Когда Марина вышла замуж за Толика, было решено жить у его родителей за городом.
Старший брат Толи Никита с женой Лидой и сыном Антоном как раз только от родителей съехали, брату дали квартиру в закрытом городке, но с одним условием - что он отработает пять лет начальником котельной.
- Обрадовалися, сбежали от стариков, - ворчала Татьяна Андреевна, которой всего-то лет шестьдесят с небольшим было,
- Лодыри, не хотять родителям помогать!
- Мам, так мы же тут, рядом будем с нашим поселком, куда же мы денемся? Антон так и будет в сад ходить при фабрике, дед после работы Антошу заберет, а мы с Лидой каждый вечер как штык тут как тут! А уж выходные вообще святое дело, ничего не поменяется, мам.
Константин Матвеевич кряхтел, но молчал, Татьяну Андреевну все немного побаивались. Но и ему досталось,
- А ты, старый, что молчишь? За старухой кто глядеть будет? За матерью твоей лежачей ходить? Лишние глаза и руки всегда нужны, а они ишь, на квартиру съезжают, бросают стариков!
- Танюш, этоть самое, так ведь Толя же жену привел в дом, а значиться и всё в порядке? - миролюбиво ответил дед Костя.
- А тебе всегда всё нормально, старый! Что ни случись - всё тебе хорошо, а кто кролей да курей будет забивать? Ты ж боисся, жалостный уж больно, а мине как? То Никитка тут жил, справлялся, да Лидушка кашеварила, а теперича жди их, ни супа наварить, ничего не сделать, тьфу на тибе! - Татьяна Андреевна в сердцах чуть не плюнула и вышла, хлопнув дверью. А Марина заметила торжествующий огонёк в глазах Лиды.
- Не бери в голову, мамка добрая, поворчит для порядку и ладно, - вечером шептал ей Толя.
Матушка и правда им перину отдала и свои подушки пуховые. Бельё постелила тонкое, накрахмаленное, сладко так спать.
Марина первый раз лежала на такой перине, утонула в ней, хорошо то как,
- Толь, да я не неженка, мои тоже иной раз поцапаются, не без этого, а потом опять всё нормально.
Но потом Марина поняла взгляд Лизы - матушка лезла везде, где можно.
Комната их за проходной кухней была, мать рано вставала - не спалось ей. И начинала греметь кастрюлями, ставить на плиту на всех кашу варить и заодно как бы намекать, что вставать им пора!
Толя благодарен был Маринке, та ни разу со свекровью не поссорилась, но обидно ей было иногда до слёз.
Татьяна Андреевна постоянно сравнивала, хоть и не в глаза, но Марина слышала,
- Ты, Толян, с Никиткой и не сравнишься. Тот и водопровод починит, и у кур и кролей клетки почистит, и травы с дедом в мешки кролям наберет, а ты от семьи отбился совсем. Приехал, жену привёз молодую, а проку от вас - птичка капнула. Тоже мне, выучился на аптекаря, и рад! Тут твоя Маринка на столе витамины какие-то оставила, так я их Лидке отдала, ей нужнее. Она Антошку тяжело рожала, а Маринка твоя молодая, обойдется.
Марина услышала, хотела возмутиться, а потом подумала - времена такие, моя мама в аптеке заведует, ещё достанет, пусть так и будет.
Конечно всё пошло, не так, как Никита обещал. Они ремонтом в квартире занялись, там до них старый начальник котельной жил. Антошку дед приводил из сада, Марина на всех готовила, Никита и Лида на неделе и носа не казали, появлялись лишь к обеду в субботу.
Со временем матушка Толина привыкла к Марине, и даже полюбила её и уже не ворчала, а наоборот выделяла, коря теперь Лиду.
Зато в девяностые они всем гуртом выживали.
Матушка верховодила, шумела, заставляла всех сажать огороды, собираться на праздники всей большой семьёй и помогать друг другу.
Делала это не всегда умело, но Марина только потом поняла, что с душой, любя и от чистого сердца, почему-то прикрывая свои чувства. Такое вот было старшее поколение.
А время шло, бабуля лежачая Евдокия Денисовна, что в детстве под немцем была в концлагере, нежданно негаданно получила от германцев откупные - аж две тысячи европейских банкнот и велела всё Маринке отдать. Потому, как ходила Марина за ней бескорыстно все эти годы, пока в декрете с Егоркой сидела. Еду готовила протертую, кормила Евдокию Денисовну, бабку чужую, бабку, на которую Лида и глядеть чуралась. А Марина беседовала, за руку держала. А потом Толя топил баню, и вез костлявую бабулю на тачке к баньке, а Марина намыливала старуху, как ребенка, терла спинку, а Евдокия Денисовна плакала, да Бога молила за нее, да благодарила, что послал ей такую внучечку!
Евдокии Денисовны вскоре не стало, словно дождалась она выплаты вражеской и силы её тут же и кончились. Марина половину Лиде всё-таки отдала, чтобы зла не держала в вскоре они с Толей открыли магазин медтехники. У Марины мама - заведующая аптекой, а отец в милиции. Так что помогли и на поставщиков выйти, и защититься от жесткой конкуренции.
————————————-
Марина Сергеевна вышла из кабинета - рабочий день у них с мужем часто заканчивался поздно.
Сегодня вдруг вспомнилось, как они начинали, а ведь уже больше двадцать лет прошло. Теперь у них и квартира большая есть, и своя сеть магазинов медтехники. И никто не мешает жить, не указывает, не сравнивает, потому что нет уже в живых их родителей.
А помнится теперь больше только хорошее, хоть и всякое бывало. О родителях мужа у Марины Сергеевны самые теплые воспоминания. То матушкины словечки вспомнит, то как она шумела, на мужа ворчала, а он обижался и тут же прощал. Жалко, что всё это уже в прошлом.
Сын Егор жениться собрался, свою девушку приводил знакомиться на днях. Теперь никто даже и не мыслит жить вместе, Егор хочет квартиру снять, а дальше говорит видно будет. Ну что же, он работает, Ирочка, его девушка, тоже. Так что они справятся.
Марина и Анатолий помнят, как помогли им встать на ноги деньги бабушки Евдокии Денисовны, так что они сыну тоже отложили, а дальше пусть сами. Думали, что хорошо бы они квартиру недалеко от них купили, потом внуки пойдут...
Тогда, когда они жили со свекровью, с Татьяной Андреевной, Марина себе мысленно поклялась, что сына никогда ни с кем не будет сравнивать, не будет ему указывать.
У неё с сыном будут дружеские отношения и самое полное взаимопонимание. Уж она то постарается!
Но вчерашний вечер показал, что она заблуждалась, да ещё как. Егор очень хороший сын, но они, их дети, всё равно другие.
Вчера, когда сын пришёл с Ириной, они замешкались в прихожей. Шептались, а Марина случайно услышала.
- Мои предки хорошие, но строгие, поэтому я им свои планы особо не рассказываю, - негромко говорил Егор, - Так что, Ир, давай им пока не будем говорить, что жить не здесь собираемся, а у моря. Их надо подготовить, они ещё не старые, но полтос уже стукнул, сама понимаешь. Считают, что все должны рядом жить, правильно питаться, ну и всякое такое. И чтобы внуки у них были, а они их воспитывали, а мы то с тобой не об этом мечтали. Точнее, у нас дети в проекте, но не сейчас.
- Да ладно, Егор, у тебя классные родители, ты моих ещё толком не знаешь, вот от них точно очуметь можно. Хотя я их очень люблю, но слушать их наставления невыносимо!
Марина Сергеевна чуть не рассмеялась, еле сдержалась и быстрее вернулась в комнату, чтобы её не обнаружили.
Самое большое заблуждение рассчитывать на дружбу и понимание с детьми, как со своими ровесниками.
Они другие, и когда-то тоже будут вспоминать, как их любили родители, как хотели добра и как они были правы.
Но это будет потом.
А сейчас пусть тоже сами строят свою жизнь.