Предыдущая часть
- Да, я понимаю… Того, что ты прочитала в своих материалах очень недостаточно, но они так написаны не зря. Понимаешь, девочка…
Бэлла сидела напротив Джеммы, пила уже пятую рюмку наливки, за которой беспрекословно сбегала молчаливая и покорная Нара и говорила. Говорила медленно, тяжело, ее полное лицо медленно наливалось странной тяжестью, как будто водой. Ну, или слезами. Она сейчас казалась очень старой и усталой, вроде кто-то повернул колесо времени вперед, нашел там Бэллу, выдернул ее и вернул сюда, в это время, а вот внешность осталась той - из тех лет. Джемма смотрела на наставницу, ее изнутри что-то сжимало и выкручивало, она этого чувства не знала, хотя, если покопаться в знаниях, полученных из книг, то ответ можно было бы найти. Это была жалость. Джемма жалела Бэллу, и сама не знала почему.
- Понимаешь, девочка… Ты сейчас попала в капкан. С одной стороны, это великий рост, то что тебя выбрал Марк это все равно, что выиграть вторую жизнь в рулетку, когда ты на грани смерти. Я сама была такой…
Джемма вдруг очень ясно и четко поняла, что Бэлла сейчас открылась ей полностью, то ли наливка подействовала, то ли тайна внутри нее стала невыносимой, поднялась к горлу, как маленькая река, текущая в ущелье среди гор угрожающе поднимается, стремясь получить свободу и бурлит страшно, рвется из оков. И Джемма не мешала ей говорить, кивала головой, поощряя, и та велась, таяла, говорила доверчиво и послушно.
- Знаешь, как хороша я была! Смотри!
Она вытащила свой маленький планшет, покопалась в нем толстым пальцем, сунула Джемме. Там, с небольшого экрана улыбалась белоснежной ослепительной улыбкой высокая женщина с идеальной спортивной фигурой. Длинные волнистые волосы непривычного цвета - то ли голубоватого, как у Мальвины, то ли серебристого летели по ветру, искрясь в лучах только что родившегося Заката, женщина явно была блондинкой, но с уникальным, редким оттенком волос. Длинные пушистые ресницы прикрывали от лучей чуть раскосые глаза, а высокие скулы, четкий, красивого рисунка подбородок, нежный округлый лоб и абсолютно правильный нос с изящной переносицей превращали ее лицо в иконопись. Джемма сама от себя не ожидая вдруг подняла планшет повыше, сравнивая образ с лицом Бэллы и почти не нашла сходства.
- Да… Я сама не нахожу в себе эту женщину. Кто бы сказал мне, если бы это была не я, что это один и тот же человек, не поверила бы. Но … Литавия мастер своего дела… А этот!
Бэлла вдруг зло ткнула пальцем в экран и Джемма увидела на фото второго человека. Она сначала даже не увидела его - так величава и прекрасна была молодая Бэлла, отвлекая на себя внимание, она , как огромная луна на звездном небе затмевала звезды, а он стоял чуть в стороне и в тени, смотрел исподлобья и казался совсем небольшого роста, сутуловатым и щуплым. И лишь, ко- гда Джемма абстрагировалась от королевской стати женщины, она увидела, что мужчина тоже высок и статен, вот только стоит, опустив плечи, и у него удивительно знакомые глаза.
- Ага… Ты не ошиблась… Это Марк!
Бэлла вдруг разом сдулась, как воздушный шар, даже ее квадратная мощная грудь, как будто вжалась в грудную клетку, она помолчала, потом подняла глаза, глянула исподлобья.
- Я изменила ему! А он отдал меня Литавии. И эта чертова дрянь убила моего ребенка. И его, кстати. Ребенка, в смысле.
Она отшвырнула от себя рюмку, щелкнула пальцами, даже не поворачиваясь назад, и Нара, как будто заранее знала, что нужно сделать, подала ей сзади стакан. И та взяла его, закинув полную руку за плечо, с силой стукнула толстым донышком об стол, налила его до краев и выпила, как воду. Потом глянула на Джемму уже совсем ничего не соображающими глазами, протянула
- И он простил меня. Даже не убил. Впрочем, убивать меня уже не надо было, они меня и так убили, выхолостили. Все внутри перековыряли, сделали не женщиной, не мужчиной. Неведомой зверушкой. Вот так вот…
Она тяжело встала, покачалась, вцепившись в спинку стола, потом подошла к Джемме, больно вцепилась ей в подобородок, подняла голову вверх
- Я к чему это… Всякая эта шваль - девки эти, да и гурэли, те еще хуже, дряни дешевые, все это хрень. Здесь есть единственная настоящая женщина - цирелия. Она и любимая, и мать - и только она рожает истинных людей. И мужчин и женщин. И они - истинные люди, живут в настоящем мире и настоящей жизнью. В твоих материалах, в твоих картах этого нет. И я рассказала тебе это зря! Нара!
Нара, вдруг побледнев, подскочила к Бэлле, подхватила ее, уже падающую навзничь, и с невесть откуда взявшейся силой потащила наставницу к дверям, плотно сжав губы от натуги. И лишь ее светлый, вдруг ставший прозрачным испуганный взгляд сказал Джемме - все что тут наговорила Бэлла - правда. И она не должна была всего этого говорить.
…
- Это не просто массаж, дорогая. Это почти переделка. Мое дело вылепить из тебя куколку, хотя ты и так хороша. Статуэтка хрустальная, эльф.
Бабка с силой мяла Джемму, скручивая ее кожу, как постиранное белье неожиданно сильными, крючковатыми, когтистыми, как у курицы лапами. И жидкость, которую она втирала в горящую огнем кожу пахла дико и адски - горячо, пряно, сладко - то ли кровью, то ли грехом.