Важно: эта статья – сценарий к моему видео, которое особо не сыскало просмотров. Материал действительно неплохой, так что решил выложить его и в текстовом формате. Если вы желаете с ним ознакомится, то выбор в каком виде это сделать – исключительно за Вами!😊
История синдрома
В августе 1973 года, заключенный Ян-Эрик Олссон, воспользовавшись, как бы это странно не звучало, правом на прогулку, вышел за территорию тюрьмы в которой отбывал наказание. Явившись в отделение шведского банка в центре Стокгольма, Олссон взял в заложники четырех сотрудников банка, предварительно отпустив около 90 посетителей. Угрожая расправой над заложниками, Ян-Эрик потребовал 3 млн. крон, пару ружей и бронежилетов и автомобиль для отхода. Также Олссон потребовал, чтобы его сокамерника Кларка Улофссона отпустили и доставили в отделение банка. В итоге, из всех требований правоохранители выполнили лишь последнее.
Преступники с заложниками находились в банке шесть дней. Грабители старались вести себя крайне гуманно. Они обеспечивали заложников едой и позволяли звонить семьям. Некоторые из заложников отметили, что после приезда Улофссона, первая его просьба к подельнику была “чтобы он никого не трогал и не причинял вреда.”
В это время, полиция, не желая выполнять поставленных преступниками условий, готовила штурм. Который в свою очередь откладывался из-за активной работы СМИ. Журналисты прибыли на место происшествия и транслировали в эфире практически все действия полиции, чем преступники активно пользовались. Полицейские рассматривали множество возможностей штурма, но практически все из них выделяли главной задачей не спасение заложников, а нейтрализацию захватчиков. Заложники, которые следили по новостям за всем этим вместе с преступниками, не испытывали особого оптимизма. В связи с чем Олссон обратился к премьер-министру Швеции Улофу Пальме, с просьбой выслушать одну из заложниц по имени Кристин Энмарк.
Во время разговора она была крайне спокойна, в основном она высказывала недовольство действиями властей и полиции:
«Мы видим, что вы играете в шахматы нашими жизнями, я очень разочарована в вас. Я не боюсь захватчиков, позвольте нам уехать. Всем вместе.»
Подобное поведение заложницы вызвало бурю негодования, объяснить ее действия поспешил психиатр Нильс Бейрут, который консультировал полицию во время переговоров с захватчиками банка. Бейрут недолго думая, объяснил ее поведение эмоциональной привязанностью к преступникам, а ее страх перед действиями полиции – иррациональным. Быстро придумав этому феномену название, психиатр окрестил его нормальсторгским синдромом. Бейрут не особо старался, ибо Нормальсторг – это площадь на которой находился банк. Уже позже, сложнопроизносимый термин превратился в хорошо известный нам стокгольмский синдром.
В конечном итоге всё закончилось удачным штурмом, в результате которого никто не пострадал.
Существует ли стокгольмский синдром?
С точки зрения доказательной психологии и психиатрии – стокгольмского синдрома не существует. Однако он включен в пособие по переговорам, выпущенном в 1978 году. Его не называют именно “стокгольмским”, но некоторые рекомендации уж очень на него похожи. В пособии говорится о том, что нужно способствовать установлению почти дружеских отношений между преступником и заложником, так как это понижает вероятность того, что заложник выкинет какой-то фокус, за который впоследствии может лишиться жизни. Да и преступникам будет тяжелее причинить какой-либо вред, без пяти минут, другу…
Но все же, сам стокгольмский синдром не внесен ни в один перечень психических расстройств, и не используется ни психиатрами, ни психологами. По сути, стокгольмский синдром это собирательный образ панического расстройства и ПТСР.
Даже если не брать во внимание тот факт, что данного синдрома не существует официально, более того, его проявление статистически тоже крайне редко. ФБР поделился этой самой статистикой, по результатам которой видно, что около 92% заложников не испытывают ни малейшей позитивной эмоции в адрес своих обидчиков.
Есть один забавный момент, который я намеренно умолчал в исторической сноске. Уже знакомый нам Нильс Бейрут, как оказалось, поставил этот диагноз даже ни разу не пообщавшись с Кристин Энмарк. Об этом сама девушка рассказала на одном из интервью позже. Со слов бывшей заложницы она не испытывала никакой эмоциональной привязанности к преступникам, а мотивом такого поведения стал тот факт, что полиция и государство относилось ко всей этой ситуации наплевательски, и у нее сложилось впечатление, что преступники заинтересованы в ее благополучии больше, чем кто-либо по ту сторону баррикад.
Еще через какое-то время выяснилось, что практически все заложники, которым был поставлен этот синдром, не проходили полноценного психиатрического обследования или психологического интервью. В итоге весь этот синдром можно назвать фарсом, ибо у каждого заложника были свои мотивы, чтобы “привязаться” к мучители. Об этих мотивах и поговорим.
Известные случаи и их объяснение
Наташа Мария Кампуш
Наташа Мария Кампуш, австрийская телеведущая и писательница, была похищена еще ребенком в 1998 году, в возрасте 10 лет.
За день до похищения, она вернулась домой к матери от отца, у которого гостила в Венгрии. 2 марта она вышла из дома и направилась в школу, после чего не вернулась домой. Матери удалось выяснить, что Наташи не было в учебном заведении в этот день, после чего она и обратилась в полицию. Ситуацию обострили показания 12-летней свидетельницы, которая утверждала, что видела, как двое мужчин насильно затащили Наташу в белый микроавтобус.
Незамедлительно началась поисковая работа, которая не принесла никаких результатов. Собаки прочесывали местность, водолазы исследовали все близлежащие пруды, были проверены все криминальные лица живущие неподалеку, а также было проверено около 700 автомобилей, одним из которых и был микроавтобус похитителя, однако полицию удовлетворило объяснение, что автобус используется для перевозки стройматериалов, и следствие оставило похитителя в покое.
Преступником, как выяснилось позже, оказался некий Вольфганг Приклопиль, он держал Кампуш в маленькой комнате, которая была 2,78 м в длину, 1,81 м в ширину и 2,37 м в высоту. И при этом, комната находилась на глубине 2,5 м под землей и, соответственно, не имела окон. Вход был надежно спрятан за шкафом в гараже, а комната имела три двери, одна из которых была железобетонной. Первый год Наташа вообще не покидала комнату, но спустя время, похититель позволил выходить в дом на короткое время. В июне 2005 года, Наташа уже спокойно могла прогуливаться по саду рядом с домом. А еще через пару лет Приклопиль взял Наташу на прогулку на лыжную базу, недалеко от Вены.
Наташа Кампуш, уже после освобождения, заявляла, что имела много возможностей сбежать, но по тем или иным причинам не делала этого. Свершилось это 23 августа 2006 года. Заложница пылесосила машину Приклопиля, готовя ее к продаже. В этот момент, на телефон похитителя поступил звонок, и тот, ответив, зашел в дом, чтобы звуки пылесоса не отвлекали от разговора. Именно в этот момент Наташа бросила включенный пылесос, и пробежав около 200 метров, постучала в окно соседке, и сказав: ”Я – Наташа Кампуш”, попросила вызвать полицию. Ее доставили в полицейский участок, а тело ее мучителя обнаружили вечером того же дня на железнодорожных путях неподалеку от его дома.
Многие СМИ высказывали предположения о том, что Наташа страдает тем самым стокгольмским синдромом. Действительно, в документальном фильме про себя, она сделала несколько странных заявлений. Она сказала, что сочувствует своему похитителю, и с ее же слов, она “горько плакала” узнав о его смерти. Но при этом всем, в этой же документалке, она называет Приклопиля преступником. Спустя еще несколько лет, после ее освобождения, всплыла интересная информация: Наташа носит в своем кошельке фотографию похитителя. А в 2016 году, спустя 10 лет после освобождения из плена, Наташа и вовсе выкупила дом Приклопиля.
Казалось бы, вот оно – прямое доказательство существования стокгольмского синдрома! Но как обычно, не все так просто.
Наташа находилась с одним и тем же человеком 8 лет своей жизни, и все это время она всячески подыгрывала ему. Она выдержала, потому что подстроилась под него. Она вошла в доверие и создала ощущение близости, и хочешь не хочешь, но в отсутствии нормального мира вокруг себя, даже с таким ужасным человеком, но сформируются какие-то отношения. Но она его не защищает, и не испытывает никакой симпатии, уж точно. Раз в месяц Наташа Кампуш приходит в свой дом. Подвал, в котором ее держал Приклопиль залили бетоном, но в у нее в душе он выглядит так же, как и тогда. Она возвращается на место преступления, чтобы компенсировать свои проблемы. Она победила в схватке за жизнь, но призраков прошлого и ПТСР, победить она не может. И уж если забыть она не в силах, то хотя бы, при помощи фотографии в кошельке и купленного дома, напоминать себе о том, что именно она победила в этой схватке – ее законное право…
Патрисия Кэмпбелл Херст
В феврале 1974 года, в возрасте 19 лет, Патти Херст, внучка американского миллиардера, была захвачена американской леворадикальной террористической группировкой, в университетском городке Беркли, что в штате Калифорния. Она провела 57 дней своей жизни в шкафу размером 2,63 м, первые несколько дней из которых без возможности похода в туалет и с кляпом во рту, и две недели из которых с завязанными глазами. За все это время она подвергалась различным пыткам. Изначально она входила в план по обмену двух участников группировки на нее, однако этот план провалился еще на стадии переговоров с властями.
Тогда, за освобождение внучки миллиардера, преступники потребовали выдачу каждому неимущему жителю Калифорнии пособия в 70 долларов и массовой печати пропагандистской литературы. Посчитав расходы, семья Патти Херст пришла к выводу, что 400 млн. долларов, которые ушли бы на реализацию планов преступников, у них нет. Тогда семья предложила выделить им 6 млн. долларов. Они организовали распределение пищевых продуктов для неимущих на сумму в 4 млн., и отдав под залог еще 2 млн., попросили отпустить Патрисию. Однако в день, когда преступники пообещали отпустить ее, они выпустили видеообращение, в котором сама Патрисия Херст провозгласила, что “она вступает в ряды группировки и в семью не вернется”:
«Или и дальше оставаться в плену, или использовать мощь группировки и бороться за мир. Я решила бороться… Я решила остаться с новыми друзьями.»
Сказать, что все были взбудоражены таким решением девушки – ничего не сказать. Все думали, что это очередной фокус группировки, но все оказалось куда сложнее.
Патти Херст, 15 апреля 1974 года, приняла участие в ограблении банка в Сан-Франциско, а позже была вовлечена в обстрел супермаркета, ограбление еще одного банка, в угон нескольких автомобилей и изготовление взрывчатки. Тогда у всех не было никаких сомнений: Патти Херст вступила в ряды группировки, и теперь – она сама является преступницей. Однако все это продолжалось недолго, уже в сентябре 1975 года, Патрисия, вместе с другими участниками группировки, была арестована в результате облавы ФБР.
По глупому стечению обстоятельств, Патрисия оказалась единственным членом группировки, которому было предъявлено обвинение в ограблении банка. В марте 1976 года она была приговорена к семилетнему заключению.
Патти Херст после ареста рассказала о всех пытках, которые совершали над ней преступники. Также она заявила, что ее деятельность в рядах группировки была недобровольной. Она согласилась перейти на их сторону под угрозой убийства. Организованная по решению суда психиатрическая экспертиза подтвердила наличие у девушки ПТСР, вызванное пережитым ею ужасом. Вследствие этого, адвокаты всячески пытались оспорить приговор, хотя девушка сама не отрицала своей вины. По итогу, благодаря вмешательству президента США Джимми Картера, срок был сначала сокращен, а потом и вовсе отменен. Ее показания были положены в основу трех судебных процессов по делу о террористической группировке. А в январе 2001 года, уже другим президентом США Биллом Клинтоном, она получила полное помилование.
Хоть случай Патти Херст и считается классикой, так скажем, стокгольмского синдрома, мы видим, что ни о какой привязанности здесь речи не идет. Она вступила в ряды захватчиков только из-за страха смерти. И хотя уже тогда о стокгольмском синдроме прекрасно знали, все же ей поставили диагноз ПТСР, что и стало ключевым фактором в ее помиловании (ну и деньги семьи, будем честны). Она, как и Наташа Кампуш, просто адаптировалась чтобы выжить, вот и все.
Бытовой стокгольмский синдром
Все было бы куда проще объяснить, если бы не было такого понятия, как “бытовой стокгольмский синдром”. Многие женщины, например, считают, что никогда в жизни не заведут отношений с тираном. Они знают свои личные границы, и знают, какие люди им подходят, а какие нет. Из-за чего очень часто возникает такой феномен, как “виктимблейминг”. Виктимблейминг – это явление, когда жертве преступления, несчастного случая или любого другого вид а насилия вменяется вина за произошедшее. Мол “ну как она могла выбрать такого морального урода, неужели она не может просто от него уйти?” И зачастую, подобное поведение жертвы и причисляют к бытовому стокгольмскому синдрому. В нашем мире, почему-то, многие стремятся изобрести велосипед. Они всеми силами стараются придумать что-то новое, что-то более модное, чем есть сейчас. Со стокгольмским синдромом все так и сработало. Жертвы абьюза, уж точно, не испытывают никакой симпатии к мучителю. Иначе небыло бы столько разговоров о том, как многие бывшие абьюзили своих партнеров. Все жертвы, в таком случае, продолжали бы испытывать определенные чувства к своим палачам. Но почему же жертвы не стремятся разорвать подобные отношения? Или почему они отказываются от помощи, даже когда ее предлагают? Страх. Вот что сейчас принято называть стокгольмским синдромом. Многие боятся за себя, за свое благополучие. Такие абьюзеры, зачастую, прибегают к ужасным манипуляциям. Они грозятся наложить на себя руки в случае разрыва, слить ваши пикантные фото, а то и вовсе угрожают вам и вашей семье.
Подытожим
Наше с вами сознание имеет множество искажений, одно из таковых: феномен справедливого мира. Мы верим, что мир устроен справедливо, и люди в жизни получают то, чего заслуживают. Поэтому нам проще использовать термин, который сможет объяснить тот факт, почему жертвы начинают привязываться и сочувствовать своим мучителям. Для нас, стокгольмский синдром, имеет более глубокое значение, чем обычный страх. И хоть данный синдром – миф, но если для кого-то он объясняет определенные вещи, происходящие в мире, то пусть так. Главное, чтобы он не использовался как аргумент для виктимблейминга. Если человек продолжает жить с мучителем, это не значит, что его все устраивает. С насилием, в этом мире, может столкнуться абсолютно каждый. И испугаться за себя, за свое здоровье, и за своих родных, тоже, может абсолютно каждый.
А я напоминаю, что у меня есть Ютуб канал и Телеграм, буду рад всех там видеть!
Спасибо за внимание!