Каталея положила кисет с несколькими монетами в карман платья, сделала глоток чая и вышла на улицу.
Олэн ждал её, сидя на земле и жевал травинку.
Увидев девушку, он бросил раздражённо: «Ну наконец-то!»
Каталея внутренне поморщилась такой заурядной мужской реакции, а внешне проявляя равнодушие к этому, молча направилась к калитке.
Олэн последовал за ней.
Пересекая территорию, каждый был погружен в свои мысли, но, сделав несколько шагов по дороге, оба встрепенулись, посмотрели друг на друга, обернулись, взглянули на дом, и опять посмотрели друг на друга…
Каталея хотела что-то сказать, но её перебил голос: «Каталея? Каталея, это ты?»
Девушка обернулась: с противоположной стороны дороги на неё смотрела женщина.
Сообразив, что это соседка, Каталея помахала ей рукой: «Здравствуйте!»
Женщина ринулась в её сторону.
«Начинается… - раздосадовано произнесла Каталея. – Хотя… Может, это то, что нужно…»
«Тебя давно не было видно, - на ходу затараторила соседка. – Где ты пропадала? Я заходила к тебе за Иван-чаем, но…»
«Да… да… - неопределенно ответила Каталея. – Приходите на днях».
«Молоко или сыр? – спросила женщина. – Есть козий и овечий. Какой принести?»
«Коровий с пажитником, - ответила девушка. – Или сливки...»
«Но ты всегда брала овечий или козий, - удивилась женщина. – А! Ты не себе! Гостю?»
Соседка стала разглядывать Олэна - тот напрягся от такого напора, отпрянул от неё и
нахмурился.
Каталея схватила оборотня за рукав одежды, потянула за собой, уводя прочь от назойливой женщины и проговорила на ходу: «Да, лучше - сливки…»