Галина Анатольевна едва не поперхнулась. Необычные имена каждый раз вызывали у нее такую реакцию. Она вспомнила, как сама собиралась назвать сына – если у нее родился бы мальчик – Светозаром. «Ну и как ты его будешь в детстве звать, - ехидно спросила бабушка, — Светкой или Зорькой?» Но родилась девочка и получила имя Мария – одно из самых распространенных на всех языках, международный стандарт.
Через несколько дней Галина Анатольевна с трудом уговорила Машу сходить в гости. Вернулись они ближе к полуночи, и чуть ли не впервые впечатления у обеих были совершенно разными.
Галина Анатольевна будто свежего воздуху хлебнула. Изысканный стол, те блюда, которые она не ела уже тысячу лет, прекрасное испанское вино… Но все это меркло перед великолепным инструментом. Привезли его на дачу потому, что Арчибальд окончил музыкальную школу, и мать хотела, чтобы он не потерял беглость игры. Но нечасто ей удавалось усадить юношу за пианино. Молодой человек предпочитал валяться у себя в комнате, играть на компьютере, или спрашивал – нельзя ли пригласить на дачу друзей, поплавать в бассейне, устроить вечеринку…
Варвара Алексеевна расстраивалась. С горечью она призналась новой знакомой, что совершенно не вписывается в молодежную компанию, чувствует себя лишней, когда к сыну приезжают друзья. Зато она просто влюбилась в Машу.
— Словно девушка из сказки, — повторяла она, — И платьице это длинное, и пышные косы… Арчибальд, ты посмотри, какая прелесть… Разве среди твоих знакомых есть такие? И ведь это натуральная красота, а не какая-нибудь косметика.
Маша позже призналась, что чувствует себя телкой на базаре, причем телкой, которую никто не хочет покупать. Молодой человек – высокий, довольно симпатичный, одетый в модные дорогие вещи, смотрел на нее скучающими глазами. Он переживал то время, когда нравятся именно бойкие, отвязные девицы, а не такие вот скромницы.
Маша же подумала, что вот, перед ней представитель вроде бы ее круга – это то, о чем всегда говорили родители, но и с ним она не может говорить свободно и непринужденно. Арчибальд признался, что терпеть не может читать, и не заглядывает в школьные учебники. Он учится в элитной школе, а там преподаватели смотрят сквозь пальцы, если им сдают работы, скачанные с интернета.
— А куда вы думаете поступать? — спросила Галина Анатольевна с интересом.
Не за горами то время, когда и Маше придется выбирать специальность, так что мать хотела сориентироваться – что сейчас предпочитает молодежь.
Арчибальд пожал плечами с видом, говорящим что он вообще не имеет никаких предпочтений и ему в общем-то всё равно.
— В аэрокосмический, — поспешно ответила Варвара Алексеевна.
— Но ведь там сложно, — удивилась Галина Анатольевна, — Математика, физика… Надо иметь особый склад ума. Это вам не школьная программа…
— У мужа там ректор в друзьях, — со смущенной улыбкой призналась Варвара Алексеевна, — Был большой контракт… Все компьютеры, оборудование разное… это все муж институту поставлял. Так что проблем с поступлением у нас не будет. А учиться… я вот тоже переживаю, справится ли Арчик? Но как-нибудь… Репетиторов, слава Богу, еще никто не отменял.
Хозяйка дома подала новые коктейли, после этого попросила Галину Анатольевну спеть, и та настолько увлеклась, что остаток вечера превратился в сольный концерт. Варвара Алексеевна была в восторге, и буквально умоляла своих гостей приходить к ней почаще…
— Здесь же совершенно нечем заняться, — повторяла она, — Пока я не познакомилась с вами, только и могла поговорить, что с нашей садовницей. Оля приезжает из города, но она всегда так занята, возится с утра до вечера с клумбами… С ней и беседовать можно только о растениях…Но почему вы ушли со сцены, дорогая? Лишили нас такого таланта, Арчик, скажи?
Арчибальд все так же неопределенно пожимал плечами и первым покинул компанию, показав, что ему откровенно скучно – он предпочитает общество компьютера.
Но Галина Анатольевна и Варвара Алексеевна в ближайшие недели встречались еще не раз, и обе пришли к выводу – как было бы чудесно, если бы между их детьми завязался роман.
«Девочка скромная, без претензий, и при этом из хорошей семьи, - думала Варвара Алексеевна, - Это находка. Арчибальд – совершенно безвольный мальчишка. Но возраст берет свое, гормоны играют… Вот свяжется с какой-нибудь прожженной девицей, которая быстренько от него забеременеет, потом женит его на себе, и все – быть нашему сыну на веки вечные чьим-то подкаблучником. Нет, надо сделать так, чтобы он заинтересовался этой Машей».
«Для Марусеньки это шанс, - рассуждала в свою очередь Галина Анатольевна, - Бог знает, получится ли у ее отца снова встать на ноги. Вполне может случиться так, что мы всю жизнь будем прозябать в бедности. И какой будет тогда Машина жизнь? От нищих рождаются нищие. Выйдет замуж за какого-нибудь паренька без гроша в кармане, пойдут дети… И Машенька станет биться каждый день, чтобы их прокормить… А тут – удача. Ведь многие богатые семьи не желают видеть девушек, у которых нет ничего за душой. А у Варвары Алексеевны просто слюнки текут при виде Маши. Парень с девушкой еще очень молоды, но это и хорошо. Пусть пока дружат, привыкают друг к другу. А если, окончив школу, они станут парой, то у Машеньки в жизни все изменится. Будут и красивые платья, и заграничные поездки, и совсем другой круг знакомых… К тому же родители Арчибальда и ей помогут получить профессию – ту, которую Машенька захочет.
Галине Анатольевна и в голову прийти не могло, что ее дочь недавно влюбилась. Причем вовсе не в соседского сына. И сама Маша считала, что это чувство дано ей на всю жизнь, как в ее любимых романах.
Ее выбором оказался популярный артист. Из тех, о которых пишут, что они лишают сна всех девушек страны. Машу совершенно не смущала разница в возрасте. Если бы рядом оказался какой-нибудь психолог, он объяснил бы ей, что она видит в этом человеке не только потенциального возлюбленного, но и отца, которого у нее по сути не было – ведь папа ее был вечно занят и приезжать домой мог только редко и на считанные часы.
В глазах окружающих Маша стала еще более странной. Она теперь почти все время сидела у себя в комнате, а на людях появлялась с отрешенным видом, заметно было, что ее мысли где-то блуждали.
Первое время ей было достаточно источников, чтобы питать свое чувство. Сеть была наводнена портретами ее героя, в газетах печаталось множество статей о нем. Из них Маша узнала, что он разведен и в настоящее время свободен. Никогда не испытывала она такого чувства ликования, как прочитав об этом. Но главное, конечно, были фильмы. Она пересматривала их без конца.
И всегда представляла себя на месте героини. Это в нее влюблялись воплощенные им на экране персонажи, ее похищали и спасали, перед ней стояли на коленях, ради нее были готовы на самые безумные подвиги. Женщина постарше лишь посмеялась бы над таким романтическим бредом. Но среди Машиных ровесниц такие пылки чувства были распространены, правда вели себя девицы несколько иначе. Они не стеснялись называть себя фанатками – пробивались на концерты, на творческие встречи, выклянчивали автографы, дежурили у подъездов…
Нередко музыканта или артиста чтили целым клубом, распределяя между собой обязанности – кто достанет плакаты, футболки, узнает телефон или сфотографирует, если подстережет на выходе из театра. Добытые сувениры – снимки, дарственные надписи, а порой и какие-то мелкие личные вещи тоже становились общим достоянием.
Маша никогда не смогла бы примкнуть к такому фан-клубу. Она была наивно уверена, что ее чувство – самое сильное, и никто иной как она – достойна ответной любви.
Между тем матери – ее и Арчибальда – старались свести молодых людей вместе. Находили повод устроить какие-то совместные вечера, и даже пытались отправить Машу и Арчика на прогулку, под предлогом, шитым белыми нитками: «Тут такая красивая природа, а Арчибальд ее еще не видел, ты же покажешь ему здешние места?»
И парень, и девушка отнекивались как могли. Один раз Маша даже впервые поссорилась с матерью. У соседей намечалась тусовка – к Арчибальду все-такие приехали его городские друзья, и Варвара Алексеевна настояла, чтобы он пригласил и Машу.
— Мама, она не впишется в компанию, — убеждал ее сын, — Марья опять придет в своем затрапезном платьишке, и ее просто примут за нашу прислугу…
— Не примут, если ты будешь уделять ей достаточно внимания, — настаивала мать.
— Поверь, я знаю наших… В лучшем случае ей никто и слова не скажет, в худшем – исподволь проедутся по ее внешности. После этого она к нам точно никогда не придет. Если тебе нравится эта девушка, зачем ты хочешь ее унизить?
— Да она в десять раз красивее твоих вертихвосток, — в сердцах говорила мать.
Арчибальд пожимал плечами:
— Ну если ты хочешь – изволь. Можешь передать от моего лица, что я ее приглашаю.
— А сам?
Арчибальд отвернулся.
Варвара Алексеевна постучала по лбу кулаком, показывая, какого она мнения об умственных способностях сына, и вышла из комнаты.
Но Маша, когда ей передали приглашение, идти отказалась наотрез.
— В этой компании, наверняка, будут такие же снобы, как сам Арчик, мне там делать нечего.
— И правильно сделала, что отказалась, — с облегчением сказал Арчибальд, узнав, что Маши не будет.
— Еще немного, и ты сделаешься настолько непохожей не других, что придется вести тебя к психиатру, — Галина Анатольевна с горечью глядела на дочь, - Ни парня, ни подруг… Только книжки и компьютер.
— Тебе что – стыдно быть матерью такой дочери? — с неожиданной резкостью ответила Маша, и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью.
Галина Анатольевна расстроилась до слез, настолько, что позвонила мужу и рассказала ему о разговоре с дочерью. Прежде она никогда не обсуждала с ним такие моменты.
— Я понимаю, наша девочка еще совсем молоденькая, у нее есть время впереди, но, судя по ее поведению, я так боюсь, что она все упустит…Сейчас к хорошим ребятам девочки начинают присматриваться рано. А если Маша заневестится позже остальных, может оказаться, что всех уже расхватали, все подходящие молодые люди женаты. И жди потом какого-нибудь разведенного, с алиментами.
— Галя, ты говоришь глупости, — тон у мужа был веселым, — Поверь, настанут еще светлые времена, и жизнь у нашей Машки будет совершенно иной, чем теперь. А пока просто не трогай ее, и не навязывай ей этого соседского мальчишку, если он ей не понравился.
Галине Анатольевне ничего не оставалось, как со вздохом подчиниться.
А Маша между тем задумала настоящую авантюру, на которую еще недавно ни за что не решилась бы.
(продолжение следует)