В огромном, оформленном в современном стиле доме стояла тишина.
Мирно дремал у камина лохматый колли по кличке Арагон. Идиллию нарушали лишь настенные часы с гравировкой – они размеренно тикали, напоминая о том, что время не бесконечно.
Тихо, будто порхая, скользили по натертому до блеска паркету босые девичьи ножки. Рваные джинсы с карманами, яркая футболка с принтом, собранные в хвост непослушные кудрявые волосы - надеясь не столкнуться с отцом, в этот вечер одиннадцатилетняя Алекса кралась в свою комнату.
Увы, ее путь лежал через отцовский рабочий кабинет. В узкую щель приоткрытой двери пробивалась полоска света, а значит, этим вечером отец работал дома. Процветающий бизнесмен Андрей Викторович Северский дома бывал не так часто. Если он сегодня дома, значит, что-то произошло.
Алекса примерно догадывалась, что произошло, и догадки ее совсем не радовали.
— Аля, это ты там крадешься? — послышался строгий голос отца.
Девочка замерла на месте, а потом опустила плечики и уже уверенно затопала по холлу. Не удалось ускользнуть от пристального отцовского внимания — безупречный слух никогда не подводил опытного безопасника. А так хотелось!
— Привет, пап! — просунув блондинистую кудрявую голову в дверь кабинета, притворно жизнерадостно улыбнулась она. — Ты, наверное, жутко занят? Не хотела отвлекать тебя от работы…
— Да что ты? Действительно не хотела? — густая темная бровь угрожающе приподнялась. В голубых глазах сверкнуло недовольство, и Алекса нахмурилась – видимо, классная руководитель Валентина Васильевна уже успела позвонить и нажаловаться на ее выходку.
— Присядь, Алекса, — строго приказал отец, и девочке не оставалось ничего другого, как войти в кабинет отца и приземлиться на коричневый диван из очень дорогой кожи. Голубые глазки, точно, как у отца, неуверенно забегали по стенам.
— Скажи, зачем ты сегодня подралась с Ритой Макушевой? — скрестив крепкие руки на мощной груди, начал допрос отец.
— Она сказала, что я бездарь!
— Из-за этого надо было ее бить?!
— Да! Потому что я не бездарь! — ладони сжались в маленькие кулачки.
— Из-за твоей несдержанности меня вызывают в школу! Завтра родительское собрание, и мне придется за тебя краснеть! Была бы ты мальчишкой, это было бы не так страшно! Но ты девочка, а у Макушевой после твоего удара синяк на пол щеки!
— Она сказала, что я бездарь, пап! И врет она все! Нет у нее никакого синяка! Ну, посмотри, разве я нарисовала что-то не то?
Взъерошив непослушные кудряшки, Алекса соскочила с дивана и бросилась в свою комнату.
Шумно выдохнув и мысленно досчитав до десяти, Северский двинулся за ней следом.
Алекса распотрошила школьный рюкзак в красную клетку и извлекла оттуда примятый альбомный листок. На листке было нарисовано голубое небо, а на его фоне над полями парила чайка.
Остановившись в дверях ее комнаты, отец устало взглянул на рисунок. Картинка как картинка. Очень даже красиво нарисовано. Рисовать Алекса умела. Вся в мать. И правда неясно, к чему придралась Макушева?
«Ох, уж этот переходный возраст» - мелькнула мысль. Хотя, рановато вроде. Ей всего одиннадцать.
— Это психологиня сегодня приходила! — пояснила Алекса. — Приказала всем нарисовать семью, как мы ее видим. Ну, я и нарисовала то, что вижу.
С губ сорвался разочарованный стон, и Андрей Северский устало провел по мужественному лицу рукой. Понятно, отчего Рита Макушева посмеялась!
— А почему ты семью не нарисовала, Аля?! — взорвался он.
— Пап, ну, в моем понимании семья – это когда семеро по лавкам сидят: бабушки, дедушки, папа, мама, куча детей… А у нас с тобой, какая семья?
— Как, какая? — опешил Северский. — Самая настоящая!
— Ну, па-ап, — протянула дочка. — Ты себе льстишь сейчас, да? Бабушек я в глаза ни разу не видела, братьев и сестер у меня нет… Ты круглосуточно заседаешь в своем охранном агентстве или в спортзале с дядей Сережей пропадаешь. Даже мамы у нас нет… Вот я и представила себя чайкой.
— А дедушка?! — судорожно попытался выровнять счет Северский. — Деда Яков! Разве он не наша семья?!
— Папа! Дедушку Якова в последний раз я видела четыре года назад! Он меня даже с днем рождения не поздравляет! Какая он нам семья?!
Она вдруг помрачнела. Развела беспомощно маленькими изящными ручками и ловко выдернула у отца рисунок.
— В общем, психологиня сказала, что хочет с тобой побеседовать. И еще: наш с Макушевой конфликт будут разбирать завтра на родительском собрании. Классная сказала, чтобы ты пришел живым или мертвым. И что ей плевать на твою круглосуточную занятость. Сказала, если не явишься, она меня на учет в подразделение по делам несовершеннолетних на учет поставит, потому что я берегов не вижу… — горестно вздохнув, дочка плюхнулась в рабочее кресло, подперла кулачком щеку и подняла на отца невинные глазки. — Пап, а что такое подразделение по делам несовершеннолетних?..
— Плохое место, — хмуро взглянул на дочку Андрей. — Если поставят на учет, считай, всю жизнь себе испортишь. И никакие деньги не помогут ее отмыть.
Девочка испуганно икнула.
— Ты же им не позволишь, пап?!.. — маленькие ручки сложились домиком в знак мольбы. — Ну, скажи, что не позволишь!
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я не смогу тебе помочь! Говорил же, давай переведу тебя в элитную гимназию!
— Ни за что! — воинственно сверкнула взглядом голубых глаз Алекса. — Там же, как в тюрьме, пап! И программа сложная, с уклоном в математику! Я не тяну математику, ты же знаешь! Когда вырасту, я ветеринаром хочу стать! Буду спасать бедных животных…
Андрей Викторович Северский представил свою дочку сотрудницей ветеринарной клиники, закатил выразительные голубые глаза к потолку, снова досчитал до десяти и шумно выдохнул.
— Пойдем ужинать, хулиганка!
— А что на ужин?
— Полчаса назад из ресторана привезли вкусное жаркое. Пальчики оближешь.
Позабыв о своей провинности, Аля забросила листок с небом и чайкой на стол, подскочила с места и повисла у отца на мощной шее.
— Ура! Как же я люблю, когда ты дома, пап!
«Какой она еще ребенок!» — мелькнула мысль, и Северский прижал дочку к себе.
Наверное, со стороны они смотрелись смешно – огромный мужик, вся жизнь которого протекала в работе с грубыми сотрудниками службы безопасности, и маленькая девчонка с непослушными кудрявыми волосами.
— Ну, вот! А говоришь, семьи нет, — обиженно фыркнул он.
Пронес повисшую на нем, как обезьянка, дочку до резных перил красивой лестницы и поставил на ноги.
— Пап, ты не обижайся, но я не ощущаю, что она есть.
— Если бы не было, я бы сейчас с тобой не возился!
Алекса, чувствуя себя немного виноватой, что расстроила отца, пожала хрупкими плечиками и засеменила за ним следом.
— Пап, а мама…. Какая она была? — сорвался с губ робкий вопрос.
Северский помрачнел. В груди что-то больно заныло. Старая рана, которая никогда не заживет. Он был из тех, которых кличут однолюбами. Считал, если брак – то навсегда. Вот и не женился больше после трагедии, которая произошла много лет назад с Алиной мамой.
— Она была красивая. И… и нежная, — срывающимся голосом сообщил он.
— А я на нее хоть чуть похожа?
— Очень похожа.
— Значит, я тоже красивая и нежная?
— Ну, насчет нежной, это еще как посмотреть! Мама бы никогда не заехала по лицу однокласснице. Для этого она была слишком хорошо воспитана.
— Ну, может, мне от тебя что-то передалось? Ты же вон какой большой и сильный! И весь город знает, что твое охранное агентство сможет защитить от любого преступника!
— Наверное, гены выстрелили, — косо взглянув на малышку, согласился Северский.
— А ты любил маму, пап?
— Конечно! Почему ты спрашиваешь?
— Потому что интересно! Психологиня сказала, что семья – это самое важное в жизни каждого человека. Что мы все несем в себе информацию своего рода. А еще она дала нам на дом задание – составить генеалогическое древо.
«Чтоб ее, эту психологиню!» — мысленно напрягся Северский. Но вслух произнес лишь короткий вопрос:
— А собрание когда?
— Завтра в девятнадцать часов, кабинет двести два. Там еще бумажку всем выдали, сказали, чтобы каждый родитель поставил подпись, что ознакомлен с информацией, потому что на собрание придет директриса. Школе нужна спонсорская помощь. На третьем этаже крыша течет! Когда идет дождь, вода льется прямо в наш кабинет физики!
— И что, городская администрация не может выделить денег на ремонт?
— В этом году ремонт нашей школы в городском бюджете не предусмотрен. Так сказала директриса. Она такая противная, пап!
— Да видел я ее, на линейке первого сентября, — фыркнул Северский. — Очень колоритная женщина! Одно имя и фамилия чего стоят! Прекраснова Екатерина Федоровна!
— Нет, ты ее обновленную версию не видел! Она выгнала мужа, похудела на двадцать килограмм и сделала контурную пластику губ! Я слышала, как наша классная Валентина Васильевна по секрету говорила математичке, что директриса вышла на поиск мужчины мечты!
— Ты, Алекса, меньше бы уши грела у учительской! — рыкнул Северский. — Ладно, иди мой руки и за стол. Придумаем что-нибудь с собранием.
«Психологиня, значит… — задумчиво потер мужественный подбородок он. — Знаем таких, знаем. В психологи кто идет? Правильно, женщины, у которых полно личных проблем и комплексов. Школьный психолог вряд ли отличается по характеристикам. Чем же ее заткнуть, чтобы она Але мозги не сушила и любопытство не бередила?»
Юлия Бузакина, "Его малышка на миллион"
О чем книга? Привлекательный бизнесмен Андрей Северский воспитывает пятиклассницу дочь совсем один. Все идет хорошо, пока однажды малышка не приносит из школы записку от психолога с настоятельной просьбой прийти на консультацию. В школу бизнесмен отправляется с опаской, и совсем не зря: молодые педагоги готовы многое отдать за то, чтобы заменить маму его дочери. А если к гонке за внимание одиночки-миллионера подключится директриса, папе останется только… Нет, не бежать. Он выйдет на тропу ответной войны.
