Гримёр обожал работать в тишине.
Он никогда не слушал новости или подкасты, даже музыку не включал. Тишина успокаивала, заставляла часы, проведённые над столом, ускоряться.
Поэтому он не мог дождаться, когда клиентки закончат выражать свои пожелания:
— Обязательно поработайте над её ногтями! Нарастить уже, наверное, не получится, так что хотя бы накрасьте. И шрам, самое главное шрам на лице!
Эти двое явно были сёстрами: одинаковые ямочки на щеках и каштановые волосы. Только у первой в них проглядывала седина. Обе были одеты в чёрное: платья, туфли, строгие жакеты.
— У неё этот шрам остался от какого-то путешествия, — объясняла младшая. — Шутка ли, полезла на скалу, а ей уже под тридцать было! Вы не представляете!
Гримёр кивнул, мечтая о моменте, когда он останется один на один с клиенткой. Та уже лежала, накрытая белой простынью, на бескровных губах — спокойная улыбка.
— Постоянно её куда-то тянуло, — снова начала старшая, одёрнув пиджак. — Ни семьи, ни детей, один ветер в голове!
— Вы уж постарайтесь! — вступила младшая. — Пусть хотя бы сейчас выглядит прилично. А то как стыдно будет...
— Мы вот, туфли принесли!
Гримёр молча принял пакет, в котором лежали лодочки на каблуках — совсем новые. Будто кто-то услышал его молитвы, сёстры заторопились к выходу.
— Про шрам не забудьте! — крикнула старшая напоследок.
Облегчённо выдохнув, он зажёг все лампы и поёжился. В морге всегда было холодно; он постоянно боялся простудиться на или потянуть спину — приходилось долго стоять, склонившись над столом.
Зато он точно не боялся клиентов: они не нарушали тишину и спокойно реагировали на каждое действие. Такие не будут жаловаться на непривычную укладку или излишний макияж. Зато отправятся в последний путь идеально красивыми.
Надев перчатки, гримёр поводил ладонью над чемоданчиком с инструментами и решил начать с волос.
Через час всё было готово. Короткие каштановые пряди аккуратно уложены и залиты лаком — чтобы не потеряли объём во время церемонии. Бледность кожи скрыта под тщательным макияжем, шрама совсем не было видно. Губы красные, но не слишком вызывающие, закрытые веки немного подчёркнуты тенями, синяки под глазами стёрты.
Примерив туфли на клиентку, Гримёр удовлетворённо кивнул и стянул перчатки. Пришло время горячего чая.
Он скрылся в соседней комнате, где не было этого бледного света и химических запахов. Ожидая, пока закипит чайник, Гримёр листал ленту — пока не услышал из прозекторской странный звук.
«Просто послышалось», — подумал он сначала. Но звук повторился, будто кто-то швырнул что-то тяжёлое в дверь.
Быстро прокрутив в голове все увиденные фильмы ужасов, он вооружился ножом для бутербродов — и осторожно приоткрыл соседнюю дверь.
На полу лежала туфля — чёрная лаковая лодочка. Вторую он заметил в раковине, словно кто-то метко закинул её туда. Сжав рукоять ножа, он подошёл к клиентке и резко втянул ртом воздух.
Белая простынь была покрыта алыми, чёрными и коричневыми мазками, и теперь напоминала картину абстрактного художника. На лице клиентки остались следы с силой размазанного макияжа. Встрёпанные волосы ореолом лежали вокруг головы. А в руке — ногти которой он забыл накрасить лаком — зажата сточенная под основание алая помада.
Не отпуская нож, гримёр поднял глаза. Красным на стене морга было написано:
«Ещё раз меня тронешь — с собой в могилу заберу!»
Спасибо, что прочитали! Подпишитесь на канал и поставьте лайк, чтобы видеть в ленте больше моих историй.