CXXVI. Кольбер
На следующий день после разговора с Королем Кольбер пришел в Бастилию для того, чтобы поговорить с Фуке.
— Маркиз, отведите меня в камеру к заключенному Фуке, — распорядился он, обращаясь к коменданту Бастилии господину де Безмо. — Вот приказ Короля о том, что я могу распоряжаться его судьбой.
— В таком случае, господин министр, вы опоздали, — ответил Безмо. — Заключённого Фуке по приказу Короля забрал вчера капитан д’Артаньян для препровождения его в крепость острова Сен-Маргерит.
— Чёрт возьми! На какой карете он уехал и во сколько? — прорычал Кольбер. — Я его догоню!
— Это навряд ли, поскольку они уехали верхом, и кони у них, как я заметил, были превосходные, — ответил Безмо.
— Это переходит всякие границы! — воскликнул Кольбер. — Так издеваться над министром!
— Вы можете приехать с этим документом в крепость острова Сен-Маргерит и забрать Фуке оттуда, — неуверенно сказал Безмо, пытаясь сгладить неловкость ситуации.
— Этот документ имеет ограниченный срок действия, — зло ответил Кольбер. — К тому времени, когда я туда приеду, он уже будет недействительным. К тому же у меня нет времени для таких дальних поездок.
— Что ж, значит, вы не сможете выполнить этот приказ Короля, но у вас будет объективное оправдание, — ответил Безмо.
— Где и когда объективное оправдание спасало виновного в невыполнении приказов?! — воскликнул Кольбер. — Тот, кто получает невыполнимый приказ, заранее обречён на наказание, только и всего. Пожалуй, для этого и отдаются неисполнимые приказы! Кроме того, у вас ведь не остался приказ Короля, по которому вы отдали Фуке?
— Я сделал с него копию, переписал его в журнал учёта, и господин д’Артаньян заверил эту копию собственноручной подписью о том, что текст списан верно, можете полюбоваться, — ответил Безмо, гордый своей предусмотрительностью.
Кольбер бегло прочитал запись и гневно захлопнул журнал.
— Счастливо оставаться, господин маркиз, — сказал он и стремительно вышел из кабинета коменданта.
— Ваше Величество, относительно моей предполагаемой беседы с Фуке, вы, по-видимому, догадываетесь о её результате, — сказал Кольбер во время следующей аудиенции.
— Я не провидец, господин министр, — возразил Филипп. — Чем окончился визит?
— Я не застал Фуке в Бастилии, Фуке в ней нет, — ответил Кольбер, стараясь произнести это как можно более бесстрастно.
— Вот как? — спросил Филипп с показным удивлением. — Где же он в таком случае?
— Согласно вашему приказу капитан д’Артаньян в настоящее время перевозит его в крепость на острове Сен-Маргерит, — ответил Кольбер.
— В самом деле, припоминаю, что я распорядился о таком перемещении, — ответил Филипп с рассеянным видом. — Однако, я не думал, что капитан д’Артаньян будет так спешить с выполнением моего приказа! Я полагал, что вы, который получили мою подпись на заготовленном вами приказе ещё вчера, не будете откладывать этот разговор на следующий день. Смотрите-ка, капитан, который получил мой приказ намного позже, чем вы, выполнил его намного раньше! Надеюсь, вы не собираетесь упрекать своего Короля за то, что вы оказались менее расторопным чем капитан д’Артаньян?
— Ваше Величество всегда поступает крайне разумно, — ответил Кольбер. — Обязанности ваших подданных состоят в том, чтобы как можно лучше выполнять ваши приказы, и я, по-видимому, виноват в том, что вчера не поспешил выполнить этот приказ. Мне кажется, что вы просили вчера меня не удаляться далеко, поскольку я, возможно, вам понадоблюсь.
— Разумеется, господин Кольбер, но разве подобная просьба отменяет необходимость выполнить ранее отданный приказ? — спросил Филипп. — Кроме того, разве Бастилия – это столь уж далеко от Лувра? Запомните, господин Кольбер, что Бастилия располагается очень и очень близко от Лувра. Никогда не забывайте об этом. Господин Фуке имел несчастье проигнорировать этот простой факт. Впрочем, и не он один.
— Я буду помнить об этом, Ваше Величество, — ответил Кольбер с поклоном, глотая обиду. — Позвольте спросить, Ваше Величество, почему вы полагаете, что крепость острова Сен-Маргерит – более подобающее место для содержания государственного преступника Фуке, чем Бастилия?
— Разве вы сами, господин Кольбер, не сказали мне, что после одного вашего разговора с ним, он вам больше не понадобится? — спросил Филипп. — Полагая, что этот разговор состоится в ближайшее время, я решил на будущее убрать Фуке подальше, чтобы никто другой не попытался вытянуть из него финансовые секреты, которые, как вы понимаете, непременно имеет лицо, долгие годы занимающее высший пост в министерстве финансов. Подобные сведения должны храниться надёжно, очень надёжно. Господин де Сен-Мар доказал, что его крепость является наиболее надёжным сейфом для подобных секретов.
— Чем же плоха Бастилия, Ваше Величество? — спросил Кольбер.
— Бастилия хороша всем, господин Кольбер, кроме того, что она находится слишком близко от Лувра, — ответил Филипп. — Эта близость является большим достоинством, когда речь идёт о том, чтобы быстро упрятать туда человека, находящегося в Лувре, но это достоинство оборачивается недостатком, когда требуется, чтобы человек из крепости не смог быстро оказаться в Лувре. Отправив Фуке в Бастилию, я полагал, что с ним покончено. Я не желаю вспоминать об этом человеке, обокравшим государственную казну. Но вокруг меня далеко не все готовы забыть его. Вчера вы напомнили мне о нём в связи с какими-то контрактами. Господин Кольбер, вы должны были решить все дела о контрактах Фуке в тот день, когда он был арестован, и все его бумаги поступили в ваше распоряжение, или в ближайшую неделю после этого. Все неясности вы должны были выяснять немедленно, по горячим следам. Министр финансов, который вспоминает о контрактах, заключенных его предшественником через полгода после того, как занял его место, заставляет усомниться в его компетентности. Если сведения, известные Фуке, были важны для вас, вы должны были узнать их немедленно после его ареста. Время ушло, и теперь у нас на очереди совсем другие дела, более срочные. Старые контракты Фуке, о которых вы можете получить лишь устное ручательство государственного преступника, меня не интересуют, и они не должны интересовать вас. Ответьте мне честно, господин Кольбер, когда вы дали мне документ на подпись документ, в котором не были указаны ни имя узника, ни название крепости, ни имя коменданта, вы действительно имели в виду Фуке?
Кольбер побледнел, руки его затряслись, но он попытался контролировать себя.
— Ваше Величество, ваш вопрос говорит о недоверии, в таком случае мне остаётся лишь просить об отставке, — сказал он глухим голосом.
— Если бы я вам не доверял, я бы формулировал своё сомнение не в виде вопроса, а в виде утверждения, — сухо отрезал Филипп. — Не говорите глупостей. Никакой отставки вы не получите. Вы прекрасно занимаетесь финансами и материальным обеспечением армии и флота. Так занимайтесь же этими обязанностями. Оставьте в покое узников крепости на острове Сен-Маргерит, оставьте в покое господина д’Артаньяна и господина д’Эрбле.
В этот момент кто-то поскребся в двери кабинета Короля.
— Кто там ещё? — спросил Филипп.
— Это я, Ваше Величество! — сказал шевалье де Лоррен, входя в кабинет. — Вы не забыли, что у нас сегодня увеселительное мероприятие? Всё готово к празднику, Ваше Величество, не хватает только вас.
— Принцесса уже там? — спросил Филипп.
— Все на месте, включая Мадам, только Вашего Величества не хватает, — ответил шевалье де Лоррен, сделавший гримасу недовольства при упоминании о принцессе Генриетте.
— Хорошо, я иду, — ответил Филипп. — Господин Кольбер, на сегодня о делах достаточно, жду вас завтра в обычное время.
Кольбер метнул злобный взгляд на Лоррена, получил такой же взгляд в ответ и покинул кабинет Короля.
CXXVII. Сен-Маргерит
По прибытии в Канны, д’Артаньян арендовал то же самое судно, на котором плавал за Филиппом. Оставив коней, он в сопровождении с Фуке, де Паризо и де Сигаля взошел на палубу. Вскоре судно достигло южного берега острова Сен-Маргерит. Как и в предыдущие поездки, д’Артаньян предпочёл пристать к острову не со стороны французского берега, а со стороны острова Сент-Онора. Предложив де Паризо и де Сигалю присмотреть за Фуке, он также подъехал к крепости с юга на расстояние мушкетного выстрела и поднял белый платок на острие шпаги. В отличие от предыдущих поездок, он оставался на коне.
Через некоторое время из крепости выехали двое всадников. Это были де Сен-Мар и один из стражников.
— Здравствуйте, капитан! — воскликнул Сен-Мар, едва лишь узнал д’Артаньяна. — Вы снова забираете моего узника по приказу Короля?
— На этот раз нет, — ответил капитан. — Приказ Короля у меня есть, но согласно этому приказу я привёз вам ещё одного узника, содержание на которого поступит в самое ближайшее время.
— Опять в маске? — спросил Сен-Мар.
— Нет, на этот раз это всего-то лишь бывший суперинтендант финансов монсеньор Фуке, — ответил д’Артаньян.
— Всего-то лишь Фуке? — удивился Сен-Мар. — Всего-то лишь? Кто же тогда этот Марчиали?
— Это вопрос? — спросил капитан.
— Отнюдь, — ответил Сен-Мар. — Это пустое восклицание. Я не хочу знать того, чего мне знать не положено.
— Вот она – мудрость, человека опытного во всех отношениях, — согласился д’Артаньян.
— Что ж, ведите вашего Фуке, — ответил Сен-Мар. — По правде сказать, я рад, что вы не забираете Марчиали. Какая-то чехарда была с ним. То прими, от отдай, то снова прими, то снова отдай!
— Вы сказали «отдай» на один раз больше, чем следовало, господин комендант, — подметил д’Артаньян.
— Ничуть! — возразил Сен-Мар. — Я сказал так, как всё было. Последний раз за ним явился д’Эпернон в сопровождении четырех гвардейцев на корабле. Он требовал выдать мне Марчиали на основании приказа, подписанного Кольбером.
— Вот как? — отметил капитан. — Это было, по-видимому, неделю назад?
— Неделю или около того, — согласился Сен-Мар.
— И вы, разумеется, оставили его ни с чем, — ответил с улыбкой д’Артаньян.
— Один холостой выстрел из пушки и обещание двух не холостых выстрелов если герцог вздумает настаивать, — ответил Сен-Мар.
— Отлично! — ответил капитан. — Я доложу Его Величеству о вашей отличной службе!
После этих слов д’Артаньян передал Фуке в распоряжение Сен-Мара, отказался от обеда и вернулся на судно.
— Капитан, нам надо заехать на остров Сент-Онора проведать одного послушника в Леринском аббатстве.
Настоятель аббатства сообщил капитану, что привезенный ранее им послушник сказался крайне больным и был отвезён на лечение на материк.
— Давно это произошло? — спросил д’Артаньян.
— В понедельник, — ответил настоятель.
— Благодарю, святой отец, мы уезжаем, — сказал капитан и отдал капитану судна приказ срочно возвращаться в Канны.
«Наш Людовик не промах! — думал д’Артаньян, пока судно стремительно разрезало волны. — Итак, он решил вернуть себе трон! Куда же я должен теперь направляться? В опасности Атос и Портос, и в не меньшей опасности Арамис! Двое моих друзей томятся в плену у турков, а третий и не подозревает, что если Людовик вернёт себе трон, то Арамис может лишиться головы! Вот когда пришло время вспомнить девиз «Один за всех»! Я должен решить, кому я нужен больше!»
— Господа де Сигаль и де Паризо! Каждый из вас получит от меня письмо для Короля. Вы поедете разными дорогами, каждый будет ехать как можно быстрей. Если возникнет опасность, что письмо перехватит кто бы то ни было, вы должны уничтожить его. Нет, вздор, я не буду писать писем. Вот что вы должны будете передать Королю, запомните слово в слово: «Марчиали бежал, опасность для герцога-епископа и его друга Ф». Повторите.
Де Сигаль и де Паризо повторили слово в слово послание капитана, после чего д’Артаньян направился в Бари, чтобы оттуда отплыть на Кипр на выручку Атосу и Портосу.
CXXVIII. Крит
Вечером того же дня, когда Атос и Портос попали в ловушку, подстроенную Оливией, из крепости Кандия в направлении судна, стоявшего на виду у крепости, раздался холостой пушечный выстрел.
— Граф, — сказал капитан судна, — комендант крепости, очевидно, недоволен нашим присутствием и требует, чтобы мы отошли.
— Отойдём на расстояние, на полсотни шагов дальше расстояния пушечного выстрела и вновь встанем на якорь, — распорядился Рошфор. — Я не теряю надежды дождаться своих друзей.
Корабль совершил маневр, о котором сказал граф, и снова встал на якорь.
Однако, коменданта крепости, по-видимому, не удовлетворила такая несущественная уступка. Над крепостной стеной взвился дымок, после чего пушечное ядро с брызгами вошло в воду в опасной близости от корабля.
— У них неплохие пушки! — воскликнул капитан. — Они бьют намного дальше обычных французских, испанских и греческих орудий.
— Хорошо, — сказал Рошфор, — будем действовать по плану, предложенному графом. Мы идём в порт Грамвуса и будем оттуда ждать вестей.
Порт Грамвуса ещё принадлежал Венецианской республике, то есть был дружественен Франции. Корабль вошёл в этот порт, после чего Рошфор высадился на остров, где стал обдумывать план дальнейших действий.
Тем временем Портос, распрямивший добытые им дверные петли, имевшие вид загнутых пластин с отверстием для замка, сделал из них две прямые пластины. Если бы можно было обточить эти пластины об камни каземата, из них можно было бы сделать нечто наподобие тесака, но это потребовало бы слишком много сил и времени, поэтому Портос решил использовать пластины как есть для рытья подкопа. Пол в каземате был устлан простыми кирпичами, которые поддались довольно легко.
— Если они зайдут сюда, следы нашей работы будут немедленно замечены, и нас переведут в другую камеру, — сказал Атос.
— Значит, надо отбить у них желание сюда заходить, — ответил Портос. — Быть может, пока я буду копать, вы будете изображать из себя сумасшедшего?
— Это не годится, — ответил Атос. — Они легко раскусят такой маневр. Лучше я буду требовать, чтобы к нам пришли. Надеюсь, что в этом случае они поступят наоборот, и оставят нас в покое на некоторое время.
— Куда сваливать кирпичи и землю? — спросил Портос.
— Сюда же в кучу, — ответил Атос. — Если они сюда войдут, они в любом случае увидят следы разрушений. Давайте копать по очереди, Портос.
— Это лишнее, — ответил гигант. — Я буду выбрасывать землю, а вы просто требуйте, чтобы к нам пришли, как можно громче. Но, знаете ли, инструмент, который очень пригодился для того, чтобы выворотить кирпичи, почти совершенно не пригоден для копки земли.
— Межкамерная дверь не железная, а лишь деревянная, обитая металлическими листами, — ответил Атос. — Попробуйте подцепить и оторвать один такой лист. Это, конечно, не лопата, но таким листом будет намного легче выгребать землю.
Портос подцепил крайний лист внутренней обивки двери и оторвал его от деревянной основы.
— Что там за шум? — спросил кто-то снаружи камеры на ломанном французском языке.
— Мы будем шуметь и не давать вам покоя, пока нам не объяснят, за что мы арестованы! — воскликнул Атос. — Мы требуем, чтобы к нам явился комендант крепости! Наши государства находятся в состоянии мира, мы прибыли под белым флагом для переговоров!
Для Атоса было совсем не характерным кричать во весь голос, но он старался заглушить звуки работы Портоса и подбодрить его этими криками.
Через пять часов после заключения друзьям принесли еду. Атос едва притронулся к своей порции, отдав почти всё своему другу.
— А как же вы, Атос? — спросил Портос.
— В настоящее время я не голоден, а вы расходуете чрезвычайно много сил на свой титанический труд, — ответил Атос.
— Вы должны питаться, — убеждённо ответил Портос.
— А вы должны отдыхать, Портос, — ответил Атос. — Я съем эту куриную ножку при условии, что вы съедите остальное и дадите мне также поразмяться.
— Что ж, граф, ваши аргументы убедительны, — ответил Портос, который уже почти уничтожил собственную порцию.
CXXIX. Намётанный глаз
Д’Артаньян, размышлял, какой способ предпочесть, сразу ли отправиться морем, или доехать по суше до Бари. Выбрав второй вариант, он решил продать коня, на котором до этого ехал Фуке, поскольку собственные деньги у него уже начали заканчиваться, а новые поступления, как он заметил, уже закончили начинаться.
Договариваясь о сделке с одним трактирщиком, д’Артаньян обратил внимание на юношу, который следует за ним неотлучно, явно выполняя функции шпиона.
Тогда капитан решил немного покататься по Каннам. Несколько раз резко изменяя направление движения, он неизменно замечал, что этот юноша следует за ним.
— Это ещё что за фрукт? — сказал он себе. — Занятно!
Заехав в небольшой закоулок, он притаился в тени. Едва лишь юный всадник выехал из-за поворота, д’Артаньян окликнул его.
— Мне кажется, юноша, вы слишком скромны! — сказал он. — Вы так долго едете за мной, что мне думается, у вас есть ко мне какое-то дело. Между тем, было бы проще обратиться ко мне ещё там, в трактире. Если у вас есть вопросы, я, возможно, отвечу на них. Итак, я слушаю.
— Я еду просто так, сам по себе, — ответил Огюст де Трабюсон, ибо это был он.
— Стало быть, наши цели попросту совпадают? — спросил д’Артаньян. — Ну что же, такие совпадения бывают. Скажите же мне, куда вы направляетесь? Если цель нашего путешествия одинакова, мы можем ехать вместе, как простые попутчики, если же ваша цель не совпадает с моей, мы расстанемся там, где наши дороги расходятся.
— По какому правы вы задаёте мне подобные вопросы? — спросил Огюст.
— По праву человека, за которым вы шпионите, и которому это не нравится, — ответил капитан.
— Я свободный человек и могу ехать туда, куда считаю нужным, и не намерен спрашивать разрешения ни у кого, — дерзко ответил Огюст. — Также я не собираюсь раскрывать цели своего путешествия первому встречному.
— Вот как? — ответил д’Артаньян, и его левая бровь приподнялась, выражая всю иронию, которую он вложил в этот вопрос. — Что ж, тогда я сам скажу вам, куда я еду. Я собираюсь в Марсель. Если вам по пути, предлагаю ехать вместе.
— Я предпочитаю ехать в одиночестве, — ответил юноша.
— Как угодно, — ответил капитан и поехал лёгкой рысью на запад.
Проехав два квартала, д’Артаньян переехал на соседнюю улицу и повернул коня на восток и поскакал, переходя на галоп. Проехав три квартала, капитан резко свернул направо, к морю, после чего повторил свой приём, заехав в узкую закрытую улочку и затаившись.
Через некоторое время он вновь увидел Огюста, который ехал следом за ним, и, потеряв капитана из виду, остановился в нерешительности, гадая, куда мог скрыться д’Артаньян.
— Итак, юноша, вы не хотите быть со мной откровенным, — проговорил д’Артаньян, выезжая из своего укрытия. — Я могу поступить одним из следующих способов. Во-первых, я считаю, что вы нарушаете моё право путешествовать без сопровождения шпионов, поэтому я могу вызвать вас на дуэль и, разумеется, убить. Во-вторых, я могу оторваться от вас, запутав следы. В-третьих, я могу не обращать внимания на вашу наглость. Все эти варианты мне не нравятся, к тому же я спешу. Поэтому я выбираю четвертый вариант. Мы будем сражаться здесь и сейчас, немедленно, не слезая с коней. Защищайтесь, наглец!
После этих слов д’Артаньян пришпорил коня, направив его на Огюста. Юноша едва успел выхватить шпагу и направить её в сторону д’Артаньяна. Капитан проехал мимо, ловко увернулся от шпаги Огюста и сбил с него шляпу своей шпагой.
— Первый раз я пожалел вас, юноша, — сказал д’Артаньян, — защищайтесь лучше.
Повторив свой маневр, он выбил шпагу из рук Огюста.
Тогда он соскочил с коня, носком сапога подбросил шпагу побежденного и протянул её Огюсту рукоятью вперед.
— Я два раза не использовал возможность убить вас, юный шпион, но теперь мы будем драться всерьёз и пешими. Спускайтесь с коня и покажите мне, что вы мужчина, — сказал он.
Огюст соскочил с коня, взял шпагу и попытался немедленно использовать её против д’Артаньяна.
— Нет, так дело не пойдёт, — сказал д’Артаньян, с легкостью парируя удары Огюста. — Проткнуть вас, всё равно, что нанизать цыплёнка на шампур.
После этих слов он снова выбил шпагу из рук Огюста и наступил на неё ногой.
— Юноша, вы – мой пленник, я требую, чтобы вы назвали своё имя и цель вашего шпионства за мной, — сказал он.
— Меня зовут Огюст де Трабюсон, — ответил юноша. — Вы виновны в том, что мои родители исчезли неизвестно где, и я намереваюсь выяснить, где они, отомстить вам и освободить их.
— Что ж, — ответил д’Артаньян. — Вы в своём праве. Я забираю вашу шпагу. Если вы ещё раз попытаетесь шпионить за мной или препятствовать мне в выполнении приказов Короля, я заберу вашу жизнь. Поверьте, мне не хочется этого делать, но вы не оставляете мне выбора.
— Будьте вы прокляты! — воскликнул Огюст.
— Это сколько угодно, — ответил д’Артаньян и направился в порт. Он решил путешествовать до Крита морем.
Проехав на своём коне несколько шагов, д’Артаньян услышал знакомый звук взводимого мушкетного курка. Он стремительно пригнулся к шее коня и оглянулся. В этот момент раздался выстрел, пуля просвистела над самой головой капитана.
— Вот значит как? — воскликнул капитан. — Да вы никак не уймётесь, как я погляжу! Что ж, если вы так хотите путешествовать со мной, я беру вас.
После этого д’Артаньян стремительно подъехал к Огюсту и схватил его лошадь за уздечку.
— Я беру вас в плен, и вы поедете со мной, — сказал он. — Не советую сопротивляться. Я не пощажу вас, поскольку вы и без того уже отняли очень много времени, а я очень спешу. Молитесь, чтобы эта задержка не оказалась роковой для моих друзей.
После этого д’Артаньян продал второго своего коня, а также коня Огюста.
— Эти деньги оплатят ваши дорожные расходы, господин Огюст де Трабюсон, — сказал он своему пленнику.
На нанятом быстроходном судне в тот же вечер д’Артаньян отплыл к острову Крит. Своего пленника он поместил в отдельную каюту и нанял специального матроса, чтобы он присмотрел за ним, ни в коем случае не допуская его побега из отведенной ему каюты.
CXXX. Надежда
После того, как Портос вытащил кирпичи из пола в углу между внешней стеной и стеной соседней камеры и принялся яростно копать, он углубился на два локтя, и готов был копать и дальше, пока были силы. Для того, чтобы можно было легче спускаться в яму и выбираться из неё, он намеревался делать несколько ступеней со стороны, противоположной той стене, которая являлась также и внешней стеной крепости. Он надеялся, что стена скоро закончится, после чего под ней, возможно, будет находиться подкоп, сделанный турками во время осады. Поскольку он копал в углу, примыкающем к соседней камере, он, прокопав всего лишь на глубину одного локтя он обнаружил, что внешняя стена закончилась, и под ней находится обычный грунт. Поначалу он не придал этому значения, однако, всё-таки решил сообщить об этом Атосу.
— Атос, — сказал он, — если нам понадобится пробраться в соседнюю камеру, мы легко можем это сделать, поскольку стена уходит в землю не глубоко.
— Быть может, это более лёгкий путь, а быть может, что и напрасный труд, — ответил Атос. — Мы не слышали никаких звуков из этой камеры, из чего можно предположить, что она пустая. Возможно, турки запирают пустые камеры на ключ, и тогда нам это совершенно ничего не даст.
— Возможно, что под стеной мы не найдём никаких следов подкопа турков, а возможно, что стена уходит вглубь очень глубоко, — вздохнул Портос. — Шансы не велики и там, и тут.
— Вы правы, Портос, надо посмотреть, что нам даёт то, что мы уже имеем, — согласился Атос. — Я тоже не слишком рассчитываю найти бочонок с порохом под внешней стеной, это было бы слишком большой удачей, но это лучше, чем бездействовать.
Друзья продолжили копать под стеной соседней камеры и вскоре под ней образовался проход.
— Вынимайте землю осторожней, Портос, — предупредил Атос. — Если там такой же кирпичный пол, он может обрушиться на вас.
Действуя аккуратно, друзья смогли, наконец, проникнуть в соседнее помещение. Это была такая же камера, но не сдвоенная.
— По крайней мере, наше жилище станет в полтора раза просторней, — сообщил Атос. — Здесь, мне кажется, намного светлее.
Действительно, если в сдвоенной камере, в которую были брошены Атос и Портос, источником света были только небольшие шириной в кирпич отдушины под самым потолком, то в этой камере имелось небольшое окно с решетками.
Осторожно заглянув в него, Портос увидел внутренний двор крепости.
— По крайней мере, они не знают, что мы здесь, — сказал Атос. — Проверьте двери аккуратно, быть может, нам повезёт, и они не заперты.
Двери были заперты.
— Что вы скажите насчет решёток на окне, Портос? — спросил Атос.
— Мне кажется, я смогу с ней справиться, но эти решётки будут потолще, чем в каземате, в который нас с д’Артаньяном засадил подлый Мазарини, — ответил Портос. — Там были отдельные прутья, вмонтированные в каменную кладку, а здесь – кованная решётка. Её надо вырвать целиком. Она закреплена восемью гвоздями, каждый толщиной с мой палец. Если удастся поддеть их, расшатать и вытянуть один за другим, решётку после этого можно будет вырвать. Но если стучать нельзя, это осложняет дело. Вырвать петли на двери будет проще. Двери, за которыми нас заперли, закрыты на два замка и засов, а эта камера пустая, она закрыта только на один засов. Если сильно поднажать, он поддастся. Ведь у меня есть неплохая отмычка, — с этими словами Портос указал на распрямленную дверную петлю.
— Сколько времени займёт у вас это дело, Портос? — осведомился Атос.
— Я думаю, минуты три-четыре, — ответил гигант.
— Тогда предлагаю такой план, — ответил Атос. — Когда нам принесут еду, а это будет через час, я начну скандалить, а вы должны находиться в этой камере. Надеюсь, они войдут в камеру, чтобы угомонить меня. Рассчитываю продержаться не менее десяти минут, сколько бы их ни было. В это время вы выломаете эту дверь и нападёте на них сзади. Это даёт нам неплохой шанс.
— С этой штуковиной они у меня получат! — усмехнулся Портос, поглаживая стальную пластину.
Полностью книгу «Д’Артаньян и Железная Маска» вы можете найти тут
Также по теме см. «Мемуары Арамиса»