А мы? А мы были с ней, как в той песне Кикабидзе поётся: «Просто встретились два одиночества, вот и весь разговор» …
Но, к моему искреннему удивлению и глубокому разочарованию, за дверью увидел вовсе не Вику, а совершенно другую. На пороге стояла наша общая знакомая Нина, которая проживала в соседнем доме и тоже постоянно тусила с женой, Катькой и Викой на правах очень активного и постоянного клиента их фирмы. Была она старше нас лет на пятнадцать с хвостиком. Как бы покорректнее сказать про её возраст? Ей было скорее за «баба ягодка опять» нежели «за сорок». Не смотря на её аппетитную полноту, Нина всё равно очень трепетно относилась к своему облику и особой красоте, чтобы, словно пышечка-пампушечка, соблазнять своей роскошью определённую категорию мужчин, так сказать – «на любителя». И хотя она, чего уж там греха таить, никогда не скрывала, что я ей нравлюсь, меня это никак не трогало и не волновало. Я не входил в число тех особенных мужчин, которым нравилась изысканная рыхлая полнота. И это я не скрывал от Нины. Мне даже было немного обидно за простодушную с виду Нину, когда что она порой, становилась предметом ехидных замечаний и колкостей со стороны моей жены и её подруги Катьки. Причём Вика, надо отдать ей должное, всегда избегала участия в подобных сплетнях. И вдруг, нежданно-негаданно, наша Нинон заявилась ко мне в гости в длинной коричневой куртке и с пластиковым пакетом в руке.
- Ну, впускай скорее гостью, - протрубила она, усмехаясь, - неприлично на пороге женщину держать.
- Неприлично без предупреждения приходить вот так в гости, - ответил я, показывая своим видом явное неудовольствие от её визита, но тем не менее пропуская её в квартиру.
- А ты боишься быть застигнутым врасплох? – она бесцеремонно прошла по коридору и остановилась у вешалки, не преминула мельком заглянуть в комнату- У тебя кто-то есть?
- А ты разве мне жена, чтобы устраивать такие допросы? – разговор у нас вошёл явно не в то русло, о котором думала Нина. Поэтому она прямо без обиняков заявила:
- Хочешь? Я могу стать ей! И буду верна тебе до гробовой доски…
Признаться, после таких слов её можно было аккуратно и интеллигентно послать, мол, «какого чёрта Вы сюда припёрлись? Вас никто не звал!» Но я не хотел обижать нашу хорошую знакомую, и тем более не мог оскорблять такого надёжного клиента неосторожным словом. Поэтому, под её напором я был вынужден отступить и согласиться на незапланированное общество с ней.
Совсем не смущаясь, словно хозяйка дома, Нина отдала мне пакет и со словами «Всё приходится делать самой», сняла куртку и повесила на вешалку. Разулась и, снова забрав из моих рук свой пакет, также бесцеремонно прошла в большую комнату. Не припомню, когда я находился в более нелепейшей ситуации, как сейчас. Нинон прошла в комнату и, пододвинув к дивану журнальный столик, с деловым видом принялась выкладывать на него содержимое пакета: бутылку красного вина, вакуумную упаковку с копчёной колбасой и такую же с сыром.
На ней было просторное синее платье из тонкого материала, которое скорее выгодно подчёркивало и по-особенному выделяло её весьма пышные, но, тем не менее, стоит отдать должное - аппетитные формы.
- А где ты пропадал, Коля? - спросила она меня, выставляя на стол баночку с маслинами, - я тебя совсем потеряла. Приходила пару дней назад – тебя нет, неделю назад тебя тоже дома не было.
И тут же, не дав мне ответить, она заявила:
- Да ты не тушуйся. Мне известно, что ты вот уже которую неделю живешь один, пока твоя жена вместе с ребёнком на юге отращивает себе задницу и греет свои ляжки.
М-да, Нинон довольно прямолинейна и напориста, как бульдозер в карьере.
- Я тут по случаю достала одну интересную видеокассету и прикупила винца, чтобы было интереснее её смотреть, там есть один такой примечательный сюжет. Если хочешь можем посмотреть вместе.
С этими словами Нина вынула из пакета видеокассету, на обложке которой были видны силуэты обнажённых тел, слипшихся в экстазе, и тоже положила на стол.
Не было никаких сомнений – к чему клонит и склоняет Нина... Нет, ну понятно и вполне естественно! Кто же из мужиков не мечтал о такой порно-халяве? Сама пришла, сама принесла и накрыла, а потом ещё и готова, так сказать тоже и всё остальное «сама-сама, скорей-скорей».
Скажу откровенно, по первости искушение было велико, и ещё как велико! Ведь Нина откровенно и без обиняков предлагала заняться с ней любовью, под просмотр порнушки, да под разогрев красным вином. Тем более, что «Снегопад, снегопад, если женщина просит», то почему бы «бабье лето её» можно и торопить? Ведь это её же неприкрытая инициатива - подползти ужиком, чтобы в неё проникли ножиком… Причём, это никого ни к чему серьёзному не обязывает, и будет совершено по обоюдоострому согласию. А с точки зрения обыкновенного самца-осеменителя это был благоприятный и удобный случай без каких-либо последствий. Но это только на первый взгляд. На самом деле было немало очень коварных и неприятных «НО».
Во-первых, она была не в моём вкусе. Далеко не в моём. Я не был морально и физиологически готов к таким планетарно-стратегическим размерам и объёмам. Да и не в том возрасте я, чтобы бросаться на первую встречную для удовлетворения похоти. В конце концов я же - не прыщавый сексуально озабоченный подросток.
Во-вторых, это как-то неестественно и даже похабно получается, что Нина, влекомая вполне естественным инстинктом размножения, на мою беду остановила свой роковой выбор именно на мне. Вот так вот захотела, и пришла, будучи уверенной, что я с удовольствием не откажусь и охотно соглашусь заняться ею. И при том и моё мнение в данном случае ,никому не интересно. Признаться, это было для меня в какой-то степени даже унизительно, что я - раб или секс-игрушка что ли?
Следующим немаловажным аргументом было то, что как ни крути, но всё-таки на тот момент времени у меня уже была любимая и в какой-то мере всё ещё дорогая мне женщина - Вика. И подспудно мне не хотелось ей, такой красивой нежной и ласковой, изменять не известно с какой. Да и зачем?
И, пожалуй, самый важный фактор - это то, что Нина входила в немногочисленное число так называемых подруг моей жены, с которыми она любила тусить и сплетничать. Хороша же у неё подруга, которая, прознав, что муж остался один, да на вольных хлебах, решила воспользоваться ситуацией и из милосердия, и из чисто дружеских побуждений согрешить с чужим мужем. И скорее всего, не только ради утоления своего либидо и насолить подруге, но и для очередной галочки в записной книжке одержанных эротических побед. Припомнилось, что однажды её подруги подтрунивали, что Нинон очень любит это дело и ведёт свой особенный секретный списочек из соблазнённых ею мужчин.
Пока я об этом размышлял Нина, словно хозяйка дома, самостоятельно взяла со стеклянной полки из стенки два бокала и попросила принести ей штопор. Такой пасьянс, когда за меня всё решают и без меня меня же женят, абсолютно не устраивал и попросту унижал. И теперь, уже всё поняв и решив, я намеренно включил дурака, изображая на своём лице искреннее недоумение вперемешку с тупым непониманием. Без особого рвения и удовольствия я исполнил просьбу моей незваной и нежданной гостьи. Принёс с кухни штопор и с отрешённым видом протянул ей инструмент. Нина удивлённо вскинула брови, слегка раздражённо покачала головой, мол, я отказываюсь понимать Вашего демарша, молодой человек, и сказала:
- Ну поухаживайте хоть за дамой. Разве Вас этому не учили, что мужчина должен открывать бутылку и разливать вино.
- А в чём, собственно, дело, дорогая? – в ту минуту меня так и подмывало на Нинкину беспардонность ответить именно так, - с какой это стати я должен ухаживать за дамой которую не ждал, которую не звал и которую, в конечном, итоге я откровенно не желаю. Не хочу не только осязать, но даже видеть.
Но мне опять помешала абсолютно ненужная тот момент порядочность и учтивость. Я молча откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
- А давай-ка посмотрим кассету, которую я принесла, - без излишнего стеснения и без каких-либо комплексов произнесла Нина.
- А зачем? – с нескрываемым раздражением произнёс я, - сейчас идёт интересный фильм про Шерлока Холмса. А то что ты принесла ничего принципиального нового мы не увидим, да мне и не интересно.
- Откровенно говоря – это странно, - произнесла Нина, потягивая вино.
- Чего же тут странного? – я тоже пригубил вино из своего бокала, глядя прямо во влажные карие глаза Нины. Она тоже смотрела, не мигая, прямо мне в глаза, медленно потягивая вино из своего бокала. Вдруг округлила газа, оторвала от ярко накрашенных губ бокал и негромко произнесла:
- А у тебя ведь кто-то есть кроме жены, не так ли?
Конечно же я оторопел такого вопроса, но, признаться, был готов к такого рода беседе, и поэтому только сухо ответил, что не намерен на такие темы ни с кем разговаривать.
- Так у тебя, по крайней мере, уже третью неделю нет женщины? – Нина всё сильнее проявляла свою беспардонную настойчивость, - как же ты обходишься? Или ты ненормальный, или...
- Считай меня ненормальным, - перебил я Нину, чтобы она не наговорила ещё больших глупостей и грубостей, - как обхожусь это уж моё дело.
- И как же ты обходишься? Ты что? Вручную передергиваешь свой затвор?
Честно говоря, это уже было тем пределом, тем краем, через который она перешагнула все нормы приличия. Или она себя возомнила настолько близким и интимным другом нашей псевдосемьи, что позволила себе разговаривать подобным тоном для того, чтобы всё-таки соблазнить мужа её хорошей подруги? Абсурду и цинизму нет предела, они безграничны, как Вселенная. Такой напор с её стороны вызвал лишь обратный эффект, и я зло ответил Нине:
- А кто ты такая? Психолог или сексопатолог, чтобы обсуждать с чужим мужчиной, чужим мужем такие интимные вещи?
- Ладно, не кипятись, - примирительным тоном произнесла Нина, едва посмеиваясь, - давай лучше выпьем вина за встречу и за дружбу!
- Ах эта проклятая учтивость! Абсолютно не нужная, - подумалось мне и чокнулся с ней бокалами, - нет, чтобы послать… сижу вот и фигнёй страдаю.
- Ну ты даёшь! – воскликнул я с искренним восхищением, - железный малый: устоять от такого соблазна не каждый может.
- А ты мне этого не рассказывал, - с обидою в голосе Толян принялся обсасывать очередную рыбью косточку.
- Я не всё тебе рассказывал, дружище, - примирительно произнёс Коля, - ты уж прости меня.
- Как же ты всё-таки утерпел? – допытывался я у Николая.
- Так я же сказал - какой самый главный и весомый аргумент был для отказа, - сказал Коля, - забегая немного вперёд, откроюсь, что позднее мои опасения полностью подтвердились. Это действительно была очередная подстроенная женой бесхитростная провокация. Будучи не вполне уверенной в том, что у нас с Викой что-нибудь получится, жена, зная об эротической слабости Нинон, якобы случайно проговорилась, что она надолго уезжает в отпуск, и сама намекнула Нине, что не будет обижаться, если та попробует замутить со мной этакий карамболь. Таким образом и овца будет сыта и волчица - тоже: Нина получит удовольствие, а та – железобетонный компромат против меня. Но и тут у них обеих ничего не вышло. В конце концов за таким вялым базаром мы выпили всю бутылку. Порнушку я так и не запустил, и Нина была очень недовольна. Прощальной попыткой, так сказать фолом последней надежды, было то, что, когда всё вино было выпито, а разговор закончился, так толком и не начавшись, Нина, прикинувшись изрядно подпившей, пересела ко мне на диван поближе и положила свою голову прямо на мои колени. Потом повернула лицо ко мне и, призывно приоткрыв губы, шёпотом попросила, чтобы я её поцеловал. Я конечно же не сделал этого, тем более, когда увидел, как она поставила одну ногу на диван и подол её платья соскользнул от коленки, соблазнительно обнажая пухленькую ляжку. Одно неловкое движение - и тебя оседлают в прямом и переносном смысле.
Не получив от меня никакой ответной реакции, Нина резко села, постыдно одёрнула подол задравшегося платья и суетливо засобиралась. Молча и разочарованно колыхая бюстом, она выскочила в коридор. Уже в коридоре, когда я помог ей с верхней одеждой, у самой входной двери она резко обернулась и, неожиданно притянув меня, жёстко поцеловала прямо в губы. Тут же оттолкнув от себя, она с нескрываемой досадой но беззлобно процедила сквозь зубы:
- Какой же ты всё-таки классный мужик. Береги свою удачу, она тебе ещё пригодится.
Признаться, по её интонации я так и не понял: то ли это она сказала от обиды на «неполучившееся», то ли наоборот – от восхищения, что я не соблазнился. Но мне тогда было наплевать. Так или иначе, очередная провокация жены не получилась.
Мы с Толиком как-то нервно рассмеялись, всё приговаривая и подтрунивая над Николаем:
- Шалунишка-куртизан. Так обмануть девушку! Бойся, Коля! Такая не прощает. Рано или поздно она тебя выследит, где-нибудь подкараулит в тёмном переулке, схватит на руки, отнесёт в укромное место и там грязно надругается над тобой!
Коля ещё немного посмеялся вместе с нами и после опустошения банки пива, словно нехотя продолжил:
- Прошла пара дней. И тут я затосковал. Нет. Не по Нинон. В какой-то момент я действительно стал скучать по Вике: по её голосу, по глазам, улыбке ну и… по всему остальному тоже. Не выдержав своего добровольного затворничества, я всё-таки решился позвонить ей…
- Странно, - протянул Анатолий, - про это ты мне тоже не рассказывал.
Коля выразительно посмотрел на своего друга и, ничего не ответив на его реплику, продолжил:
- Сбежал по лестнице, как когда-то счастливым и влюблённым сбегал, перескакивая через несколько ступеней вниз, позабыв про лифт, выскочил на улицу и влетел в ставшую уже родной телефонную будку, в которой было знакомо всё: и царапины, и чьи-то номера телефонов, нацарапанные на стенке, и непонятные каракули с рожицами на стекле. Набрал номер её телефона. Но к моему искреннему удивлению, никто не поднимал трубку. Ещё несколько попыток тоже оказались безуспешными. Может, телефон неисправен? Я ринулся по улице к другому автомату. Но и там меня ждала неудача. Телефон просто не отвечал. Никто не поднимал трубку. В те минуты я как-то позабыл про свой домашний телефон – пока ещё не привык к такому персональному комфорту. Окончательно потеряв терпение и даже рассудок, я бросился к машине и вскоре стоял у двери Викиной квартиры. Первое, что тут же бросилось в глаза – это отсутствие перед дверью половика. Странно – ведь Вика такая аккуратная и заботливая хозяйка… А. что если? По сердцу стегнула острая боль страшного предположения… Стараясь хоть как-то уговорить себя, что всё это неправда и мои фобии, я принялся в нетерпении тыркать пальцем по кнопке дверного звонка. Но за дверью была тишина. Пугающая и опустошающая, выхолащивающая душу. И тут открылась дверь соседней квартиры, и какая-то женщина в домашнем халате скучающим голосом рассказала, что неделю назад отсюда съехала одна молодая супружеская пара.
- Вот так выстрел, вот так вираж! – подумалось мне тогда и где-то под ложечкой заныло, под коленками неприятно потянуло. Сразу же вспыхнула яростная обида на Вику, что она меня не поставила в известность Хотя, как она могла меня оповестить, если я полностью на эти недели перестал с ней общаться: не звонил и не давал о себе знать.
- Вот же блин, голова – два уха, - досадовал я на самого себя, - хотя, чего ж это я поплыл-потёк? Ведь я сам отрёкся от неё. Сам ей предоставил возможность решать свою судьбу. Сам её научил быть гордой и независимой… Вот же дурак!.. Не уберёг своей удачи.
Вика, с которой я сам решился прекратить взаимоотношения, теперь почему-то меня никак не оставляла в покое в моих мыслях, воспоминаниях и мечтах. Что же за напасть-то такая? Находясь в какой-то прострации и неверии в случившееся, я зашёл в ближайший магазинчик и накупил себе всего, что необходимо для автономного существования в одиночестве, чтобы качественно и выпить, и неплохо закусить. В конце концов есть повод тщательно обмыть гибель своей мечты, утрату своих грёз. В тот вечер я окончательно и навсегда прощался с мечтами, надеждами и иллюзиями. Моему самолюбию Викой был нанесён неожиданно точный и болезненный удар – ну не так я представлял наше прощание, пускай - и навсегда. И я сам себе признавался, что очень грустно и досадно, что я упустил такую женщину. Ну где я себе найду ещё такую? Досадно было и от того, что она любит не меня, а совершенно другого человека. Так что в тот вечер я отмечал похороны и своей прежней семьи, потому что решение уже было окончательно принято. И теперь единственное, что меня сильно огорчало - я уходил в никуда. А это уже совсем другое, нежели, когда уходишь к кому-то. Меня ждало противное одиночество, к которому, откровенно говоря, я уже давно был готов. Так что прощание с моей прежней жизнью, с моими чаяниями и надеждами было бы менее болезненным, ежели это всё пройдёт под местной анестезией.
Очень жаль, глупо и обидно так нелепо - без послесловий и эпилогов расстаться с Викторией. И мне не суждено узнать, как у неё там сложилось… и сложилось ли вообще то, к чему я её готовил. Зачем я её вообще учил и на свою беду не приручил к себе?
Доведя себя до нужной кондиции, где-то уже за полночь, я ещё немного подёргался в компьютер. Потом потыкал кнопками пульта телевизора и забылся тревожным сном обречённого на одиночество пилигрима- неудачника, попавшего на необитаемый остров вместо земли обетованной. Завтра будет видно. Завтра начнём жить по-новому.
Но это завтра встретило меня не только неприятным похмельем и ночевавшим цыганским табором во рту, но и настойчивым звонком. Дверь не хотелось открывать. Никому! Нет меня! Умер! Уплыл в далёкие страны! Улетел на Марс! И мне сейчас никто нафиг не нужен! Я перевернулся на другой бок, ожидая, что трель звонка скоро прекратится, но ошибся. На смену ей пришла бодрая и настойчивая барабанная дробь. Кто-то экстренно желал, чтобы я сегодня весь день мучился головной болью и плохим настроением. В жутком раздражении и в затрапезном виде: в тапочках, в трусах и футболке я подошёл к двери и, не глядя в глазок, чтобы удостовериться - кто же хочет моего тела, открыл дверь. За миг до этого в голове тонкой булавкой кольнула молитва Богу, чтобы снаружи не оказалось настойчивой Нины с очередной бутылкой красного вина и «новой порнушкой». Хотя, сейчас они все трое сейчас бы как раз и пригодились бы. И будь, что будет! Наплевать на всё и всех! Я открыл дверь и внезапно от обрушившегося на меня счастья протрезвел и чуть было не потерял сознание. На пороге стояла Виктория. Она стояла в светлом лёгком плаще и без своей игривой. Она тяжело дышала, словно пробежала не одну сотню метров. Не говоря ни слова и оттолкнув меня в сторону, она прошла вовнутрь и прямо в верхней одежде и не снимая коротеньких полусапожек, бесцеремонно зашла в комнату и уселась на диван, где ещё три дня назад меня пыталась соблазнить и изнасиловать горячая Нинон. Огляделась. Принюхалась. Поднялась с дивана, подошла к окну и открыла форточку:
- У тебя здесь такой спёртый воздух, - произнесла она Всё тем же ласковым и приятным голоском, от которого у меня всегда начинало ныть внутри нежной болью.
- Что-то случилось? - борясь с болью в голове и астигматизмом в глазах, деланно равнодушным тоном произнес я, хотя у самого в душе уже запели ангелы. Воскрес! Воскрес!
- Ну и гад же ты! – только и смогла выпалить мне в ответ Вика, - Гулька ты моя дурная! Я думала ты мне будешь звонить, как и прежде. Потом - хотя бы раз в день. Позднее я надеялась на твои звонки хотя бы через день. А затем я так на тебя рассердилась и обиделась, что поклялась: если ты мне позвонишь, то я тебя пошлю ко всем чертям. Но и после ты не позвонил мне! Ни разу! Какой же ты гад!
- Я не звонил тебе, потому что мне нечего было сказать. Да и занят я был, - я врал Вике, не краснея и без запинки, - я работал, колымил и таксовал…
- Да не ври мне, пожалуйста, - заявила Вика, - я же каждый день проходила мимо твоего дома, и видела стоящую на всё том же самом месте твою машину. Неужели ты спился? Почему? Зачем?
- Нет Вика. Я не спивался. И не пугай меня такими грубыми предположениями! На самом деле мне нужно было дать тебе время прислушаться к себе. Я не должен был тебе мешать разбираться в твоих чувствах и ощущениях. Я должен был лечь на дно, чтобы самому в себе разобраться тоже...
Я отвечал Вике сбивчиво, порой, невпопад и неубедительно. А сам думал и клял самого себя:
- Вот какого рожна ты сейчас пургу несёшь? Чего ты сейчас прикидываешься ветошью? Вспомни себя вчерашнего перед пустой дверью. Готов был всё заново и по-другому всё начать, лишь бы она была сейчас рядом, не пропала бы никуда. И вот! Твоя мечта опять сбылась! Она – перед тобою, а ты несёшь всякий вздор! Береги свою удачу, она тебе ещё пригодится. Ведь так говорила Нинка на прощанье. Вспомни что было вчера!!!
- Но на самом деле, не выдержав, я вчера тебе звонил целый день, - я начал вслух припоминать вчерашнее, -но ты не поднимала трубку, а когда я пришёл к тебе домой, то твоя соседка сказала будто ты неделю назад съехала с квартиры со своим мужем.
- Да каким там мужем! - округлила глаза Вика, - лучше помоги мне снять плащ.
И мы прошли из комнаты в коридор. Я принял от неё плащ и пока вешал, Вика быстро расстегнула свои полусапожки, легкомысленно скинула их с ног, раскидав по коридору, и вдруг обвила своими руками мою шею. С такой страстью и нежностью поцеловала меня в губы, что у меня вмиг прошло похмелье, голова вновь закружилась, а сердце, как и прежде дико заколотилось.
- Даже водки не надо. Как рукой сняло, - промелькнуло в моей голове и тут же подумалось вдогон чьё-то смешное высказывание, - неосторожный опохмел приводит к длительным запоям.
Я усмехнулся. Вика немного отстранилась от меня и внимательно посмотрела в глаза:
- Почему ты смеёшься?
- Да вот, - и я вслух повторил смешное высказывание.
- И ты готов со мной уйти в запой? - спросила она серьёзно, не отпуская моей шеи.
Не слыша своего голоса, одними лишь губами я произнес:
- С тобой и только с тобой я навсегда готов уйти в запой от тебя, для тебя и ради тебя.
Виктория почему-то посмотрела поверх меня куда-то через плечо, потом отпустила свои руки с моей шеи и, взяв меня за руку, на цыпочках опять прошла в большую комнату. Снова сели на диван и, не выпуская рук, долго смотрели друг другу в глаза. И я почувствовал, что вот он – мой последний шанс, судьба мне даёт возможность всё исправить. Конечно! Надо сейчас же сделать Вике предложение руки и сердца и тогда всё у нас будет хорошо! Нет! Просто замечательно, и мы навсегда будем вместе и…
- Ты знаешь, почему я пришла к тебе? - наконец произнесла Вика, неожиданно прервав полёт моей мечты.
- Ну, не пугай меня, - я весело пошутил, искренне думая, что всё уже решено нами обоими, что Вика навсегда пришла ко мне, определившись со своими чувствами и сомнениями…
- Я так до конца и не могу понять и определиться. Мне нужен твой совет и твоя помощь! Я думала, что я люблю только своего Дюху. Но я так думала, пока ты со мною был рядом. Но когда ты ушёл от меня, я почувствовала дикую тоску, словно потеряла что-то нужное и важное. Я почувствовала, что без тебя мне трудно дышать и невозможно жить.
Признаться, от этих слов у меня приятно кружилась голова. Боже! Сколько же лет… да почти всю жизнь я ждал, чтобы любимая женщина… нет - любящая женщина наконец-то сказала мне такое. Но почему она опять вспоминает Дюшу, если она жить без меня не может?
- А как же Дюха? - спросил я. Бабочки внутри живота как-то затихли, сердце вошло в свой привычный ритм, а к голове опять стало подступать тошнотворное похмелье.
- Ой, Гуля моя, - сказала она, - произошла совсем невероятная и удивительная история, которую, кстати, ты и напророчил. Я сделала всё, как ты сказал. После твоего ухода, на второй день Андрей появился на пороге, и я ему дала... Нет, не то, что ты подумал. Я ему отдала чемодан и сказала, что не хочу его больше видеть, и чтобы он убирался туда, откуда пришёл. Он опешил и даже не успел ничего сказать в своё оправдание, как я тут же захлопнула перед его носом дверь. Потом у слышала шаги от двери, а сама подошла к окну, чтобы посмотреть, как он выходит весь поверженный и ничтожный со своими пожитками. Но, к моему немалому удивлению, он вышел с пустыми руками - без чемодана и посмотрел на мои окна. Я отошла от окна и бросилась ко входной двери. Открыла её и выглянула наружу. Точно. Чемодан стоял на лестничной клетке на нижнем пролёте между этажами. Сперва я подумала, что он вышел на улицу, чтобы созвониться со своими знакомыми и договориться о временном приюте, где можно было бы переночевать и оставить свои вещи. Но ты знаешь? Я ошиблась. Буквально через полчаса он снова стоял на пороге со скромным букетом роз и пакетиком в руке, в котором была бутылка шампанского конфеты и апельсины. Этакий стандартный джентльменский набор соблазнителя. Это было так смешно и невероятно – ведь всё получилось в точности, как ты предсказал - что я рассмеялась в полный голос и впустила его. Я тут же поставила ему условия, как он должен себя вести впредь, и что я больше не потерплю его шатание и загулов. И если он меня не хочет потерять, то должен полностью слушаться меня и изменить свой образ жизни. И представь себе, это возымело действие…
На самом деле, когда она это всё говорила, я уже не испытывал особой радости. Червь досады ковырял мою душу всё сильней и настойчивей, причиняя острую боль: вот ведь насоветовал на свою голову, и теперь она из обыкновенной дворняжки превратилась-таки в настоящую Багиру, которая позволяет себя гладить, но в любой момент может выпустить свои острые когти.
А Вика, не обращая внимания на изменившееся выражение моего лица с покрытой вуалью на нём унынием всё продолжала рассказывать и делиться своей нечаянной радостью:
- Ты знаешь? Он научился у меня хозяйствовать по дому, ведь я его оставила ночевать у себя. Но до сих пор я его к себе так и не допустила. Он сейчас у меня находится на испытательном сроке.
Действительно - это становилось забавным…
А Вика опять обвела мою шею руками, страстно и горячо поцеловала меня и с жаром произнесла:
- Но ведь карантин у Дюхи, а не у тебя... – странная улыбка блуждала по её лицу.
- Ничего себе - поворот сюжета, - невольно подумалось мне в тот момент, - вот это плюшка-ватрушка. И этой нужен ужик, чтобы потом - ножиком. Береги свою удачу, Коля, она тебе ещё пригодится. Но что же теперь называть удачей?..
Продолжение следует.
© Алексей Сафронкин 2023
Спасибо за внимание! Если Вам понравилась история, то ставьте лайк и делитесь ссылкой с друзьями и знакомыми. Подписывайтесь на канал, что не пропустить новые публикации, а их будет ещё очень много. Не сомневайтесь.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.