Города напоминали рекламные плакаты: небоскребы сияли под синим небом, по улице мчались наисовременнейшие автомобили, кругом были бесчисленные супермаркеты и парки развлечений, где толпились в праздности люди в ярких одеждах с холеными, вычурно разнаряженными детьми.
Ни заводов, ни фабрик, ни работы на полях не наблюдалось на всех тех тысячах квадратных километров, которые фиксировали мониторы инопланетных орбитальных станций, вращающихся вокруг Земли. Гуманоиды в строгой униформе с серьезными лицами наблюдали, как земляне на улицах расталкивают друг друга в очередях за бесплатным мороженым, как дети на кулаках отбирают друг у друга новые игрушки в супермаркетах, как в шикарно обставленных квартирах пресыщенные от сытости и достатка родители тупо пялятся в голографические видеовизоры в то время, как их чада, зевая и скучая, пускают мимо ушей школьные уроки, транслируемые по таким же голографическим компьютерам. На Земле, а точнее, в России, которую инопланетные гуманоиды избрали в качестве эксперимента по созданию «совершенного общества абсолютного потребления», почти никто не знал труда – им дали в дар полное изобилие. Всю работу выполняли роботы, людям оставалось лишь предаваться блаженному безделью и грубо толкаться в очередях за удовольствиями, несмотря на то, что удовольствий с избытком хватало на всех.
- Средний уровень коэффициента аборигенов упал еще на двадцать процентов, - докладывал в командной рубке гуманоид-помощник своему боссу. – Совет Центральной лаборатории предлагает упростить школьное обучение: дети уже с трудом усваивают знания.
Верховный руководитель эксперимента пожал плечами:
- Странно, ведь мы создали для них идеальные условия. В наших замыслах мы исходили из того, что беда этой планеты – нехватка материальных благ. Россия, как нам удалось установить, изначально была наилучшим полигоном для нашего эксперимента: там был очень высок уровень культуры и очень низок уровень жизни. Мы дали им все для процветания. Как только наш эксперимент увенчается успехом в России, мы планируем распространить его на всю планету. Мы намерены создать процветающее общество. Откуда же такие плохие результаты?
Помощник осторожно покашлял:
- Босс, наши ученые полагают, что они просто еще не адаптировались. Эти аборигены веками привыкли жить тяжелым трудом, что выработало у них так называемую «психологию коллективизма». Сейчас идет перестройка их психологии на абсолютное потребление. Полагаю, падение коэффициента интеллекта – всего лишь временный незапланированный эффект. Мы делаем все возможное: всех одаренных молодых людей забираем на свои орбитальные станции и включаем в обеспечение эксперимента. Кстати, один из них, ну, тот странный молодой гений, Григорий Волгин, просит Вас об аудиенции и уже несколько часов дожидается возле Вашей рубки.
- Опять со своими бредовыми идеями о деградации? – Верховный руководитель поморщился. – Ладно, пусть зайдет. Он очень ценный изобретатель, иначе я давно позаботился бы об обследовании его психики. Что ему нужно, не пойму? Мы создали для него все условия для разработки проектов супертехники, а он толкует про какое-то вырождение.
Через пару минут в командную рубку вошел высокий, слегка сутулящийся парень в белом халате с кипой бумаг в руках.
- Господин руководитель проекта, - страстно блестя глазами начал он. – Вот результаты моих исследований за последний год. Надежные математические расчеты показывают…
- Неугомонный Вы человек, Григорий Волгин! – перебил его босс. – Сколько раз Вы обивали пороги наших ведущих психологов и социологов со своими бреднями! Почему бы Вам не заняться своей основной работой - созданием робота-универсала для любой семьи с любыми запросами по домашнему комфорту. Это, думаю, намного важнее для Ваших соотечественников, чем какие-то математические расчеты, совершенно не входящие в Ваши обязанности! И когда Вы успели накропать столько ненужных бумаг?
- Я сидел над ними ночами, - глаза Волгина вспыхнули. – И это намного важнее, чем робот-универсал для комфорта. Расчеты показывают, что через несколько сотен лет моим соотечественникам уже не понадобятся никакие роботы, поскольку пойдет процесс вырождения людей назад, в обезьян.
Босс встал, подошел к Волгину и, снисходительно улыбнувшись, похлопал его по плечу:
- Вздор, молодой человек! Игра Вашего воображения, не более. На нашей высокоразвитой планете И-Б-101 очень высокий уровень материального благосостояния, но мы, как видите, не выродились ни в каких обезьян и даже можем нести благоденствие другим мирам. Гордитесь, что именно Россия станет первой страной на Земле, которая последует нашему примеру и достигнет истинных высот цивилизации.
- Я не делал расчетов для Вашей планеты, - с упрямым вызовом ответил Волгин, - но, боюсь, взлет Вашей планеты временный и скоро закончится - это нечто вроде оживленной агонии перед гибелью. Без коллективного труда и взаимопомощи любая цивилизация обречена.
Руководитель эксперимента раздраженно побарабанил своими семью пальцами по столу:
- Вас уже предупреждали, чтобы Вы прекратили. Мне известно также, что по ночам Вы не только занимаетесь расчетами, но и строите какое-то устройство. Надеюсь, это прообраз универсального робота или еще что-то полезное? Если будете упорствовать, придется поставить вопрос о Вашем психическом здоровье и направить в наш госпиталь. Идите работайте – и помните: я Вас предупредил.
Волгин побледнел и вышел. Сообщив на работе, что ему нужно слетать на Землю для апробации своего робота, он погрузил в ракету-шлюпку какой-то сложный прибор, упакованный в большой футляр, и, сжав зубы, стартовал навстречу своей судьбе. Приземлившись в зеленой зоне одного из парков развлечений, он извлек и установил свой аппарат, не привлекая ничьего внимания: пресыщенная, равнодушная толпа просто решила, что он устанавливает один из новых аттракционов. Даже дети не побежали глазеть на его аппарат – в них давно угасли любопытство и любознательность.
- Смелее, Гриша, - сказал сам себе Волгин, пытаясь преодолеть нервную дрожь в пальцах. – Сейчас или никогда. Или тебя отправят в психушку, или ты докажешь всем им, что мы движемся прямиком назад, к обезьяне.
Его аппарат был ничем иным как машиной времени, в изобретение которой он вложил не один год своих ночных трудов, трудов изнуряющих, но движимых страстным вдохновением. У Волгина не было ни жены, ни детей – все свои силы он отдавал науке и изобретательству. Машина времени была его любимым детищем, построенным тайно как от гуманоидов, так и от землян. И сейчас она была призвана доказать его правоту. Со смелостью отчаяния он забрался в свой аппарат и ткнул пальцем в один из грядущих веков наугад. Машина времени заработала - на несколько мгновений он провалился в зыбкое марево безвременья.
Когда туман в его голове рассеялся, Григорий огляделся – с интересом и страхом. Деревья по-прежнему шелестели листвой, вверху сквозь их кроны просвечивало синее небо. А вот вокруг… Волгин содрогнулся. Руины небоскребов закрывали горизонт, бывший парк аттракционов превратился в пустырь, а по нему бродили… обезьяны. Несколько самых любопытных подошли к нему и начали, скаля зубы, оживленно скакать и издавать громкие нечленораздельные звуки. Одна обезьяна протянула к нему лапы.
- Конец, - промелькнуло в голове Григория. – Вот он, подлинный, а не мифический конец света, - его сердце гулко стучало, руки опустились, не было даже сил вновь воспользоваться машиной времени и умчаться отсюда.
В это время в небе раздался стрекочущий звук и, к изумлению изобретателя, появилось нечто похожее на вертолет. Его явно заметили, поскольку вертолет начал снижаться и сел на пустырь неподалеку от него. Из открывшейся дверцы бодро спрыгнул на землю Хомо сапиенс, улыбнулся и поднял в приветствии обе руки. Вслед за ним показался гуманоид, однако не в форме, а в обычной земной одежде.
- Эй! - радостно прокричал Хомо сапиенс. – Вы тот самый гений из прошлого, Григорий Волгин, создатель машины времени? Мы ждали Вашего появления именно сегодня именно здесь. Надо же, историки не ошиблись! – он устремился к ошарашенному изобретателю и сжал его в объятиях. Гуманоид тоже полез обниматься всеми своими четырьмя руками, в результате Волгину изрядно намяли бока.
Он заметил, что оба – и человек, и гуманоид – были молодыми, примерно его сверстниками, оба сияли белозубыми искренними улыбками и были явно в восторге от встречи. На них была скромная, но удобная одежда, движения тела не производили впечатление изнеженности, а глаза светились дружелюбием и умом.
- Вы обо мне знаете? – спросил смущенный Волгин.
- О Вас, Григорий, знает каждый школьник. Ваше изобретение не только продвинуло вперед науку, но и сыграло огромную роль в истории – послужило предупреждением людей о том, что они встали на опасный путь дегенерации.
- А это тогда что же? – Волгин обвел жестом пустырь, руины зданий и сбившихся в кучку гомонящих обезьян. – Я думал, это бесславный конец человечества.
Гуманоид широко улыбнулся:
- А, это! Не беспокойтесь, это всего лишь заповедник для тех, кто не внял предупреждениям и решил остаться в мире излишнего изобилия. Они, увы, выродились в обезьян, как предсказывали Вы и Учитель Анна.
- Учитель Анна? Кто это?
- Всему свое время, - землянин хлопнул его по плечу. – Будьте нашим гостем, прошу в турболет, мы покажем Вам наш мир. А заодно и расскажем, кто такая Учитель Анна и чем закончился эксперимент наших друзей с И-Б-101, - и человек кивнул в сторону гуманоида. Тот стушевался и отвел глаза.
Изящная стрекоза турболета взмыла в воздух Волгин жадно смотрел то по сторонам, то вниз: вокруг них двигались в различных направлениях летательные аппараты (опытный инженер, он отметил, что аппараты создавались весьма целесообразно - явно не как предмет роскоши, а как средство удобного передвижения), внизу, на проплывающих под ними обширных полях, работали неизвестные машины, которыми управляли люди. Вот турболет приблизился к городу – и тот поразил Волгина совершенством линий: здания строили искусные архитекторы, знавшие толк в красоте; по улицам бойко спешили не праздношатающиеся нарядные прохожие, а земляне и гуманоиды, определенно шедшие или ехавшие по каким-то своим делам. Кое-где турболет снижался, и Волгин удивлялся одежде людей: она была разнообразной, но простой и удобной, как и у его спутников.
Гуманоид, управлявший турболетом, обернулся к нему.
- Уважаемый Григорий, надеюсь, Вы извините нас – мы подготовили для Вас экскурсию, но она не будет посвящена знакомству с техникой нашей эпохи. Сейчас, когда путешествия во времени, - он слегка наклонил голову в знак уважения к первому создателю машины времени, - стали обычным явлением, мы разработали своеобразный кодекс для тех, кто перемещается в другие эпохи. Если мы познакомим Вас с нашей техникой, у Вас как у талантливого инженера возникнет искушение использовать эти знания, когда Вы вернетесь в свою эпоху, а это может привести к изменениям в истории.
Григорий Волгин в эти минуты испытывал совершенно другое искушение – остаться навсегда в этой будущей эпохе и никогда не возвращаться в свое время. Вот турболет снизился над просторным двором здания с надписью «Школа», из окон ему помахали улыбающиеся дети, сидящие, к его изумлению, не за суперкомпьютерами, а за партами. А на партах Григорий разглядел ученики и тетради.
- Мы давно вернулись к бумажным книгам, - пояснил сидевший рядом с ним землянин, - только бумагу делаем из синтетических материалов, чтобы сберечь природу. Ой, простите, я так разволновался, что не представился. Меня зовут Сергей. Кстати, давай на «ты», ладно? – Сергей дружески улыбнулся. - А это Николай, - и он указал на гуманоида-пилота.
Заметив удивление во взгляде гостя, пилот пояснил:
- Большинство из нас теперь носит земные имена. Земля и, конкретно, Россия великодушно предложили нашим предкам остаться здесь после того, как наша родная планета И-Б-101..., - тут гуманоид Николай запнулся.
- Что? Что случилось с Вашей планетой, - не утерпел Волгин.
- Мы уничтожили сами себя, - с глубокой скорбью пояснил Николай. – Наша планета, как ты, возможно, знаешь, - он тоже перешел на «ты», - была поделена на два государства – Северное полушарие и Южное полушарие. Увы, материальное изобилие не уберегло нас от войны: жителям каждого полушария казалось, что соседи живут богаче. Наши ученые создавали все более мощные виды оружия – и дело закончилось полным взаимным уничтожением. Более того, погибла и сама планета. Так что тем, кто когда-то ставил эксперимент над Россией и поэтому уцелел, ничего не оставалось, кроме как с благодарностью принять гостеприимство землян. Так что теперь наш дом – здесь.
Волгин посмотрел на его семипалые руки на штурвале, вспомнил свой разговор с Верховным руководителем эксперимента – и испытал приступ злорадства, но потом спохватился, устыдившись своих мыслей: все-таки нехорошо радоваться гибели целой планеты. Его переполняли вопросы – и он не знал, с какого начать.
- Спрашивай! – чутко понял его состояние Сергей. И Волгин решился:
- Скажите… то есть скажи, тот эксперимент прекратился из-за катастрофы на И-Б-101?
Его собеседник махнул рукой:
- Он прекратился бы и без этого. Благодаря мощному общественному движению, которое подняла Учитель Анна. Ты ведь хотел узнать о ней? Она была учителем истории в твою эпоху, вела уроки через компьютер и видела, что дети все меньше способны воспринимать знания. Ученики тупо жевали жвачку, даже не глядя на экран, не могли уже отличить один школьный предмет от другого и вообще понятия не имели, чему их учат. Была даже идея отменить обучение вообще: зачем учиться, когда у тебя и так все есть? Учителям же предложили или влиться в «совершенное общество абсолютного потребления», или перебраться на орбитальные станции экспериментаторов и работать на эксперимент. Некоторые от ужаса перед очевидной деградацией детей согласились. Но Анна была другой. Она выступила с идеей, что общество абсолютного потребления в корне противоречит русскому менталитету, основанному на коллективизме и взаимопомощи. Она утверждала, что, поскольку человеческое общество вообще возникло в ходе эволюции лишь благодаря совместному труду и взаимопомощи, Хомо сапиенс перестанет быть таковым, если труд и взаимопомощь у него отнять.
Волгин, внимательно слушавший, подпрыгнул на своем сиденье:
- И ее послушали? Экспериментаторы с И-Б-101 не отправили ее в психушку.
Николай поперхнулся, а Сергей хитро подмигнул Волгину:
- Учитель Анна не зря была историком. Она учла еще кое-что: русский народ любит бунтовать. Против царя, против татаро-монгольского ига, да против кого угодно, кто навязывает ему свою волю. Поставь пришельцы свой эксперимент на какой-то другой стране, кто знает, может все обернулось бы по-другому. Но Анна не убеждала экспериментаторов, что они ошиблись, - тут Волгин почувствовал, как к щекам приливает краска стыда. – Нет, она призывала к бунту. Ну, а чтобы взбунтоваться, особо высокого уровня образования не нужно, нужен лишь бунтарский дух народа. Понимаешь? Под лозунгами: «Не позволим ставить над собой эксперименты!» и «Нет – экспериментам над нашими детьми!», «Не дадим сделать наших детей дураками!» - люди стали выходить на улицы, крушить «комфортных» роботов и установленные повсюду приборы видеонаблюдения. Гуманоиды с И-Б-101 пребывали в полной растерянности, запросили совета у своей планеты, ну, а там в этот момент было не до земных проблемы – шла война Северного и Южного полушария. Кстати, к популярным лозунгам, выдвинутым Анной, скоро добавился еще один: «Если захотим, будем экспериментировать над собой сами!» Ну, вот, как видишь, и экспериментируем, - Сергей обвел жестом панораму за окном турболета. Но САМИ. Мы вернулись к общественному труду, а машины используем для того, чтобы избавить людей от тяжелых физических усилий и сделать работу более интересной и творческой. А взаимопомощь – теперь наша главная ценность, взаимовыручке, помощи друг другу обучают с детства, с детского сада, со школы. Кстати, мы не хотели ограничивать ничью свободу, поэтому предоставили право выбора тем, кто хотел дальше жить в абсолютном потреблении – а во что они превратились, ты и сам видел. Ну, как тебе наш эксперимент?
- Удивительный человек эта Учитель Анна! – с жаром восхитился Волгин. – Скажите, а мог бы я… можно ли мне.., - он никак не мог решиться произнести свой вопрос. В голове крутились мысли о парадоксах перемещения во времени, об изменении истории.
Николай и Сергей с интересом смотрели на него. И он, наконец, решился:
- Можно ли мне остаться тут с вами?
Его собеседники переглянулись. Григорий Волгин с трепетом ждал ответа. И тут Сергей задал ему встречный неожиданный вопрос:
- Скажи, Григорий, у тебя есть дети?
Волгин растерялся:
- Пока нет. А что?
- Видишь ли.., - теперь уже мялся гуманоид Николай. – Сергей, ты землянин, скажи ему, он вправе знать!
Волгин уставился на Сергея. Тот дружеским жестом положил свою ладонь на его кисть.
- Видишь ли, Гриша, - мягко сказал он. – Дело в том, что Анна – твоя дочь. И тебе необходимо вернуться, родить дочь и хорошо воспитать ее.
Волгин некоторое время переваривал услышанное.
- Назад, ребята! – вдруг вскричал он. – Туда, где я оставил свою машину времени! Скорее!
Весь обратный путь он дергался от нетерпения и от страха, что с его машиной времени что-нибудь случится. Уже рывком запрыгивая в нее, он помахал своим новым друзьям рукой, а потом с чувством скорчил рожу таращившимся на него из ветвей обезьянам.
Елена Бекетова
Мои книги можно приобрести на «ЛитРес»:
· «Рассказы Доброго психа»: https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/rasskazy-dobrogo-psiha/
· «Воспитание человечности. Книга для родителей» https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/vospitanie-chelovechnosti-kniga-dlya-roditeley/
· «Да будет свет!» (психологическая фантастика) https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/da-budet-svet/
А здесь они в свободном доступе БЕСПЛАТНО:
· https://author.today/u/id606345317/works/edit
· https://prodaman.ru/Elena_Beketova/books
