– Ляйля, матурым, как тебе помочь?
– В этом вопросе – никак! У меня есть отсрочка на три месяца, пока дочке не исполнится три года. За это время что‑нибудь придумаю…
Мои познания в татарском языке весьма ограничены, но поняла, что меня назвали красавицей, а имя произнесли по‑старинному, с национальным оттенком, как нечто среднее между Лэйла и Ляля.
– Тогда не плачь, у меня сердце разрывается! – велел Хасан, сгребая меня в охапку, перемещаясь на диван и усаживая к себе на колени.
– Ты мог бы мне по‑другому посодействовать? – начала я неуверенно, заглядывая ему в глаза и изучая реакцию – Возьми моего старшего к себе на работу!
– Какая у него профессия? Квалификация?
– Тимур ещё учится на третьем курсе на специалиста по информационной безопасности, умница, отличник, свободен после обеда и мог бы работать на полставки.
Хасан перегнулся куда‑то за диван и выудил из портфеля свою визитку:
– Отдай сыну, пусть позвонит мне в понедельник после учёбы!
– Спасибо! С меня сто поцелуев, но мне пора домой! – сказала я, вставая с его колен.
Хасан тоже поднялся, взял со стола пузатый бокал с остатками коньяка и допил залпом. И тут я вспомнила про его больную печень:
– Ляжешь ко мне в стационар на недельку? Обещаю устроить тебе "медовый месяц" по‑своему!
– Твоего сынка пристрою и лягу, хорошо? – хмыкнул он, хитро щурясь.
– Договорились! Вызовешь мне такси?
– Роман тебя довезёт до дома, моя машина ждёт у подъезда.
Мне стало жалко его водителя, быстро собралась и пошла к выходу!
– Тебе домашнее задание – напиши сыну резюме, образец завтра пришлю! – сказал Хасан, целуя меня на прощание.
– А с тебя – новые трусы! – напомнила я, выходя из его квартиры, и кивнула на жалкие обрывки, валяющиеся на полу у стены – Размер и название магазина сейчас напишу!
В воскресенье после очередного семейного заплыва в бассейне, сыновья остались «тягать железо» в тренажерном зале, а я усадила дочку на саночки и побежала по дворам домой. Накормила Регину обедом, уложила спать, а сама достала все аттестаты, сертификаты и дипломы Тимура, чтобы написать ему первое резюме. Хасан прислал стандартный образец, в принципе, ничего мудрёного, и я справилась за час.
Когда сын вернулся домой, протянула ему распечатанный бланк и визитку любовника:
– Завтра после учебы позвони этому человеку, он обещал взять тебя к себе на работу. Проверь резюме, если что‑то забыла или где‑то ошиблась, исправь и распечатай заново.
Сын вдумчиво прочитал резюме и, повертев в руках визитку, спросил:
– Да, вроде, всё верно, спасибо, мам! А кто он тебе?
– Мой пациент. Помнишь, рассказывала тебе о своих любимых профосмотрах?
– Сильно болен?
– Врачебная тайна! Но я ему жизнь спасла, так что он мой должник!
– Понял! Обязательно позвоню!
– Удачи, Тимур! Оденься прилично, это очень серьезная компания.
– Понял‑принял! Не переживай, мам, не опозорю!
На этом мои напутствия иссякли, и весь понедельник переживала, как там прошло собеседование, но так и не решилась спросить ни у того, ни у другого. Сами договорятся!
Вечером сын встретил меня в прихожей и сразу выпалил:
– Классный мужик, и офис шикарный, в двух шагах от универа.
– Рада, что тебе понравилось! Как всё прошло?
– Поговорили полчаса, позвонил в отдел кадров, там выдали направления на медосмотр, психосвидетельствование и анкету на шести страницах. Если до пятницы всё оформлю и пройду, то с понедельника выхожу на работу!
– Здорово! Поздравляю!
– Спасибо, мама!
Во вторник коллеги‑терапевты продолжали меня игнорировать, а я добросовестно работала в режиме «Делай, что должен, и будь, что будет!» в ожидании свидания со Славиком.
Хорошо, что догадалась перед уходом из ординаторской зайти на сайт знакомств и проверить новые сообщения. Славик извинялся и предупреждал, что его внезапно вызвали к шефу в центральный офис, и он не знает, когда вернется домой. Расстроилась немного, но быстро утешила себя, что наконец‑то проведу спокойный вечер с дочкой, занимаясь домашними делами.
В среду тишина в ординаторской стала невыносима, и день тянулся бесконечно долго, несмотря на наплыв больных в стационаре. Никто из коллег‑терапевтов не возмущался в открытую против введения ночных дежурств, у каждого врача были свои обстоятельства, чтобы держаться за эту работу. Кардиолог тянула одна сына‑инвалида, гастроэнтеролог собирала материал для диссертации, пульмонолог мечтала о переводе в стационар, нефролог, а по совместительству заведующая терапевтическим отделением, жила с безработным мужем и поднимала двоих детей‑школьников. Только я, профпатолог, сопротивлялась и имела законные основания не соглашаться на изменения условий трудового контракта.
Не выдержав морального давления, уставшая, как собака, по окончании приема в поликлинике, поднялась в родблок и в третьем родильном зале, когда уже почти потеряла надежду, нашла свой кровавый «эликсир вечной молодости» и выпила его до дна. Все проблемы сразу отошли на задворки сознания, и я танцующей походкой, улыбаясь в маску, поспешила в раздевалку.